Танцы с волками

Кенсу любил свою работу. Правда, любил, потому что, по большей части, проводил много времени не с людьми - с ними ему было крайне дискомфортно, - но с собаками. Те, кстати, отвечали ему полной взаимностью. А ещё Кенсу любил бабушку, особенно приезжать к ней в деревню в гости. Деревенька была тихая, спокойная, люди в большинстве своём пожилые, однако их общество никогда не заставляло его нервничать. Он мог часами разговаривать с господином Кимом, стареньким владельцем небольшого стада овечек. Разговаривать о чём угодно – от погоды до политики. Мог бегать с немногочисленными детишками, большинство которых выросли на его глазах. Часами стоял на кухне, готовя ужины, обеды для бабушки и её весёлых подружек-старушек. Несмотря на свой трудный характер, Кенсу любил это место и всегда в отпуск приезжал к бабушке, привозя ей кучу книг, однажды – даже настоящий китайский шёлковый платок. И кучу пачек чая, который она любила до безумия. Бабушка была самым близким ему человеком, с детства. Когда-то парень жил с ней, ходил в деревенскую школу, которую окончил с отличием, а всё потому, что родители были слишком заняты своим бизнесом, чтобы принимать участие в воспитании сына. Кенсу ответил им тем же – когда отец вслух выразил надежду на то, что их младший (у него ещё был старший брат, наследник отцовского бизнеса) пойдёт туда, куда ему посоветуют родители, Кенсу безэмоциональным голосом посоветовал отцу даже не надеяться. С того самого дня он никоим образом не общался с семьей – за исключением бабушки, такого же изгоя как и он сам. Вот и этот майский отпуск он решил провести по обыкновению у неё. Закупился накануне всем, что было нужно бабушке, - обычно это они обсуждали заранее, по телефону, - собрал вещи и лёг спать. Утром предстояло вставать довольно рано, чтобы успеть на автобус. Путь до бабушки – это шесть часов на автобусе и столько же времени прослушивания любимой музыки на плеере, четыре с половиной часа состояния, больше похожего на дремоту. Но потом… - Господи, Кенсу, как же ты вырос! – бабушка сгребла внука прямо на остановке в крепкие объятия. Она снова пришла его встречать, хотя До много раз ругался. - Ба, ну ты снова? - Кенсу нахмурился, чувствуя, как краснеют кончики ушей. – Мой рост неизменно составляет 1.73 см, не надо каждый раз… - Цыц, козявка, так все бабушки говорят, - вполголоса оборвала его бабушка, ущипнув за ягодицу. – Боже, сколько ты всего привёз… дай бабуле хоть немного понести, а? - Бабуль, не канючь, не дам нести, - парень отмахнулся. – Мне не тяжело. Ты лучше расскажи, как у вас тут дела. Господин Ким, наверно, меня заждался, опять не с кем разговаривать о приплоде овечек. - Господин Ким тебя уже не ждёт, - она вдруг моментально погрустнела и Кенсу заподозрил неладное. – Умер он, полторы недели назад. - Господи, ба, почему ты мне не сказала? - слышать о смерти человека, на чьих глазах он вырос, с кем вёл неспешные и обстоятельные беседы было больно, Кенсу всё же чувствовал, как и все люди, хотя со стороны казалось, что он безэмоциональный. - А как тебе скажешь? Ты же бросишь всё и приедешь, - бабушка тяжело вздохнула. – Овечек теперь его дочка выращивать будет, сын-то у него совсем лоботряс в этом деле, видишь ли, в городе круче. Да ещё и Кай его невзлюбил… - Какой Кай, бабуль? - А, так ты не в курсе? – она посмотрела на внука. – Господину Киму за овечками, да и за всем домом, помогал присматривать Кай, его… его в некотором роде собака. - В некотором роде? - Честно признаться, никакой этот Кай не пёс, это самый настоящий волк. Ты вон в собаках разбираешься, скажешь мне, права я или нет. - Ба, - протянул Кенсу, подозревая, что от него что-то ещё скрывают. – Скажи честно, что происходит. - Господин Ким знал, что умрёт, потому составил завещание. И тебе кое-что от него досталось. - Кое-что – это что, бабуль? - Ну, его коллекция марок и… - она снова вздохнула и посмотрела на него. – И Кай. Пока этот зверюга живёт у меня в сарае, но долго я держать его не смогу. - Ба, если это настоящий волк, то как я могу держать его в городской квартире? - Он не сильно большой, как обычная