Переплетение судеб (Interwoven fates)

      70. И снова… японцы       Прошла неделя, Кон чувствовал себя всё лучше и лучше. То происшествие никак, вроде бы, не сказалось на его здоровье. Слабость от стресса была только первые дня два, дальше пошло заметное улучшение.       Я радовался и следил, чтобы лекарства были приняты вовремя. Также начал помогать с разминкой, чтобы Кон не переусердствовал. Интересно, что мастер забывал о времени только при игре в го и на тренировках. Видимо, и работать над своим телом ему тоже нравилось.       Снотворное Кон перестал принимать на четвёртый день после того случая, видимо, почувствовал себя довольно уверенно, но я ещё опасался оставлять его одного ночами. Вот когда пройдёт неделя без кошмаров, тогда и посмотрим. Я уговаривал себя, что веду себя так из-за самочувствия Кона, но на самом деле знал: будет просто невыносимо спать в своей комнате. Невыносимо не смотреть перед сном на лицо любимого, не слышать в тишине его размеренное дыхание, не мочь посмотреть на него, когда захочется.       Чтобы отвлечься от этих мыслей, я стал думать о главной задаче, стоявшей передо мной и всем Чосоном. Японцы. К ним стоило отнестись серьезней.       Каждый раз, проходя рядом с кабинетом мастера Дама, я стал прислушиваться к разговорам, там происходящим. Большинство меня не интересовало, хоть и касалось работы мастера, но… не японцев. Или их, но уж больно косвенно.       Но однажды мне повезло. Возвращаясь к Кону после тренировки, я услышал разговор братьев о визите адмирала Ли к мастеру Даму. Они встретились и прошли в кабинет.       — Поди, снова какое задание принёс? — спросил Сон у брата Ана.       — Наверное, — пожал плечами тот. — Если так, то жди работёнки.       — Да уж, — хмыкнул Сон.       Дальше было не интересно, и я поспешил к кабинету. Сев на лавочку, что ещё раньше облюбовал для этого дела, я прислушался.       — Мастер Дам, вы же понимаете, что отобрать в отряд надо лучших, всё-таки это задание сложное и довольно опасное, — донеслись до меня слова Ли Сун Шина так, словно я находился рядом с собеседниками. Всё-таки слух кумихо — это вещь! — Его должны охранять куда лучше, чем остальных, с кем мы сталкивались.       — Я понимаю. Не беспокойтесь, адмирал, всё будет исполнено в лучшем виде. Только... вы уверены, что вам не солгали? Что именно он возглавляет японцев в нашей стране? Что именно его мы и искали?       — Уверен процентов на девяносто. Если именно его мы поймаем при попытке к бегству, то все сомнения отпадут сами собой, разве вы так не считаете?       — Так-то оно так, но что-то слишком уж показания… совпадают. Будто их заучивали слово в слово.       — Вы слишком подозрительны, друг мой, — в голосе адмирала послышалась улыбка.       — Только поэтому я ещё и жив, — парировал Дам Пён Джун.       — Ну-ну, не стоит вспоминать прошлое.       — Тогда вернёмся в настоящее, — снова посерьёзнел мастер Дам. — Ведь если мы ошиблись, то…       — Никаких «то» не будет. Согласно имеющейся информации, именно завтра вечером на борт корабля, стоящего в скрытой бухте, прибудет человек, которого приказано доставить тайно в Японию любой ценой. Кто это ещё может быть, как не…       — Тс-с-с, не будем о именах, — резко перебил адмирала Дам Пён Джун.       — Снова подозреваете всех и во всём? — после короткой паузы немного иронично отозвался Ли Сун Шин.       — Но вам во мне это никогда не мешало, — с улыбкой парировал мастер Дам.       — Это так.       Помолчали.       — Ну так что, ловить этого японца будем совместно? Или… — по удаляющимся голосам я понял, что разговаривающие пошли к выходу.       Я сорвался с места, чтобы успеть как бы невзначай оказаться рядом с адмиралом и мастером Дамом, когда они будут заканчивать беседу. А то, что они её продолжат, было понятно из недосказанности фразы.       — …Думаю, лучше, чтобы самые компетентные мои люди просто присоединились к твоему отряду. Незачем посылать две группы, у которых будут разные командиры.       — Согласен, — улыбнулся адмирал. — Тем более, японцы всегда действуют под одним началом. Двумя командирами можно только усугубить сумятицу, у Хон Ан Ги уже есть опыт руководства смешанными отрядами — его и задействую. О, Кан Чи, ты откуда тут? — адмирал наконец-то заметил меня.       — Здравствуйте, — поклонился я сразу обоим. — Как дела, смогли наконец-то расколоть пойманных в порту японцев?       Адмирал и мастер Дам переглянулись.       — Да, — осторожно ответил Ли Сун Шин, — сейчас как раз готовится операция по захвату…       — Возьмите меня, — тут же перебил я адмирала, стараясь выглядеть как можно серьёзней, пытаясь без слов показать, насколько для меня это важно. — Раз меня хотели лишить способностей, то, возможно я для них опасен больше всех. Я не могу сидеть и ждать, зная об этом. Адмирал Ли, пожалуйста, — и я снова склонил голову в поклоне-просьбе.       — Кан Чи, у тебя других дел нет? — сурово спросил меня мастер Дам.       — Погоди, — вдруг перебил своего друга Ли Сун Шин, — а парень в чём-то прав. Не зря ведь его пытались лишить силы.       — Ты так думаешь? — засомневался глава школы. Адмирал лишь утвердительно кивнул. — И ты хочешь его взять? — немного удивлённо, с недоверием, продолжил мастер. У меня создалось впечатление, что о моём присутствии забыли: так спокойно обсуждать человека, когда тот стоит рядом… м-да-а-а.       — Так ведь если не возьмёшь, то проследит и увяжется следом. Легче контролировать, если он войдёт в отряд и будет подчиняться приказам, чем когда начнёт действовать самостоятельно, — пожал плечами адмирал, бросив мимолётный взгляд на меня. Наконец-то я почувствовал себя живым человеком, а не призраком.       — Ты прав, — мастер Дам тяжело вздохнул, соглашаясь с другом. — Слышал, Кан Чи? Ты идёшь, но не дайте боги ослушаешься приказа…       — Я всё понял! — радостно по-военному отчеканил я, встав по стойке «смирно». — Жду ваших распоряжений!       — Ну-ну, — рассмеялся адмирал, — не надо так по-военному, мы же здесь все свои. Завтра утром зайдёшь к мастеру Даму, он тебе всё расскажет. Пойдёшь ещё с парочкой ваших из школы, — я энергично кивнул, вызвав тем самым улыбки собеседников, — а теперь ступай и хорошенько сегодня выспись.       Я в третий раз поклонился и, радостный, отправился назад, в комнату Кона. Ура, завтра я узнаю о подробностях операции! Скоро японцы почувствуют, как злить кумихо, пытаясь лишить его силы! Сердце отчаянно колотилось в предвкушении дела, а то уж больно засиделся в Му Хё Дон Гван. Хоть и рядом с любимым, но надо же и честь знать, отплатить за кров, за приют, делом заняться, в конце концов! Особенно таким важным — тут же даже не город в опасности, а вся страна!       