Переплетение судеб (Interwoven fates)

      79. Совместная разминка       Просыпаться было непривычно. Слишком тихо вокруг, да и свет падал под другим углом. Что, свет? Кажется, я проспал!       Вскочив с постели, с рекордной скоростью привёл себя в порядок и выбежал на улицу. Хоть я сейчас и не тренировался вместе с мастером, но помогал ему восстанавливаться после болезни. Некоторые упражнения было невозможно сделать одному.       Опоздав примерно на полчаса, я влетел на площадку и увидел, что Кон осторожно делает растяжку. Упражнение, которое можно сделать самостоятельно. Заметив меня, он прекратил заниматься и подошёл.       — Я уж думал, ты не придёшь, — тихо сказал он.       — Извини, проспал. Непривычно одному, — слова вырвались сами, помимо моей воли.       — Понимаю, — эхом отозвался Кон, а меня пронзила догадка, что любимому тоже… если не плохо, то по крайней мере неуютно теперь одному. Так же, как и я, Кон мог успеть привыкнуть, что рядом постоянно кто-то есть. Он же, наверное, никогда раньше не делил комнату, не мог оценить, как тепло и радостно на душе, когда тебя ждут, когда засыпаешь, слыша чьё-то дыхание. А теперь это стало знакомо. После такого трудно возвращаться к одиночеству.       Я тепло улыбнулся и спросил, все ли самостоятельные упражнения Кон уже сделал. Выяснив, что осталась парочка, я тоже вошёл на площадку и немного размялся, пока мастер заканчивал упражнения. Нельзя забывать и о своём теле, мышцы должны звенеть, а само оно откликаться на команды и с точностью исполнять желания разума. Этого можно добиться только каждодневными тренировками и растяжкой.       Закончив, мы прошли в зал, до сих пор для меня загадочный из-за его тренажёров. Большинство из них я ещё не знал как использовать.       Контактную растяжку начали с аэробной составляющей.       Когда же дело дошло до упражнения «Мостик», где надо было поддерживать Кона за талию, пока тот, прогибаясь, вставал из положения стоя на руки, я не выдержал. После второго захода, когда мастер потерял равновесие и чуть не упал (правая рука, рядом с которой был шрам, болела и плохо слушалась), я притянул его к себе, обнял за талию и уткнулся лбом в грудь.       — Погоди, — тихо прошептал я, когда Кон сделал попытку отстраниться, — пожалуйста, постой так немного.       Мастер замер. От близости любимого на глазах выступили слёзы, но ни одной не скатилось по щеке.       — Я смертельно соскучился, — прижавшись ещё сильнее, еле слышно прошептал я. — Знаю, что прошла всего одна ночь, но… Поэтому подожди. Позволь так постоять, прошу, — и замер, не в силах разжать объятия, не в силах сопротивляться желанию быть рядом, обнимать, прикасаться, любить. Чувствовать мастера так близко было почти невыносимо, но так необходимо в этот момент.       — Кан Чи, — немного оторопело произнёс Кон, но я уже успел справиться с собой. Отступив на шаг, убрал руки и немного нервно улыбнулся. Подняв голову, я заметил, что руки Кона находились на уровне талии, словно он хотел обнять в ответ, но не решился… или не успел.       — Прости, уже всё в порядке. Продолжим? — и я, как ни в чем не бывало, спокойно взял Кона за пояс, предлагая снова сделать «Мостик». Кон тревожно посмотрел мне в глаза, но ничего не сказал, снова прогибаясь и вставая на руки, напрягая потерявшие свою эластичность за время вынужденного бездействия мышцы.       Остальная разминка прошла без происшествий. После нас ждал лёгкий душ и завтрак. Не сговариваясь, мы пошли есть вместе и так же, вместе, поев, направились в комнату Кона после его несмелого «Сыграем?» и моего нерешительного «Согласен».       80. Прогулка       Время пролетало незаметно, постепенно я привык, что по ночам Кона больше нет рядом, но днями… кажется, днями мы стали ещё более неразлучны. У меня создалось впечатление, что каждый из нас мучительно пытается найти предлог, чтобы только остаться рядом, побыть ещё немного в обществе друг друга.       Мы играли в падук, изучали другие книги по го, причём с мастером любая книга читалась легко. Может, потому, что в конце каждой главы был её подробный разбор? Не знаю. Мы гуляли, совместно ели, и даже когда Кон заваривал лекарство, я был рядом. Только на ночь расходились по своим комнатам, мучительно оттягивая этот момент, так что ночные прогулки стали привычным делом.       — Кон, ты собираешься снова участвовать в операциях, когда поправишься? — как-то завёл я разговор, когда мы гуляли за пределами школы. Далеко отходить пока я бы не рискнул, но рядом — отчего же нет? Лес очень подходил для таких вот неспешных прогулок, лёгких разговоров и укрепления организма.       — Как прикажут, — пожал он плечами. Кажется, Кон был уверен, что без работы его не оставят.       — А я? Меня будешь брать с собой? — с надеждой спросил я.       Мастер задумался.       — Это не мне решать, — наконец ответил он, — до этого времени сначала дожить надо, а потом уже планы строить.       — Опять уклоняешься от ответа, — хмыкнул я. Не любил Кон эту тему, ох как не любил. Кон пожал плечами, и мы дальше пошли по тропинке, уходящей в глубь леса. Вообще вокруг Му Хё Дон Гван была довольно интересная сеть тропинок и небольших дорожек, протоптанная учениками при тренировках: бегать внутри школы было не очень-то сподручно, а вот вокруг неё очень даже. Этим мы сейчас с Коном и пользовались.       — А сколько, как ты думаешь, тебе потребуется времени на восстановление? — задал я ещё один живо интересующий меня вопрос.       — Тут точно не скажешь, от месяца до полугода, смотря какие мышцы повреждены и насколько серьёзно они были задеты, — о малокровии Кон вообще не упомянул, но я понимал, что это тоже может сыграть свою роль.       — Эх, — тяжело вздохнул я. Думать, что любимый так долго будет приводить себя в форму, было больно, — …и всё по моей вине… — кажется, последнее я сказал вслух, раз Кон резко остановился, повернулся и серьёзно посмотрел мне в глаза.       — А вот это прекращай, — раздражённо произнёс он. Кажется, Кон разозлился. — Твоей вины в том, что я не смог отразить удар, нет. Я не пытаюсь успокаивать тебя, а говорю чистую правду.       Я лишь улыбнулся и промолчал, прекрасно всё осознавая и так. Хоть слабая, но моя вина была. Может, всего процентов десять, но от этого не легче.       — Послезавтра обещал прийти адмирал. Как думаешь, он уже разговорил пленника? — сменил я тему разговора.       — Не думаю. Японцы сами по себе упрямый народ, а здесь ещё роль играет их хвалёная гордость и патриотизм, — охотно переключился Кон. Он явно был рад, что я не стал и дальше заниматься самокопанием. — Но что-нибудь, не касающееся его родной страны, господин Ёсимото мог и упомянуть.       — Ладно, послезавтра узнаем, — задумчиво проговорил я, чем заработал подозрительный и встревоженный взгляд Кона.       — Только не совершай глупостей, — предостерёг он меня, а я почему-то вспомнил, как пересказывал любимому свои приключения. Ох, и наслушался же я тогда от него.       — Ты что, какие глупости? Что вообще сейчас можно такого выкинуть, если все японцы пойманы и дело почти закрыто? — я недоумённо захлопал глазами, пытаясь усыпить бдительность любимого. Кон сделал вид, что поверил. По крайней мере перестал тревожно смотреть на меня и устремил свой взгляд на дорогу. А я решил обязательно подслушать разговор адмирала и мастера Дама, мало ли что выяснится.       