В следующий раз птиц объявился перед Каоином только через три дня.
— Добрый день, Каоин, — непринуждённо поздоровалась с ним птица. Шиничи, что интересно, опять был один, но в этот раз он не тренировался, а просто пил медовуху. Перед ним раскинулась природа во всей своей красе, а он просто наслаждался её красотами.
— Здравствуй, Филин, — поднял перед ним бутыль Шиничи. Тут ему было некого стесняться, он пил прямо из горлышка, — слушай, я тут подумал… мне, наверное, стоит проверить — вдруг ты какой-то там шпион. Вообще, я должен был доложить о тебе Хокаге, но как-то не хочется. Может, всё-таки расскажешь, кто ты такой? Откуда, зачем в этой деревне?
— Хм… — задумалась птица, прикрыв глаза, — ну ладно, расскажу. Всё равно лучшей кандидатуры во всей деревне нет…
— Кандидатуры? — полюбопытствовал Каоин. — Но ты рассказывай, я не буду перебивать.
— Вот и не перебивай, — важно кивнул Филин, — наверное, начать я должен издалека… с чакры.
— … — Каоин уже хотел спросить, но сдержался. Птица одобрительно моргнула, и продолжила.
— … чакры. Думаю, ты отлично знаешь, что она одна на всех, но, в то же время, и отличается. Всё дело в том, что каждое живое существо принимает в себя разный её… оттенок, что ли? — задумавшись, птица сформулировала точнее. — Скорее даже разный «слой». Так и мы, филины, принимаем один из таких оттенков в себя. Эта энергия даёт нам силу, развивает нас и наших птенцов. Казалось бы, это замечательно, но, к сожалению, в тот же момент чакра всё время приводит нас, наш вид, в «исходный». Превращает нас в животных обратно.
Разволновавшись, Филин стал ходить по ветке туда-сюда, точь-в-точь, как попугай из кое-какого мультика. Несмотря на отсутствие какого-либо акцента, птиц иногда «ухал» в каких-то сложных фразах или нечаянно тянул гласные. Звучало и выглядело всё это очень забавно…
С трудом подавив смешок, Каоин вновь принялся внимательно слушать птицу. Филин даже не обращал внимания на Шиничи, а разговаривал, вёл беседу сам с собой.
— Похоже, что когда-то мы были практически обычными птицами, но затем… Кто-то из людей каким-то своим образом поделился с нами своей чакрой? Думаю, что так. А затем мы, под влиянием этой чакры, уже на следующем поколении стали стремительно умнеть, мутировать. Появились голосовые связки, как у людей, многократно улучшились мозги… Этой переданной энергии хватило на несколько поколений, после чего мы вновь стали возвращаться к прежнему уровню. Казалось бы, всё хорошо — вернёмся мы к тому виду, как и должны были, но нет. Нас устраивало быть и разумными — так выживать было намного проще, и, чего уж говорить, приятнее. Ведь иметь силу тоже здорово, но она бесполезна без мозгов, чтобы эту силу правильно применять. *
— Так я зачем? Неужели я, по твоим словам, буду лишь только очередным почётным «донором» человеческой чакры? — поинтересовался Каоин.
— Ну зачем же так грубо! — возмутилась птица. — Это, скорее, взаимопомощь. Ведь, как мне известно, навыки человека с чакрой хоть и впечатляют, но однобоки и банальны. Ты поможешь моему роду филинов, а я и моя семья взамен поможем тебе в обучении, ведь ты ещё совсем молод. Твоя чакра лучше всего подходит нам, и эффективность твоей помощи будет несоизмеримо выше… думаешь, я просто так искал кого-то вроде тебя? Ведь нужен и кто-то хотя бы по человеческим меркам адекватный.
— Симбиоз? Хм… ну, если ты так говоришь, то я рад буду помочь. Я так понимаю, для меня это будет не слишком накладно, а взамен я получу знания и обучение, которого мне так не хватает? Кстати, так что с вашим местоположением? Юг, запад, восток? Или, может, вы и вовсе из другого измерения?
