Замри!

Маркос, пыхтя от напряжения, старательно пробегает положенные ему круги вокруг школы, чтобы заработать от физрука хорошую оценку. Маркос неумело заплетает Пауле косички, улыбается, словно, мать его, самый счастливый человек на свете. Маркос с жаром цепляется за очередную разгадку тайны его родителей. Когда ж они уже наконец помрут… Хотя, нет, это перебор. Маркос обнимает Ивана, а глаза панически бегают из стороны в сторону. Если никого поблизости не окажется, последует привычный поцелуй, а если окажется, то всё обойдётся «ободряющим» хлопком по плечу. До чего трогательная дружба! Маркос всегда называет Ивана своим другом, даже наедине. Маркос приходит к Ивану за сексом. Иван даёт Маркосу секс. Друзья безумно счастливы. Прекрасно! Великолепно! Замечательно! Иван смотрит на Маркоса, который, как всегда, спит с открытым ртом, хорошо хоть слюни не пускает. Иван сжимает в руках подушку и уговаривает себя не делать глупостей. Силы воли хватает только на то, чтобы столкнуть ублюдка с кровати и удалиться, слыша за спиной возмущённые вопли. *** Мерзкая школа. Мерзкие загадки. Мерзкая Хулия со своими мерзкими призраками. Мерзкий, мерзкий, отвратительный, надоедливый, мерзкий, дотошный, унылый, мерзкий, скучный Маркос. Иван понимающе кивает и на глазах у друзей обнимает Маркоса, ведь ему так нужна поддержка в трудную минуту. Боже, как мило! *** - Что ты ищешь? - Что-нибудь, чтобы проспать пять дней. *** Сучка Хулия облизывает губы. Маркос радостно улыбается Ивану и что-то лопочет, вроде бы рад видеть. Ненормальная Хулия резко разворачивается, отчего на секунду приоткрывается вид на восхитительную задницу. Маркос дружелюбно интересуется здоровьем Ивана. Шлюшка Хулия показывает Ивану средний палец. Маркос… Маркос проигрывает. Иван зажимает Хулии рот и затаскивает её в кабинку туалета. Хулия делает Ивану хорошо. Хулия интереснее, чем Маркос. Хулию забавнее доводить до белого каления. *** - Хулия Медина и Иван Ноирет, срочно в кабинет директора. А вот в такие моменты Маркос делает Ивану хорошо своим неописуемым выражением лица. Ревнует. Пока только подозревает, а вот когда придёт полная уверенность, будет ещё лучше. О этот ревнивый собственник Маркос, у которого во взгляде читается весь текст «Отелло», но который на словах не скажет ничего больше, чем «рад за тебя, дружище». О этот наивный влюблённый Маркос, он всё ещё думает, будто бы Иван купился. Будто бы Иван поверил, что Амелия для Маркоса только прикрытие. Ах, нет же. Иван просто трахается с Хулией и так нельзя, так не поступают, это стыдно и нехорошо. А у Маркоса к Амелии чувства. Светлая, чистая, как слеза Паулы, любовь. Маркосу полезно поревновать. *** - Маркос, я тебя ненавижу. - Что? Из-за чего это? - Да нет же. Ты не понял. Я. Тебя. Ненавижу. - Это я и с первого раза понял. Что я сделал не так? Что опять на тебя нашло? - О господи, ты можешь хоть раз не быть такой тряпкой… - Да пошёл ты! - Сам пошёл! Эй, ты куда пошёл? Опять ты ничего не понял! *** - Хулия, я тебя ненавижу. - Я тебя ещё больше ненавижу. - Да, вот так, вот здесь… *** Хулия очень удобная. Маркос в своём воображаемом мире теперь никогда ни в чём не обвинит Ивана, зато очень удобно выставлять Хулию величайшей злодейкой. Ивану тоже удобно её обвинять – ну а почему она такая? Сама виновата, в следующий раз будет… Ну… Не такой. Иван же не виноват, что от Хулии у него снова цепенеет совсем недавно вылеченный Маркосом мозг, зато всё остальное работает на редкость активно. А так называемый лучший друг хоть бы раз врезал пощёчину Ивану, который уже не знал, как выставить себя ещё большей свиньёй. *** - Если бы ты доверял отцу, ты бы подписал документы на родительские права. Или нет? - Маркос уверен в своих словах и полон чувства собственного