Весь оставшийся день я был перевозбуждён и задумчив, что для меня не характерно, и это не укрылось от глаз мастера, переставшего спрашивать о причине моего состояния только после обещания всё рассказать завтра, когда приведу мысли в порядок и точно узнаю обо всём необходимом. Не хотелось беспокоить и расстраивать Кона заранее, ведь он-то не сможет принять участие в операции. Кон согласился подождать, но всё равно время от времени косился на меня и, кажется, предчувствовал какой-то подвох, потому что тоже стал задумчив и немногословен.       71. Задание       Хоть мне и посоветовали выспаться, из-за перевозбуждения это было трудной задачей, так что большую часть ночи я проворочался, глядя в потолок, и вскочил довольно рано даже для самого себя. Осторожно выйдя из комнаты, я сделал разминку, немного потренировался, ополоснулся, сходил к себе — надо же приготовить всё необходимое для задания — и вернулся к Кону. Его я застал ещё в постели, но уже бодрствующим.       — Доброго утра, — произнёс я с улыбкой, подходя к столу и замешивая лекарство. — Как спалось?       — Хорошо, — ещё немного сонно улыбнулся Кон. — Что-то ты рано проснулся.       — Не спалось, — пожал я плечами. — Держи, — протянул я ему чашу с отваром. Кон благодарно принял её из моих рук и выпил, слегка поморщившись.       — Что, передержал? — с досадой спросил я у мастера. Если чуток дольше замачивать травы, то отвар становился горьким, хоть и не терял своих целебных свойств.       — Всё в порядке, — немного пренебрежительно ответил Кон, — не бери в голову.       — Ладно, — не хотелось огорчаться по пустякам. — Теперь бы поесть, и жизнь стала бы прекрасной! — я в предвкушении закатил глаза, и… мы весело рассмеялись. — Идёшь со мной?       — Нет, я поем позже, — Кон потянулся и стал выбираться из постели.       — Ну-у-у-у, как хочешь, — пожал я плечами и вышел из комнаты.       Хорошо перекусив рисом с овощами (жаль, что не курочкой), я отправился к мастеру Даму за указаниями. Тот, конечно же, уже успел проснуться (если вообще ложился) и бегло просматривал какие-то бумаги у себя в кабинете.       — Можно? — тихо спросил я, стоя на пороге, — не рано? — поклонился я мастеру Даму, когда тот поднял глаза.       — Нет, скоро подойдут остальные, — ответил Дам Пён Джун, со вздохом откладывая бумаги в сторону, — присаживайся.       Я подошёл у переговорочному столу и сел. Сегодня около него стояло семь стульев вместо обычных четырёх. Значит, нас в отряде будет шестеро? Интересно, кого ещё выбрал мастер Дам?       Первым пришёл брат Ан, который вчера обсуждал с Соном возможную работёнку. И не ошибся в выводах. Поклонившись, он без разговоров сел рядом с мастером, уже занявшим место во главе стола. Видимо, брат Ан был одним из лучших и постоянно принимал участие в заданиях наравне с Коном. Или даже заменял его, пока Кон болел. Эта мысль болью отозвалась в душе. Поскорей бы мастеру стало лучше. Вот я покажу этим японцам! Никто не уйдёт безнаказанным!       Следом за ним подтянулись и другие. Среди них был и наш лекарь, брат Ким. Интересно, его присоединили к отряду, потому что он лекарь, или он и в боевых искусствах является одним из лучших? Я решил понаблюдать за его работой, если получится. Оказывается, я так мало знал о братьях, с которыми живу. Только сейчас, сидя за одним столом с некоторыми из них, я это с удивлением понял. Конечно, у нас не было совместных тренировок, я ещё не достиг их уровня владения мечом, чтобы присоединиться, поэтому и смутно представлял, на что братья способны.       Надо было больше общаться со всеми, получше их узнать, чтобы легче потом взаимодействовать в отряде. Наверное, такая неосведомлённость тоже являлась одним из факторов, почему меня не задействовали в операциях. Я решил наверстать упущенное после того, как вернусь с задания, и Кон поправится. Хм… Что-то отклонился я от темы.       Задание, совещание, мастер Дам, брат Ким. И да, я ж кумихо и ещё ни разу не использовал свою кровь ни на ком из братьев, кроме Кона, так что могу пригодиться. Надо будет сказать об этом брату Киму. Надеюсь, мои способности не придётся использовать, но если что…       — Я собрал вас сегодня, чтобы ввести в курс дела, — начал мастер Дам, когда все стулья оказались заняты. Я так увлёкся своими мыслями, что чуть не пропустил начало совещания. Мысленно выругавшись, я весь обратился в слух.       Задача, по словам мастера Дама, казалась не сложной — тайно проникнуть в найденную нами бухту и, вместе с людьми адмирала, не дать им уплыть, захватив корабль и всех на нём находящихся. Особенно одну важную персону, которую эти люди должны были доставить в Японию. Его и бумаги, которые он вёз. Именно из-за этого человека корабль и должен был уплыть раньше назначенного срока. И прибыть на корабль он должен был уже сегодня вечером, так что после совещания нам давалось всего двадцать минут на приготовления, и всё. Так быстро. Хорошо, что я собрался заранее. Мне осталось только поставить в известность Кона и переодеться. Думаю, с этим за данное время я как-нибудь справлюсь.       — Я иду ловить японцев. Пойманные диверсанты наконец-то раскололись, и мы теперь знаем, кто их лидер. Поймать его будет единственный шанс сегодня вечером, иначе он уплывёт к себе со всеми накопленными у нас в стране материалами, — огорошил я Кона прямо с порога. Мне не терпелось поделиться с мастером хорошей новостью. Тот на пару секунд замер, а потом резко поднялся из-за стола, где читал очередную книгу, и подошёл ко мне.       — Кан Чи, ты не можешь… Опять пойдёшь один, наплевав на слова старших? Ты хоть задумывался, что можешь сорвать операцию своими поспешными действиями? — яростно произнёс мастер, нависая надо мной.       — Кон, с чего ты решил… — немного оторопело начал я, отступив на шаг под напором мастера, но тот не дал мне договорить.       — Кан Чи! — Кон сделал ещё шаг вперёд и решительно схватил меня за запястье.       — Мастер Дам взял меня в отряд. Он разрешил присоединиться к операции, адмирал его уговорил, — затараторил я, боясь, что мне опять не дадут и слова сказать.       Рука мастера тут же разжалась и безвольно повисла. Взгляд сменился с раздражённого на какой-то потерянно-ошарашенный и болезненный.       — Ты идёшь с отрядом? — тихо спросил Кон. Я утвердительно кивнул. — А если… я попрошу тебя остаться? — дрогнувшим голосом произнёс мастер. Похоже, новость его сильно огорошила. Реакция Кона вызвала у меня грустную улыбку — и с чёго я решил, что мастеру понравится новость?       — Ты же знаешь мой ответ. Я всё равно пойду. Я должен. Чего-то же японцы боялись, раз даже запечатали мои силы. Поэтому и не могу отсиживаться в стороне. Я должен помочь. Вдруг именно я решу исход операции?       Кон стоял и растерянно смотрел на меня. Кажется, он не знал, что ещё сказать, как убедить, чтобы я отказался от затеи. Похоже, мастер понял, что все слова бесполезны, да и то, что мастер Дам с адмиралом дали своё добро на моё участие, сыграло свою роль. Для Кона их слова часто значили больше его собственного мнения.       — Когда выходите? — тихо спросил мастер.       — Прямо сейчас. Я в последний момент успел со своей просьбой.       Кон выдохнул сквозь зубы. Да что это с ним? Жалеет, что не может пойти с нами?       — Я, собственно-то, и зашёл сказать, что ухожу. Чтобы ты не терял меня. Сейчас переоденусь и в путь. Не переживай, операция не должна занять много времени. Мы освободимся уже завтра, — добавил я, видя, что мастеру явно не по себе. — Не забывай принимать лекарства, хорошо? — перед тем как уйти, напомнил я мастеру и, уже развернувшись, чтобы покинуть комнату, услышал:       — Обещай, что не будешь геройствовать и обязательно вернёшься, — тихо произнёс Кон потерянным голосом.       Я невольно обернулся. Мастер выглядел, будто почва уходила у него из-под ног. Тут же захотелось наплевать на все операции, остаться, обнять любимого и сказать, что всё будет хорошо, я буду рядом, только чтобы он был счастлив, но…       Я улыбнулся, кивнул и вышел за дверь. Надо было обязательно поймать лидера японцев, чтобы Кону и остальным больше не пришлось участвовать в столь опасных операциях, чтобы свести вероятность новых травм Кона к минимуму, чтобы больше нашей стране ничего не угрожало. Да и отомстить за раны, боль и страдания любимого лишним никогда не будет.       72. Ослушаться приказа       Наконец сборы завершились, и мы выступили. Когда уже отошли на порядочное расстояние, я бросил взгляд на школу — место, которое хотел защитить, где жили дорогие мне люди, где оставался любимый, и дал себе слово вернуться. Обязательно. Если не ради себя, то ради него. Я понимал, что у японцев есть средство, способное меня остановить, но надеялся, что смогу избежать угрозы, что моё появление будет для них неожиданностью.       До секретной бухты мы добрались без происшествий. Рассредоточившись по заранее оговорённому плану, первые из отряда прокрались по тайному лазу и через непродолжительное время, уже не таясь, вышли обратно. Оказалось, бухта пуста. Полностью. И даже корабля уже не было на месте.       Я выругался и подошёл к адмиралу, лично присутствовавшему при захвате лидера. Хоть адмирал Ли и не сказал, кто это, но по его разговорам с мастером Дамом можно было судить, что им был не последний человек в Японии.       — Адмирал Ли, что будем делать? — хотелось надеяться, что у него был запасной план на случай непредвиденных обстоятельств.       — Ещё вчера корабль был на месте, — немного рассеянно отозвался он. — Наблюдение мы сняли только сегодня днём, боясь спугнуть мишень, так что уплыть далеко они не могли, да и на воде дежурит флот, хоть их с берега и не видно. Если бы наш корабль решил уплыть в море, мне бы доложили.       Я вздохнул. Времени думать не оставалось. Надо действовать, иначе будет поздно. Недалеко, значит, уплыли. Осмотревшись вокруг и прикинув место, откуда будет лучший обзор на прибрежную полосу, я быстро взобрался на скалу, прикрывавшую вход в бухту, и осмотрел берег.       С первого взгляда всё было тихо. На воде никого, только вдалеке на равном расстоянии друг от друга виднелись маленькие точки. Приглядевшись, я понял, что это корабли адмирала, о которых тот говорил. Только моё зрение кумихо помогло мне их рассмотреть.       Разочарованно вздохнув, я снова перевёл взгляд на побережье, используя своё сверхчувствительное зрение, и теперь уже внимательно осмотрел прибрежную линию. В этот раз мой взгляд зацепился за неправильность пейзажа, но было ли так раньше, понять не получилось, надо спросить у адмирала. Спустившись со скалы, я снова обратился к Ли Сун Шину, отдававшему какие-то приказания своим людям.       — Знаете небольшие острова справа от нас примерно в 20—25 километрах? — адмирал нетерпеливо кивнул, продолжая диалог со своим подчинённым. — У самого дальнего от нас есть парочка упавших в воду деревьев, закрывающих обзор. Давно они там лежат?       Теперь уже всё внимание адмирала было сосредоточено на мне. Он нахмурился, видимо, вспоминая, после чего выругался и подозвал капитана, велев тому отправляться за лошадьми.       — Пока лошадей приведут, пока мы доедем, пройдёт примерно час, мы можем опоздать, — в сердцах проронил адмирал, а потом обратился ко мне: — Ты прав, ещё дня три назад на островах не было поваленных деревьев, так что японцы вполне могли там замаскировать свой корабль. У них не было слишком много времени, чтобы придумать запасной план. Правда, не исключено, что дело и не в корабле, но… — адмирал неопределённо махнул рукой.       И я его прекрасно понимал — хоть какая-то надежда.       Надо проверить.       — Думаю, что смог бы оказаться на месте уже через полчаса, если использую свои силы, и вашим людям, когда они приедут, не надо будет действовать наобум, — предложил я свою помощь. Ли Сун Шин подозрительно покосился на меня, подтанцовывающего на месте от нетерпения, и задумчиво кивнул.       — Только без самодеятельности, — предостерёг он меня. — Не смей сам что-либо предпринимать, слышишь?       Я быстро кивнул, боясь, что адмирал передумает, и сорвался с места. Бежать изо всех сил было трудно — всё-таки в последнее время я тренировался меньше обычного, ухаживая за Коном, но что поделаешь. Не давать же японцам скрыться, в самом деле.       До островов я добрался даже быстрее, чем, прикинув, сказал адмиралу. Отдышавшись же, осторожно приблизился к берегу и огляделся. На первый взгляд, всё было тихо. Пришлось снова задействовать свои способности. Тут же уши уловили подозрительный шорох справа от места, где я притаился. Звуки раздавались довольно далеко от меня и были настолько тихими, что с нормальным слухом я бы ни за что их не заметил.       Надо было незаметно выяснить, что происходит. Я уже двинулся вперёд, когда вспомнил, что обычно произвожу много шума. Стоило воспользоваться полученными от Кона знаниями. Воспоминание о мастере вызвало невольную улыбку: этого хватило, чтобы на душе стало тепло, она наполнилась решимостью, а тело, до этого вроде бы израсходовавшее свои силы на бег, нашло дополнительные резервы выносливости. Я даже немного удивился.       После оценки силы ветра, обстановки и естественного шума леса мои движения изменились. К сожалению, такая пластика не была привычна моему телу, поэтому приходилось постоянно контролировать себя, а это было трудно, но действительно помогло продвигаться бесшумно. Даже ни одна ветка не хрустнула под ногами.       Полностью отдавшись контролю над телом, я чуть было не вывалился на поляну, с которой и доносились насторожившие меня звуки тихого разговора, шагов, напряжённого покашливания. Непростительная глупость и разгильдяйство с моей стороны! Я чуть было не выругался, но вовремя закрыл рот. Несдержанность когда-нибудь всё-таки меня погубит.       