Маленькая игра

      Привет. Даже не знаю с чего начать мою историю.        Пожалуй наверное виновата депрессия. Я особо никогда не страдал ей. Хотя все друзья утверждали, что я унылое говно. Но, когда под новый год меня выгнали с работы, вместе с тремя четвертями сотрудников, за последние пол года. Я запил. Да и честно странно это не сделать под новый год. У нас вся страна пьёт в это время. Правда я не смог остановиться. В пьяной унылости пролетел январь с сессией. Я в проектном институте работал, и уволили множество опытных инженеров, что заставило меня несколько сомневаться в необходимости высшего образования.        В феврале мне звонили из деканата и одногрупники. А я зависал в игрушках. Скайрим, корабли от Варгейминга, WOW. В марте отметились преподаватели. А у меня был эпический онлайн махачь далёкой-далёкой — Свитор! Жаль до второго Котора не добрался. Скачал, а его семёрка так просто не поддерживает. Нужно будет что-нибудь придумать.        К апрелю я вернулся к жизни и решил сдать долги и закончить, таки, последний курс универа. Благо на вечернем не так строго с долгами и посещаемостью. Но мой нелогичный страх экзаменов, сделал своё гнусное дело. К защите диплом был не готов. В результате ещё один повод напиться. Благо сбережения ещё были.        Лето в Питере просто создано для ночных гуляний. Девушки в юбочках, белые ночи. Тепло, светло и можно проявить заботу поделившись пиджачком или курточкой. Но я и с этой стороны жизни был неудачником. Могу дарить цветы, водить в рестораны. Но вот длинные разговоры по телефону или проявление ежедневной заботы и меня вгоняет в тоску. Почему-то между ухаживаниями и первым сексом стоит преградой моя лень и бардак. Реальный такой бардак и ремонт который длиться уже три года. Ах, да я ещё в коммуналке живу, и безработный. Вот и мурыжил я девушек по полгода без плотских отношений. А они верно думали, что не нравятся мне, и я с за ними из вежливости ухаживаю. В общем рука-лицо. Но не будем о грустном и ближе к теме.        В тот вечер я шёл от друга в лёгком подпитии. Ему нужно было завтра на работу, поэтому я свалил в двадцать три часа. Настроение было отличным. Тепло, хорошо, птички… Ну днём пели точно. Даже как-то вынырнул из депрессии, безысходные сны с моей смертью перестали сниться. Даже некрологи в газетах не мучили. Не ну правда как можно от депрессии избавиться, если ночью сниться тебе, что ты смотришь разворот газеты, а там мелким шрифтом в разделе происшествий пишут. «Вчера в третьем отделении милиции города Санкт-Петербурга скончался такой-то такой-то в результате…» И ты понимаешь, что этот незнакомый человек, не просто полный тёзка, а ты, там для точности год с датой рождения указан. Честно говоря я дальше особо не читал. Меня охватывал просто мистический ужас. И я просыпался.        Тут стоит признаться, в своей трусости. Ну как трусости… Да пожалуй не буду оправдываться в ситуациях когда мне грозит смерть — я просто впадаю в столбняк. Абсолютно не могу делать осмысленных поступков. Вот пример — плавать я не умею. Так что вы думаете я делаю если тону? Рефлекторно дёргаюсь? Нет я топориком на дно иду. Хотя плавать меня учили. Я даже плавал немного у берега когда на ноги встать мог. А вот когда с банана в воду упал на серёдке озера, да вдобавок в спас-жилете, у меня все конечности одеревенели. Мне казалось, что ремни его на мне закрепляющие выползают из креплений, и я тону. Хотя в лодке так не паниковал без жилета. А ведь она могла перевернуться. Да и в целом моё воображение очень странное, что стоит возможность почувствовать вкус фрукта, пищи или всего того, что пробовал и можешь вспомнить. А вот в драке я почему-то не боялся ни разу. Эмоции покидали меня сразу-же в первые мгновения. Я действовал достаточно точно, расчётливо и жёстоко. Отбить почки — главное лишить манёвра противника и зайти со спины. Удар в горло — не было даже опасений, что убив человека можно сесть в тюрьму. Хотя стоит сказать первым я не нападал, да и с ножами на меня не кидались. Но простите — я снова отвлёкся.        И так половина двенадцатого ночи, я иду домой на Петроградку. Выходя из группы панельных пятиэтажек, окружённых пышной зеленью, я увидел автостоянку со странной движухой. Подъехала легковушка на стоянку. Перегородив выезд со стоянки иномарке. Мужик лет двадцати пяти, выскочив с пассажирского сидения иномарки, побежал в сторону пустыря, через подъездную дорогу, пересекая мой путь, а за ним охранник, по-видимому наряда быстрого реагирования этой самой стоянки. Не успел я миновать эту стоянку, как меня догнал кто-бы вы подумали? Участковый! Я у себя его пытался найти разок во время ругани с соседями… И ничего не вышло. Нет их когда надо гражданам. А вот тут догоняет такой бодрый, спустя пару десятков метров, от выезда со стоянки, и говорит человеческим голосом.       