Поумирай со мной. (L.N.)

Сминая в руке лист с рецептом, он шагает по улице в направлении той самой аптеки. Рецепт, конечно, сделан другом-медиком, но, как говорится, на войне все средства хороши. Особенно, когда эта война происходит внутри. Чем же этот парень провинился настолько, что ему всучили отвратительное пищеварение и склонность к полноте? Чем же он так разочаровал Богов, будучи младенцем? И, если сейчас с небес на него смотрят глаза, качая головой, мол: «Что же ты с собой делаешь?», то Лоик готов поднять кверху средний палец и от всей души послать к чёрту тех, кому показалось забавным — парню, питающему особую страсть к танцевальному искусству, так испортить жизнь. Он заворачивает в переулок и видит зелёный крест на двери одного из подъездов. Аптека. Он дошёл до этого места. И, если можно было подумать: «Лоик, да брось ты это всё. Найди себе занятие, которое не требует ежесекундного потрясающего вида!», то этот самый Лоик ответил бы вам примерно: «Пойди и поищи подобное занятие сам. Я тут счастлив, когда танцую, даже если приходится пить всю эту чепуху, даже если приходится оставлять на теле отметины в случае срыва. Не лезь в мою жизнь, ради всего святого.» — только в достаточно грубой форме. Он принимает таблетки, которые способны заглушить голод, он изнуряет себя тренировками после каждого лишнего куска и проводит лезвием по коже бедра, если снова приходит в сознание, сидя возле унитаза, чувствуя, подкатывающую к горлу, желчь. Но он счастлив. Честно. Он танцует в составе потрясающей балетной труппы. В мыслях не было соперничества за сольную партию. Просто так, человек получает удовольствие от своего дела. Даже если ради этого он занимается самобичеванием. Колокольчик на двери заставил девушку поднять голову. Через толстое стекло стойки она увидела знакомую тощую фигуру, знакомое лицо и, наконец, услышала знакомый голос. — Я последний на сегодня? — спросил Лоик и пригнулся, чтобы установить зрительный контакт. — Похоже на то. Я собиралась закрывать, — проговорила девушка и протянула руку. — Давай свой фальшивый рецептик. — Эй! — ухмыльнулся Лоик и ненадолго задержал листок в руках. — Ты ничего не докажешь. — Да я и не собираюсь, — она достала пачку Флуоксетина. — Просто, завязывал бы ты с этой ерундой. Не думаю, что Аквалон… — она взяла в руки пачку со снотворным и заглянула в рецепт, после чего двинулась к следующей полке. — в общем, не думаю, что это облегчит твою жизнь. — И ты ошибёшься, если просто даже если на секунду подумаешь об этом, — прервал её размышления посетитель. — Ты же абсолютно не знаешь, для чего это всё. — Возможно, — ответила девушка, захватив две пачки слабительного и понесла к кассе. — И даже представлять не хочу. Ты симпатичный парень, от девушек, поди, отбоя нет, а приходишь в аптеку не за презервативами, а за снотворным. Что с тобой не так? — Много чего, — ответил Лоик и взял пакетик со своими 'завтраком', 'сном' и 'походом в уборную'. — Слушай. Мы видимся уже примерно месяц, если не больше, — оживился парень. — Это может значить, что мы с тобой уже встречаемся? — Ох… — девушка засмеялась. — Лучший подкат в моей жизни! — Как тебя зовут? — не унимался Лоик. — Азалия, — ответила девушка и приняла купюры парня. Сдав ему сдачу, она направилась к стулу, на котором висела её курточка. Осознание того, что она находилась под пристальным взглядом Лоика, не давало ей покоя и полной свободы движений. — Тебя здесь закрыть? — посмеялась она. — Рай для тебя. Доступ к любым колёсам свободен. — Это потом, — ухмыльнулся парень. — Я, кстати, Лоик, — он взял сумочку девушки, пока она запирала дверь на ключ. — А что, если ночью кому-то станет плохо, и ему понадобятся таблетки, а