овчарка, - отмахнулась бабуля. – К тому же чистоплотный и умеет таскать тапки, я не шучу! Выхожу, значит, на крыльцо, только надеть их хотела, гляжу - несёт, мохнатый, только знай хвостом махать! - Так почему у себя не оставишь? - Не слушается он меня, внучок. Ты кинолог, ты знаешь, как управлять собаками. Да и господин Ким никому, кроме тебя, его отдать не мог. - Ну не знаю, - До вздохнул. – Посмотрим, что можно будет сделать. За неспешным разговором они дошли до бабушкиного дома, занесли вещи, попили чаю, и бабушка пошла знакомить внука с его новоявленным питомцем. В сарае на цепи сидел белый зверь. Когда они вошли, он поднял лобастую голову, поглядел на гостей и широко зевнул, показывая острые зубы. Бабушка зажгла небольшой светильник и кивнула на Кая. - Ну что, похож на волка? - Скорее да, чем нет, - оглядывая зверюгу с лап до кончиков ушей, вынес вердикт Кенсу. – Но зверь хороший, чистый. Видно даже, что у него густая шерсть. - Господин Ким говорил, он очень любит собачий корм, молоко и курочку. - Курочку? Неудивительно, мясо любят все хищники. - Жареную, - уточнила бабушка. До подзавис, осмысляя услышанное. Обычно звери любили сырое мясо, никак не жареное, им не особо полезны были всевозможные специи, а этот был странный. Стоило бабушке только подойти к зверю, как тот глухо рыкнул на неё, сверкая глазами. Кенсу сам не понял, что отреагировал инстинктивно и весьма профессионально, довольно резко бросая в сторону волка строгое: - Место, Кай! Сначала на него удивлённо уставились, словно не веря, что этот странный человечек вдруг осмелился на него повысить голос. Потом – послушно отошли на своё место – старенькое одеялко, Кенсу помнил его, потому что когда-то в детстве спал под ним, - и улеглись, укутывая задние лапы пушистым хвостом. И внимательно смотрели. - Вот видишь? – бабушка улыбнулась. – Он тебя послушал. - Неохотно. - Он просто не поверил, что кто-то смеет ему указывать, - бабушка пожала плечами. Волк, словно соглашаясь с ней, чихнул. Кенсу вздрогнул, слыша этот звук. - Ба… - Я пойду, посмотрю, как там мои всходы, а ты пока пообщайся с Каем. Она вышла из сарая. Кенсу присел на корточки, смело встречая чужой взгляд. - Значит, ты Кай? – он прекрасно понимал, что разговаривать с тем, кто тебе не ответит, глупо, но и сидеть в тишине не хотел. – А я Кенсу, твой, полагаю, новый хозяин. Понимаю, ты не особо этим доволен, да и я только сегодня про завещание господина Кима услышал… но, думаю, если ты будешь меня слушаться, мы поладим. Волк поднял голову и чуть её наклонил, уже с откровенным интересом глядя на парня. - Тебя Каем назвали, наверно, из-за цвета шерсти, - Кенсу на свой страх протянул руку и – о чудо! – волк не стал рычать или отодвигаться, а подставил голову под умеренно ласковые поглаживания. И даже разрешил почесать за ушком, блаженно щуря глаза. Потом были посиделки бабушки и её подружек, Кенсу снова готовил для них, и пожилые аджуммы не уставали нахваливать кулинарные способности парня. Тот не удержался и, с бабушкиного разрешения, приготовил кое-что вкусненькое, чтобы отнести это Каю. Улучив момент, когда клуб бабушек обсуждал серию очередной дорамы, которую они вместе смотрели, До взял тарелку со своей частью ужина, тарелку с вкусняшкой для Кая и пошёл в сарай к волку. Там он кое-как включил свет и устроился на небольшой скамеечке. - Это тебе, - перед зверем поставили большую тарелку жареной курочки. Тот мотнул головой, чувствуя вкусный запах, облизнулся и приступил к трапезе. Кенсу ел медленно, наблюдая за своим новым питомцем, Кай ел жадно, видимо, уж очень любил жареную курочку. А парня это не могло не радовать. Ужинали они молча, что и понятно – волки по-человечески разговаривать не умеют. После Кенсу забрал тарелки и ушёл, пожелав спокойной ночи. Бабушкины подружки уже ушли. А так как он устал с дороги, бабуля позволила ему лечь спать пораньше, да и сама легла. В доме был погашен свет, и уже через час с лишним его обитатели сладко спали. Кенсу лежал на левом боку, завернувшись в одеяло, однако его левая ступня торчала из-под него, как и обычно, впрочем. Он спал крепко, размеренно