«У тебя явно не все дома!» «Я другой, слишком отличаюсь» «Я боюсь осуждения» «Тону в этой маске клоуна, чтобы рассмешить вас тысячей своих несовершенств» «Так что я кричу, чтобы заставить вас уйти» «Но вы все еще здесь, продолжаете судить меня…»
Он открывает глаза и понимает, что потерял всё. В памяти восстанавливаются события вчерашнего дня, и Лоик смотрит на свою руку. Нежданный поток слёз находит выход, и парень вынужден кричать в подушку, чтобы дать волю разбушевавшимся эмоциям. Он гладит бинт, замотанный вокруг его запястья и прижимает его к щеке. Она заботилась о нём после всего, что он сделал. Она не бросила его и не дала пропасть в себе. Он совершил ошибку, когда подумал, что сможет доверить этой хрупкой девушке свой внутренний мир, весом со Стоунхендж. Лоик тоже не понимал, как в нём появились все эти мысли и чувства. Кто их здесь оставил и для чего? Внутренний Стоунхендж Лоика разваливается, разбивается на осколки, оставляя после себя огромную груду камней, которые облепляют всё его нутро, заставляя забыть обо всех чувствах. «Ты другой, ты слишком другой!» — шепчут они, подкрадываясь к сердцу. — «Они смеются над твоими несовершенствами!» Истошно звенит будильник, звонком которого является любимая песня Азалии, и Лоик снова заходится рыданиями. Его сердце не каменное. Он всё чувствует. Он чувствует, как сердце трепещет при одном упоминании имени этой девушки в своих мыслях, чувствует, как его пальцы сжимаются в кулаки, от обиды на себя. Он чувствует, что пропал. — Да заткнись ты уже! — кричит он на телефон и несколько раз тычет в экран, чтобы отключить его, и попадает лишь с пятого раза. Оттолкнувшись от поверхности кровати руками, он падает обратно на подушку. У него абсолютно нет сил. В голове разносится пронзительный шум и свист, будто туда ворвался порыв сильного ветра. — Да заткнитесь вы уже! — Лоик кричит в подушку, надавливая руками на виски, словно пытается выжать всё ненужное. Но теперь это всё — часть его существа, с которой ему предстоит сосуществовать. Его последней надеждой и последней мотивацией, пожалуй, самой сильной, остаётся его партия в балетном спектакле. Лоик смотрит на синюю наволочку перед глазами и, тяжело дыша, вспоминает о том, что именно он является принцем. Именно ему выпала честь, предстать в новой постановке уважаемого хореографа солистом, и именно он должен покорить сцену театра. Собрав все оставшиеся силы в кулак, он отталкивается от подушки и садится, свесив ноги с кровати. В его виски бьют молоточками, и, на долю секунды, он думает лечь обратно, чтобы не выходить из дома никуда. Всего лишь, доля секунды. Глубоко вдохнув, парень встаёт на ноги и пытается удержать равновесие, расставив руки в стороны. Как же он собирается танцевать сегодня, если элементарно, не может найти баланс? Но он об этом не задумывается. Опираясь о стены, Лоик идёт на кухню, чтобы поставить чайник, а затем идёт в ванную комнату. Стянув с себя грязную футболку, парень смотрит в зеркало. Проводит тонкими пальцами по его поверхности, не в состоянии осознать, что этот толстый человек, которого он видит — это он сам. Он крепко сжимает кожу на скулах, видя в отражении огромные щёки, отчего становится больно. Он слышит урчание своего желудка, после чего бьёт себя кулаком в живот. Согнувшись и, схватившись за раковину одной рукой, Лоик издаёт вымученный стон. Он устал жить в этом теле. Но он не видит, что этого тела совсем скоро не станет. Потратив пару минут на утренние процедуры, Лоик достаёт из тумбочки таблетки. Эфедрин, кофеин, аспирин… Зачем мелочиться? Берёт по две таблетки и идёт на кухню. Оказавшись возле стола, парень размеренно вдыхает и выдыхает, пытаясь усмирить биение сердца. Оставив колёса на столе, он идёт к холодильнику и достаёт половину лимона. Никакого чая, в нём