***
Анко вышла на полигон, почему-то вновь решив потренироваться. Она давно этого не делала… очень. Ведь её вполне устраивали свои достижения. До недавнего времени… Каоин затронул в ней что-то, и ей захотелось хотя бы не стоять на месте. Сложив для пробы печати, она принялась за выполнение техник, раз за разом. — Стихия Огня: Огненный шар! — Стихия Огня: Огненный шар! Продолжая раз за разом, она старалась выполнить технику всё быстрее и быстрее, всё лучше и лучше… так, как её когда-то учил сам Орочимару. — Куренай! — вломилась она к Юхи через полчаса тренировок. Утомившись применять техники, даже с перерывами, она решила перейти к ближнему бою. Но к кому ещё обратиться за помощью, как не к лучшей подруге? — Пошли скорее! — А… что такое? — недоумевая, позволила Юхи вытащить себя из дома, впрочем, она была вполне одета. Не слушая её робких попыток выяснить, что происходит, Митараши дотащила подругу до ближайшего тренировочного полигона. — Что-то мы давно не тренировались! — сказал Анко, вставая в стойку. — Того гляди, совсем забудем, как это делается! По-прежнему не понимая, что происходит, Куренай неловко кивнула, тоже вставая в какое-то подобие боевой стойки. Она владела навыками ближнего боя, но не сказать, что хорошо.***
— Что с тобой, Анко? — тяжело дыша после хорошей драки, спросила Куренай. Её руку украшал небольшой синяк, да и тело само по себе побаливало после боя. — Да ничего особенного… — с небольшими паузами, переводя дыхание, сказала Анко, — просто давно не тренировалась, решила немного позаниматься… — Что-то раньше у тебя такого желания не было, — справедливо заметила Юхи, — что у тебя вдруг изменилось? На неопределённое пожатие плечами подруги девушка нахмурилась. Похоже, Анко что-то скрывала. — Что? И не смотри на меня так! — воскликнула Анко. — И вообще, пошли что-нибудь поедим, я жутко проголодалась!***
— Похоже, на сегодня всё… — поправив очки, произнёс первый исследователь. Меч, лежавший перед ними, определённо представлял из себя серьёзную загадку. Он словно был живым, настолько в нём много происходило процессов. — Ага, — кивнул второй, — с этой штуковиной нам придётся ещё немало повозиться. Недаром это один из Семи Мечей Тумана… ну что же, закрывай. Убрав меч в специальное хранилище, учёные, наконец, ушли. Но они не могли знать, что после этого из меча буквально вылезет опаснейший нукенин, а затем воспользуется своим кольцом на пальце. Специальное хранилище не стало для него преградой, ведь он был живым человеком, а защита была сделана для меча, чтобы его никто не извлёк. А сейчас этого пока и не требовалось… — Всё готово, Лидер, — оскалившись, произнёс Кисаме, — жду вашего приказа в любой момент. Эти олухи даже не догадываются, что здесь находится не только меч… — Хорошо… — ответил ему Пейн, находясь на самом высоком здании деревни Дождя, — вскоре всё будет готово, и мы выдвинемся. Осталось всего несколько биджу. К тому же, Акатсуки следует отдать должок Конохе. Они все познают… боль.*****
Омак от Wervindle. Коноха. Медицинское отделение АНБУ. — И что это было? — строго спросила хмурая куноичи, глядя на наконец-то пришедшего в себя мужчину. Тот ответил далеко не сразу. Задумавшись, он осматривал себя. Забинтованная голова и левый глаз, на котором заплывал немаленький синяк. Специальный корсет крепко сдавливал грудную клетку. Правая рука была почти до самого плеча была загипсована, чтобы не дать трещинам разрастись. Общая картина давала понять знающему ирьенину о том, что урон пациент понёс достаточно серьёзный, особенно учитывая прочность шиноби. Внезапно, больной зашевелился. Медленно на его лице начала расплываться сначала улыбка, потом оскал и, наконец, он начал смеяться. — Хах… ха… сосунок… хех… ме-е-едлены-ы-ый. Хе кхе кхе кххх… — закашлялся мужчина, несмотря на боль и попытки куноичи его успокоить. — Ты о чём, старый? — спросил его друг, напарник, даже брат, так много пережили эти двое вместе. Он стоял у кровати больного и исподлобья наблюдал за ним. — Да, Каоин же, — отсмеялся и успокоился пациент, и продолжил уже серьёзно, — малец постоянно жаловался что он… кхех… медленный. Даже после того, как дали основы подготовки АНБУ, он всё равно постоянно твердил, что медленный. Он посмотрел на куноичи, которая среагировала на его слова. — Видно что ты держала «руку на пульсе», — заметил он, прежде чем пояснить, — собственно, позвали меня на «посмотреть малыша», даже кучу бумаг с печатями надавали, с рекомендациями. Посмотрел. Быстрый, ловкий, умный и без дерьма в голове. Я долго колебаться не стал и взялся его тренировать, по спецпрограмме, — мужчина начал улыбаться. — Специально его гонял, по техникам на опережение, чтобы встали на уровне рефлексов, а это тай даже в КОРНЕ идёт как специализированное. А он всё своё, «медленно и медленно». Я его уже как неизвестно кого гоняю, начал уже не знания, а опыт личный ему передавать. А ему… ему МЕДЛЕННО! — видя как куноичи ещё больше нахмурилась, улыбка больного опять начала перерастать в оскал. — Я всё голову ломал. Изводил себя. Даже срываться на нём начал… и вот тут-то… я и понял… нашёл причину по которой ему «медленно», — показал он облегчение на лице. — Да? И что же это была за причина? — уже с любопытством спросила куноичи, продолжая мониторить состояние одного из самых опытных инструкторов АНБУ. — Он ДУМАЕТ! — лихорадочно сверкая глазами, оскалился пациент. — Чего? — не понял его напарник, похоже, решив, что что-то не расслышал. — Каоин постоянно думает. Он держит свою лично придуманную иллюзорную технику. Считывает движения противника, следит за дистанцией, ударами и техниками своими, своей иллюзии и противника. Разрабатывает тактику, свою, своей иллюзии и противника. Ещё я, на свою голову, вбил в него ещё кое-что, и теперь он не забывает отслеживать и обстановку вокруг, окружение. И умудряется это всё анализировать. Пара людей, стоящих у постели, переглянулась, а затем куноичи спросила: — А это всё? — указала она на больничный лист. — Это? Это подарок для любого, кто загонит парнишку до невменяемости… он, похоже, очень и очень сильно на меня разозлился… — ударился в воспоминания инструктор, — две секунды и девять ударов, несущих тяжёлые повреждения. От двух увернулся, три — заблокировал, ещё от двух ушёл на размен, — мужчина поморщился, смотря на зафиксированную руку, — как смог, а вот о двух последних догадался только благодаря опыту, но сделать уже ничего не успел. Ведь Каоин же у нас МЕДЛЕННЫЙ!