И только лишь змея

Гарри медленно открыл глаза. Кровать в больничном крыле была достаточно удобной, но когда он попытался повернуться, то почувствовал, что запутался в простынях. Было ощущение, что мадам Помфри спеленала его так туго, как только смогла, опасаясь, что он сбежит. От этой мысли Гарри фыркнул. Он устал, и у него болела голова; последнее, что ему сейчас хотелось бы - это покидать постель. - Гарри, хвала Мерлину! Сириус на секунду мелькнул в поле его зрения, а затем сел на стул рядом с кроватью и, внимательно глядя на крестника, взял Гарри за руку. С минуту он пытался что-то сказать, но потом бросил попытки и опустил голову. Тыльной стороной ладони Гарри ощутил прикосновение губ, слезы и поцелуй. - Привет, Сириус, - сказал Гарри, удивленно моргнув. Его голос был не громче крысиного шороха за стеной - Давно я здесь? - Неделю, - прошептал Сириус. - Сегодня Рождество, - он улыбнулся. - А то, что ты очнулся, самый лучший рождественский подарок, - и он взлохматил Гарри волосы. Гарри медленно кивнул. Пить особо не хотелось, но горло побаливало, поэтому он попросил тихо: - Подашь мне немного воды? В руке Сириуса тут же возник кубок, стоявший на прикроватном столике. Он помог Гарри устроиться на подушках так, чтобы тот мог напиться. Гарри был раздражен, обнаружив, что не может самостоятельно двигаться, даже если старается. Это было побочным эффектом недельного постельного режима, и он понимал, что это было необходимо, но ему все равно [i]не нравилось[/i]. У него были важные дела, требующие его участия. - Кто-нибудь еще навещал меня? - спросил он у Сириуса. За неделю многое могло измениться, даже его отношения с Коннором. Поэтому он должен был все выяснить, прежде чем решить, что делать дальше. - Ох, конечно, - ответил Сириус. - Малфой каждый день, и, кажется, он действительно делает все, чтобы быть твоим другом, Гарри, хотя Мерлин знает, зачем. Иногда Нюниус, - Сириус нахмурился, как будто ему это не нравилось, но он пока не нашел аргументов, чтобы опровергнуть это. - И Лили с Джеймсом были вчера. Директор приходит, по крайней мере, раз в день, чтобы справиться о твоем здоровье, - он улыбнулся, но глаза были затуманены слезами. - Мы так боялись, что ты никогда не очнешься, особенно после того, как Ню... Снейп рассказал нам о повреждениях в твоем рассудке. Гарри прикоснулся к голове. - У меня только шрам болит, а какие повреждения он имел в виду? - По-видимому, во время... битвы с Томом Риддлом ты потерял некоторые воспоминания, - осторожно проговорил Сириус. - Ню... Снейп считает, что все ограничится незначительными пробелами в памяти, но уверенности в его голосе не было. И чем дольше ты спал, тем убедительнее было подозрение, что разуму был нанесен более значительный вред, - Сириус улыбнулся, и на этот раз, его улыбка была больше похожа на ту беззаботную, которая была Гарри знакома. - Угрюмый ублюдок. Так ему и скажу. Гарри улыбнулся в ответ, а потом заколебался. Был единственный вопрос, который он действительно хотел задать. Но то, о чем Сириус промолчал, говорило о многом. В конце концов, надежда на то, что Сириус просто позабыл упомянуть об этом, оказалась сильнее. - А Коннор приходил навестить меня? Сириус опустил взгляд. - Нет, - ответил он спокойно. - Мне жаль, Гарри. Гарри делал вдох-выдох, вдох-выдох, вперив взгляд в стену. - Почему нет? - прошептал он. - Я знаю, что ему было неловко встретиться со мной, но я мог умереть. - Потом он поморщился. Он жаловался. Он не хотел, чтобы это походило на нытье, и теперь понимал, что не должен был спрашивать. - Думаю, ему стыдно. Даже сейчас. Прежде всего, оттого, что он не поверил тебе и пытался добиться твоего исключения из Хогвартса, - сказал Сириус. - Я знаю, что твои родители серьезно говорили с ним об этом, и думаю, профессору МакГонагалл тоже было что сказать. Но... он не готов, Гарри. Не знаю почему, но он просто не готов, пока нет. Гарри кивнул. Это он мог принять. Он [i]должен[/i] это принять. Пока ему неизвестно, что творится в голове у Коннора, он не имеет права судить брата. У него нет