тоже есть калории, а ему нельзя набирать вес. Нарезая фрукт, Лоик понимает, что теперь даже не чувствует запахов. Едва уловимый аромат лимона пробивается в его сознание, и это успокаивает его. Скинув все кусочки в кружку и вылив туда весь сок, он заливает это кипятком, получая свой завтрак на сегодня. Душно, Лоик слышит стук своих зубов, и не понимает, из-за чего ему так жарко. Открыв окно, он выставляет свой чай на улицу. Он видит, как качаются деревья, от порывов ветра, но не чувствует его дуновения. Пар над кружкой развевается в стороны, но он не чувствует ветра. Он не чувствует абсолютно ничего. Взяв со стола таблетки, он выпивает их поочерёдно, запивая лимонной водой. Через минуту, в течении которой он простоял, держась за края стола, он чувствует прилив сил и, едва заметно, улыбается. По улице идёт парень. Симпатичный парень, который не видит ни капли прекрасного, глядя на себя. «Они смеются над тобой!» — слышит он противный шёпот и зажмуривается, сглотнув ком в горле. Он идёт, опустив голову, чтобы не видеть все эти взгляды на себе. Он их чувствует, и этого уже достаточно, чтобы осознать свою ничтожность. Но у него есть что-то, что заставляет его идти дальше, а не вернуться домой. Этот парень теперь живёт одной мечтой, о которой не знает ни одна пара глаз, взирающих на него. И очень скоро все эти глаза увидят этого парня на большой сцене, где он будет выше каждого из смотрящих. В гримёрную он пришёл позже всех и не поприветствовал никого, хотя услышал своё имя, и не раз. Для него не существовало звуков, способных перебить один главный звук — звук его превосходства. «Я всегда буду солистом!» — Лоик, — в его сознание ворвался знакомый голос, и парень обернулся. Седрик стоял возле стула, на котором сидел Нотте. — Ты в порядке? — В полном порядке, — проговорил парень и выдал подобие улыбки. — Ты не станешь солистом. — Да хватит уже, — не выдержал солист их театра. — Что ты несёшь? Я не рвусь на твоё место, понимаешь? Мне правда страшно за тебя. Ты самый младший в нашей труппе, ты солист, это всё здорово, я рад за тебя, но ты не понимаешь, что ты творишь со своим здоровьем! Все мы проходили через это, и я хочу тебе сказать, что в мире есть вещи, которые будут поважнее главенствующей партии. — Например? — Лоик уставился на Седрика. — Например здоровье. Психическое и физическое. Дружба, любовь, семья… Всё это намного важнее, чем партия в балете. Ты должен понимать это. Возможно, в силу своего возраста ты это обходишь стороной, но я хочу тебе сказать это, как человек, прошедший через подобные ситуации. Лоик, если ты потеряешь здоровье, то уже ничего не будет. Ты потеряешь всё. — Кто-то хочет мне сказать что-нибудь ещё? — с издёвкой спросил парень и развернулся ко всем артистам. — Если вы все собираетесь промывать мозги, то лучше идите в балетный зал, ладно? Я знаю, что я делаю. Я знаю, что должен делать, и как именно должен это делать. Ваши слова лишь добавят шуму, а у меня с самого утра шумит в ушах. Запомните парни, я не отдам вам эту партию, какими бы вы способами не пытались вклиниться. — Лоик, совсем скоро, и мы просто потеряем тебя. Ты помнишь, каким ты был раньше? Верни нам того Лоика, который шутил странные, но тонкие шутки. Верни парня, способного сочувствовать и сопереживать, также, радоваться успехам других. Ты всегда удивлял нас своим отношением к танцу. Ты превосходно танцуешь. Даже сейчас, когда силы у тебя на исходе, но ты никогда не рвался на лидирующие позиции. А сейчас ты просто сошёл с ума, осознав своё место. И ты отдаляешься всё сильнее с каждым днём. Что случилось? — Я же сказал, что вы уже можете идти на репетицию, парни, — улыбаясь ответил Лоик. — Я не слышу вас. И не имею желания слышать. Лоик решил, что будет игнорировать все голоса, кроме своего и все взгляды, кроме