На поляне сидело человек десять. Они нервничали и озирались по сторонам, явно ожидая кого-то. К сожалению, подойти слишком близко не представлялось возможным — дальше от места, где я спрятался, кусты были довольно редкими, и за ними меня сразу бы обнаружили, хотя… кумихо я или не кумихо? Приказать отрастить побольше листьев оказалось совсем не сложной задачей. Другое дело, что это надо было совершать медленно, чтобы не сильно бросалось в глаза, так что на процедуру потребовалось не меньше пяти минут. Зато ждущие не заметили изменений в пейзаже. Хорошо.       Так же незаметно удалось спрятаться за самодельным забором из кустов. С этой точки уже можно было расслышать каждое слово собравшихся, но все разговоры велись на японском, так что слух мне в этот раз помог только удостовериться в правильности догадки. Действительно, повалены деревья были неспроста.       Тихо, на грани слышимости, выдохнув сквозь зубы, я стал наблюдать за происходящим. Атмосфера на поляне накалилась до предела, ожидание прямо повисло в воздухе, стало нервным, почти невыносимым... и только топот копыт разрушил сгустившееся напряжение.       На поляну стремительно въехал человек, укрытый чёрным плащом так, словно старался остаться неузнанным. На голове шляпа, на поясе — меч, угадывающийся только по очертаниям под накидкой. Лошадь тут же почтительно придержали под уздцы. Прибывший стремительно соскочил с неё и нетерпеливо отвязал багаж, который тут же приняли с поклоном из рук, после чего уже все на поляне поклонились, а человек даже не обратил внимания, словно привык к такому поведению.       Видимо, прибыл тот, за кем мы охотились. И приехал не очень-то и скрываясь, вон как коня гнал, только по одежде и понятно, что хочет остаться неузнанным. Не привык прятаться?       Сжав кулаки, я оценил оставшееся до прибытия отряда время — потребуется ещё не менее 25 минут. А скорее, даже больше, ведь на конях нельзя проехать напрямик, как получилось срезать у меня. Они не успеют! Неужели придётся нарушить слово, данное адмиралу?       Дать уплыть цели операции, виновнику наших бед, не входило в мои планы, а надеяться на корабли адмирала Ли, расположенные в море, было глупо — раз японцы решили всё равно отчалить, значит, у них был план, как обойти препятствие. Они и место отплытия спокойно смогли изменить так, что Ли Сун Шин и его люди не узнали.       Видимо, придётся действовать в одиночку. Досадно. Но я ещё ждал, пока была возможность. А вдруг? Надежда умирает последней, правда ведь?       Но текли минуты, и становилось всё ясней: подмоги не будет. Не успеют, не доедут, работать придётся одному, и дайте боги, чтобы всё получилось!       Между тем прибывший, не теряя драгоценного времени, прошествовал на лодку и отбыл к острову. Пришлось последовать за ним. Вплавь, ведь следовало подобраться незаметно. Хорошо, что острова располагались не очень далеко от берега. Вот и умение находиться в воде, не вызывая брызг, всплесков и с минимальным количеством волн, пригодилось. Спасибо, Кон.       На берегу было спрятаться намного труднее — меньше растительности, больше людей, опытней охрана. Но мне снова улыбнулась удача. Видимо, всё-таки ходил у неё в любимчиках. Японец похожей на мою комплекции отделился от толпы и пошёл в кусты — отлить. К тому моменту я уже успел продрогнуть — сказывалась вечерняя прохлада и насквозь мокрая одежда, так что возможности сменить её на сухую я даже обрадовался. Последовав за незадачливым врагом, я осторожно вырубил его, связал своими мокрыми одеждами, заткнул рот и переоделся в костюм ниндзя. Сразу стало теплее, но позволить себе отвлекаться на ощущения не было возможности. Помня, что в прошлый раз спалился из-за незнания языка, в этот раз я решил прохаживаться по краю лагеря, стараясь ни с кем не заговаривать и обращать на себя как можно меньше внимания.       Я ещё надеялся на помощь, когда была дана команда подниматься на борт. Это стало понятно по поведению остальных, спешащих взойти на корабль. Поколебавшись, я тоже последовал приказу, постаравшись тут же спрятаться где-нить в укромном уголке. Это оказалось довольно легко. Удивительно. Неужели японцы настолько расслабились, что перестали обращать внимание на осторожность? Или они не думали, что какой-то одиночка будет настолько сумасшедшим, чтобы пробраться на корабль? Хм-м-м…       Так или иначе, я был здесь, а об отплытии узнал только по лёгкому покачиванию судна. Наши так и не появились. Через час стало понятно, что флот адмирала тоже оказался бесполезен, японцы как-то и его смогли преодолеть. Я остался один на один с полным врагов кораблём в открытом море. Я не знал, к чему это может привести, но отступать было некуда. Будем исходить из того, что имеем.       Немного придя в себя и подумав, я начал действовать. Было слишком мало информации, чтобы составить сносный план, так что пришлось импровизировать и снова надеяться на удачу.       Первым делом надо было изучить корабль. Без этих знаний любой план был бы обречён на провал. Подождав, пока суета утихнет, я осторожно вышел из укрытия и хотел уже спуститься в трюм, но был обнаружен. По интонациям я понял, что меня ругают. Не зная, что предпринять, я стоял перед японцем и не переставая кланялся ему, как это делают в Стране восходящего солнца, и… кажется, получилось себя не выдать. Ну, или изобразить полного идиота. Всучив швабру, мне явно дали понять, чем такие, как я, должны заниматься. Я и не сопротивлялся. Дело знакомое, уж с мытьём полов как-нибудь справлюсь.       Наблюдая за японцами, я понял, что людей со шваброй в руках на корабле стараются вообще не замечать. Низшие, провинившиеся, не стоящие внимания, зато они могут ходить почти везде, не вызывая вопросов. Вот это повезло. Поблагодарив богов за такую милость, я решил воспользоваться ситуацией по полной.       Выводы от исследования обнадёживали. Корабль был предназначен для перевозки грузов, так что большинство людей расположились в трюме, который можно было легко закрыть снаружи. Кают на корабле было мало. Сегодня дежурило человек пятнадцать, остальные, видимо, разошлись отдыхать.       Хорошо. С пятнадцатью я ещё мог справиться. Особенно если застать врасплох или подкараулить по одному. Но больше всего меня обрадовала лодка, прикреплённая к борту. Видимо, на всякий случай. Теперь я не зависел от корабля, можно его и потопить. Обязательно надо воспользоваться такой возможностью.       Плыть до Японии было не так и далеко, так что начинать действовать надо было как можно раньше, пока все на корабле в эйфории от удачного завершения операции, пока мы не очень далеко от Чосона, пока я сам просто не упал от усталости.       