причин думать, что Коннор не приходил в больничное крыло только для того, чтобы наказать его. Вероятнее всего, он и в самом деле был в замешательстве и смятении, как уверял Сириус. Тут он заметил, что Сириус делает вид, будто ищет что-то в больничном крыле, стреляя глазами по сторонам. Гарри приподнял брови и посмотрел в ответ на Сириуса, который рассмеялся и подхватил его с постели. - Сириус, - пискнул Гарри. Он все еще чувствовал слабость, но не возражал против того, чтобы его носили на руках, пока Сириус не направился к выходу из больничного крыла. - Ты был здесь взаперти слишком долго, - решительно произнес Сириус, когда они быстро двигались по коридору. - Мадам Помфри сейчас нет, она ушла навестить племянницу. А директор, Ню... Снейп и остальные ученики, оставшиеся здесь на каникулы, внизу на праздничном ужине. Никто нас не увидит, если мы немного полетаем, - он развернул Гарри и подмигнул ему. - И я должен отдать тебе твой рождественский подарок. Гарри хранил молчание, пока они крались по коридорам. Он понимал, что взывать к разуму Сириуса бесполезно, и если их действительно никто не увидит... Он только надеялся, что они успеют вернуться прежде, чем Драко и Снейп уйдут с ужина. Сириус толкнул какую-то боковую дверь, которую Гарри никогда прежде не видел в Хогвартсе. [i]«Ну конечно[/i], - подумал он, когда за дверью показались сугробы и широкое сияющее поле, блистающее голубыми тенями под солнечными лучами, - [i]если кто-то и знает потайные выходы из школы, так это Мародер».[/i] - Ну, вот мы и на месте, - сказал Сириус и набросил на Гарри согревающие чары. – Выбирай, на чем хочешь прокатиться: на моем мотоцикле или на своей метле? - На мотоцикле, - сразу же ответил Гарри, решив, что это безопаснее. По крайней мере, на нем было больше места для двух человек. И он собирался предпринять для их безопасности все, что сможет, если Сириус об этом не беспокоится. Он, конечно же, должен возражать. Но не мог заставить себя сделать это. Он скучал по тому товарищескому духу, с которым к нему всегда относился крестный отец, втягивая Гарри в проделки, не слишком задумываясь о последствиях. И если это позволяет Сириусу чувствовать себя комфортно, и служит своего рода извинением за то, что он сделал в течение этого учебного года, то Гарри готов потакать ему в этом. [b]«Так же, как и я».[/b] Гарри вздрогнул. Он совсем забыл о Силаране, пока она не заговорила, хотя чувство тяжести на его левом плече должно было ему подсказать, что она там. [b]«Спасибо большое[/b], - сказала Силарана и потянулась, -[i] согревающие чары такие приятные. Я голодна».[/i] [i]«Мы пойдем и найдем что-нибудь перекусить после того, как полетаем[/i], - пообещал Гарри, наблюдая, как Сириус ставит мотоцикл на землю и возвращает ему обычный размер. - [i]Он просто хочет быть милым, и, думаю, мы должны ему это позволить».[/i] [b]«Ты все еще сердишься на него?»[/b] - спросила Силарана. Гарри признал, что так оно и было. Но не так, как если бы у него было полное право быть сердитым. Он попытался поместить гнев в коробку. Но не смог. Гарри нахмурился. Он потянул еще раз, но прежде почти инстинктивное действие не привело к желаемому результату. Коробка оставалась закрытой. [b]«Я заперла ее, -[/b] сказала Силарана. - [b]способом, известным только локустам. Ты не сможешь открыть ее, если только я не позволю тебе, или если что-то отменит код».[/b] Гарри почувствовал раздражение. Он переключил это чувство на необходимость кое-что прояснить. [i]«Почему ты не использовала этот способ, когда мы готовились к битве с Риддлом?»[/i] [b]«Потому что у меня не было времени и спокойной обстановки, чтобы сделать это,[/b] - ответила Силарана. - [b]Эта неделя отдыха дала мне и то, и другое».