Вдруг, вынырнув из своих мыслей, заметил, что Кон споткнулся. Странно, он же всегда по лесу ходил как по широкой и ровной дороге. Я пригляделся и заметил капельки пота на висках, да и дыхание мне показалось чересчур глубоким и прерывистым.       — Кон, — взял я его за запястье и развернул к себе, — тебе нехорошо?       — С чего ты взял? — удивлённо посмотрел на меня Кон.       — Ты неважно выглядишь.       — Просто немного устал, — отмахнулся он от меня, — лучше ответь, как долго ты собираешься обходиться одной разминкой, пора бы уже возобновлять тренировки.       — Но ведь ты сам запретил мне тренироваться без тебя! — я так удивился, что отпустил руку мастера, забыв обо всём. — Или можно?       — Я уже могу присутствовать, — тихо ответил Кон, продолжая прогулку.       — Но большинство мест тренировок довольно далеко от школы.       — Дойду. Не настолько я слаб, чтобы... — тут мастера ощутимо шатнуло. Я схватил его за плечи, прислонив спиной к груди, и, чувствуя, как ноги перестают держать Кона, аккуратно опустился вместе с ним.       — Кон, что случилось? Я же говорил.       — Не беспокойся.       — Как я могу не переживать?       — Но…       — Кон! — и тише: — как же, дойдёшь.       — Кан Чи, я просто споткнулся. Неужели теперь из каждого подобного случая ты будешь делать трагедию?       — Кон, не пытайся казаться сильнее, чем ты есть, обещал ведь! — я помог Кону подняться, но вместо того, чтобы продолжить путь, довёл любимого до ближайшего дерева и заставил сесть, опершись на ствол дуба. — Кон, я же кумихо и могу намного больше почувствовать, чем обычный человек, так что не притворяйся, прошу, — укоризненно произнёс я. Сил сердиться не было. Кон нахмурился, но промолчал.       Оглядевшись, я понял, что за интересным разговором мы всё-таки ушли довольно далеко от школы. Не удивительно, что Кон устал. Рано я расслабился и перестал следить за его состоянием, считая, что он сам уже может о себе позаботиться и не допустит переутомления.       Присев рядом, взял руку Кона, нащупывая пульс. Конечно, учащённый, как и думал. Я бы даже сказал, слишком частый, и для такой длительной прогулки тоже.       — И зачем? — посмотрел я в глаза мастера. — Зачем было доводить себя до такого?       Кон молчал, опустив глаза. Похоже, он не знал, что ответить. Видя его таким растерянным и смущённым, я словно против своей воли поднёс ладонь к лицу любимого и нежно провёл по щеке, заставляя посмотреть на меня.       — Обещай, что больше не будешь так делать, — попросил я грустно, когда Кон поднял на меня удивлённый взгляд. Кон снова опустил глаза и, помедлив, кивнул в ответ. Было заметно, что он смутился. — Вот и хорошо, — как ни в чём не бывало, радостно выдохнул я, — а теперь отдохнём и возвращаемся.       До школы шли молча. Похоже, Кону было неловко, ведь я увидел его слабость. Снова, хоть он и говорил, что больше приступов не было. Я же тревожился о состоянии Кона, поэтому не мог идти рядом и беззаботно болтать.       81. Тренировки       Кон выздоравливал — малокровие отступало. Вскоре возобновились и мои тренировки. Мастер присутствовал на них, давая советы и следя, как обычно, за происходящим, я же старался быть предельно аккуратным, чтобы Кону не пришлось меня спасать или волноваться. А ещё помогал ему с разминкой, с радостью наблюдая, как к любимому возвращается нормальный цвет лица, и уходит слабость, время от времени пугающая меня чуть ли не до потери сознания, как Кон всё меньше устаёт на зарядке, и его тело становится таким же выносливым и гибким, как до болезни. Постепенно Кон увеличивал нагрузку, усложнял упражнения и связки, отрабатываемые на занятиях, и вот ему уже перестала требоваться помощь. Я был очень рад, хоть и взгрустнул, что больше не будет нужно моё присутствие, но ведь у нас оставались ещё мои тренировки, чтоб побыть рядом.       В тренировках я зашёл уже довольно далеко. Несмотря на вынужденный перерыв, догнал я себя за неделю, тело всё вспомнило с удивительной лёгкостью, а вот чтобы пойти дальше…       Мух я ловил за час одну-две, не хватало третьей, в брёвнах тоже осталось не пройденным только одно, с колокольчиками вообще не было проблем, а с водой… Совсем от волн избавиться ведь невозможно, так что и там был почти идеал. До Кона далеко, но даже он уже признавал, что два задания из четырёх выполнены. Не на отлично, на хорошо, но сданы. Это радовало. Но вот чтобы добить два оставшихся, нужен был какой-то прорыв, какой-то кардинальный сдвиг, переломный момент. А что можно сделать, я не знал.       Учиться у природы оказалось интересно и странно, но действенно. Стоп. Природа. Я же полукровка, кумихо, страж леса, я принадлежу природе, так почему бы этим не воспользоваться?       На тренировку я пришёл как обычно, раньше назначенного времени, самостоятельно размялся и стал ждать Кона. Он пока проходил реабилитацию после травмы, поэтому разминался отдельно и, похоже, ещё до наших с ним тренировок, что нервировало, ведь ему приходилось вставать намного раньше, чем мне бы хотелось. Я пробовал спорить на эту тему, но Кон только улыбался в ответ, и всё оставалось по-прежнему.       — Что у нас сегодня? — живо поинтересовался я у пришедшего.       — Брёвна, — коротко хмыкнул Кон, зная, что это моё самое нелюбимое задание. Тяжело вздохнув, я поплёлся за мастером. В последнее время у меня появилась привычка ходить или рядом, или отставая на один-два шага, чтобы успеть поддержать при очередном приступе слабости, которых уже, слава богам, давно не случалось. Я тряхнул головой, отгоняя ненужные мысли.       — Кон, могу я использовать силу кумихо для прохождения задания?       — Можешь, — задумчиво протянул Кон, подумав, — но я не приму результат. Тебе может понадобиться использовать меч и в обычном облике, не становясь духом, так что и двигаться…       — Понимаю, — отмахнулся я, — просто хочется узнать, что делаю неправильно. Чего мне не хватает, чтобы наконец-то победить эти дурацкие брёвна!       Оказавшись на месте, Кон, как обычно, отошёл и стал смотреть, а я побросал брёвна в воду, разделся, присел пару раз и отпустил себя. Подул ветер, чуть не содрав повязку с волос, взволновав воду и охладив разгорячённое после разминки тело.       Пока ждал, когда улягутся волны, приноравливался к ощущениям. Контролировать себя, сдерживая силу, было уже намного привычней, чем отпустив её. Мало того, что менялся облик, так и восприятие мира преображалось. Незаметно, если не прислушиваться к себе, но значительно, если надо использовать свои умения.       Подойдя ко рву, я огляделся. Кон внимательно наблюдал за мной, готовый прийти на помощь, если понадобится. Надо быть аккуратней и не давать повода тревожиться. Я вздохнул, снова вспомнив время, когда мы жили в одной комнате. Как-то слишком часто мысли возвращались туда, где был счастлив, хоть здоровье Кона и тревожило меня. Трудно жить без ласки и нежности, что мог тогда себе позволить, без частых прикосновений. Стало тоскливо. Тьфу ты! Прогнав прошлое, я переключился на стоящую передо мной задачу. Перебежать ров по брёвнам.       Уже сейчас было понятно, что лучше всего использовать скольжение. Отойдя на три шага, я разбежался и… снова оказался почти сразу в воде — не учёл, что движения кумихо быстрее и резче человеческих. Вынырнув, с досады тряхнул головой, и завязка, которую недавно и так чуть не стащил ветер, всё-таки слетела с волос! Проклятье! В этот раз не стал искать потерю (упустил момент, когда было бы легко справиться), а решил продолжить тренировку так. Откинув мокрые волосы назад, просто перестал обращать на них внимание.       