Плотно заперев дверь в трюм, ещё и заклинив её для надёжности найденным где-то на просторах корабля гарпуном, я по-тихому сумел расправиться с десятью охранниками прежде, чем те вообще смогли хоть что-то понять. Последнего вырубил как раз напротив каюты почётного гостя корабля и решил этим воспользоваться.       Осторожно заглянув внутрь и обнаружив, что в помещении никого нет, я затащил туда тело, чтобы его было не так легко обнаружить, как до этого прятал остальных охранников, и приступил к осмотру места, где оказался, благодаря своё зрение, позволяющее сносно видеть в темноте.       Каюта была небольшой, с минимумом мебели, но зато аккуратной и чистой. Постель заправлена, сундук около стола, расположенного под иллюминатором, исполняющий, видимо, роль стула, да шкаф напротив кровати — вот и вся меблировка. Но в других каютах (разве что кроме капитанской) не было и этого.       Затащив тело, я хотел было его сгрузить справа от двери, но там стояла какая-то бочка, так что пришлось просто оставить на полу так, чтобы не мешался ходить и не сразу попался на глаза, если открыть дверь каюты. Осмотрев помещение, я заметил тюк с вещами, небрежно брошенный на кровать. Видимо, сгрузив с себя ношу, владелец тут же удалился, решив заняться ею позже. Это было мне на руку — вдруг у нашей цели с собой какие-нибудь важные бумаги? На всякий случай я обшарил и каюту, но следов проживания не обнаружил, как и спрятанных документов. Не то чтобы я имел опыт в обысках, но… в общем, моя добыча ограничилась тюком, сиротливо лежащим на кровати.       Перед уходом мне снова на глаза попалась бочка. Интересно, что в ней? Не любя неизвестность, я, конечно же, решил проверить, чем она заполнена. Подцепив крышку кинжалом, позаимствованным у охранника, заглянул внутрь, и на моих губах появилась недобрая усмешка. Порох! Хорошая находка! Пригодится! Но сначала…       Сначала я отнёс тюк в облюбованную мной лодку и спрятал под сиденье, по пути лишив жизни ещё двоих охранников, попавшихся под руку. Осталось примерно столько же. Плюс капитан, бывший за штурвалом, но я надеялся, что он не покинет свой пост. Может, он сейчас как раз разговаривал с нашей целью? Подумав так, я решил проверить свою догадку.       Но сперва надо завершить все приготовления и поторопиться. Было страшно, ведь с каждой минутой у меня оставалось всё меньше времени. В любой момент трюм могли открыть, могли обнаружить убитых мной охранников, могли… Но я старался не думать об этом, а действовать как можно быстрее и по возможности тихо. Вынеся порох на палубу, я рассыпал его там. Теперь даже малый огонь мог воспламенить весь корабль. А уж огонь-то я добуду — вечер, лампы да факелы вокруг.       Потерев озябшие руки, я отправился на капитанский мостик, по пути вырубив ещё двух человек. Кажется, один из них был помощником капитана. Мои предположения оправдались — капитан был не один, он держал штурвал и что-то оживлённо рассказывал человеку, стоящему рядом. Тот кутался в плащ от ветра и внимательно слушал говорящего. Да, это был тот, кто мне нужен!       Используя сверхскорость, я за секунду оказался рядом и вырубил обоих, перехватывая штурвал, чтобы корабль не тряхнуло. Привалив потерявшего сознание капитана к рулевому колесу, я закинул на одно плечо моток каната (не надо будет срезать держащий лодку трос и тратить на это лишние секунды, тем более что трос был толще, что не очень подходило для моих целей), а на другое — бесчувственное тело собеседника капитана (задача миссии — захватить цель, и я её обязательно исполню!).       Сбросив в лодку свой груз, я метнулся за факелом и мотнул лебёдку, опуская шлюпку на воду перед тем, как воспламенить корабль. При соприкосновении огня с порохом судно хорошенько тряхнуло, и я чуть не выпал за борт, но как-то всё-таки умудрился удержаться на палубе, спрыгнуть в поджидавшую меня и (ура!) не пострадавшую от сотрясения лодку.       Оказавшись на месте, я что было сил налёг на вёсла, стараясь поскорее отплыть от горящей махины как можно дальше, понимая, что водоворот от тонущего корабля может затянуть маленькое судёнышко с собой, да и от летящих горящих головёшек следовало держаться на безопасном расстоянии. Я отплыл уже достаточно далеко, когда увидел, что на корабле началась суета. Можно было перевести дыхание, хотя ещё парочка дел срочно требовала моего внимания.       До сих пор не верилось, что авантюра, затеянная мной, удалась. Хотя… Не будь я кумихо, всё случившееся было бы невозможно. Теперь оставалось выяснить направление, где находится берег, и оказаться на суше как можно быстрее. Было немного страшно, что не определю верно, но после того как внимательно огляделся, испуг прошёл, и на губах появилась слабая улыбка. Всё-таки зрение кумихо не подвело. На грани, но я его увидел. Берег Чосона, мой дом.       Долго отвлекаться на завораживающее зрелище тонущего корабля, горящего, как факел в темноте, я не стал. Надо было отплыть от него ещё дальше, ведь до сих пор можно было ощутить жар от огня — не дайте боги, долетит до нас какая-нибудь горящая палка и сожжёт лодочку, отделяющую меня и пленника от глубин морских.       Хоть я и бессмертный, но дышать под водой не умею, а проплыть такое расстояние самостоятельно до берега вряд ли получится. Не хочу, чтобы меня болтало в море как утопленника, пока не прибьёт к побережью.       Я снова заработал вёслами, и вскоре корабль уже выглядел как красная точка на чёрной воде. Всё-таки сила кумихо есть сила кумихо. Удовлетворённо вздохнув, я остановился, отложил вёсла и надёжно связал пленника захваченным с собой тросом, а то ещё придёт в себя не вовремя и все карты спутает. Закончив с этим, решил ещё и рот заткнуть кляпом. Не хочу слышать его голос. Осмотрев дело рук своих и удовлетворённо хмыкнув, я перевёл взгляд на море и успел увидеть, как в последний раз полыхнул корабль, прежде чем скрыться под водой.       Надо было снова браться за вёсла, надо как можно скорее оказаться на суше, ведь с каждым разом будет всё труднее заставить себя взять в руки эти тяжёлые неудобные деревяшки и начать махать ими.       Подавив тяжёлый вздох, я снова налёг на вёсла: нельзя останавливаться, пока не причалю к берегу. Время для меня будто замерло. Совершая механические однотипные движения, я совсем перестал о чём-либо думать — усталое отупение навалилось со страшной силой. Стало казаться, что никогда уже не доплыву.       Наконец показалось солнце, начало светать, а я всё грёб и грёб, перестав поднимать голову в надежде, что увижу приближение суши. Когда неожиданно для себя ощутил, что засыпаю на ходу, и решил встряхнуться, взгляд невольно скользнул по горизонту, и меня прям радостно подбросило: берег явно стал ближе и с каждым гребком продолжал увеличиваться!       