[/b] Она выскользнула из-под руки Сириуса, когда тот приподнял Гарри за плечи, усаживая его на мотоцикл. Затем Сириус уселся позади Гарри, обнял его руками за талию и завел мотоцикл. Гарри прислонился к груди Сириуса и слушал, как клубами пара смех крестного вырывается вместе с дыханием. Он не был уверен в собственных чувствах. Он сердился на Силарану, Сириуса и Коннора даже после того, как несколько раз сказал самому себе, что не должен сердиться на брата. И это раздражение скользило по поверхности его мыслей, как молнии в темном небе. Гарри полагал, что сможет жить с этим, но было бы гораздо проще запихнуть это чувство в коробку. [b]«Не думаю, что ты действительно хочешь делать то, что легче[/b], - заметила Силарана. -[b] Прежде ты никогда так не поступал».[/b] Нахмурившись, Гарри посмотрел на змею и вернулся к контролю над собственными эмоциями. После победы над Риддлом у него больше не было цели, чтобы отвлекать его. Он должен найти что-то еще. И сразу же нашел ее – цель, которая никогда не покидала его мысли, единственная, которой он посвятил свою жизнь. [i]«Защита Коннора. Но что защитит Коннора лучше всего теперь, когда я изгнал Риддла прочь и не представляю больше для брата опасности? Сделать его лидером, конечно же. И показать ему, что я ни для кого больше не опасен, и не важно, что он об этом думает». [/i] Только Гарри начал обдумывать возможные варианты, как это сделать, Сириус остановил мотоцикл и заглушил его. Гарри обернулся, чтобы посмотреть на него. Лицо Сириуса было торжественным, когда он вытащил что-то из кармана мантии. - Я хотел вручить тебе это, когда рядом никого не будет, - пробормотал он. - Это очень личная и особенная для меня вещь, Гарри. Я хочу, чтобы ты... ну, всегда имел это при себе, и никогда не сомневался, прежде чем использовать. Гарри провел пальцем по краям предмета, завернутого в темную ткань, столь плотную, что Гарри смог только понять, что он круглой формы. По нижней кромке ткани серебром были мелко вышиты два слова. Гарри прищурился, чтобы их прочесть. [i]Tojours Pur.*[/i] Гарри затаил дыхание. Он узнал девиз семьи Блэк. - Сириус, это... - Кое-что, принадлежащее моей семье, - сказал Сириус. - Уцелело после последней войны. Давай, Гарри. Я обещал. Я хочу, чтобы это было у тебя. Гарри сдвинул ткань. Под ней оказался круглый обруч из какого-то неизвестного Гарри черного металла, по краям обрамленный мерцающим серебром. Серебро мешало понять, насколько широк обруч, оно мерцало и искажало зрение, когда Гарри попытался разглядеть его под наклоном. Он не мог сказать, был ли это браслет, венец или что-то еще. Повернув обруч, Гарри обнаружил, что серебряный узор шел не только по краю. Он стекал к центру черного металла, образуя единую фигуру. Это была вскинувшаяся змея с открытой пастью. Гарри разглядел тонкие серебряные нити в самом центре крошечного рта, которые возможно были раздвоенным языком. - Я не понимаю, - прошептал Гарри. - Это принадлежало одному моему предку, который был змееустом, - спокойно объяснил Сириус. Гарри слышал, как напряжен голос крестного, и не осмелился взглянуть ему в лицо. - Предполагается, что этот артефакт усиливает парселмагию, особенно в отношении змей. Дамблдор думал, что это можно дать кому-то, кто не понимает змей, если бы Волдеморт начал брать верх в Первой войне. Однако этого не произошло, поэтому мы положили его обратно к другим драгоценностям моей семьи и просто забыли о нем, - Сириус медленно выдохнул. - Но у меня нет собственного сына, а ты, Гарри, - змееуст. Это должно быть твоим. В конце концов, не могу же я отдать это Волдеморту, верно? - он улыбнулся и снова стал похож прежнего Сириуса. Долгое время Гарри не мог ничего произнести. Он внимательно смотрел то в лицо Сириусу, то на обруч, который, как он думал, подошел бы для его плеча. Сириус сделал нечто большее, чем просто вручил ему рождественский подарок. Он показал крестнику, что принимает в нем то, что сам Гарри, все еще расценивал как Темный дар. [b]«Это не так,[/b] - сказала Силарана, и Гарри почувствовал, как она соскользнула к краю рукава. - [b]И я ничего не чувствую угрожающего от этой вещи. Возможно, ты должен надеть его, чтобы магия проявилась? Он может пригодиться, если тебе понадобится помощь, чтобы стать сильнее». [/b] [i]«Может быть»[/i], - рассеяно ответил Гарри и положил обруч в карман мантии. - Спасибо, Сириус, - прошептал