Следующая попытка была лучше, я легче и мягче проскользил по брёвнам, почти их не касаясь, отчего те не попрятались под воду, а я не потерял равновесия! О, надо просто стараться как можно быстрее переступать и не задерживаться на брёвнах! Теперь осталось определить, сколько шагов можно сделать по одной деревяшке и в каких местах: середина, начало, конец, или это не так важно?       Я стал экспериментировать и так увлёкся, что, падая в воду, просто выпрыгивал на берег и продолжал задание. Раньше всегда начинал свой заход справа от рва, теперь же попробовал и слева, и с середины. Оказалось, что слева легче начинать, но быстрее теряешь равновесие, тогда как справа действовать получалось привычней и уверенней.       Наконец у меня вышло преодолеть ров, не оказавшись ни разу в воде. Просто с разбега скользить, почти не задевая брёвна, причём на одно бревно можно наступать не более двух раз. При этом, наступив на середину, надо было искать следующее бревно, а если коснулся края, то стоит опуститься ещё разок на его противоположный конец. Было классно понять логику, было захватывающе разгадать загадку!       «Интересно, что Кон скажет о моей победе?» — пронеслось в мозгу. Со счастливой улыбкой я обернулся и помахал ему рукой, но тут же улыбка погасла, уступив место тревоге. Кон стоял неестественно прямо, смотря на меня немигающим отсутствующим взглядом, словно его что-то потрясло недавно. Или ему стало плохо? Сердце сжалось от страха, радостное настроение испарилось, я тут же подскочил к любимому и поддержал его под локоть.       — Что случилось? Снова перезанимался? — взволнованно произнёс я, заглядывая в глаза. Хоть и редко, но приступы слабости ещё случались. Особенно если Кон забывал о времени, и его тренировка длилась дольше положенного. — Пожалуйста, не молчи!       Кон моргнул, приходя в себя, и какое-то время удивлённо смотрел на меня.       — Со мной всё хорошо, — с запинкой ответил он наконец. — Ты волнуешься?       — Ну так, — смутился я своего поведения. — Мне показалось, тебе плохо.       — Я просто задумался.       Облегчённо убрав руку, я выдохнул, но вот прервать зрительный контакт никак не получалось. Казалось, что Кон смотрит в мои глаза с восхищением, и от этого по всему телу разливалось тепло.       — Почему ты никогда не ходишь с распущенными волосами? — тихо спросил Кон.       — Что? — удивился я, не ожидая такой резкой смены темы разговора.       — Нет-нет, ничего, — Кон тут же смущённо отвёл взгляд и снова поменял тему. — Понял теперь, как выполнить задание? — спросил он, рассматривая свои ботинки. Похоже, он избегал смотреть на меня. Почему? До сих пор смущается? Что заставило Кона так реагировать?       — Да, — кивнул я, отгоняя посторонние мысли. Надо сосредоточиться на брёвнах, иначе буду постоянно падать.       — Тогда сделай то же самое, не используя способности кумихо.       — Ладно. Только ещё разок пройдусь для закрепления и попробую уже как человек.       Отойдя ко рву, я обернулся, чтобы убедиться, что с Коном на самом деле всё в порядке. Тот стоял какой-то потерянный. Мне стало неловко, что вижу его таким. Вздохнув, я вернулся к тренировке.       С первой же попытки удалось перебежать ров по брёвнам, не свалившись в воду, значит, правильно понял, как надо двигаться. Пора принимать человеческий облик. Я закрыл глаза и постоял так пару секунд. Этого можно было не делать, но так пока мне было проще. Мир привычно сжался, гиперчувствительность ушла, я почувствовал себя обычным человеком.       Выдохнув и сосредоточившись на задании, снова подошёл ко рву и попробовал перебежать его, как это делал, будучи кумихо. Конечно, с первой попытки у меня не вышло: разные скорости, по-другому надо контролировать свои движения — я снова начал приноравливаться. Но, зная принцип, это оказалось не трудно, и в конце концов у меня получилось.       — Кон, я смог! — радостно крикнул я, посмотрев на мастера. Тот кивнул в ответ и улыбнулся.       — Попробуй правильно пройтись раза три, и задание выполнено! — ответил он немного скептически.       Я хмыкнул и с лёгкостью выполнил его просьбу. Поняв, что к чему, это было несложно. Мастер улыбнулся и махнул мне рукой. Мол, на выход. Кивнув, я выловил брёвна и пошёл вслед за Коном, уже направившемуся к основному корпусу школы. И всё-таки меня встревожило самочувствие Кона, поэтому по пути я неосознанно снова стал страховать его, поняв это только тогда, когда мы дошли до его комнаты.       На других тренировках я применил ту же тактику, полностью отдавшись инстинктам кумихо, и это помогло. Третья муха была поймана уже на следующий день, а задания, раньше сданные на «хорошо», теперь получили оценку «отлично». Ур-р-ра! Я добился своего! Я скоро возьму в руки меч!       82. Озеро       Хоть я и заслужил право на меч, Кон ещё не мог обучать меня, разрабатывая плечо, так что пришлось ограничиться совершенствованием движений, продолжая известные мне для этого тренировки, чаще теперь занимаясь, конечно, любимыми ветром и водой. Ещё и задание с мухами, как предупреждал мастер ранее, изменилось. Теперь для него не надо было уходить в лес.       Тренировки на озере были единственными, когда Кон присоединялся ко мне. Правда, он делал другие упражнения, направленные на укрепление и растяжку, но разве ж это было важно?       — Кон, хочу на озеро! — поприветствовал я его утром после разминки, когда мастер подошёл ко мне. Погода была отличная и обещала стать ещё лучше.       Кон подумал и согласился.       Каждый раз, подходя к озеру, я волновался. Как влюблённый подросток, предвкушал чудесные минуты в обществе любимого и, чего скрывать, великолепные виды. Сердце стучало как сумасшедшее, когда Кон раздевался и начинал упражнения. Вот и сейчас я не мог дождаться, когда же мы окажемся в воде, но Кон шёл медленно, о чём-то задумавшись. От нетерпения я схватил его за руку и потянул.       — Пошли быстрее! Мне жарко, хочу скорее окунуться! — я понимал, что веду себя как ребёнок, но было так приятно дурачиться, что я позволил себе такое поведение. Тем более что оно давало право прикоснуться к любимому.       Кон посмотрел на меня, хмыкнул со своей этой немного кривоватой усмешкой, сводящей меня с ума, и ускорил шаг, позволив тянуть себя вперёд.       — Только не беги, — попросил он.       — Есть, сэр! — на секунду вытянулся я по стойке смирно, не отпуская, правда, руки Кона и улыбаясь во весь рот самой счастливой из своих улыбок. Мне показалось, или во взгляде Кона промелькнула нежность? Проявление чувств было настолько мимолётным, что, может, я просто выдавал желаемое за действительное.       Наконец, мы дошли. Я быстро сбросил одежду и забежал в воду, обдав брызгами стоящего на берегу. Мне нравилось издали наблюдать за тем, как Кон раздевается. Можно не прятать своих чувств, а видеть всё в деталях это нисколечко не мешало, я же кумихо!       — Кан Чи, — немного возмущённо произнёс Кон, отряхивая одежду, — когда ты разучишься брызгаться, забегая в воду?       — Наверное, никогда, — крикнул я в ответ, пожав плечами. Мне очень нравилось поднимать брызги. Они отражали настроение! Фейерверк чувств, испытываемый мной в такие моменты.       