Несмотря на способность к быстрому заживлению, кожа на ладонях уже была содрана в кровь, она просто не успевала обновляться, но я не чувствовал боли. Руки будто онемели от непривычной работы. В полубессознательном состоянии я наконец-то доплыл до берега. Когда дно лодки ударилось о песок, я почувствовал только удовлетворение. Сил на радость уже не осталось.       Механически передвигаясь, я выполз из успевшей осточертеть лодки, дал время зажить рукам, тупо наблюдая за процессом и привыкая к твёрдой поверхности под ногами, вытащил на берег тюк с вещами пленника, показавшийся мне тяжёлым из-за усталости, а его самого, шатаясь, дотащил до дерева и крепко привязал, чтобы не смылся, придя в сознание.       Осмотревшись, я затопил шлюпку в месте поглубже и замёл следы нашего прибытия у воды, чтобы было трудно нас отыскать, если вдруг кому-нибудь это понадобится. Не верилось, что с начала операции прошло не больше двенадцати часов — так много всего произошло за это время.       Ещё раз осмотревшись и прислушавшись, используя силы кумихо, мне удалось убедиться в полном отсутствии поблизости людей и крупных животных, могущих на нас напасть. Замечательно! Облегчённо вздохнув и расслабившись, я доплёлся до тюка, положил на него голову и закрыл глаза. Надо было поспать, а то мысли путались, тело болело и равнодушие к будущему накатывало от усталости. В таком состоянии я точно допущу много глупых ошибок и буду слишком медленно двигаться. Нет, не вариант.       73. Путь домой       Просыпаться не хотелось. Тело ломило, голова болела, будто с похмелья. Я пошевелился и охнул. Проклятье, это где же так надраться-то успел? И тут память вернулась. Быстро открыв глаза, я проверил пленника. Он не только оказался на месте, но успел прийти в себя и глядел на меня сейчас с явным желанием убить. Ну-ну, этого мы тебе не позволим.       — Будешь так смотреть, снова вырублю, — насмешливо и немного зло предупредил я его.       Кажется, пленник понимал корейский, потому что сразу отвернулся, но вот обидчивости своей явно не утратил. Надо будет быть с ним поосторожней.       Поднявшись на ноги, я поморщился — самочувствие так себе. Будем надеяться, что со временем станет лучше. За неимением других источников воды я быстро сполоснулся в море после лёгкой разминки, помогшей привести мышцы в относительный порядок, и занялся делами, требующими моего внимания.       Во-первых, я перебрал тюк, присвоенный мной ещё на корабле и принадлежащий пленнику. Он был довольно объёмный, и нести его с собой не хотелось, да и деньги, если они там будут, лишними не окажутся — неизвестно, сколько придётся идти, пока не прибудем на место.       В тюке нашлись сменная одежда, деньги, бумаги и много ненужного сейчас барахла. В общем, из вещей пленника я оставил немного — то, что могло помочь в пути и заинтересовать адмирала.       Во-вторых, после сна я смог более точно определить наше местонахождение. Мы высадились довольно близко к военно-морской базе Бон Хва Де. Думаю, на сверхскорости смог бы за день добраться до места, но так как нас двое, да ещё и один будет мешаться, используя любую возможность удрать… мой поход растянется надолго. Где-то неделя плюс-минус два дня. Эх, не легче ли просто прибить пленника? Но я тут же выкинул эту мысль из головы: адмирал за такое по головке не погладит. Самого японца было не жаль, он же враг родины.       «Никто же не знает, что со мной случилось, — только теперь, после отдыха, внезапно пришла в голову отчаянная мысль, — для всех я пропал без вести. О боги, КОН! Что с ним будет, когда я не появлюсь сегодня, как обещал? Интересно, остальные члены отряда Му Хё Дон Гван уже в школе? Любимому рассказали, что обо мне ничего не известно?»       Сердце сжалось от страха. Он ведь не хотел отпускать меня и будет переживать, винить себя, что не удержал! Снова ему может стать хуже! Нельзя допустить, чтобы мастер лишний раз тревожился. Я испугался, что неокрепший организм не выдержит такой встряски и по возвращении найду Кона снова в постели. Перед внутренним взором появилась картина, как выглядел Кон, когда я вернулся после падения со скалы. Нет!       «Хоть бы он не пошёл меня искать, в своём-то состоянии», — всплыла в голове ещё одна пугающая перспектива. Надо как можно скорее оказаться дома! Буду двигаться на сверхскорости, не буду щадить себя! И отдыхать не больше необходимого — на месте приду в себя, ничего.       Я взглянул на пленника — придётся нести. «А он выдержит такую скорость? — пронеслось в мозгу, но за Кона я боялся больше, чем за незнакомца, так что придётся этому потерпеть. — Заодно и выясню. Не жалко, если что пойдёт не по плану».       — Так, дорогой мой, — серьёзным злым голосом обратился я к японцу, присев перед ним на корточки. — Я понял, что ты знаешь корейский, так что слушай внимательно. Если будешь препятствовать нашему продвижению, я просто убью тебя. Мне же станет проще. И никто, поверь, винить меня не станет. Ты же сгорел на корабле, если что. С меня никаких вопросов. Ещё и спасибо скажут, что доставил документы, порадуются, что корабль не доплыл, так что, — я развёл руками, — выбирать тебе.       Пленник какое-то время с ненавистью сверлил меня взглядом, но потом неохотно кивнул, уловив, видимо, мой настрой.       — Вот и хорошо, — удовлетворённо произнес я, поднимаясь на ноги, — и не удивляйся происходящему.       Набросив полегчавший тюк на плечо, спрятав документы в нагрудный карман и отвязав японца от дерева, я взвалил того на другое плечо и побежал, медленно наращивая скорость, приноравливаясь к грузу. Наконец, я стал двигался со всей прытью, на какую был способен. В мозгу билась только одна мысль: «Кон. Как он сейчас? Что он чувствует, не зная, что со мной опять приключилось?» Ради Кона я был готов не только бежать изо всех сил, но и горы свернуть.       Где-то через два часа я почувствовал, что начинаю задыхаться, и решил ненадолго остановиться. Стряхнув японца, сделал парочку глубоких вдохов, выравнивая дыхание, заставляя себя успокоиться и неспешно прогуливаясь по поляне. Бегать с грузом оказалось куда труднее, чем я думал.       — Ты как, живой? — спросил я, наконец, внимательно разглядывая лежащего передо мной человека. Тот что-то нечленораздельно промычал в ответ и затих. — Эй!       Присев на корточки, я попробовал определить состояние пленника. Его бледность мне не понравилась, и я рискнул вытащить кляп.       — Будешь много говорить, снова заткну рот, — предупредил я его.       — Ты кто? — прохрипел он в ответ, когда немного пришёл в себя. — Ничего себе скорость.       — Не твоего ума дело, — резковато ответил я, садясь напротив собеседника.       Двигались мы ещё по побережью, так что была возможность подсчитать пройденное расстояние — получилось уже преодолеть путь, примерно равный путешествию в два дня обычным шагом. Хорошо, такими темпами получится добраться к завтрашнему утру, даже если останавливаться на непродолжительный отдых и моя скорость замедлится. Главное, совсем не выбиться из сил.       