дыша и изредка хмурясь во сне. В его комнате было приоткрыто окно, чтобы не взмокнуть под одеялом – он и так спал в одних боксерах. Легко всколыхнулась занавеска, когда высокий парень с белыми как снег волосами перемахнул через подоконник, бесшумно ступая босыми ногами на деревянный пол. Он огляделся, видя спящего Кенсу и неслышно подошёл к нему, присаживаясь на корточки и касаясь кончиками пальцев чужой щеки. - Ты накормил меня очень вкусной курочкой, Кенсу, - едва слышно сказал беловолосый. – Спасибо тебе большое. Я буду заботиться о тебе, теперь ты мой человек. Он улёгся рядом с человеком, совершенно не стесняясь своей наготы и стал на него смотреть. Однако надолго его не хватило – через какое-то время незнакомец заснул, положив ладонь под щёку. Эта безоблачная ночь с растущей луной на небе прошла тихо и спокойно. Господин Ким был первым, кто отнёсся ко мне с пониманием и заботой. Первый человек, который, узнав о моей природе, о моей настоящей сути, не взялся за ружьё и не пошёл меня стрелять. Он нашёл меня в лесу ещё щенком, израненным и обессилевшим. Добрый мужчина отвёз меня к врачу, которого люди зовут ветеринаром, тот вылечил меня и господин Ким, привязавшись ко мне, оставил у себя. В мои обязанности как собаки (хотя это относительно унижало мое достоинство) входила задача охранять его овец. Они быстро ко мне привыкли, хотя прекрасно понимали, что я хищник. В ту ночь я впервые с нашей с ним встречи обратился в человека. И не проверил, есть ли рядом свидетели. Господин Ким поймал меня, когда я выходил из сарая. Он улыбнулся и сказал, что давно подозревал, что я не обычный волк. Мы разговорились. Я рассказал о себе, он – о себе. Было легко и спокойно… Он рассказывал мне о внуке его соседки по деревне, госпожи До. Кажется, его звали Кенсу. Ответственный парень, хорошо учился, сейчас работает, - радость любой бабушки, ну и я слышал, как госпожа До о нём рассказывала. Иногда видел, когда он приходил к господину Киму. Мне нравился его запах. Он успокаивал… О том, что мой спаситель тяжело болеет, я знал ещё до того, как он сказал мне об этом. Люди, вы слишком мало значения придаёте запахам, мы, оборотни, можем определять, больны ли вы, напуганы или, кхм, возбуждены. Это же просто. Вот и я узнал, что он болен, по его запаху. Незадолго до своей смерти, господин Ким посетовал, что не хочет отдавать свою небольшую ферму и своих овечек сыну-идиоту, который промотает всё, что его отец нажил своим трудом. Я знал о ситуации в его семье и посоветовал отдать ферму дочери, которая понимала в этом едва ли не лучше своего отца. Так он и сделал. Но, в свою очередь, мне он посоветовал либо уходить в лес, чтобы никто и не узнал о моей настоящей природе, либо он попросит внука госпожи До за мной присмотреть. Я выбрал второй вариант – Кенсу пах домом, а в лесу меня никто не ждал. О, Боже, какой у него голос! Кажется, я часами готов слушать его, это действительно успокаивает. И глаза, его глаза смотрят прямо на меня, неужели он начинает подозревать, что я не просто волк? Хотя вряд ли, он же городской, а городские не верят в старые легенды о людях-перевёртышах. Я бы и сам не поверил на его месте. Конечно, бабуля До не может меня контролировать, я свободный волк, господин Ким меня даже на цепи никогда не держал, а ты, старая дурочка, надеваешь на меня ошейник с цепью! Ты что, думаешь, я не смогу его снять так, чтобы никто не заметил моих ночных вылазок? У, точно говорят, женщины страшны в своих предубеждениях… Я в этом точно убедился. Перемахнуть через подоконник - дело двух минут. Сижу и смотрю на спящего Кенсу, а хочется не просто коснуться его мягкой кожи, но и залезть под одеяло, чтобы почувствовать жар его тела, чтобы прижаться к нему, слиться воедино… Стоп, о чём ты думаешь, дурень меховой? Это человек, он точно испугается, если ты так просто заползёшь к нему в кровать и уж тем более, когда распустишь руки. Нет, определённо, нужно потерпеть, подготовить его ко мне, а потом показать, кто я есть. Потому что ты, До Кенсу, мой человек. Я чувствую это, вдыхая твой запах, смотря на спящего тебя и ощущая трепет во всём моём