— Это, конечно, было бы неплохо, но нет. Я из-за моря, с Севера. Знаешь, лететь пришлось прилично… но, как видишь, я тут.
— И у тебя, случаем, нет свитка призыва? Ну, или его аналог, как у других животных…
— У других? — поинтересовался Филин.
— Я лично знаю жаб. Мне известно, что у них есть какой-то контракт, подписав который, шиноби может призвать себя на их территорию или наоборот, призвать какую-то жабу себе. Для боя или разведки, не важно, — подумав, Каоин добавил, — ещё есть змеи, но про них я знаю меньше. Призыв к ним происходит тоже при помощи техники, но и использованием татуировок и крови. Сами гады умеют приходить к таким вот татуировкам на теле.
— Хм… нам тоже нужно что-то такое придумать, — заметила птица, — у меня пока есть возможность разве что себя отправить туда. Я как-то не задумывался, как потащу человека… но это решаемо. А жабы и змеи… пища.
— «Отправить себя туда»? Это как? — поинтересовался Каоин, пропустив слова птицы про еду. — Ты умеешь телепортироваться? Ну, переносить себя в пространстве...
— Теле… что? — запнулся заморский гость на незнакомом слове. — Да, умею. Хотя, чтобы вернуться, мне потребуется несколько перемещений, — задумчиво проухал Филин, а затем поинтересовался, — то есть ты, получается, в целом согласен?
— Теоретически — да, — пожал плечами Каоин, — это взаимовыгодное предложение. Да и интересно мне. Но я хотел бы узнать побольше. Не хотелось бы выяснить, что своими действиями я наврежу кому-либо. Мне лучше знать об этом сразу, чтобы принимать решение. Например, если я договорился с вами, то не ополчатся ли на меня жабы или змеи? — Шиничи взволнованно отхлебнул из бутылки, — или, скажем, слизни… я вспомнил, есть и такой призыв. К тому же, вдруг у меня будут какие-то ещё обязанности? Или передача чакры будет мне вредить? Нужно всё это уточнить — не хотелось бы попасть впросак. Я тебе верю, Филин, ты не лгун, но это всё-таки слишком серьёзное решение, чтобы принимать его так, сходу. Мне нужно больше знать.
— Конечно, я это понимаю, и здесь нужно раздумывать, — согласилась птица, проницательно глядя на Каоина, — это было бы глупо и неосмотрительно давать полное согласие сейчас. Вряд ли я бы стал помогать знаниями тому, кто сразу согласится. Ведь ты не первый, к кому я обращаюсь. Один человек, использующий чакру, или, как вы их зовёте, шиноби, вовсе не подумав, обозвал меня шпионом и попытался убить. Один загорелся пойти со мной хоть на край света, не раздумывая о последствиях своих решений.
Филин говорил с воодушевлением, радуясь, что, наконец, всё закончилось.
— Ещё один человек был замечательной кандидатурой, подходил по своей энергетике почти идеально, но, к сожалению, оказался изворотливым лгуном. Ему просто нравилось это делать, и я не мог довериться такому человеку, он был слишком слаб в душе. Ты пока подходишь лучше всех, если это тебя утешит. Твой характер близок к спокойствию и расчёту Филинов, а тело и дух достаточно хорошо развиты для обучения и взаимодействия, — птица взлетела над моей головой, сменив тон на обычный, — но хватит о серьёзном. Принципиальное согласие получено, могу показать тебе пару приёмов по работе с разумом. Согласен кое-чему у меня научиться?
— Ещё бы! Не люблю держать душу нараспашку. Даже если это всего лишь яркие мысли.
— Ну, не так уж и «нараспашку», — заметил Филин, — у тебя всё, по крайней мере, на лице не написано, а мысли не слишком «яркие», их непросто уловить и понять. Ладно, усаживайся поудобнее и убери эти бутылки. Конечно, это вкусно, но отвлекаться на уроке не стоит. Так, отлично… теперь сосредоточься и закрой глаза.