он. - Счастливого Рождества. Извини, подарок, который я приготовил для тебя остался дома, но... Сириус взлохматил ему волосы. - Это неважно, Гарри. Я, наверное, в ближайшее время попаду в Годриковую Впадину. Я не знаю, разрешит ли тебе Дамблдор поехать со мной, но... - ГАРРИ! Гарри покорно посмотрел вниз. Под ним на снегу стоял Драко, настолько закутанный, что почти невозможно было догадаться кто это, если бы не пронзительный голос, который был Гарри хорошо знаком. - Почему ты не в постели? Мадам Помфри сказала... ты не можешь... только подожди, вот расскажу профессору Снейпу, - и он начал яростно подпрыгивать, как если бы не мог придумать, что еще сказать. Гарри посмотрел на крестного. - Полагаю, мы должны спуститься. - Да, наверное, - ответил Сириус. Он положил руку Гарри на плечо и коротко сжал. - Я рад, что ты с нами, Гарри. Гарри кивнул. Пока они спускались, он ощущал в кармане мантии тяжесть обруча Блэков и удерживал глубоко внутри себя чувство принятия его Сириусом. Казалось, никогда еще воссоединение с тем, кто утверждал, что забоится о нем, не делало его настолько счастливым. Конечно же, Драко начал снова кричать, как только мотоцикл приземлился. - ГАРРИ! Почему ты не проснулся, когда я был там? Я вернулся с праздничной трапезы с куском пирога для тебя и этой чертовой змеи... [b]«Пирог! [/b]- в голосе Силараны прозвучал восторг. Она высунула голову из рукава, потом, когда ее шея оказалась на краю согревающих чар, вздрогнула, но не отодвинулась. - [b]Где? Где? Где?»[/b] [i]«Наверное, ждет тебя в больничном крыле»,[/i] - ответил Гарри, удивленно разглядывая Драко. Ему было интересно, заметил ли Малфой, как сильно он сейчас похож на свою мать, или же это просто совпадение. - И… а ты… а тебя не было, и никто не мог сказать, где ты, и профессор Снейп обыскивает школу, думая, что тебя похитили, и вот я выхожу сюда, а ты тут летаешь, как [i]придурок[/i], а я решил остаться и пропустил ради [i]этого[/i] Рождество в мэноре, и... - Драко, - Гарри, наконец, удалось прервать его. Сириус закашлялся, как делал в тех случаях, когда не хотел вслух смеяться над кем-то. Гарри подозревал, что через минуту он начнет хихикать, и не думал, что Драко нормально это воспримет. - Что? - приостановился Малфой, чье лицо раскраснелось, а дыхание было затруднено, когда он уставился на Гарри. - Спасибо, что остался ради меня, - сказал Гарри. Лицо Драко осветила необыкновенно милая улыбка. Он наклонился вперед и почти вытащил Гарри из объятий Сириуса. Гарри никогда не думал, что Малфой достаточно силен, чтобы сделать это. - Придурок, - пробормотал он, уткнувшись лицом в волосы Гарри. - И это больше, чем ты заслуживаешь, особенно после того, как грубо выпихнул меня из своего разума. Но не беспокойся об этом. Профессор Снейп может снова приготовить это зелье и... Гарри мягко положил руку на плечо Драко. Он думал, это был понятный для всех момент, когда он разорвал связь, но, возможно, всё было не так. - Драко, - сказал он. - Я принял эту связь только потому, что мне была необходима твоя помощь, чтобы победить Риддла. Я не буду возобновлять ее. Теперь моя задача – защищать и охранять Коннора, и не думаю, что для этого тебе нужно быть в моем разуме. Драко отшатнулся и уставился на него на долгую минуту. Потом начал пререкаться. Гарри ожидал, что такое может случиться, и у него получилось выглядеть спокойным, он на это надеялся, вместо того, чтобы показать свое раздражение. - Но мне нравилось слышать твои мысли, - сказал Драко, решивший, что лучший способ заставить Гарри изменить мнение – это начать дуться. - И я думал, что сейчас тебе нужен кто-то, чтобы помочь залечить повреждения. Профессор Снейп рассказал мне об этом. У тебя могут быть ментальные раны после битвы с Риддлом. Я могу помочь заполнить их. - Это сделает Окклюменция, - твердо ответил Гарри. - И я благодарен тебе за желание разделить со мной мои мысли, но я не хочу, чтобы ты это делал. - Почему нет? - Ты стал бы мне указывать, что делать, - сказал Гарри, – а не только пытался бы помочь исцелить мои раны или защищать