теле. Ты мой, я никому и никогда тебя не отдам. - Странно, бабуль, - Кенсу грел ладони о кружку с чаем. – Мне сегодня такой сон красивый снился. И страшный в то же время. - Что за сон? – бабушка повернулась к нему. – Ты же у меня храбрый, ничего не боишься. - Как будто я в заснеженном лесу, иду и кого-то ищу. Но не знаю кого, ба. А потом из-за деревьев выходит парень. У него белые волосы, как шерсть Кая, он улыбается. Улыбается и протягивает ко мне руку. Я беру его за руку, а потом слышу крики, вой и вижу, как с неба капает кровь. Странный сон, говорю же. - Действительно, странный. - А ещё, ба, от того парня пахло хвойным лесом, - Кенсу сделал глоток, вспоминая. – Сегодня, когда я проснулся, в моей комнате пахло так же. Ты не заходила ко мне и не брызгала чем-нибудь? - Нет, - она покачала головой. – Даже не знаю, что тебе сказать, Кенсу-я. - Да ничего и не говори, ба. Наверно, мне показалось, - он допил чай, поел свежесжаренных оладушек с шоколадным соусом и спросил. – Ну, чем сегодня займёмся? Занятие было обычное для его отпуска у бабушки – тщательная инспекция её небольшого хозяйства, поливание овощей-фруктов и прочие работы садовода. Кенсу любил это занятие не меньше работы с собаками, поэтому согласился. Единственное, что он сделал, так это спросил у бабушки разрешения отпустить Кая с поводка, чтобы волк как следует отдохнул. Скрепя сердце, госпожа До разрешила внуку отпустить зверя на свободу. И парень пришёл в сарай, где его ждали. Сначала Кай поел хорошенько. Уже потом Кенсу снял с него тяжёлый ошейник. - Можешь бегать, разомни лапы, - парень улыбнулся, видя благодарный взгляд белого волка. – Только с одним условием - не топтать бабушкины посевы. Хорошо? Зверь встал на четыре лапы, по-собачьи помахивая хвостом, словно так выражал, что всё он понял. И Кенсу с чистой совестью присоединился к бабушке. Он работал, закатав рукава лёгкой рубашки, настолько погрузившись в себя, что не сразу заметил, как его новоиспечённый питомец переходит за ним с места на место и наблюдает. Бабушка уже даже не сдерживала улыбки, наблюдая за ними. Собственно, как и её подружки. Старые женщины постарались тихонечко уйти, чтобы не потревожить этот странный момент единения, и у них это удалось. О том, что Кай за ним ходил, Кенсу заметил только часа через полтора, вздрогнув и от неожиданности упав на задницу. - О, ты меня напугал, - он прижал ладонь к груди. – И что ты здесь делаешь, интересно? Ага, кто бы ему ещё ответил… Кенсу усмехнулся собственной глупости. Так они и проработали в саду, пока он не устал и не пошёл за едой, взяв и себе, и Каю. Волк дураком не был, он покорно слопал свою часть и неожиданно улёгся головой на голые ступни парня, расслабленно вздыхая. Кенсу умилился и погладил его между ушей. - Ну что, поедешь со мной в город жить? – да, он зря это спрашивал, ему же не ответят, но Кай поднял голову и тряхнул ей, словно кивая. До улыбнулся, продолжая гладить зверя по голове. Отпуск пролетел быстро – Кенсу даже моргнуть не успел, как настало время возвращаться в Сеул. Да, ему было неохота, но работа не требовала отлагательств. Конечно, он заранее съездил за всем необходимым Каю, вроде ошейника и поводка, подстилки, миски и нескольких игрушек, поэтому по приезду домой ему не нужно было заезжать в зоомагазин. Бабушка опять нагрузила его вкусностями собственного производства и теми, что передали ей для внука её подружки, поэтому Кенсу уезжал от неё едва ли не сильнее нагруженный, нежели в свой приезд. Однако перед тем как загрузиться в автобус, До присел перед Каем на корточки, поглаживая его между ушей. - Я понимаю, ты вряд ли ездил на автобусах вообще, но… веди себя прилично, не лай, не вой и слушайся меня, хорошо? Шесть часов – и мы с тобой будем дома, я тебе жареной курочки сделаю. Волк только вздохнул, безмолвно обещая новому хозяину слушаться его. А потом подъехал автобус. Кенсу загрузился в него, сел на своё место у окна, Кай, несмотря на свои габариты, превосходно поместился под его сиденьем, изредка тыкаясь парню в ноги носом на поворотах. Так что дорога прошла хорошо, спокойно, без лишних вопросов