— И хватит уже ожидать от меня подвоха! Я же чувствую, как ты напряжён и ждёшь опасности. Это, конечно, похвально, бдительность и так далее… Но знаешь, будь моя воля, я бы давно и без особых проблем тебя убил.
— Знаешь, это знание не слишком помогает концентрироваться, — заметил Каоин, — может, пока обойдёмся без этой тренировки? Мы знакомы от силы неделю. Давай ты лучше покажешь, как умеешь перемещаться, мне это очень интересно.
***
Прибив последний гвоздь, Наруто, наконец, расслабился и повис на дереве. Заказ для богатого жителя по строительству домика на дереве для его детей был завершён…
— Наконец-то, последняя миссия закончена! Теперь можно и отдохнуть… рамен! Мне срочно нужен рамен и побольше!
— О, Наруто-кун, это ты? — поинтересовалась Сакура, осторожно подойдя к Наруто, который висел на дереве. — Добрый день. Меня Тсунаде-сама просила тебя позвать…
— А? Бабуля Тсунаде? Спасибо, эээ… Сакура-чан, — не вспомнив имени девушки сразу, Узумаки слегка покраснел, а затем ловко прыгнул с дерева, — кстати, а почему она послала тебя? Ты, кажется, работала в госпитале?
— Я? Нет, Наруто, твоя информация немного устарела, — весело рассмеялась Сакура, большим пальцем указывая себе на голову. Там красовалась свежая налобная повязка, которая прикрывала её излишне широкий лоб.
— Ты что, теперь шиноби? — осмотрев её лоб, и, наконец, обнаружив символ деревни на нём. — Но как? Разве… не поздно уже?
— Теперь я — ниндзя-медик, — гордо воскликнула Сакура, — Тсунаде-сама лично учит меня быть шиноби!
— Бабуля Тсунаде… — протянул Наруто, — это круто! Она сильная!
— Да, я знаю, — неловко почесала плечо Сакура, — ну так что, ты идёшь?
— Ах да, конечно… — в ответ на эти не слишком искренние слова живот Наруто отчётливо издал звук умирающего тюленя, — ой, прости, Сакура-чан. Можно я сначала лучше поем?
— Конечно, Наруто, — ответила Харуно, — я предупрежу Тсунаде-сама о твоей небольшой задержке. Но ты там не слишком задерживайся! И вообще, почему-то ты до сих пор здесь?
— Уже бегу! — крикнул Узумаки, набирая скорость в направлении своей любимой раменной.
Улыбнувшись, ученица Пятой смотрела за убегающим Узумаки. Тот был очень непосредственным и позитивным, благодаря чему легко поднимал настроение окружающих людей. Хотя и запомнила она его, конечно, не с лучшей стороны, когда они только познакомились...
***
Кабуто осторожно помешал получившийся яд. Время проверять его эффект…
Капнув каплю в рот крысе, он не заметил в ней вообще никаких изменений. Впрочем, так всё и задумывалось… ведь через пять минут она вдруг начала корчиться в агонии, без каких-либо признаков отравления до самого последнего момента. Против шиноби это работало плохо, но для обычных людей… то, что нужно.
Педантично, как и всегда, Якуши разлил получившийся яд по пузырькам и отправился к Орочимару. Тот должен был отправить яд по другим убежищам в хранилища, чтобы его подчинённые могли выполнять миссии по устранению гражданских. Ведь яды нужны разных видов… незаметные, с отсрочкой, мгновенные… и как минимум часть спроса Кабуто покрывал в одиночку, заодно развивая свои навыки в ядоварении. Его не слишком давно заинтересовала эта наука, обычно он предпочитал обходиться своим любимым скальпелем чакры, но у Кабуто не было возможности выполнять все эти миссии в одиночку. А вот подчинённые Орочимару, вооружённые нужным ядом…
Подходя к комнате своего господина, он сразу заметил обломки двери на полу. Замерев, а затем осторожно прислонившись к стене, он достал кунай, а затем осторожно выглянул из-за неё в комнату.