Коннора. Ты говорил бы, что защищать Коннора – это неправильно, или, что я должен делать что-то помимо этого, или... В общем, я просто не могу этого сделать, Драко. Служить брату – главная цель моей жизни, - и он напрягся в ожидании, надеясь, что Драко поймет. Малфой внимательно смотрел ему в лицо. Гарри было интересно, как много он может там увидеть. Тот, кого учил такой человек, как Люциус Малфой, должен видеть несколько больше того, что лежит на поверхности, по мнению Гарри, но Драко не раз удивлял его прежде, особенно, когда решал следовать собственным путем. Драко отвернулся от него и пробормотал что-то, чего Гарри не смог разобрать. Только в конце фразы он расслышал слова [i]«на первом месте»[/i], но когда попросил повторить, Драко покачал головой, и лицо его стало холодным и замкнутым. Потом Малфой снова улыбнулся и крепко обнял Гарри за плечи. С терпеливым вздохом Силарана снова передвинулась. - Но я по-прежнему рад, что тебе лучше, - сказал Драко. - И больше не могу ждать, чтобы вручить тебе подарки от моей семьи. Гарри моргнул и покраснел. Он совершенно забыл о подарках для Драко и Малфоев – вернее, он вспомнил об этом однажды, в начале октября, но потом эта мысль снова вылетела у него из головы, когда Риддл начал овладевать им. - Ах, Драко, я... - Это неважно, - проигнорировал его Драко. - Правда, Гарри, теперь, когда ты очнулся в самое Рождество и собираешься сейчас вернуться со мной в больничное крыло, ты не должен делать мне никаких подарков, - своим голосом Малфой бросал вызов Гарри, попытаться опровергнуть что-нибудь из перечисленного. Гарри покачал головой и уступил. Он понимал, что должен поинтересоваться более убедительно тем, что беспокоит Драко, должен еще раз извиниться за отсутствие подарка, и постараться понять,[i] почему [/i]Драко так расстроился из-за отказа разделить с ним мысли, хотя это всегда было временным явлением. Но это вытащило бы на свет такие темы и вопросы, которые Гарри не был уверен, что готов рассматривать. Они могли причинить боль им обоим: ему и Драко. Гарри мог видеть край пропасти, в которую едва не упал, и был рад сделать шаг назад. Он простился с Сириусом, обнял его и пошел с Драко назад в больничное крыло. [i]«Я знаю, что не должен слишком сближаться с Драко, или это помешает моей дружбе с Коннором. Я всегда знал, что найти друзей в Слизерине возможно. И хотя до сих пор Драко демонстрировал мне только преданность и даже предпочел меня своей семье, это единственный выбор, который я все же не хочу, чтобы он делал. И если мы это проигнорируем, то сможем еще немного притворяться, что им не о чем беспокоиться».[/i] ________________________________________________________ Когда они вернулись, Снейп уже ждал их в больничном крыле. Оглядев Гарри прищуренными глазами, он скользнул вперед к кровати, и Гарри показалось, что мантия профессора пронеслась за ним, как хвост у василиска. - И где же Вы были, мистер Поттер? - прошептал профессор достаточно жестко, чтобы Гарри почувствовал, как будто мороз пошёл по коже. - Блэк забрал его, чтобы полетать, - сказал Драко и поспешно затолкал Гарри обратно в постель. - Даже при том, что он еще недостаточно окреп и уже начал дрожать на обратном пути. - Драко, - сумел произнести Гарри полузадушено. Он и, правда, начал дрожать. Но это была не та правда, которую следовало доводить до сведения Снейпа. - Полетать, - произнес Снейп голосом, в котором прозвучало обещание приговора и мрачного конца. - Полетать, - повторил Драко с кивком, а потом отвернулся, взял три подарка рядом с кроватью и вывалил их Гарри на колени. - Это зелье позволит Гарри уснуть, профессор Снейп? - Да, - ответил Снейп. - Оно воспрепятствует мистеру Поттеру причинить своему разуму еще больший вред. Хотя он, похоже, решил сделать это по собственной воле. Гарри пропустил это мимо ушей, открывая первый подарок. Он озадачено моргнул. Он даже понятия не имел... - Драко, где ты это взял? - прошептал он, наклоняя подарок, чтобы лучше рассмотреть его в свете больничного крыла. - О, моя семья знает, как сохранить раму