со стороны других пассажиров и всего прочего, что так не любил Кенсу. Долгие шесть часов плюс около пятнадцати минут – и они дома. До открыл дверь, запуская Кая в его новое жилище. Тот встал в прихожей, оглядываясь вокруг с явным интересом. Кенсу едва снял рюкзак и поставил сумки на пол, снова присев рядом с волком. - Добро пожаловать домой, - сказал он. – Правила такие же, как в автобусе – не выть, не лаять без необходимости, мои вещи не портить, и мы поладим. В свою очередь обещаю кормить вкусно, выгуливать. Идёт? Кай, видимо, осмелел настолько, что своё согласие выразил не движениями, похожими на кивки, а попросту лизнув парня в кончик носа. До рассмеялся, потрепав зверя между ушей. - Ладно, надо разобрать сумки, и я пожарю тебе курочку, как и обещал. На разбор вещей ушло около получаса – на это время До поставил мясо мариноваться, - к тому же, надо было ещё определить место, где Кай будет спать. Хотя волк сделал это сам, в зубах притащив подстилку в комнату парня, кинув её у кровати, на пол. - Ну ты даёшь, - Кенсу покачал головой. – Иногда мне кажется, что ты меня более чем понимаешь, только по-человечески не говоришь. Ну и ладно. Будем вместе жить, только вот… овец тебе явно уже не стеречь, у меня их нет. Да и вообще, я в жизни так много не разговаривал, как разговариваю с тобой! Волк склонил голову к плечу и посмотрел на парня. Кенсу не стал долго с ним сидеть, он пошёл на кухню, чтобы приготовить обещанную курочку. По её приготовлению Кай с явным удовольствием умял свою порцию и стал облизываться. Кенсу ел медленно, а под конец вообще отдал остатки своему питомцу, на что тот отреагировал благосклонно и курочку доел. А так как приехали они домой уже под вечер, то До немного прибрался на кухне, вымыл посуду, вытер пыль, накопившуюся за время его отсутствия, позвонил бабушке, сказав, что приехал домой и всё у них хорошо. Когда время перевалило за полночь, он лёг спать. Кай немного повозился на своей подстилке и тоже лёг. Квартира Кенсу погрузилась в тишину. Он, устав от дороги, заснул. Чего не скажешь о волке, потому что теперь вместо него на подстилке сидел абсолютно голый беловолосый парень, который сначала посмотрел в окно, а потом присел на край чужой кровати, легко касаясь кончиками пальцев чужой щеки. - У тебя здесь уютно, - сказал блондин, оглядывая спальню. – Извини, что я так, только по ночам с тобой разговариваю. Мне хочется и днём, но… ты не поймёшь меня. Прости, Кенсу-я. Мне так хочется рассказать тебе всю правду… а я не могу. Ты не готов к этой правде. Твой дом такой уютный, мне нравится. Это не сарай, где я жил раньше, это квартира. Да, она не особо большая – и ты сам об этом говоришь, - но в ней присутствует то самое, что заставляет всех нас возвращаться туда снова и снова. Ощущение, что ты дома. Для меня это очень важно, ведь с самого детства у меня дома никогда не было. Я слабо помню родителей, зато помню боль, страх и огонь… И не хочу вспоминать ничего из тех страшных лет, постоянного бега. Я хочу наконец-то остаться на одном месте, с тобой, чтобы никто и никогда не смог нас разлучить. И ты же не оттолкнёшь меня, узнав всю правду, правда, Кенсу? Втянуться в работу было несложно – впрочем, как и всегда. Однако кое-что омрачало радужное поначалу настроение Кенсу: тот факт, что собаки на работе странно реагировали на него. Не лаяли, нет, они просто принюхивались к нему и фыркали. Так, будто бы его запах изменился. Ещё его снова преследовал запах хвойных деревьев, как у бабушки. Ему всё так же снился тот красивый и страшный в то же время сон, и парень начинал подумывать, что сходит с ума. Тут ещё и Кай с его пристальными взглядами и неотступным преследованием по квартире. Кенсу даже злиться на него не мог, потому что волчара сразу же делал грустные глазки и обижаться на него не получалось. Он что, смотрел мультик про Шрека, откуда нахватался бы таких вещей? Да ведь Кенсу такое и не смотрит, кстати. У него появлялось слишком много подозрений и это начинало злить. Кая он выгуливал каждый день, утром и вечером. А из-за собственной привычки к пунктуальности не опаздывал ни на секунду. Каждый