Кон тяжело вздохнул и стал раздеваться, а я затих. Надо было бы уже привыкнуть, но сердце всё равно вздрагивало, а душа замирала. Наблюдая за тем, как любимый снимает свою одежду, я захотел подойти и обнять его, захотел прикоснуться, поцеловать, провести пальцами по коже любимого, прижать его к себе со всей силы, сказать, насколько он красив, грациозен и элегантен, насколько любим. Как сильно он мне дорог, как по нему скучаю каждую ночь.       — Люблю, — тихо прошептал я, понимая, что меня не услышат. Эмоции требовали выхода. Да если бы и услышал, он ведь и так уже всё знает.       Когда Кон разделся и зашёл в воду, я не перестал смотреть на него. Кон никогда не торопился, входил неспеша, будто приноравливаясь к изменению окружающей обстановки. Движения приобретали плавность и создавали впечатление, что он вышел на охоту, будто шёл не человек, а хищник семейства кошачьих. Любоваться этим зрелищем я мог вечно.       Зайдя в воду по грудь, Кон резко окунулся с головой и, вынырнув, провёл по волосам рукой, убирая непослушные пряди с лица. Мокрые волосы рассыпались по его плечам. Только сейчас я обратил внимание, что волосы Кона свободно спадают на плечи, их не перевязали, как обычно. Я застонал и прикрыл глаза, пытаясь справиться с собой. Зачем он так?       Тут я вспомнил вопрос любимого, почему редко распускаю волосы, и сразу же незаметно стянул свою повязку, утопив в воде, будто бы её случайно смыло, и улыбнулся своему хулиганскому поступку. Было немного неловко, но что поделаешь? Может, так я смогу заставить любимого обратить на себя внимание? Может, мой внешний вид поможет осуществить мечту?       — Ну как, сегодня занимаемся на мелководье или сразу на глубину? — спросил я, подходя к Кону.       — Начнём с воды по пояс, — ответил Кон, оборачиваясь. При взгляде на меня глаза его расширились, и, видимо, перехватило дыхание, раз он судорожно втянул в себя воздух. Если это реакция на мой внешний вид, то я был доволен произведённым эффектом.       — Тебе сегодня хватит пяти связок с тремя подходами, больше не стоит, — справившись с собой, произнёс любимый слегка хрипловато.       — Есть, — по-военному отрапортовал я, дошёл до нужного места и принялся за упражнения, время от времени поглядывая на мастера, теперь не столько любуясь им, сколько тревожась, ведь его правая рука ещё не восстановилась в полной мере. Даже просто плавать Кону пока было трудно из-за боли. Оглянувшись в очередной раз, неожиданно заметил, что Кон как-то неловко дёрнулся и приложил руку к правому плечу. Я тут же оказался рядом.       — Болит? — тревожно спросил я.       — Неудачно махнул, — поморщился Кон, совершая вращательные движения плечом, не убирая при этом с него ладони. — Всё в порядке. Это неизбежно после такой травмы, — к сожалению, повреждённые мышцы разрабатывались с трудом.       Не удержавшись, я накрыл его ладонь, лежащую на плече, своей.       — Не перетруждайся.       Кон посмотрел на меня и с улыбкой кивнул, убирая с плеча руку, так что и мне пришлось прервать прикосновение.       Вздохнув, я отвернулся, чтобы отойти — не хотелось случайно обрызгать любимого, как почувствовал, что Кон со спины порывисто обнял за плечи и уткнулся лицом в мои волосы. Я замер.       Что происходит? Это сон? Если так, то я не хотел бы просыпаться. Я боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть, я даже боялся дышать. Сердце стучало как сумасшедшее, на душе стало нестерпимо сладко. Ещё немного. Пожалуйста, пусть это продлится хотя бы ещё чуть-чуть. Это неожиданное объятие наполнило душу неземным блаженством. Казалось, что вот-вот умру от сладкой пытки прикосновений, что не выдержу больше, но…       Кон как-то поспешно разжал руки и отстранился.       — Извини, — смущенно пробормотал он, — я потерял равновесие, вот и…       Я удивлённо обернулся. Кон стоял в шаге от меня и смотрел на воду. Кажется, он даже слегка покраснел. Так вот в чём дело! На глаза чуть не навернулись слёзы — так хотелось, чтобы это было настоящим объятием.       — Даже если бы ты просто обнял меня, я не стал возражать, ты же знаешь, — высказался я, не успев спрятать свои мысли. Они вырвались из самых глубин души, словно крик о невозможном, но таком желанном.       — Кан Чи, — ещё тише сказал Кон, так и не посмотрев на меня, — не надо. Так ты только продлеваешь свой самообман, не даёшь себе понять, что ошибаешься.       — Но это не ошибка! — возмущённо перебил я, сжимая кулаки. На глазах всё-таки выступили слёзы. — Как же ты не можешь понять, что всё взаправду. Я не ошибаюсь в своих чувствах! Я люблю тебя! Люблю так сильно, что жить без тебя не могу! Понимаю, если бы ты мне просто нравился, если бы я просто находил тебя привлекательным и красивым, но я задыхаюсь вдали от тебя. Разве можно так ошибаться? Я чуть с ума не сошёл, когда тебя ранили. Если это не любовь, то что?       Кон, пойми, прошу. Если не можешь принять мои чувства, то и не надо. Я смирюсь, но только не думай, что шучу и ошибаюсь, что не люблю тебя на самом деле. Это больнее, чем просто… получить отказ.       — Кан Чи, ты преувеличиваешь, — ошарашенно.       — Нисколько! — горько прошептал я, тяжело дыша. Было так больно, будто снова оказался там, в лесу, после падения со скалы. — Я понимаю, что влюбиться в тебя — это безумие, но сердцу же не прикажешь! И разлюбить не получается, и жить, зная, что не веришь, больно. Хотя это лучше, чем если бы прогнал, — я улыбнулся сквозь слёзы и поднял на Кона глаза. Тот шокированно смотрел на меня. По Кону было видно, что он не знает, как себя вести.       — Прости, не сдержался, — с виноватой улыбкой произнёс я дрожащим голосом, отвернулся и пошёл к берегу. Каждый шаг давался с трудом, каждый вздох отдавался в рёбрах, словно сердце хотело выпрыгнуть из груди.       Неожиданно меня схватили за руку и развернули к себе лицом. Я вздрогнул и посмотрел на Кона, только что остановившего меня.       — Я… Кан Чи, прости, — мастер был взволнован, — прости, но я не могу. У меня не выходит поверить в то, что слышу, — Кон опустил голову и разжал руку, удерживавшую меня. — Это слишком безумно и немыслимо. Я до сих пор думаю, что ты ошибаешься. Не может быть, чтобы вот так…       Я чувствовал, как тщательно Кон подбирает слова, чтобы неосторожным высказыванием не причинить ещё большую боль, и был благодарен за это.       — Чтобы можно было полюбить... Просто то, что… Заботился, жил со мной… Ты привязался… Скоро пройдёт…       — А если не пройдёт, ты поверишь? — горько спросил я мастера.       — Кан Чи...       Но я не ответил. Только стоял перед Коном, не в состоянии больше говорить, но и не в силах уйти после того, как любимый остановил меня. Я чувствовал себя настолько опустошённым, что даже мыслей в голове не осталось. Кон не поверил. Он никогда не сможет допустить даже мысли, что я могу любить его! Это было почти невыносимо. Слёзы закапали из глаз, хотя в остальном я выглядел совершенно спокойным, даже расслабленным. Видимо, этот контраст испугал Кона, так как он подался вперёд и обнял меня.       — Успокойся, прошу, не хотел... — услышал я взволнованный шёпот над самым ухом, — прости, что причинил боль. Больше не коснусь этой темы. Сам всё поймёшь… со временем.       