Орочимару встретил его обычным своим взглядом — холодным и оценивающим.
— Кабуто… зачем это я тебе, вдруг, понадобился? — тон саннина всегда был неизменен. Такой же завораживающий и опасный, как он мог быть у змеи. Якуши немного успокоился, поправил очки и вошёл в комнату, — но вообще, ты мог принести лекарство и пораньше…
— Лекарство? Оно уже нужно вам, Орочимару-сама? — Кабуто внимательно смотрел на своего господина, но пока не видел особенных признаков обострения болезни. Но тут его взгляд снова упал на обломки двери, в его голове собралась логическая цепь, — господин, неужели у вас уже начались приступы? Настолько сильный, что от боли вы уничтожили дверь? Вам немедленно нужно лекарство, я сейчас принесу!
Выскочив за дверь, Якуши уже через несколько секунд вернулся с пузырьком, а также шприцом какой-то жидкости.
— Ложитесь, Орочимару-сама, я помогу вам! — воскликнул он, подходя к кровати. Положив баночку с неприглядным питьём, он взял шприц в руку и достал влажную ватку неизвестно откуда.
Увлечённый своими приготовлениями, он не заметил аккуратное движение под одеялом больного. Обеспокоенный состоянием Орочимару, он не обратил внимания на лёгчайший запах горелой плоти. Сосредоточенный, как и всегда, на операции, он уже собирался откинуть часть одеяла, чтобы проявить запястье саннина.
Ошеломления Кабуто, когда он откинул одеяло, хватило. Ведь находилось там далеко не тело его господина... Мгновение, и его голова с навеки застывшим на лице удивлением покатилась по земле, очки от удара о землю треснули. Обезглавленное одним мощным ударом тело плашмя рухнуло наземь, а Саске, поднявшись с кровати с окровавленной катаной в руке, спокойно произнёс:
— Ты был бы мне полезен, Кабуто. Если бы не мог раскрыть меня в любой момент, когда "лечишь", — Саске осторожно вытер кровь об и так грязное одеяло, — а ещё… а ещё я тебя ненавижу, скользкая ты тварь. Получи по заслугам.
Содрав с лица технику личины саннина**, и оставив остатки Орочимару, которые не сгорели в огне, под кроватью, Саске поджёг комнату и вышел из помещения, где он лично убил двоих людей. Хотя людей ли… один из них точно был монстром даже внешне. А второй был ещё большей тварью внутри, это Учиха хорошо знал.
А знания Орочимару очень пригодятся Саске для того, чтобы оставить себе хоть один клочок земли, где он может быть в безопасности. Ведь бытие нукенином, да ещё и с явно недружелюбным братом в Акатсуки отнюдь не безопасно…
А попробуй он сбежать вместо попытки убийства, у него не осталось бы даже этого клочка. Но теперь он может навести тут порядок… ведь вряд ли кто-то из подчинённых Орочимару мог ему что-то противопоставить. А сила... сила здесь решает всё.
*Схожие теории по поводу того, зачем какому-либо призыву нужны люди, есть в нескольких фанфиках, уже и не припомню каких. Теперь и мой входит в их число — всё-таки, это самое логичное, что приходит на ум. Их мутации, приближающие их к людям, умение разговаривать (иметь, выходит, изменённые, приближенные к человеческим, голосовые связки) исходят именно от того, что люди делятся с ними чакрой.
**Получив знания, силы, и даже часть личности Орочимару, Саске смог правдоподобно сыграть его роль, к тому же недолго. Максимально замаскировав последствия своего боя с саннином, он смог провести даже Кабуто. К тому же, вряд ли он учился только чистому бою, а уж имея опыт своего скользкого учителя…