день поводок в руки и выгуливать. Конечно, поначалу люди смотрели на него косо, кто-то рисковал спрашивать, а не опасна ли собачка, которую он выгуливает. До привычно отвечал: нет, собачка воспитанная, она в наморднике и на вас не бросится, если, конечно, вы не сунете ей руку в пасть. О том, что это совсем не собачка, а большой (ну ладно-ладно, не будем лукавить, средних размеров) и самый настоящий волк, стоило благоразумно промолчать. Так что пока с Каем проблем не было. Никаких. Ну, разве что тапок он ему не приносил, и то, по той причине, что Кенсу тапок не носил в принципе, а значит, их и дома у него не было. В один из дней До вынужден был задержаться на рабочем корпоративе по поводу дня рождения начальника. Аргумент «у меня собака дома не выгулянная» не прошёл, пришлось идти вместе со всеми в караоке, искать там укромный уголок и прятаться всеми возможными способами. Вроде бы удалось и около полдвенадцатого ночи он всё же почти попал домой. Почему почти? Ну, идти пешком от остановки последнего автобуса надо было всего десять минут, и До искренне надеялся, что не обнаружит в квартире лужу и злого Кая, который эту лужу ему из мести сделает, однако у судьбы были совершенно другие планы на этот вечер. Например, сильный толчок в бок и встреча лицом со стеной. Кенсу зашипел, так как теперь на щеке была хорошая ссадина, а как ее теперь объяснять пятидесятикилограммовому волку? Стоп, он собирался объяснять возникновение ссадины на лице своему питомцу? Добро пожаловать в психушку, До Кенсу. И он, задумавшись о своём, совершенно пропустил момент, когда к нему в штаны стали засовывать руки. Тут уж пришлось возмутиться – ну а кому такое понравится, в самом деле, - получить хороший удар кулаком в нос, потом его стукнули о стенку головой и… Он услышал злобное рычание. Такое, какое бывает у взбешённых собак. И этим взбешённым псом был не просто кто-то, а его белый волчара Кай. Он стоял, чуть пригнувшись, и рычал, скаля немаленькие зубы. Несостоявшийся насильник застыл, не убрав, однако, руку из штанов Кенсу. Когда волк сделал пару шагов вперёд, кося в сторону чужой руки в неположенном месте, его намёк поняли правильно и медленно её убрали. Однако Кая от броска вперёд и хорошего укуса за руку это вовсе не удержало. Он бросился, укусил и только тогда, выйдя из ступора, Кенсу рявкнул. - Кай, место! Брезгливо выплюнув чужую конечность, волк послушно подошёл и неожиданно лизнул ссадину на щеке. Ну совсем как мама-волчица зализывает ранки своим щенкам. Насильник сбежал, а Кенсу тяжело вздохнул, обнимая зверя за шею. - Прости, что не пришёл вовремя. Корпоратив, чёрт бы его побрал… ты хоть нигде лужу не сделал, пока меня не было? - Не сделал, - ответил беловолосый парень, которого До обнимал за шею. Голый. Беловолосый. Парень. А потом ещё и добавил. - Хотя знаешь, хотелось. В качестве мести. Но я воспитанный. В этот момент Кенсу на самом деле пожалел, что он не девушка и не может сделать две вещи, к которым склонны представительницы прекрасного пола – завизжать и упасть в обморок. А так пришлось только выпученными глазами смотреть на парня и ничего не понимать. Он же буквально только что обнял за шею своего питомца! А теперь на его месте голый блондин с тёплыми карими глазами и подмениться с волком он никак не мог! Что вообще происходит, мать вашу?! - Может, я отвечу на твои вопросы дома? – предложил блондин, помогая Кенсу встать и поддерживая его за плечи. – Там тепло, можно попить чаю. Я расскажу тебе, правда. Как будто До мог ему ответить. Он пребывал в состоянии, похожем на ступор, не мог вымолвить ни одного слова, хотя вопросов было очень много, а ещё хотелось поорать как следует. На всех подряд. Они подошли к подъезду, и парень вытащил из кармана Кенсу ключи. Сам открыл дверь и завёл своего спутника. Всё делал сам, да ещё и так умело, будто всегда знал, в какую сторону поворачивать ключ в дверном замке. Завёл в квартиру, помог снять обувь, довёл до дивана и… И плюхнулся на пол прямо у его ног, тыкая в себя пальцем. - А теперь смотри внимательно. Когда Кенсу осознал, что перед ним происходит, его и так большие глаза