В этот раз объятия причиняли почти физическую боль, но отстраниться было бы в сто раз больнее. Я стоял, не отвечая на объятия, и старался справиться с собой.       — Ладно, забыли, — прошептал я, понимая, что достучаться одними лишь словами не выйдет, тут надо действовать иначе, и… А ведь Кон сам подсказал мне как! Просто быть рядом и любить. Тогда Кону ничего не останется, как поверить в чувства, ведь со временем они не угаснут, не пройдут, как он думает. И в этом я был уверен на все сто. Пожалуй, только в этом и был уверен.       Кон после моих слов ещё сильнее прижал к себе и застыл, тяжело дыша. Мне даже показалось, что мастеру тоже больно, но ведь не с чего. Не может же быть, чтобы он так сильно переживал за меня?       Найдя решение, мне стало легче. Через пару минут я даже нашёл в себе силы отстраниться от Кона и улыбнуться ему уже хоть и не счастливой, но спокойной улыбкой. Кажется, эта улыбка смогла Кона немного успокоить. Он выдохнул и улыбнулся в ответ. Немного вымученно, но хотя бы не виновато и не взволнованно. Это радовало.       — Пошли домой? — тихо предложил я. Кон кивнул.       По пути в школу Кон о чём-то напряженно размышлял. Я не отвлекал, просто шёл рядом и время от времени посматривал на него, пытаясь понять, о чём тот мог так глубоко задуматься. Увы, по выражению лица любимого ничего понять было нельзя, а лезть в душу с вопросами не хотелось. Тем более что мне самому было над чем подумать.       Около дома Кона я тронул того за руку, привлекая внимание. Когда же Кон посмотрел на меня, тепло ему улыбнулся и произнёс:       — Пусть время нас рассудит, хорошо? — развернулся и пошёл прочь, оставив Кона удивлённо и задумчиво смотреть мне вслед.       82. Шокирующий разговор       За всеми этими событиями я чуть не проморгал приход адмирала и вспомнил о том, что хотел подслушать, только когда мастер Дам и Ли Сун Шин уже провели полчаса в кабинете. Сорвавшись с места, тут же припустил к любимой скамейке. Хорошо, что со мной не было Кона, а то бы ничего не получилось.       Сев, я облокотился на стену и закрыл глаза, обратившись в слух. Хотелось, чтобы со стороны это выглядело так, будто меня разморило на солнышке и я задремал.       — …автра прибудут…       — Хорошо. А как у тебя продвигается расследование убийства господина Ли?       — Да никак, — раздосадованно, — свидетелей нет, орудие убийства пропало, зацепок никаких.       — Ну-ну, не расстраивайся ты так, — поддержал адмирала мастер Дам, — у тебя хорошие сыскари, отыщут.       — Ладно, не в этом проблема. Проблема в…       Они ещё долго обсуждали непонятные мне вопросы торговли, отношения с какими-то чиновниками, обстановку на море. Я чуть было действительно не уснул, пока собеседники добрались до интересующей меня темы.       — А господин Ёсимото как, ещё не раскололся? — поинтересовался мастер Дам, и мою сонливость как рукой сняло.       — Нет. Молчит, зараза, — кажется, адмирал разозлился. — Что не касается Японии, уже всё выболтал, а о самом важном молчит.       — Ничего, дожмёте, — поддержал адмирала Дам Пён Джун. — А что же он такого наболтать-то успел?       — Да разное. Например, что матросы контрабандой решили заняться без его ведома, даже каких-то людей на борт приняли. Денег им мало показалось, видите ли, вот и устроили себе дополнительный заработок. И ладно бы только товары. Они же не знали, что не выгорит. Точнее, как раз, что всё сгорит, — хмыкнул адмирал.       — Да, неприятная история. Бедные люди.       — Да… Всего-то и хотели сбежать от слишком сурового отца, который не позволял им быть вместе. Такая судьба. Вроде бы и неправильно, но их можно понять. Жаль, что так всё обернулось, — адмирал тяжело вздохнул. Мастер Дам ответил ему таким же вздохом.       — Думаю, Кан Чи не стоит знать, что на корабле были пассажиры. Это, конечно, заставило бы его задуматься о последствиях своих действий, но…       — Согласен. Это принесёт больше боли, чем пользы.       Я сидел и не мог понять, о чём говорили в кабинете. Что? Пассажиры? Просто решили сбежать? Из-за любви? Невинные? И я… НЕТ!!!! Этого просто не может быть.       Тишина поглотила меня. Шок был настолько велик, что мир перестал существовать. Я зачем-то встал и куда-то пошёл, сам не зная, куда и зачем. Просто находиться на скамейке, где услышал это, стало невыносимо. Ничего не видя и не слыша, я брёл наугад, чуть ли не натыкаясь на предметы. Глаза застилали слёзы.       Что. Я. Наделал.       Убил. Ни за что. Просто потому, что любили. Как же я могу жить после этого?!       Кажется, на автомате я перепутал и пошёл к комнате Кона.       Кажется, ещё не дойдя, я встретил мастера.       Кажется, я его напугал.       Помню руки на плечах, куда-то аккуратно ведущие меня.       Когда ко мне вернулась способность связно мыслить, то обнаружил, что сижу в комнате Кона прямо на полу недалеко от двери, а он напротив меня стоит на коленях с кружкой в руках и сумасшедшим страхом в глазах, хрипло повторяя моё имя и прося прийти в себя.       — Кон, — тихо прошептал я дрожащими губами. Не знаю, правда, получилось это сказать вслух или Кон угадал по движению губ, но его взгляд изменился, страх сменился такой же сильной радостью вперемешку с тревогой и заботой.       — Ты как, пришёл в себя? — тихо произнёс Кон, протягивая мне кружку. — Вот, выпей.       Я послушно взял её и попробовал поднести к губам, но руки тряслись слишком сильно. Не успел это обдумать, как почувствовал, что Кон обхватил мои ладони своими, помогая справиться. Благодарно улыбнувшись, сделал пару глотков. Это оказалась простая вода, но, как ни странно, стало легче.       — Спасибо, — уже вполне отчётливо произнёс я.       Кон аккуратно отставил кружку и… неожиданно обнял.       — Что с тобой случилось? — встревоженно спросил мастер, крепко прижимая меня к себе. — Что могло настолько потрясти? Так шокировать.       И тут происшедшее недавно дало о себе знать, вспомнился подслушанный разговор. Получается, я погубил две невинные жизни только за то, что они любили и хотели быть вместе.       Я вцепился в Кона, словно он был моей последней надеждой не сойти с ума, и разрыдался. Кон терпеливо держал меня в своих объятиях, гладил по волосам, спине, шептал что-то успокаивающее. Он делал всё, чтобы я наконец-то смог успокоиться.       — …Я убил невинных… любили… хотели сбежать, но сгорели… из-за меня… не думал… не заслуживаю жить… как… почему… — шептал я между рыданиями, пытаясь выплеснуть накопившиеся холод и боль из души, пытаясь объяснить, что со мной, пытаясь... Нет, не оправдать себя — примириться с реальностью.       После первых же слов Кон замер, а потом не просто прижал к себе… У меня создалось впечатление, что он сам прижался как можно сильнее, пытаясь защитить от этого жестокого мира, укрыть от страшных воспоминаний, поддержать и утешить.       Наконец стало легче, и я смог перестать захлёбываться слезами, бессвязно бормоча о случившемся. Закрыв глаза и глубоко вздохнув, ещё немного посидел, впитывая тепло Кона, после чего отстранился и благодарно улыбнулся.       — Прости, что пришлось увидеть.       — О чём ты? Мы же с тобой… не чужие.       «Странная формулировка, — мелькнуло у меня в голове. — И к чему была эта заминка?»       — Всё равно.       — Но откуда ты… как… почему так думаешь? — кажется, Кон боялся спрашивать, боялся повторения истерики, но и не мог не попытаться узнать, понять, помочь.       