аптека закрыта? — Тебе что ли? — недоверчиво покосилась Азалия. — Не беспокойся, если тебе что-то понадобится, то мы придём сюда и я сама достану все нужные лекарства. А для остальных, есть кареты скорой помощи. — У меня привилегии что ли? — Лоик вздёрнул бровями, вызывая заливистый смех девушки. — Типа того, — ответила Азалия, прекратив смеяться. — Ты меня провожать собрался? — Типа того, — парень попытался сказать это её голосом, но получилось слишком непохоже и слишком смешно, так что смех обоих разнёсся по всему двору. — Слушай, а ты правда сможешь открыть аптеку, если что-то понадобится? — Ключик-то у меня, — Азалия похлопала по карману. — Но… надеюсь, этого не придётся делать. — Возможно не сегодня. Но. В общем, давай сейчас зайдём в кафе, а потом посмотрим. Возможно, ты решишь сбежать из страны, когда узнаешь меня, — Лоик пожал плечами. — Оу, мне уже не терпится, — ответила Азалия и просунула руку в кольцо, предложенное ей Лоиком. — Посвяти меня в свою тёмную сущность. — Тебе это не понравится. Через несколько метров, ребята открыли дверь пиццерии, и тогда Лоик проклял себя трижды. Запах жаренного теста, запах кофе и другие запахи, смешавшиеся в воздухе, дурманили рассудок, причиняя жуткую боль на уровне желудка. Он не ел целый день, потому что скоро открытие балетного сезона, и ему стоит начать восстанавливать форму. Под «идеальной формой» Лоик подразумевал рёбра, которые можно пересчитать, острые скулы, выпирающие ключицы и тазовые кости, тонкие запястья и искры перед глазами после выполнения элемента. Всё это являлось его неотъемлемой частью, которую он особо рьяно берёг. — Лоик? — издалека донёсся голос Азалии, и парень тряхнул головой. Перед ним лежала книжка меню. — Выбирай активнее. С тобой всё в порядке? — Да, конечно, — парень кивнул и открыл меню. Вдохнув поглубже, он начал пролистывать страницу за страницей, пытаясь не сорваться с места, чтобы убежать домой. Не стоило сюда заходить. Не стоило связываться с девушкой. Ведь он не сможет предложить ей ничего, кроме своей пошатнувшейся психики и целого набора пищевых расстройств. — Ты меня слышишь вообще? — девушка склонила голову набок и, улыбаясь, смотрела на Лоика. Нет. Он её не слышал. — Прости, что ты сказала? — Я сказала, что будет здорово, если мы закажем одну пиццу на двоих и что-нибудь выпить. Парень не считал это чем-то положительным. Он не считал положительным всё, что связано с едой. Если бы не Азалия, он бы никогда не оказался в этой пиццерии. — Давай лучше я закажу тебе пиццу, а сам возьму чай с лимоном. Я не голоден, если честно, — ему показалось, что это прозвучало довольно убедительно, но девушка напротив подозрительно оглядела его лицо. — Азалия, давай сделаем так? Если я захочу, то я присоединюсь к тебе. — Ну, хорошо, — она неуверенно кивнула и сжала губы. Один лишь запах, распространившийся по всему помещению, заставлял парня сжаться, что не оставалось незамеченным девушкой. Пообещав, что он объяснит своё поведение после того, как перед ними поставят заказ, Лоик подумал, что выиграет пару минут, чтобы приготовиться к разговору. Если честно, ему совершенно не хотелось врать девушке и вводить её в заблуждение. Она думает, что он — парень, которому следовало бы пользоваться своей красотой и жить полной жизнью, но ошибок в её предположениях больше, чем 'много'. Лоику хотелось с самого начала расставить всё по полочкам и увидеть, как Азалия уходит из кафе, попросив, чтобы парень прекратил свои визиты в аптеку, ведь все девушки всегда так делали. Лоик любил девушек, очень, но танцевать он любил больше, и именно это подталкивало его на самые разнообразные отвратительные поступки, во вред своему телу и своей