Придя к таким выводам, я удовлетворённо кивнул сам себе и сосредоточил внимание на японце. Приобретя более-менее нормальный цвет лица, пленник уже начал на меня настороженно поглядывать, но, помня об угрозе, не спешил заговорить.       — Нам так ещё до завтрашнего утра бегать, так что готовься, — предупредил я его немного злорадно. — По-другому нельзя — времени мало.       Японец поджал губы, но ничего не сказал.       — А вот это ты брось. Я бессмертен, — произнёс я предостерегающе, заметив мимолётный взгляд пленника, брошенный на кинжал, заткнутый за пояс. Во взгляде того внезапно отразилось понимание ситуации.       — Так это тебя мы хотели лишить силы, — начал он говорить, но…       — Как видишь, неудачно, — хмыкнув, перебил его я.       — Да, надо было серьезней отнестись к предупреждению, — недобро улыбнулся японец в ответ.       — Не надо было вообще соваться в Чосон. Вот это было бы правильно, — рассерженно парировал я, снова засовывая кляп в рот своей ноше и взваливая её на плечо. А что, я предупреждал. — Ну как, побежали?       И снова началась гонка со временем.       День превратился в череду нескончаемых забегов и коротких передышек, оставшихся в мозгу сплошной кашей из образов и впечатлений. С каждым разом было всё трудней заставлять организм входить в скоростной режим, медленнее получалось бежать, груз становился тяжелее, да и пленнику всё больше нездоровилось. На отдыхе мы уже не произносили ни слова, а сразу валились на землю и лежали, пока я не приходил в себя настолько, чтобы продолжить путь.       Начало светать, когда я узнал местность, по которой бежал. Вот они, острова, с которых началось моё путешествие. Облегчённо вздохнув, я собрал все свои оставшиеся силы, чтобы скорее добраться. Организм был уже так измотан, что ничего не чувствовал, да и обращать внимание на творившееся вокруг было трудно, поэтому я чуть не пропустил людей адмирала Ли Сун Шина, зачем-то находившихся рядом с островами.       — Кан Чи! — удивился капитан Чон, когда, наконец, понял, кто неожиданно возник перед ним словно из воздуха. — Это точно ты? Где сутки пропадал? Мы тут тебя разыскиваем. В пару смен, — и он покосился на моё плечо, где плетью висел и даже не пытался шевелиться японец.       — Да? — устало спросил я. Сил удивляться не было. — Можете передать его адмиралу Ли? Только аккуратней, тот ещё типчик, — проследив за взглядом, я свалил свою ношу к ногам капитана.       — Это его мы должны были захватить? — поинтересовался тот. Я утвердительно кивнул. Думаю, отряд сможет доставить пленника адмиралу, а мне надо поскорей добраться до школы. Хорошо, что мы встретились. Этим парням можно доверять, не зря же они вчера участвовали в операции.       — У тебя всё-таки получилось, — с удивлением восхищённо промолвил капитан. Кажется, сегодня родится ещё одна легенда о кумихо. — А что с ним? Бледный такой…       — Сверхскорость. Сутки на себе нёс, — только и сказал я, отчего заработал ещё один восхищённый взгляд. Сил еле хватило, чтобы не поморщиться — не люблю, когда на меня так смотрят, хоть и прихвастнуть горазд на публике. Но сейчас не время и не место. — Слушай, я сильно устал. Передай адмиралу, что я отправился в Му Хё Дон Гван отсыпаться и потом обязательно с ним встречусь всё рассказать.       — Хорошо. Тебе помощь не нужна? Вон как шатает, — оценивающе взглянул на меня собеседник.       — Нет. Дойду, не беспокойся. Без груза, — я кивнул в сторону пленника и подал капитану ещё и тюк с плеча, о котором сначала забыл, тихо буркнув: «Его вещи» — это будет в сто раз проще.       — Ладно, удачи тебе, — кивнул капитан и отвернулся, отдавая распоряжения своему отряду. Я не стал слушать, а снова вошёл в скоростной режим и помчался к дому. Ура, скоро буду на месте, осталось уже совсем немного, совсем чуть-чуть!       Этот пробег оказался самым лёгким и одновременно самым трудным за всё моё путешествие. Я бежал к Кону, любимому, тому, кто меня поди заждался, я и жаждал снова увидеть его, но боялся. Боялся узнать, в каком мастер состоянии, боялся, что снова стресс уничтожит всё, чего мы успели добиться на пути к выздоровлению.       74. Встреча       Почти добежав до места, я остановился отдышаться. Осталось только повернуть — и будет видна школа во всём её великолепии и силе, непоколебимой уверенности и спокойствии дома. Мне не хотелось, чтобы кто-нибудь из Му Хё Дон Гван видел меня таким уставшим: шатающимся, взмыленным, задыхающимся, с безумным и даже немного затравленным взглядом. Когда дыхание более-менее выровнялось, я привёл себя в порядок настолько, насколько это вообще было возможно, и прогулочным шагом направился к воротам.       Конечно, я думал, что меня ждут и будут встречать, но чтобы вот так…       Кон сидел на ступеньках, ведущих в школу, и не отрываясь смотрел на дорогу. Мастер был бледен. Капельки пота на его висках говорили о том, что Кон устал, ему плохо, но любимый упрямо продолжал сидеть и смотреть вдаль. Интересно, он сидел потому, что так удобней, или уже просто не мог стоять? От последней мысли сердце болезненно сжалось. Я поспешил к любимому.       Завидев меня, Кон торопливо поднялся на ноги. Его тут же шатнуло, и мастер чуть не потерял равновесие. Проклятье. Не помня себя, я сорвался в сверхскорость (причём, несмотря на суточный переход, использовать её оказалось настолько легко, будто я всегда только такой скоростью и пользовался) и тут же оказался рядом, не давая упасть. Ещё не хватало, чтобы Кон пересчитал собой ступени.       — Кан Чи, вернулся, — расслышал я слабый шёпот встречающего. Словно он до сих пор не мог поверить в реальность происходящего.       — Почему? Что с тобой случилось? Ты же почти поправился, когда я уходил. Зачем же снова довёл себя до такого, — глаза защипало.       — Всё хорошо. Честно. Отдохну, и буду в порядке, — ободряюще улыбнулся мне Кон. От его улыбки защемило сердце. Почему он так переживает, почему… Нет, сейчас это не важно. Вопросы можно оставить на потом.       Отчаянно обняв любимого, я растворился в стуке его сердца, в его дыхании, его таком родном запахе, немного сладко-пряном из-за мыла, с оттенками оружейного масла, горьковатых лекарств и неуловимым ароматом самого тела, неповторимым и таким знакомым, словно всю жизнь дышал им. Ну как, как я могу оставить Кона хотя бы на день, если, возвращаясь, каждый раз нахожу его в таком состоянии?       — Кан Чи, ты как? Не пострадал? Японцы ничего с тобой не сделали? Куда ты пропал? Я… волновался, — голос мастера дрогнул, и моё сердце пропустило удар. От мысли, что Кон снова обо мне беспокоился больше, чем о себе, стало невыносимо. Захотелось покрыть лицо любимого поцелуями, утешить, сказать, что всё, теперь ни на шаг от него не отойду, пока окончательно не поправится, что не могу больше его видеть таким, но вместо всего этого только сильнее прижал Кона к груди.       — Нет, ничего со мной не сделали, во всём виноват только я. Прости, что заставил ждать дольше, чем обещал. Прости, что пропал. Прости, что пришлось снова тревожиться обо мне, — горло перехватило, больше ничего не получалось произнести, только цепляться за Кона, как утопающий за соломинку, не в силах отстраниться.       — Кан Чи, — мастер обнял в ответ.       — Люблю тебя, — прошептал я почти неслышно, не сдержав рвущихся из глубины сердца слов, и добавил уже громче: — Больше не уйду, только выздоравливай скорее.       Кон замер и, кажется, на какое-то время даже перестал дышать, но потом немного расслабился, ещё сильнее прижавшись ко мне. Тут я с тревогой ощутил, что любимому становится всё тяжелей стоять. Он уже опирался на меня.       — Пойдём скорее в школу, тебе надо прилечь, — испуганно пробормотал я, вскидывая руку Кона на плечи для удобства. — Ты когда-нибудь начнёшь заботиться о себе? Если тебе безразлично здоровье, то хотя бы подумай обо мне, мастере Кон Дале, других людях, кому ты не безразличен! Подумай, как мы волнуемся! Прекращай пугать.       — Я тоже… не хочу больше терять близких, — тихо прошептал Кон в ответ на мою тираду. Что? Неужели он запомнил мои слова? Но ведь…       — Кон, — я не знал, что ответить. — Я больше не буду, — наконец получилось произнести у меня. В горле образовался ком, дыхание перехватило, так что договаривать пришлось уже севшим голосом. Мастер встрепенулся, убрал руку, развернул меня за плечи к себе и заставил посмотреть глаза в глаза.       — Обещаешь?       Я смог только кивнуть.       — Тебе надо в постель, — почти с отчаянием простонал я, чувствуя, что выяснение отношений может затянуться, — Ты же, поди, со вчерашнего дня не спал! Вон, еле на ногах стоишь и…       — Кан Чи, успокойся. Со мной всё в порядке. Я просто устал, — прервал мой поток красноречия Кон.       — …И, как обычно, пропустил все приёмы лекарств, — по инерции закончил я фразу.       — Ошибаешься, — с лёгкой улыбкой тихо поправил меня Кон, — мастер Кон Даль проследил, чтобы я принимал настой вовремя.       Я неуверенно улыбнулся в ответ. Хоть это радовало в сложившейся ситуации.       — Кан Чи, что с тобой всё-таки произошло? Почему одет в чужую форму? Почему такой уставший? Где так долго отсутствовал? Я узнал, что операция сорвалась, ты отправился проверить возможное место нахождения корабля и... тебя больше никто не видел, — голос мастера дрогнул. — Когда ты не вернулся вместе с отрядом, я… я… — Кон не смог продолжить фразу, только снова порывисто обнял меня перед тем, как снова требовательно посмотреть в мои глаза, ожидая ответа.       — Если кратко, то я нашёл корабль, ждущий пассажира — нашу цель. Когда тот прибыл, люди адмирала ещё не подоспели, вот и пришлось действовать одному. Потому и задержался. Прости, — снова покаялся я, чувствуя себя ответственным за состояние Кона. Я не жалел о выполнении приказа, пусть и работал в одиночку, скорее испытывал досаду, что это заняло больше времени, чем рассчитывал.       Я старался говорить беспечно, но, видимо, не очень-то это получалось, раз Кон снова обнял меня и с каждым словом всё сильнее прижимал к себе. Почему? Разве я мог поступить иначе? Должен был дать сбежать человеку, доставившемул столько неприятностей? Хоть одному было действовать и рискованно, но…       — Кон, всё в порядке, я же тут. Всё закончилось, — я обнял мастера в ответ, успокаивающе поглаживая по спине.       — Своими выходками ты меня в могилу сведёшь! — прошептал Кон с болью в голосе. Почему он так сильно переживает? Значит ли? О боги, ещё немного, и я подумаю, что тоже ему не безразличен… принимать желаемое за действительное — не жалко ли это? Тряхнув головой, я отогнал от себя непрошеные мысли. Невозможно. Да и не время задумываться. Надо наконец-то дойти до комнаты.       — Пошли домой, хорошо? Тебе требуется отдых. Да и мне тоже не помешал бы, — немного устало, со вздохом не знаю в какой раз повторил я, уже не слишком надеясь на результат. Но в этот раз Кон резко разжал объятия и испуганно взглянул на меня. Ох, не надо было, — Ничего такого, — поспешил я успокоить мастера, — просто сутки бежал на сверхскорости, да ещё и с грузом, — я не сдержался и иронично фыркнул, вспомнив свой «груз». — Такое не каждый кумихо бы выдержал, думаю.       Кон тревожно посмотрел на моё лицо, пытаясь, видимо, разглядеть, не скрываю ли я чего, не плохо ли мне, а потом как будто против своей воли поправил дрожащей рукой волосы, выбившиеся из причёски и теперь лезшие мне в глаза. Я не замечал этого, пока любимый не убрал их почти нежным, до боли ласковым движением. Кон, что же ты делаешь со мной?       Я постарался не придать значения этому лёгкому знаку внимания. Кон просто беспокоился, ничего такого, просто не хотел, чтобы мешалось. Это просто дружеский жест. Но душа всё равно замерла от ласки. Я был зол на себя, потому что никак не мог отделаться от мысли, что рука Кона действовала слишком нежно, слишком ласково, слишком… Так могут прикасаться только к тому, кого любят. «Нет, Кан Чи, не заблуждайся», — я тряхнул головой, отгоняя наваждение, и с улыбкой вернулся в настоящее.       — Пошли?       Кон немного смущённо кивнул в ответ, и мы вошли в ворота школы. Я поддерживал любимого под локти, чтобы его не шатало, но в целом Кону было лучше, чем я думал. Он шёл вполне самостоятельно.       За воротами мы встретили Сона, подметающего двор.       — Кан Чи, где ты пропадал? — подбежал он, как только заметил нас. — Мы тебя уже сутки ищем! И люди адмирала тоже.       — Да, уже знаю, — улыбнулся я другу. — Когда возвращался, встретил отряд капитана Чона. Он сказал мне тоже, что и ты. Я расскажу о своих приключениях попозже, спать жутко хочется, — извиняющимся тоном добавил я. Сон тут же осмотрел нас внимательным взглядом с головы до ног.       — Да-да, конечно! Я сам схожу к мастеру Даму, доложу, что ты вернулся, — друг уже развернулся и хотел уйти, но я задержал его:       — Подожди.       Поддерживая Кона одной рукой, другой я достал документы из нагрудного кармана и передал их Сону. Почему-то я забыл отдать бумаги людям адмирала, когда передавал пленника и тюк с его вещами. Хотя, наверное, так даже лучше: если японцу каким-то чудом удастся сбежать, уж документы-то точно попадут к Ли Сун Шину, можно не сомневаться.       — Вот, отдай это мастеру Даму, он поймёт. Как отдохну, приду с докладом, а то сейчас уже почти ничего не соображаю.       — Я передам, не волнуйся, — искренне улыбнулся Сон, — идите отдыхать, никто вас не побеспокоит.       Я благодарно улыбнулся в ответ, и мы двинулись дальше.