Я сжал кулаки, изо всех сил стараясь совладать с собой, и перевёл взгляд на окно. Смотря на небо, было легче абстрагироваться от воспоминаний.       — Подслушал, — в моём тихом голосе на этот раз совсем не было эмоций. Совсем. Даже мне он показался каким-то бездушным и безжизненным. Похоже, мастер это тоже понял, и ему жутко не понравилось. Он решительно встал, обошёл меня, сел сзади и обнял за плечи, прислонив к своей груди. Как тогда, когда я был ранен. Как тогда, когда я был счастлив, хоть ещё и не осознавал своих чувств.       — Кон?       — Продолжай, я слушаю, — Кон аккуратно провёл рукой по плечу в знак поддержки и снова обнял.       Переведя дух, я погрузился в воспоминания — рассказал подслушанный разговор, ещё раз пересказал, как поджигал корабль, как вообще оказался на корабле и как с него сбежал, только в этот раз добавил ещё свои чувства и переживания. Говорить, опираясь на грудь любимого, чувствуя его поддержку, было намного легче, чем просто смотря в окно.       Выговорившись, мне действительно стало легче.       Я совсем уж было снова занялся самокопанием, но тут услышал Кона:       — Ты не виноват, это просто стечение обстоятельств, — тихо произнёс он, когда понял, что я закончил. — Нелепое, страшное, но ты не мог этого предвидеть. У тебя не было времени, чтобы всё узнать. Ты сам еле спасся. Не вини себя. Тем более так… до такой степени. Трудно принять, но… И у меня в жизни тоже были похожие случаи. Я тоже убивал невинных.       И Кон рассказал. Тихо и уверенно звучала его речь, но было видно, что любимому трудно вспоминать. Я накрыл его ладони своей, поддерживая и утешая. Теперь я мог понять его чувства и был благодарен, что Кон смог рассказать об этом.       — …Но я нашёл в себе силы жить дальше, — закончил Кон свою речь.       — Спасибо, — тихо прошептал я. — Мне на самом деле полегчало. Теперь я справлюсь, — я понимал, что воспоминание ещё не раз отзовётся болью, но такой сильной она уже не будет. Всегда рядом будет всплывать и поддержка любимого, и его воспоминания. Чувство, что я не одинок, поможет пережить и принять совершённое мной ненамеренное убийство невинных.       — Хорошо, — так же тихо прошептал Кон и аккуратно отстранился от меня. — Чем сейчас займёшься?       — А что ты собираешься делать? — спросил я. Лишь бы не оставаться одному, лишь бы не думать о случившемся, лишь бы…       — Давай пройдёмся? — предложил Кон. Кажется, он всё понял.       Я с энтузиазмом кивнул и встал с пола. Мы посмотрели друг на друга и без слов вышли из комнаты.       83. Качели       — Кан Чи, не повесишь большие качели рядом с рекой недалеко от города, на купеческой поляне? Старые обветшали и вот-вот упадут, — обратился ко мне Кон с неожиданным предложением. — Об этом просили брата Кима, но его сегодня отправили на задание.       — Почему бы и нет, — пожал я плечами. Дело-то не сложное, только вот... — А есть тот, кто проводит меня? Я не знаю, где поляна находится.       — Да? — удивился Кон.       — Ну-у-у, — я смутился, — обычно девушки качаются, не приглашая мужчин. Да и не любитель я подглядывать. У меня Чан Джо была.       — Тогда я провожу.       — А ты откуда знаешь, где это? — неподдельно удивился я. Неужто…       — Кан Чи, не выдумывай, — рассмеялся Кон, — я по долгу службы изучил все окрестности города.       — Вот оно что, — протянул я, заливаясь краской. Стало стыдно. Как я мог подумать такое о Коне?       Тот хмыкнул, но ничего не сказал.       — А ты как, сможешь дойти? — спросил я, вспомнив, что любимый только недавно поборол малокровие. — Поляна явно дальше даже скал и озера, где занимаемся.       — Смогу, — кажется, Кону до сих пор было смешно. — Я уже здоров, мастер Кон Даль может это подтвердить, осталось только разработать плечо.       — Тогда ладно, — успокоился я. Раз даже мастер Кон Даль… — Когда надо повесить качели?       — Договорённость была на завтрашний день, часа на два, так что выходим сразу после тренировки.       — Надеюсь, покушать мы успеем? — проворчал я, сразу начиная терять интерес к предстоящему делу.       — Не волнуйся, поешь, — снова развеселился Кон. Кажется, своим предположением я обеспечил ему хорошее настроение на весь день.       Как Кон и обещал, я успел перекусить и даже принять душ. Только после этого мы вышли. Денёк выдался отличный, светило солнце, но было не слишком жарко. Именно в такую погоду приятней всего пройтись, да и работать на свежем воздухе тоже.       Добрались мы, как ни странно, довольно быстро. Только теперь, видя, что Кону не потребовался отдых во время пути, что он даже не запыхался, а шёл быстро и уверенно, я наконец-то поверил, что Кон вылечился, и это не могло не радовать. Настроение стало ещё лучше.       На месте нас ждала толпа молоденьких барышень, разодевшихся так красочно, что сразу зарябило в глазах. Кажется, они все специально принарядились, чтобы показать себя пришедшим менять качели. Думаю, каждая из девушек хотела бы найти свою любовь в мужчине, могущем постоять за себя и свою избранницу, или, по крайней мере, рассчитывала на флирт.       Нас обступили со всех сторон и закидали вопросами. Я оказался вовлечён в круговорот женского внимания и даже немного растерялся, пытаясь ответить каждой, чтобы не обидеть.       — Где качели, что нужно повесить? — наконец удалось мне вставить слово по делу.       Девушки указали на дерево, где висели старые качели. Под ним я и обнаружил искомое. Ни слова не говоря, я подошёл, перекинул новые качели через плечо и с лёгкостью взобрался на дерево, чем вызвал восхищённый вздох у всех присутствующих дам. Стало приятно. Красуясь, я спокойно прошёлся по ветке с привязанными старыми качелями. Благо, она была толстой и позволяла совершенно спокойно ступать по ней даже с грузом на плечах.       — Поберегись! — крикнул я, отвязывая старые качели.       Девушки внизу с визгом бросились врассыпную, что изрядно насмешило. Когда же качели упали, они снова все собрались под деревом и стали наблюдать, как я креплю концы новой к ветке.       — И ещё раз попрошу разойтись! — проронил я. Подождав, когда место освободится, опустил вниз новую. Она повисла слегка кривовато. Отрегулировав высоту правого края и подёргав верёвки, держащие качели, удовлетворённо кивнул сам себе. Вроде бы всё крепко. Спустившись, я сам пару раз качнулся, проверяя, а потом соскочил и спросил с задором у ждавших поодаль девушек:       — Ну-с, кто хочет быть первой?       Немного смущаясь, ко мне подошла девушка лет восемнадцати, одетая в красную юбку и жёлтый чогори. У неё были очень светлые глаза, что придавало ей какое-то особенное очарование, и она этим умело пользовалась. Её взгляд из-под ресниц мог пленить кого угодно. Если бы моё сердце уже не было занято, не знаю, смог ли устоять перед этим взглядом.       Я подал ей руку, помогая взобраться на качели, и отошёл. Девушка качнулась и счастливо рассмеялась, когда всё получилось как надо. У неё был приятный голосок. Я улыбнулся.       К качелям тут же выстроилась очередь, а часть девушек, которая то ли не хотела качаться, то ли хотела больше общаться, окружила меня. Молодые госпожи снова завалили вопросами. К этому времени я уже привык к их манере общения и отвечал легко и непринуждённо, то и дело вызывая смех среди собеседниц, пока не наткнулся на взгляд Кона.       