достоинства, ещё бы, ведь Каролина рядом так радостно подпевает. Лучше бы это была пощёчина. Иван допустил огромную стратегическую ошибку. Повёлся. Поверил в бесконечно повторяющееся слово «друг», в хлопки по плечу, в тошнотворно трогательную заботливость. «Чувствовать врага» - когда-то это было слоганом любых взаимодействий с Маркосом, пока тот не поставил перед собой цель любыми средствами заглушить у Ивана это чувство. И вот, наконец-то! Долгожданная Вендетта! Свершилось! Растоптать Ивана на глазах у всех, используя самую сильную болевую точку - тончайшая ювелирная работа. Это стоило долгих месяцев притворства. Сначала застыли мышцы лица, затем окаменело всё тело, а дальше Иван ничего не помнил, кроме застилающих глаза позорных слёз. Говорил ли он что-то? Думал ли о чём-то? Вокруг все умерли, хотелось лишь убраться из этого сборища живых трупов. Разморозил Ивана голос Хулии. Она проявляла непривычную для себя, но такую привычную для кого-то другого заботу. Иван даже что-то отвечал, но не ей, а тому, другому. - Ты это заслужил. Хулия всегда была откровенной, во всех смыслах этого слова. Но это откровение как будто упало на Ивана с огромной высоты, набрав по пути несколько тонн веса. Почему отец за столько лет так и не смог полюбить единственного сына, пусть и приёмного? Почему любые мало-мальски длительные отношения самого крутого парня в школе всегда неизменно приводили к краху? Почему его лучшие друзья каждый день подвергаются смертельной опасности, хотя давным-давно могли бы не совать носы не в свои дела? Почему Маркос… Нет, лучше не начинать. Ответ очевиден. *** - Всё хорошо, Иван? (Маркос снова Святоша, самое доброе и заботливое существо на свете, касается плеча Ивана и делает вид, что не заметил вздрагивания). Слушай, что у тебя с тем рабочим, с Тони? (Идеальный ход, теперь Иван может притвориться, что может поддержать новую тему для разговора) - Ничего (А может и не поддержать) - Почему лицо такое? (От огромной любви к тебе, о мой герой!) - Хочешь, сделай мне подтяжку. (Давай, Маркос, наслаждайся привычными перепалками, небось соскучился) - Извини, что я беспокоился (Нет, опять, только не касания!) И так до бесконечности. Диалоги, подтексты, внутренние диалоги, междустрочные подтексты, диалоги в диалогах между междустрочными подтекстами, уровень на уровне, уровень на уровне… Зато со стороны как всё мило и просто – хороший мальчик заботится о плохом мальчике, а плохой мальчик такой плохой, что не хочет принимать никакую заботу. На деле же Маркос бросает Ивана то в жар, то в холод, то заставляя поверить в собственное раскаяние, то признавая его фальшивость (и откуда за такое короткое время набралось столько новых масок?), то заставляя Ивана чувствовать биение пульса в висках, то заставляя руки трястись. Скорее бы всё закончилось. *** - Знаешь, Паула, почему сказки всегда хорошо заканчиваются? Просто о том, что бывает потом, не рассказывают. Это отвратительно. И уж точно не для детей. - Потому что они занимаются сексом и целуются? - Нет, это хорошая часть. Потом тебя начинают обманывать, портить жизнь и бросают одного. *** Вот, что бывает, когда беда сплачивает всех. Стоило отцу Ивана приоткрыть очередную грань своего внутреннего уродства, как все тут же обо всём забыли. Все любят Ивана. Снова друзья, одна большая прекрасная команда супергероев. Шутят. Поддерживают. Никогда не предадут. Лицемерные ублюдки. Скорее бы всё закончилось. *** Звон колоколов оповестил о том, что через двенадцать ударов наступит полночь. Окровавленный Иван лежит привязанный к стулу на грязном полу трейлера и отсчитывает секунды до своей смерти. Он ни с кем мысленно не прощается, а жизнь не пробегает перед глазами. В голове пустота и спокойствие. Теперь точно конец. 10… 11... 12.