на века, - легкомысленно ответил Драко. - Настоящий зуб дракона, смешанный с кристаллом и ... - Драко, - Гарри развернул изображение так, чтобы Драко больше не мог притворно игнорировать, что это была их совместная фотография, на которой они вместе шли по коридору. Должно быть, снимок сделали почти сразу после начала учебного года. На фото Драко пихал и толкал Гарри, который выглядел так, будто пытается незаметно скрыться от него, но так чтобы у Малфоя не возникло подозрений. У Гарри на лице сияла любящая улыбка, которая была ему хорошо знакома, а Драко пытался сохранить на лице невозмутимое выражение и не позволить появиться на нем улыбке ликования. – Вот, что я имел в виду. Где ты ее взял? - Где-то. Лицо Драко снова стало замкнутым. Гарри решил больше не спрашивать, иначе это значило бы необходимость обсуждать и [i]другие[/i] неудобные вещи, которые их окружали. Он бережно положил фотографию обратно на колени и погладил кристальную рамку, мерцающую тонкими изящными гранями. - Спасибо, - сказал он. Драко пожал плечами и низко опустил голову. На его лице появился легкий румянец. Гарри украдкой глянул на Снейпа, только чтобы увидеть, что мужчина просто стоит и наблюдает за ним с бесстрастным лицом. И, конечно же, как только Гарри посмотрел на него, на лице профессора появилась усмешка. Гарри закатил глаза и открыл второй подарок, который оказался от Нарциссы. Это была величественная статуэтка феникса, сделанная, как показалось Гарри, из чистого золота, с рубинами вместо глаз и на кончиках перьев. Поддавшись искушению, он погладил грудку птицы, которая, хотя и была сделана из металла, выглядела достаточно реальной, чтобы терять пушистые перья и позволить им парить по комнате. Феникс запел. Гарри вынужден был закрыть глаза, когда узнал песню. Эта была та самая песня, которую исполняла для них Нарцисса на прошлое рождество в Малфой-мэноре. Одна из старинных песен об истории магического мира, о создании Хогвартса и об окончательном изгнании Салазара Слизерина. Гарри проглотил комок в горле. - Передай мою благодарность своей матери, Драко, - тихо сказал он, убирая руку. Феникс тут же умолк. - Ты можешь написать и поблагодарить её лично, - сказал Драко. - Ей будет приятно получить от тебя письмо, ты же знаешь, - сейчас на его лице было сосредоточенное выражение, скрывающее остальные эмоции. Гарри кивнул головой, слишком пораженный, чтобы что-то произнести, а затем с некоторой предосторожностью открыл подарок от Люциуса. В прошлом году это было зеркало Проявитель Врагов. Гарри ожидал нечто подобное в этом году: двусмысленное и ироничное, напоминающее о том, что они находятся по разные стороны баррикад. Он в замешательстве нахмурился, когда увидел всего лишь кольцо. Гарри покрутил его в руках, вздрагивая и почти ожидая, что из камня, вставленного в кольцо, выстрелит игла с ядом, или его руки раздуются и посинеют от какой-то ужасной заразной болезни. Но кольцо по-прежнему оставалось тем же простым серебряным кольцом с одним чистым камнем белоснежного цвета, который собирал свет и отражал его по всей комнате. Гарри знал, что это не алмаз, но не был уверен, какой это камень. Наконец, Гарри все же коснулся кольца, дернувшись из предосторожности, если игла активируется прикосновением. Камень был ужасно холодным, и тогда Гарри понял, что это был не драгоценный камень. Это был кусок льда, которому не позволяли растаять чары, о которых Гарри никогда не слышал. Он прикрыл глаза, вспоминая, что ему об этом известно. Сейчас ледяные кольца дарили редко, но когда-то это было обычным делом, как и многие чистокровные традиции, на изучении которых настаивал Гарри. Такие кольца означали уважительное отношение, как к равному, признавая опасность и силу потенциального врага, и показывали, что даритель не был полностью враждебно настроен. А еще они использовались как первый дар, когда велись переговоры о перемирии между двумя могущественными магами. Гарри отбросил мысли о пустяках и покачал головой. Он понимал, что Люциус Малфой не предал Волдеморта, только не после того, что