Кон стоял поодаль и наблюдал за происходящим. Он выглядел расслабленным, но его взгляд... Его взгляд оценивающе останавливался на каждой девушке, заговаривающей со мной. Меня словно молнией поразило! Я замер. Так вот почему Кон попросил именно меня заняться качелями! Он ведь мог поручить это кому-нибудь другому, но любимый хотел, чтобы я пообщался с противоположным полом! Надеется, что мне понравится кто-нибудь их этих девушек, и я забуду его. Пойму, что не любил.       Стало нестерпимо больно, но я как-то умудрился не показать вида, продолжая легко болтать с каждой кандидаткой на моё сердце.       Кон, как он мог! Почему? Нет, я понимал мастера, но от этого не было легче.       Я постарался поскорее закруглить разговор и подошёл к Кону.       — Всё готово. Можно идти домой!       — И… ты не останешься на ужин? — с сомнением произнёс Кон, слышавший нашу милую беседу. Его голос дрогнул, когда он задавал вопрос, что только подтвердило мои догадки. Он хотел, чтобы я влюбился. Влюбился в кого-нибудь из этих девушек.       — Нет. Наверняка там постараются напоить, а я не хочу этого, — отговорился я, — ну так что, пошли? — и я двинулся по тропинке, ведущей к школе, помахав всем на прощание. Они же не виноваты в том, что Кон устроил смотрины.       — Хорошо провёл время? — начал разговор Кон через некоторое время, когда мы достаточно далеко углубились в лес.       — Да, было весело, — действительно, давно я не был в такой оживлённой, радостной и беззаботной обстановке, так что лгать не пришлось. — Столько девушек сразу, по-моему, я ещё никогда не видел. Даже гуляя с Чан Джо.       — Вот как? — натянуто улыбнулся Кон, — тебе стоит чаще бывать на людях, общаться с противоположным полом.       — Возможно, — пожал я плечами. — Только от такого количества девушек быстро устанешь.       — Тогда выбрал бы себе подругу, зачем сразу со всеми? Сегодня у тебя была прекрасная возможность это сделать. Кто-нибудь понравился? — тихо спросил любимый, разрывая вопросом сердце и подтверждая ещё раз мои догадки.       — Есть парочка миловидных, — беззаботно ответил я, хотя душа в этот момент обливалась кровью. — Особенно та, что первая пошла качаться. Такие глаза — редкость, да и голосок очень приятный, но… к чему эти расспросы? — я неожиданно остановился и повернулся к любимому.       — Да так, просто, — смущённо ответил Кон, пряча глаза. Мне показалось, или они блестели сильнее обычного? Нет, думаю, это просто воображение разыгралось.       — Кон, я не идиот, и всё прекрасно понял, — осуждающе произнёс я, сжимая кулаки. Хотелось спокойно поговорить, а не устраивать истерику, так что надо сдержаться, как бы больно мне ни было. — Ты подумал, что я мало общаюсь с девушками, поэтому и принял за любовь чувство дружбы, так? И решил исправить положение, тем более что подвернулся такой удобный случай. Или я ошибаюсь?       Кон молчал, опустив глаза. Похоже, он чувствовал себя виноватым.       — Кон, даже если рядом со мной будут все красавицы мира, я ни на одну не смогу обратить внимание, потому что моё сердце уже занято. Тобой. И это серьёзно.       Я развернулся и спокойно пошёл дальше. Спокойствие было напускным, но не хотелось, чтобы Кон видел, насколько сильную боль мне причинил: не хотел, чтобы он винил себя ещё больше, чем сейчас.       Через пару шагов почувствовал, что Кон двинулся следом. Я немного притормозил, чтоб мы поравнялись, и пошёл рядом. Больше мы так и не заговорили. Кон из-за чувства вины, а я потому, что всё уже было сказано, а остальное, что мог бы сейчас произнести, было не нужно озвучивать.       Уже в школе, перед тем как разойтись, Кон посмотрел на меня и тихо произнёс единственное:       — Прости.       — Забудем, — спокойно улыбнулся я ему в ответ. За время, что мы шли, я успел привести чувства в порядок, так что спокойствие уже не было напускным. Наверное, именно поэтому Кон мне поверил. Облегчение и благодарность, промелькнувшие в его глазах, было трудно не заметить. Любимый тоже улыбнулся, и мы разошлись по своим комнатам, а вечером, случайно встретившись на кухне, не сговариваясь, пошли после еды на прогулку. Я не хотел лишать себя счастливых минут из-за случившегося днём.       84. О секрете       Время шло. Кажется, Кон действительно выздоровел. Больше приступов слабости не наблюдалось. Теперь мастер почти всё свободное время тратил на разработку правой руки, ведь она была ведущей, без её полного контроля он не мог использовать меч, и это его сильно напрягало. Я понимал мастера и надеялся, что тот скоро приведёт своё тело в идеальную форму, как было до ранения, но сейчас мне было тоскливо, ведь теперь очень редко получалось видеться с Коном. Только мои тренировки оставались неизменным местом наших встреч.       Раздосадованно я пнул камень, попавшийся на дороге.       — Ну-ну, Кан Чи, что тебя так расстраивает?       Я обернулся. Рядом со мной стоял мастер Кон Даль, опираясь на метлу, и смотрел туда, где закончил свой полёт камень, только что запущенный ботинком.       — Мастер, — поклонился я. Кон Даль выжидательно посмотрел на меня. — Просто скучно, — ответил я на его вопрос.       — Ну так сходил бы куда, развеялся, навестил друзей.       — Это другое, — поморщился я. Даже рядом с Те Со мне не становилось лучше.       — Тогда, думаю, всё намного проще, — улыбнулся в усы мастер Кон Даль, — ты просто скучаешь.       — Это по кому это? — невинно заморгал я, пытаясь скрыть удивление, вызванное проницательностью мастера Кон Даля. Не может быть, чтобы он всё понимал.       — А сам ты не знаешь? — хитро посмотрел на меня собеседник. — По Кону, кому же ещё.       Меня бросило в жар. Я опустил взгляд и застыл, пытаясь экстренно придумать оправдание своему поведению.       — Что, думал, никто не догадывается?       Я резко поднял голову и посмотрел в глаза мастера Кон Даля. Они светились лукавством. Но одновременно в них было и отражение доброй понимающей улыбки, играющей сейчас на губах мастера.       — Запомни, что я тебе скажу: любовь всегда прекрасна, если она истинная. Независимо от обстоятельств и того, кто любит и кого любят.       — И давно вы поняли? — вздохнув, сдался я.       — Да уж пара месяцев точно будет, — улыбнулся старик. Мне стало неловко. Если уж даже Кон Даль может прочесть меня как открытую книгу…       — Другие тоже знают?       — Не думаю, — улыбка Кон Даля стала ещё более понимающей, чем была до этого. — У меня просто опыта больше.       Я выдохнул. Мастер Кон Даль за время знакомства стал для меня семьёй, ему я доверял как самому себе. От мысли, что есть человек, с которым можно поделиться и у которого можно попросить совета, я испытал какое-то болезненное облегчение. Мой секрет раскрыт.       — Мастер, Кон не верит в мои чувства, — вырвалось у меня. Это настолько терзало душу, что держать в себе было уже почти невозможно.       — Дай ему время, — сказал на это мастер Кон Даль после непродолжительного молчания. — Не так просто поверить и тем более принять то, что выходит за рамки собственного представления о мире.       Я кивнул. Мастер Кон Даль только что подтвердил правильность принятого мной решения. Только время могло растопить недоверие в душе любимого и примирить его с действительностью. О том, что будет дальше, когда Кон мне поверит, я пока даже не хотел думать. Было страшно.       — Спасибо, — поблагодарил я Кон Даля, в очередной раз нашедшего правильные слова, чтобы вернуть мне надежду на лучшее.       — Обращайся, я всегда выслушаю и помогу, если будет нужно, — улыбнулся мне Кон Даль.       Попрощавшись, мы разошлись в разные стороны. От разговора стало легче. Я настроился на ожидание. Что бы Кон ни делал, чтобы ни предпринимал, я просто буду любить его в ответ, и когда-нибудь он поймёт, что мои чувства истинны.       85. Новости       Жить, почти не видясь с Коном, было трудно, но, раз уж я настроился, то не позволял себе унывать, тоже решив потратить своё время на совершенствование. Я даже обратился с просьбой к мастеру Кон Далю, чтобы тот выдал мне парочку заданий как мастер школы Му Хё Дон Гван. Хоть Кон Даль и ухмыльнулся в усы, но просьбу выполнил, и теперь я после тренировок с Коном ломал голову над очередным ребусом Кон Даля.       Ну что он имел в виду, попросив сказать ему, что тотчас исчезнет, лишь стоит назвать это по имени. Ещё и добавил, что это очень ценится на заданиях. Ничего не приходило в голову. Я попробовал разложить операции на компоненты, приёмы, цели и задачи, но так пока и не догадался. Умел же мастер загадывать загадки! Я так увлёкся, что чуть не пропустил мимо ушей долгожданную новость: Кон теперь мог начать учить меня работе с мечом.       — Твоя рука… Ты всё-таки добился желаемого результата? — радостно улыбнулся я, когда слова Кона наконец-то дошли до сознания.       — Об этом я уже минут пять тебе рассказываю, — слегка раздражённо хмыкнул мастер, закатив глаза. — Опять витаешь в облаках.       — Не в облаках, — тоже хмыкнул я, — мастер Кон Даль задал очередную головоломку.       — И как результат? — живо заинтересовался Кон, его взгляд загорелся лукавством.       — Никак, — тяжело вздохнул я, вызвав этим у Кона улыбку.       — Ничего, у тебя вся жизнь впереди, когда-нибудь разгадаешь, — поддразнил он меня.       — Ах так! — задохнулся я от возмущения и полез на Кона с кулаками, но тот перехватил мои руки и рассмеялся, а я… У меня тут же пропало всё желание драться. Лицо Кона оказалось так близко. Его руки держали мои запястья. Он улыбался. Резко выдохнув, я отступил от Кона на шаг и опустил глаза, чтобы справиться с собой. По тому, как Кон порывисто разжал свои руки, я ощутил, что он понял моё состояние. Стало горько.       — Когда начнём тренировки? — тихо спросил я, всё ещё не осмеливаясь посмотреть на любимого, боясь увидеть осуждение в его глазах.       — Хотел предложить заняться сегодня, но…       Я резко поднял голову и встретил спокойный взгляд любимых глаз. Кон улыбался. Облегчённо выдохнув, я перебил мастера, пока он не передумал:       — Нет-нет, я согласен!       — Тогда пошли.       Кон развернулся и зашагал по направлению к тренировочной площадке. Я пошёл следом, предвкушая интересную тренировку, но меня ждало разочарование. В этот раз меня заставили просто отрабатывать движения. Скучно и однообразно махать мечом, да к тому же ещё и деревянным! Совсем не этого я ожидал от тренировки!       Одно примирило с действительностью. Когда мастер поправлял мои движения, он был так близко, что сердце останавливалось от любви. Объясняя кое-какие махи, он даже прижимался к моей спине, держа вместе со мной меч. О боги! Было очень трудно при этом сосредоточиться и понять, как надо двигаться, но я старался изо всех сил. Не хотелось, чтобы Кон перестал объяснять таким способом, подумав, что в моём случае это бесполезно.       Теперь я ждал тренировок не только из-за самих занятий, но и из-за близости, которую они дарили. Правда, махал мечом от этого не менее усердно, ведь потом должны были начаться спарринги, и вот тогда понадобится всё, чему сейчас обучал меня мастер.       У Кона была ещё одна новость, к которой я не знал, как относиться. Он снова стал преподавать. Придя в себя, он решил разгрузить мастера Дама, ведь тот до сих пор вместе с адмиралом разгребал последствия заговора японцев. Смотреть на осунувшегося от недосыпа Дам Пён Джуна было больно, так что я понимал Кона, но всё равно было невыносимо осознавать, сколько времени любимого уходило на других людей. Я понимал, что это его работа, что рано или поздно мастер должен был к ней вернуться, что это означает полное его выздоровление, как физическое, так и душевное, но мне хотелось быть с любимым постоянно. А ведь скоро Кон ещё и работать на местности начнёт, исчезая из школы на неопределённое время. Мне же останется только мучиться от неопределённости и страха, что любимого снова могут ранить или даже убить. Эти мысли были невыносимы.       В отчаянии я направился к мастеру Даму с просьбой, чтобы и меня посылали на задания. Я был готов даже без вопросов подчиняться командиру отряда и пообещать не своевольничать, лишь бы меня брали с собой.       — Мастер Дам, пожалуйста, пересмотрите своё решение! Позвольте мне участвовать в операциях! — влетел я в кабинет и споткнулся на пороге. Мастер Дам был не один. В кабинете находился и адмирал Ли.       — Кан Чи, здравствуй, — поприветствовал он меня, как ни в чём не бывало, будто я не ворвался без спроса, не поздоровавшись и не выкрикивая на ходу цель своего визита.       — Здравствуйте, адмирал, мастер Дам, — смущённо поклонился я.       — Проходи, раз пришёл, — вздохнул Дам Пён Джун.       Я смущённо дошёл до ближайшего стула и сел, пытаясь казаться как можно незаметнее. Мастер Дам с адмиралом переглянулись и… захохотали. Это получилось у них так заразительно, что я тоже улыбнулся, хоть и не понимал их веселья.       — Не смущайся ты так, — отсмеявшись, подбодрил меня адмирал Ли, — мы как раз обсуждали твои успехи на последнем задании.       — А что, они есть? — любопытство пересилило стеснение.       — Да, пленник наконец-то раскололся, так что, считай, дело о японцах закрыто. Остались незначительные детали.       — Моя помощь не требуется? — тут же спросил я.       — Нет-нет, — как-то уж больно быстро ответил мастер Дам, — ты и так сделал больше, чем мы могли ожидать.       — Да уж, — адмирала Ли явно забавляла ситуация. — Больше никого в плен захватывать не надо.       Я снова опустил глаза. И кто меня за язык тянул.       — А документы, что я доставил, что в них было? — всё-таки спросил я. Уж очень хотелось знать.       — Да как всегда, карты побережья и чертежи кораблей. Японцы снова их украли из-за жадности моих людей, — я резко поднял голову, удивлённо посмотрев на адмирала. Было видно, что ему тяжело произносить то, что он сейчас говорил. — Проблема уже решена, и все причастные к инциденту понесли наказание. Будем надеяться, что остальные вынесли урок, и такого больше не повторится, — Ли Сун Шин тяжело вздохнул.       — Ну-ну, друг мой, ты не можешь отвечать за всех, кто с тобой работает, — подбодрил адмирала мастер Дам. Ли Сун Шин кивнул ему и посмотрел на меня. — Так зачем ты пришёл, о каких заданиях речь?       — Да о любых, — смутился я. — Просто надоело без дела сидеть, вот и…       Адмирал посмотрел на мастера Дама.       — Хорошо, — вздохнул тот, — я подумаю над твоей просьбой. А сейчас не мог бы ты оставить нас наедине?       — Да-да, конечно! — как ошпаренный вскочил я. — Простите, что помешал, и… спасибо! — я поклонился и стрелой вылетел из кабинета мастера Дама.       Ура! Получилось! У меня получилось добиться не твёрдого «нет», а хотя бы обещания подумать над моим предложением. Я был уверен, что это в большей степени заслуга адмирала, чем моя, но всё равно был рад.