Мол участковый такой-то, вы свидетелем будете, проходили мимо — всё видели. Сомнения меня конечно посетили на счёт такой оперативности, но я согласился. Надо-же помогать исполнению законов.       У меня наверное не правильное мировоззрение по поводу исполнения законов и отношений между гражданами и властью в России. Я наивно полагаю, что гражданин в ответе за свою страну, и исполнение законов на её территории. Ну в самом деле если у вас есть дом, вы следите, чтобы его никто не поджёг, не выбил стёкла, ремонтируете его когда нужно. Появились крысы — вы их травите и заделываете ходы, чтобы они больше не портили ваши запасы и имущество. Если кто-то попытается его обокрасть, выбить стёкла или поджечь. Вы броситесь на защиту своего имущества. В принципе подобное отношение должно распространяться и на многоквартирный дом. Если кто-то попытается вывинтить лампочку в подъезде или отлить в лифте. Вы скорее всего поднимите крик или дадите ему в е… лицо. Потому, что понимаете — этот индивид создаёт проблемы вам в вашем жизненном пространстве. Однако в отношениях с государством подобный взгляд на своё жизненное пространство, резко меняется, оно как-бы выпадает из жизненного пространства гражданина. И превращается в сырьевую базу. Где можно относительно законно изъять ресурсы для собственного существования. Вот почему я положительно отозвался на предложение служителя закона.       Пройдя на стоянку я увидел двоих мужиков в наручниках, в том числе того который выскочил из машины. Участковый, среднего роста, плечистый и крепкий, уверил меня, что это дело буквально на полчаса, вот только подъедет наряд и остался рядом не далее чем в метре, как будто боялся, что я убегу. И вот тут я увидел девочку, лет восьми- девяти в белом платье.       - Не верь ему, сказало прелестное дитя с волнистыми коричневыми волосами и мишкой в руках.       - «Глюк.» Уверенно сказал мой внутренний голос.        Я аккуратно осмотрел окрестности на наличие родителей девочки. И заметил что никто на неё не обращает внимание. Где вы видели детей в пол двенадцатого ночи в платье, туфельках и без родителей, да ещё когда стоящий в паре метров милиционер на неё не реагирует согласно предполагаемой программе действий. Честно говоря, я начал беспокоиться за свой рассудок. Мы с Жекой кальян курили. Я не курю сигареты, но кальяном балуюсь. Пробовал травку и камень, но с сигареты с травкой стошнило, а с камешка из пластиковой бутылочки напал тупняк. Вот и думал попробовать через кальян. А Евген он такой — мог не сказав подбросить в табак плюшку. Ну, чисто для смеха. Хотя глюков до этого у меня не было, а внутренний голос был, я наивно считал себя нормальным человеком. С учёта психиатра меня-же сняли.       Это не то что вы подумали. Я просто в армию не хотел, ну там первая да вторая чеченские… А когда уже всё устаканилось процесс был запущен и задний ход в таких делах так просто не дашь. Так, я опять отвлёкся.       - Они хотят тебя убить, как моих родителей. Продолжила склонять на свою сторону девочка, сея сомнения в моём рассудке и смотря на меня грустными глазами.       В моём мозгу начался мыслительный процесс определения адекватности себя, реальности предостережений девочки-которую-никто-не-замечает и возможности свинтить от участкового, когда вроде согласился быть свидетелем. Результат обдумывания был таков — да я не адекватен, но даже от мизерной возможности моей смерти отмахиваться не стоит.       Милиционер, в это время, разговаривал с охраной стоянки. Никак не привыкну, что они уже давно полицаи. Я всё-же решил попробовать пойти в отказ, сесть на метро и поехать домой. Не будут же меня в метро или дома убивать, наивно решил я. Но тут, как на зло, приехал наряд в уазике и опера в легковушке. Странно, вроде и пяти минут не прошло, как-то быстро они приехали, да ещё и одновременно. Все резко засуетились. Меня представили свидетелем.       В результате личности в наручниках разместились в клетке внедорожника, а я с участковым сидя на заднем сидении седана отправились в отделение. Находился я в какой-то прострации и тихом охреневании от скорости и неотвратимости событий. Незаметная девочка осталась на стоянке, сочувственно глядя в след машине везущей меня в даль.       