он совершил во имя него. Это кольцо было знаком внимания, вероятно, чтобы сделать приятное сыну, а вовсе не для того, чтобы начать процесс примирения. Гарри не мог представить, почему Люциус Малфой захотел бы это сделать. Зато он очень хорошо мог представить, для чего Люциус затеял подобную игру, и мрачная улыбка появилась у него на губах. Гарри подумал о том, что можно попросить Сириуса сходить для него в Косой переулок и купить следующий дар для этой игры – треугольный кусок эбонитового дерева, и вырезать из него точную копию камня из ледяного кольца. Это будет ответ сильного сильному с намеком на подозрительность. Гарри знал, что Люциус не станет слишком сильно затягивать этот фарс, поскольку в ходе такого ритуала дары с каждым разом становились все значительнее, серьезней и дороже, но будет интересно посмотреть, что предпримет Малфой, когда получит дар от Гарри. - Поблагодари от меня своего отца, Драко, - сказал он, надевая кольцо на средний палец левой руки. - И передай, что его послание принято, - Гарри сделал паузу. - Нет, погоди. Я сам скажу ему об этом в письме. Драко посмотрел на него долгим взглядом. - Ты не хочешь написать моей матери, которая тебе нравится, - проговорил он, - но хочешь написать моему отцу, с которым вы политические враги. Я тебя совсем не понимаю, Гарри. Гарри пожал плечами. - Все нормально. И, может быть, я напишу твоей матери тоже, - он взял фотографию и фигурку феникса со своих коленей и бережно поставил их на прикроватный столик. - Спасибо, Драко. Большое спасибо. Драко снова покраснел, а затем потянулся и обнял Гарри. - Счастливого Рождества, - ответил он. - Если Вы,[i] наконец[/i], закончили, мистер Малфой, - сказал Снейп, - я дам мистеру Поттеру его зелье. Драко кивнул, шепотом попрощался и улизнул. Гарри повернулся лицом к Снейпу. Он обратил внимание, что профессор ни разу не прервал обмен подарками, чтобы поглумиться. Гарри вовсе не заблуждался по поводу того, что он [i]нравится[/i] Снейпу или, что тому нравится Драко, но, по крайней мере, профессор был довольно справедлив и не был необоснованно враждебен. [i]«Ко мне»,[/i] - поправил себя Гарри, когда профессор задал первый вопрос. - Вы хоть понимаете, что Вы делаете с собой во имя служения своему никчемному брату? Гарри кивнул. - Очень хорошо понимаю. Вы все еще видите во мне ребенка, сэр. Мне бы не хотелось, чтобы Вы так думали. Все что я делаю – это результат решений, которые я принял задолго до того, как приехал в школу. Снейп презрительно фыркнул на это. - Только не говорите мне, что Вы заранее предполагали, что окажетесь во власти Тома Риддла. - Конечно же, нет, - ответил Гарри. - Это был неприятный сюрприз. Но я предполагал, что могу встретиться с Волдемортом. Поэтому изучал Темную магию, скажу я Вам прежде, чем Вы спросите о заклинании [i]Fugitivus Animus Cogitatio[/i]. Я действительно прочел о нем в книге. И если возникнет необходимость, я снова использую его, а также другие чары, похожие на эти, чтобы привлечь внимание людей к Коннору. Полагаю, чары рассеялись, когда ученики в конечном итоге покинули Большой зал и вышли из зоны непосредственной близости к Коннору? - Да, - неохотно признал Снейп. - Все сработало именно так, как Вы ожидали, мистер Поттер. Но дело не в этом. Сейчас в Вашем разуме появились десятки новых ран. Вы потеряли некоторые воспоминания. Я подозреваю, что Ваша магия сильно истощена из-за большого напряжения, и что она будет таковой какое-то время, прежде чем Вы снова сможете показать на занятиях прежний уровень, - он сделал паузу, а затем добавил кислым тоном. - Я искренне надеюсь, что это расстройство никак не скажется на Ваших навыках в зельеварении. -Даже если это случится, сэр, - ответил Гарри, не отрываясь глядя Снейпу в глаза. - Я обещаю, что буду учиться, чтобы вернуть их обратно. Снейп покачал головой и втянул воздух. Когда он снова заговорил, его голос звучал жестко: - Зачем Вы это делаете? Для этого нет никаких причин. Другие могут защитить мистера Поттера, я имею в виду Вашего брата. У меня сложилось впечатление, что