психике. — Лоик, — снова он выпал из реальности, блуждая в мире своих размышлений. — Пожалуйста, будь здесь. И мыслями тоже. Я же вижу, что не всё в порядке. Он посмотрел на девушку, на ровный круг теста, украшенный помидорами, мясом и зеленью, рядом стояли два стакана с чаем. Ему уже давно нравилась Азалия. Именно к ней он приходил за лекарствами, и именно её улыбка давала парню понять, что в этом мире не так всё плохо, как он часто думает. И он не хотел, чтобы эта девушка уходила, не дослушав. Лоику нужен человек рядом, который будет слушать. — Я здесь, — он придвинул к себе стакан. — Честно. Я только здесь и только с тобой, — Лоик сделал глоток чая, и горячая жидкость стекла вниз прожигая себе путь. Аромат лимона успокаивал, и раззадоривал его гастрит, одновременно. — Можно я расскажу тебе, для чего мне нужны все таблетки? И, давай так, я скажу честно, что ты мне нравишься. Уже месяц я прихожу в аптеку не только из-за того, что ты продаёшь мне таблетки по фальшивым рецептам, я прихожу, потому что ты мне нравишься. Не имею понятия, взаимно это или нет, но не отвечай сейчас. Сначала дослушай. Твоё мнение может кардинально измениться. Я не хочу отпугивать тебя, напротив, надеюсь, ты примешь это всё и… — он увлажнил губы. — Поможешь мне. — Я, — девушка сглотнула. Весь поток информации, полученный сейчас, усваивался очень медленно. И это признание просто выбило её из колеи. — Я дослушаю, Лоик. — Хорошо, — стараясь вести себя более непринуждённо, начал Лоик. — Наверное, самое смешное, что ты сейчас услышишь, это то, что перед тобой сидит парень с предрасположенностью к полноте. Вот так мне не повезло. Я в курсе, что по мне этого не скажешь, потому что не у каждого полного человека выпирают ключицы, да? — Азалия откинулась на спинку сидения, взяв в руки стакан с чаем. — А вот содержимое пакета, с которым я сегодня вышел из аптеки, спасает меня каждый чёртов день. Я пью несколько таблеток, чтобы заглушить голод, я пью другие таблетки, чтобы получить энергию, для сна у меня, также, имеются помощники, ну и ещё много различных колёс, без которых я оказался бы в психушке, либо в больничной койке. — Постой, если ты не прекратишь это делать, то исход будет такой, — заявила Азалия, склонив голову набок. — Я знаю, что девушки нетерпеливы. Ты обещала дослушать, — ответа не последовало, и парень продолжил. — Я бы жил себе спокойно с этой полнотой, но самая прелесть ситуации в том, что я танцор. Артист в нашей городской балетной труппе, и мне это чертовски нравится. Я не солист, и никогда не рвался на это место. Просто… просто знаешь, это такое невероятное чувство, когда тебе удаётся самый сложный элемент, и ты моментально начинаешь чувствовать себя лучше, чем минуту назад, и неважно, кружится твоя голова от недоедания или нет. Ты сделал то, чего не мог раньше. Это поднимает меня в моих же глазах. — Но ведь, — Лоик хотел напомнить, что Азалии стоит просто слушать, но девушка не собиралась молчать. Она уже поставила себе одну цель: «помочь Лоику выпутаться из этой паутины пищевых проблем», и быть рядом. Она уже знала, что станет тем человеком, который будет рядом. — Лоик, вы же танцуете. Это такая нагрузка, что вес сгоняется сам по себе. Тебе лишь стоит правильно питаться, выбросив свои медикаменты! — ещё, она поняла, что большинство «счастливых таблеточек» оказались в руках и желудке Лоика по её вине. — Знаешь, Азалия, это не так просто, когда, помимо недоедания и, в целом, приятного состояния, наступают дни срывов. Не думаю, что это будет уместно рассказывать здесь. — Я знаю о чём ты, Лоик, — кивнула Азалия. — У тебя булимия, — парень кивнул, а девушка покачала головой, вдохнув воздух через открытый рот. Здесь нужно