Ехали мы минут десять-пятнадцать, что довольно долго учитывая что пробок не было, и доехали из Купчино аж до центра. Выгрузившись из машины посреди пустой улицы, я узрел деревянную дверь со стёклами и надписью «Закрыто на ремонт». Оказывается у меня есть паранойя! Её первыми словами были:        - «Она была права!» Подойдя ближе я увидел синего цвета табличку «Отделение милиции №3 …............... Адмиралтейского района города Санкт-Петербурга».       - «Нас хотят убить!» — Закричала Паранойя, подсовывая мне воспоминание сна с некрологом из газеты во весь обзор. Я проникся, на автомате входя в отделение.       - Привет — поздоровался следователь с дежурным у входа. Это свидетель попытки угона.       - Проходите молодой человек, указывая на вторые стеклянные двери ведущие дальше в отделение, сказал он мне устало.       - «Не иди дальше — у тебя есть знакомый адвокат.» — Напомнила Паранойя об Антохе.       - Я буду давать показания только в присутствии адвоката. — Уверенно произнёс мой голос.       Следователь подозрительно посмотрел на меня. Из вторых дверей вышел худой человек в пиджаке, очках и с кожаным портфелем.       - Здорова, Михалыч! — поздоровался с худым следователь. — Тут свидетель адвоката хочет, — кивнул на меня, — делов-то на полчаса, поприсутствуешь?       - Ладно, но потом меня домой подбросишь. — скривил лицо Михалыч, разворачиваясь в дверях.       - Между прочим председатель коллегии адвокатов. — охарактеризовал худого следователь, значительно подняв палец вверх.       - «Здесь что-то не чисто!» — не успокаивалась Паранойя, — «Нужно провести прокурорскую проверку!». Она начала вещать штампами из телевизора.       Задумавшись, как подать моё нежелание идти дальше и требование прокурора, я услышал как хлопнула входная дверь. Сзади появилась полная женщина, с золотыми кольцами, серьгами, широкой цепью и даже брошью на светлом платье. На её плечи была накинута шуба. И это заметьте — летом!       - О! А вот и прокуратура пожаловала.- Радостно улыбнулся следователь, обернувшись, — Здравствуйте, Инна Геннадьевна. — Обозначил он поклон. - Какими, судьбами?       - По делам, ненадолго. — скупо ответила прокуратура, проходя во вторые двери. За ней прошёл жизнерадостный следователь.       - Проходите. — строго сообщил стоящий сзади участковый, указывая на дверь в глубь отделения.       - «Не заходи туда.» — как-то тихо, сказала Паранойя.       Пройдя в двери, я шёл за следователем, обсуждающим что-то с Инной Генадьевной и пристроившимся слева от него участковым, постепенно отставая. Слева и справа в широком коридоре покрашенном зелёной краской в нишах располагались двери обшитые коричневым дерматином. Были заметны следы начавшегося ремонта. В отделении было пусто. Не было стендов на стенах, люди не выходили из кабинетов, во внутреннем дворике видневшемся из окон в середине коридора по правой стороне не было машин и света в выходящих на него окнах. Мне абсолютно не хотелось идти дальше, предчувствие беды не отпускало меня. Надо выбираться от сюда, перенести всё на завтра, хотя-бы. С Антохой здесь поспокойней будет. Решил я отстав метров на пять от группы стражей порядка       - «Беги дурашка» — издалека прошептала Паранойя и кажется сбежала от меня.       Они резко обернулись. Мужчины смотрели на меня, как на преступника. Прокурорша безразлично, скорее, как на незначительную помеху.       - Давайте, я к вам завтра приду, — несмело проговорил я, пятясь назад по коридору. Участковый взглянул на следователя, тот кивнул.       - Стой, стрелять буду! — обречённо сообщил мне участковый, расстёгивая кобуру.       Я в страхе продолжал пятится. Он направил на мня пистолет. А я никак не мог поверить в происходящее и продолжал пятится назад от него.       Бах! Развеял мои сомнения выстрел. Резкая боль левее середины живота не успела согнуть меня пополам, как последовал второй выстрел.       Бах! На сей раз в район желудка. Боль стала ещё сильнее и вдруг резко кончилась. Из дверей слева выскочили люди в форме. Я разогнувшись начал падать на подгибающихся ногах.        Бах! На сей раз боль в груди была не такой сильной, мне стало труднее дышать. Пуля скорректировала моё падение, теперь я падал на спину. Мужчины в форме бросились на участкового, в том числе следователь. Ко мне слева наклонилась белокурая девушка с кудряшками видимо лейтенант.       Бах! Пуля вошла в грудь с низу под углом и ткнулась в район правой лопатки, когда я почти коснулся пола головой. Я начал захлёбываться кровью. Боли не было вообще. Белокурая обернулась в сторону стрелка.       Бах! Угасающем сознанием я увидел, как участковый ранил мою валькирию.