Блэк находится здесь именно с этой целью. Это Ваш брат должен встретиться лицом к лицу с Темным Лордом на своих собственных условиях рано или поздно. - Он, несомненно, должен, - спокойно сказал Гарри. - И когда Коннор должен был это сделать в прошлом году, он справился хорошо, и испепелил Квирелла. Я здесь для того, чтобы справляться с иными угрозами, которые могут возникнуть у него на пути, менее... - Том Риддл это вам [i]не меньшая угроза[/i], глупый ребенок! Гарри подождал немного, просто чтобы убедиться, что Снейп не прервет его снова, и покачал головой. - Да, он менее опасен. Он лишь частица личности Волдеморта, а не целое. Коннор не должен был иметь с ним дело. Он должен сберечь силы и возможности для величайшей цели. Поэтому я буду следовать по избранному пути так долго, как смогу, а также буду работать над тем, чтобы сделать Коннора лучшим и более опытным лидером. К сожалению, я пренебрегал этим до сих пор. Конечно, есть определенные пределы того, чему я смогу обучить его, поскольку я не могу показать, насколько улучшились мои собственные навыки. Но я обещаю, что он спасет всех нас, сэр. Снейп молча смотрел на него. Потом подал Гарри зелье, сказав: - После каникул мы должны возобновить наши занятия Окклюменцией. Это единственный способ, который позволит заполнить и полностью излечить раны в вашем разуме. Гарри кивнул, выпил зелье и лег, чтобы уснуть. Какое облегчение – скрыться от изучающего взгляда профессора зелий и назойливого чувства вины, оттого, что он снова не сумел убедить Снейпа в значимости Коннора. _________________________________________________________ После того, как глаза мальчика закрылись, Снейп еще долго стоял и смотрел на него. Он обнаружил, что испытывает благодарность за то, что Гарри не просыпался целую неделю после битвы, даже, несмотря на то, что с каждым проходящим днем Снейп все больше сомневался в том, что мальчик когда-нибудь очнется. Это ожидание дало Снейпу возможность справиться с собственными эмоциями – шоком, который он испытал, когда магия Гарри разлилась из самой глубины его существа; страхом, когда Том Риддл вырвался на свободу, и внезапным облегчением после недель нарастающего напряжения и страха. И сдержанной гордостью, или чем-то очень похожим на это, которую он ощутил, когда Гарри использовал приемы Окклюменции и знания о собственном разуме, когда противостоял Риддлу. Нерешительно Снейп протянул руку, хотя знал, что после приема зелья мальчик крепко спит, и осторожно убрал волосы со шрама в виде молнии. Шрам все еще был ярко-красным и по-прежнему воспаленным, как в тот день, когда Гарри попал в больничное крыло, но, по крайней мере, перестал кровоточить, как в первые часы. Снейп слышал только отдельные части разговора между Риддлом и Гарри, настолько трудно было сосредоточиться. И это только еще больше укрепило, а не уменьшило, его убежденность, что именно Гарри – Мальчик-Который-Выжил. Как еще он мог обрести столь глубокую связь с Темным Лордом? Но он также понимал, что убедить Гарри в том, что это, правда, будет практически невозможно. [i]«Поэтому не стоит говорить с ним об этом,[/i] - решил он, отходя от кровати. -[i] Пусть он верит в то, во что ему нужно верить, или в то, во что он хочет верить в отношении его брата. Вместо этого, предложу ему занятия, которых у него еще не было и которые пригодятся ему в будущем сражении. Гораздо важнее, чтобы он добился успеха, чем знать, почему он преуспел. Но если вдруг Гарри когда-нибудь изменит мнение… Я буду готов».[/i] Снейп развернулся и покинул больничное крыло, мантия стремительно летела позади. Он собирался найти и дразнить Блэка, пока тот не взорвется от чувства вины за то, что забрал своего крестника из больничного крыла, хотя Гарри был все еще болен. Это доставит ему удовольствие, а Блэк и в самом деле сделал глупость. Кроме того, Снейп должен сделать что-нибудь для того, чтобы соблюсти приличия теперь, когда он решил, что пари с Блэком было ошибкой с его стороны. __________________________________________ * «Чистота на века» - семейный девиз Блэков