не просто быть рядом, а быть максимально близко, чтобы он понял, что есть вещи, которые будут намного важнее, чем постоянные самокопания. Если получится, если он её не оттолкнёт, она хочет делить с ним его страхи и помочь жить той жизнью, которой у него не было. Нормальной жизнью. — Именно, но на этом страшном слове перечень моих заболеваний не заканчивается. Псих никогда не признается, что он псих. А я признаю все свои болезни, признаю все свои отклонения, потому что хочу избавиться от этого. И я прошу прощения, что именно ты должна выслушивать это всё. Ты можешь уйти прямо сейчас, как это сделали все остальные. Конечно же, я открывал им это, когда мы лежали в постели. Некоторые курили, некоторые просто обнимали меня, но каждая из них ушла, оставив меня наедине с собой и своими проблемами. Прости, я немного ускорил процесс, чтобы не было так больно. Когда люди отворачиваются, думаю, ничего не может быть больнее этого, особенно, если ты буквально кричишь, зовя на помощь. Я действительно хочу избавится от всего ненормального, но я никогда не брошу танцевать. Если у меня не будет выхода, кроме как, начать есть, то лучше я доживу в этом мире вот так, принимая таблетки и наказывая себя за свои же срывы. Азалия долго молчала, глядя перед собой. Её взгляд скользил по лицу, наверное, самого красивого парня, которого она видела когда-либо, по его лбу, по скулам, о которые можно порезать пальцы, возвращалась к большим зелёным глазам, в которых застыли слёзы и безмолвный крик о помощи. Он хочет избавится от своих «демонов», но не готов пройти через все испытания ради излечения. Ещё более сумасшедшего парня Азалия не встречала, но и не хотела разлучаться с ним. — Знаешь, Лоик, мы найдём решение. Поверь мне, будет очень сложно. Тебе придётся быть честным со мной. И ещё, — она подалась вперёд. — Ты нравишься мне уже месяц. Как только ты пришёл в аптеку впервые, я хотела понять, что же с тобой не так. Думала, что там, внутри тебя, что-то безобидное, но настолько сложного парня я вижу впервые. — Ты говоришь это, чтобы утешить? — недоверчиво покосился Лоик. — Да нет же! — Азалия отрицательно замотала головой. — Я говорю это, потому что мне хочется показать тебе, что мир не ограничивается лишь на твоём теле, на танцах и на еде. Я хочу, чтобы ты нравился себе так, как нравишься мне, а это, уж поверь, очень много. — По правде говоря, я думаю, мне нужна помощь психолога, — усмехнулся парень. — По правде говоря, тебе нужен человек, который будет рядом всегда, — сказала девушка и кивнула в знак подтверждения сказанного. — Я знаю, что мы посетим этого врача, и не раз, но, для начала, нам нужно постараться разобраться самим. Ты же доверяешь мне? Ты бы не стал говорить об этом, если бы не доверял. — Если честно, я сказал это тебе, потому что ты мне нравишься. Не думай, что я ко всем девушкам так подкатываю, просто, если бы я рассказал тебе это после того, как ты оказалась бы со мной на моих простынях, то было бы больнее мне, если бы ты ушла, думая сначала, что я абсолютно обычный парень. Я перестраховался. — А теперь доверяешь? — не унималась девушка. — И это тоже, — Лоик улыбнулся. — Слушай, давай мы заберём эту пиццу домой, чтобы ты потом могла поесть. — А ещё, заедем в магазин, чтобы я смогла купить нормальный завтрак для тебя. Ставлю сотню, что завтракаешь ты водой. Лоик сморщил нос, и улыбнулся. Она угадала. И, как бы ей сказать, что ещё три дня он может лишь пить. Он обязательно начнёт слушать девушку и принимать её помощь, но нарушение оставшихся трёх дней питьевой диеты отразятся на его бедре глубоким следом, оставленным лезвием, или же, он найдёт решение, которое не станет причиной нового увечья на своём теле.