стали ещё больше. Потому что незнакомец с волосами, чей цвет подозрительно похож на цвет шерсти Кая, словно бы окутался тёмной дымкой, или как бы маленьким роем мелких насекомых. А потом хлопок – и на месте голого блондина сидел знакомый Кай, который почесал задней лапой ухо. Потом снова хлопок – и снова на месте волка голый блондин. - Всё понял, или снова показать? – поинтересовался он. – Ты думай пока, я чайник схожу поставлю. Пока Кенсу сидел в ступоре, парень действительно сходил на кухню, налил и поставил на плиту чайник. Потом вернулся и снова уселся у ног парня, абсолютно не стесняясь своей наготы. И смотрел точно так же, как, бывало, смотрел на До белый волк Кай. - Кто ты? – это был первый вопрос, который задал блондину Кенсу, когда обрёл способность снова говорить. Тот, видимо, этого вопроса ждал, раз ответил сразу же. - Я оборотень. - Кто? - Ты про оборотней слышал? Мы можем превращаться в животных. В определённых, конечно, а не во всех подряд. Моё животное – волк. - Белый? - Ага. Ты же не будешь меня выгонять только потому, что я волк? – Кай сделал грустные глаза, подползая поближе к парню и кладя голову на его колени. – Не бросай меня, хозяин, я гадить не буду. - Ты человек, а не волк, - тихо ответил Кенсу. – Господин Ким… он знал? - Знал. - Мог бы дать мне знать, прежде чем просить позаботиться о тебе, - До горько усмехнулся. - Он не знал, что я тебе откроюсь, - блондин пожал плечами. – А я не хотел тебе врать. - Тогда почему сразу же не превратился, в первый же день? - Я опасался, что ты разозлишься. - А так я, конечно, злиться не буду. Просто убью тебя к чертям собачьим и всё. Хороший же исход, правда? - Кенсу, успокойся. Пожалуйста. - Успокойся?! - До сорвался на крик. – Я думал, ты волк! Думал, ну ладно, экзотичный питомец для странного парня, а ты человек! Двуногий, двурукий! - Кенсу, я не мог сразу же тебе открыться, - терпеливо пояснил парень. – На самом деле, не мог. Выжидал удобного момента. - Ну ничего себе удобный момент – укусить несостоявшегося насильника, а потом обратиться, когда я обнимаю своего питомца за шею! Сколько бы ты водил меня за нос, а, Кай? - А ну, прекрати! – прикрикнул на него блондин. – Ведёшь себя как девчонка истеричная! Ну сам подумай, ты как бы отреагировал, превратись я в другое время? Тут же стрессовая ситуация, не смог себя удержать, да и ты бы не дошёл без моей помощи! - Да ты… - Кенсу вскочил, замахиваясь, но его руку перехватили. Сжимая так, чтобы не навредить ему, Кай спокойно удерживал его на месте. Потом резко развернул и прижал его спиной к себе. - Не забывай о том, что я далеко не человек. И если ты уймёшь свою внутреннюю истеричку, мы спокойно всё обсудим, и я расскажу тебе, почему скрывал свою сущность от тебя. Хорошо? - Сон – твоих лап дело? - Какой сон? – искренне удивился Кай. Кенсу хоть и подозревал его в этом, почему-то поверил. - Ну как какой? В котором я встречаю какого-то блондина, он берёт меня за руку, а с неба течёт кровь. - Я оборотень, не колдун, - Кай вздохнул. – Сны насылать не умею. - А то, что от него пахнет чем-то хвойным? Тоже не твоих лап дело? - Ну, хвойный запах – это моё, признаюсь, - блондин усмехнулся (До видел это в отражении в телевизоре). – Потому что я ночами у твоей кровати сидел. - Почему? – тихо спросил кинолог. - Охранял твой сон. - Разве мой сон нужно было охранять? - Разве ты не говорил, что плохо спишь? – вопросом на вопрос ответил Кай, аккуратно подталкивая Кенсу в сторону кухни. И тут До осенило. Он резко развернулся и ткнул пальцем в блондина. - Ты же голый! - Правда? Я и не заметил, - усмехнувшись, ответил Кай. – И что такого? - Может, ты оденешься? - А смысл есть? - Есть! – теперь уже Кенсу пихал его прочь от кухни, в свою комнату, где нашёл в шкафу какие-то вещи, которые и отдал бывшему волку. Тот скептически на них посмотрел, но покорно оделся, не желая смущать парня ещё больше. Хотя, если честно, в них ему было неудобно, видимо, Кай едва ли не в первый раз носил одежду. Они устроились на кухне, Кенсу заварил чай, достал печенье, хотя прекрасно видел заинтересованный взгляд парня в сторону холодильника. Им предстоял очень серьезный разговор. - Итак, я слушаю, - Кенсу пристально уставился на бывшего волка. Тот смело встретил взгляд, молчал какое-то время и вдруг рассмеялся. - Господи, прекрати смотреть на меня таким взглядом, будто хочешь меня убить! - Теоретически, вообще-то, так и есть. Я подумываю убить тебя, потому что ты молчишь. - Ладно, не буду. Ты уже и так понял, что я оборотень. Когда-то жил с родителями и двумя сёстрами, у нас был свой деревянный домик, спокойная жизнь и всё такое… пока однажды на мою семью не напали. Я не знаю всех деталей, ну, что там произошло, просто… - Кай отвёл глаза и Кенсу всё понял. - Их убили? - Да. Там были какие-то люди, - волк скрипнул зубами. – У меня тогда что-то в голове перемкнуло, я понял, что нужно бежать, и бежать далеко, а куда убежит четырёхлетний ребёнок? Поэтому я обратился и побежал. А они стреляли по мне, пытались попасть. Я помню, что бежал долго, не меньше суток, а потом… потом потерял сознание. И тогда меня нашёл господин Ким. Он думал, что я обычный щенок, забрал с собой и вылечил. Я благодарен ему за это, поэтому покорно учился приглядывать за овцами. Они боялись меня и слушались. - Когда господин Ким стал догадываться, что ты не просто волк? - Не знаю, он не рассказывал. Я просто… мне было пятнадцать, когда я превратился, чтобы, ну… просто чтобы не забыть какое это чувство, быть почти человеком. Выхожу из сарая, а он сидит на скамеечке и смотрит на меня, улыбается. Потом говорит – мол, я всегда догадывался, что ты не простой волчонок. Мы тогда долго разговаривали, я рассказал о себе, он – о себе. И о тебе, было дело, упоминал. - Ты меня видел до того момента, когда я в последний раз к бабушке приезжал? - Я о тебе знал, чувствовал твой запах, но не видел. - От чего умер господин Ким? - Что-то с сердцем, - волк скривился. – Сын постоянно давал новые поводы для расстройства, причём с каждым разом ему становилось всё хуже. Я смотрел и понимал, что ничем не могу помочь. - Что бы ты сделал? – горько усмехнулся Кенсу. – Остановить смерть никому не под силу. - В один из последних разговоров господин Ким посетовал, что не знает, что ему делать в моем случае - его дочь я бы точно не стал слушаться, она бы посадила меня на цепь, потому что для неё я был просто большой пёс. И вдруг его осенило – ты можешь обо мне позаботиться. Как человек, понимающий в собаках и немного в волках. - Он не подумал о том, что ты человек? Что я могу отказаться от присмотра за тобой? - Не знаю, Кенсу. Я не телепат, а обычный оборотень. Ты задаёшь такие вопросы, будто бы мне известны на них ответы. Поэтому не спрашивай меня. - Ну ты же собираешься со мной жить, как мне не спрашивать? – Кенсу фыркнул. – А ты ведь собираешься, верно? - Собираюсь, конечно. Мне некуда идти, Кенсу. - Ладно, раз так… оставайся. Но если кто-то приходит, будь добр, превращайся в волка и не порти свою маскировку. - Так точно, хозяин. - Не называй меня хозяином, ты же че… - Я не человек, - блондин закатил глаза. – Я оборотень, у меня две формы – волчья и человеческая. И ты всё равно мой хозяин, поэтому буду называть тебя так. - У меня есть имя. До Кенсу, запомни. Никаких «хозяин». - Хозяин До Кенсу. - Да ты издеваешься? - Да. - Ну ты и… кстати, Кай – это твоё настоящее имя? - Меня зовут Чонин, Ким Чонин, - блондин улыбнулся и Кенсу отметил, что улыбка у него довольно красивая. – Кай – это прозвище, данное господином Кимом. Из-за цвета шерсти. - Я могу звать тебя Чонином? - Да, можешь. Вот так в жизни До Кенсу и появился самый настоящий оборотень по имени Чонин. Днём он был в виде волка, кинолог выгуливал его, заслуживая хитрые взгляды жёлтых глаз, а вот когда наступал вечер, то Кай становился Чонином. Он ходил по квартире, стараясь в окна не выглядывать – для верности Кенсу закрывал их шторами, - не отвечал на звонки и не открывал двери соседям. Конечно, Кенсу сначала полагал, что сходит с ума. Только вот обстоятельства указывали на то, что он абсолютно здоровый психически человек. И что Чонин реален – уж больно горячий он был, когда прикасался к своему «хозяину». Которого называть так и не переставал.