того, который принадлежит ему. Он не может доверять больше никому, и не хочет никому доверять. Слишком много вокруг предателей и тех, кто лишь кажутся друзьями, чьи сердца распахнуты с благими намерениями. Отвернись на секунду, и они всадят тебе нож в спину. Теперь Лоик понимал, что он сам себе друг. Но он даже не хотел задумываться над тем, что он сам себе главный враг. Самый страшный и самый коварный враг. — Жюстин, не могла бы ты есть меньше? — с упрёком выдал парень, после очередной поддержки. Девушка взглянула на лучшего друга и покачала головой. — Лоик, тебе нужно обратиться к психологу. — А тебе к диетологу, — не унимался Нотте. Сейчас его разумом завладела мысль: показать своё превосходство над каждым. И он даже не хотел воспринимать тот факт, что может лишиться ещё и лучшего друга — Хорошо, я посещу этого врача, — холодно бросила Жюстин. — Только если ты пойдёшь со мной. С минуту, Лоик стоял, глядя на девушку и, словно, пытался вырваться из гипноза. Он зажмуривал глаза и сжимал кулаки. Снова открыв глаза, он уже не мог сдержать слёз. — Жюстин, прости, — он приблизился к подруге и крепко обнял её. — Я не знаю, что происходит. Мной будто управляет кто-то другой. Моими словами, моими мыслями и моими поступками. Прости, это говорил не я. — Я знаю, знаю, — мягко ответила девушка, поглаживая его спину. — Я знаю тебя настоящего, Лоик. Знаю уже очень давно, и все эти слова никогда не буду воспринимать, как те, что идут от твоего сердца. — Я всё порчу. — Нет, — Жюстин покачала головой и посмотрела в глаза друга. — Всё можно исправить. Это же Азалия спасла тебя? — она взяла запястье Лоика в свои руки. — Она любит тебя больше, чем кто-либо. — Я её потерял, — прошептал Лоик, понимая, что остался совершенно один. Он потерял человека, который готов был ради него пожертвовать собой. — Я променял её… — он зажмурился и присел на пол. — Господи, я променял её на своё соло. С самого начала передо мной стоял выбор, и всё шло к тому, что я выбираю танцы, партию солиста. Я думал, что это осчастливит меня, но, честное слово, я ещё никогда не был настолько несчастным. — Лоик, давай после репетиции ты позвонишь ей, хорошо? Она сделала слишком много, чтобы получить в ответ такое отношение, какое демонстрируешь ты. И я не говорю, что стоит делать это лишь из вежливости или благодарности. Ты ведь любишь её. — Я очень люблю её, — он кивнул после сказанных слов и закрыл лицо ладонями. — Я боюсь, что она не простит меня. — Ты всегда боишься, что Азалия что-то сделает или не сделает, — Жюстин похлопала парня по плечу, заметив вошедшего в зал хореографа. — Пора узнать. Не ошибается тот, кто ничего не делает, помнишь? Давай дождёмся окончания прогона и позвоним ей. Я буду с тобой. — Спасибо тебе, — Лоик уже не выдавливал свою улыбку. Она рвалась прямо из сердца. Но они не успели дождаться окончания репетиции, так как она закончилась внезапно. Хотя, если быть честными, всё вело именно к этому. Лоик, не рассчитав своих сил, вышел в стойку на руки и, потеряв баланс, с грохотом упал на пол. Он ударился локтем, головой, а остальные части тела, будто придавили его, сложившись гармошкой. Признаков жизни парень не подавал. Рядом плакала Жюстин, пытаясь набрать номер Азалии. Она бежала рядом с врачами, работающими при театре, и слушала гудки в трубке. «Пожалуйста, Азалия! Пожалуйста отзовись! Он просто перестанет дышать без тебя. Он уже не сможет вернуться без тебя! Пожалуйста, Азалия!» — повторяла девушка, так и не дозвонившись до самого нужного человека. Ей разрешили поехать в больницу вместе с Лоиком. Жюстин сидела рядом со своим другом, лицо которого казалось белее простыни, которой его накрыли. У Лоика перелом руки, но он этого не чувствует, потому что даже дышит он лишь через аппарат искусственного дыхания. Он сейчас отдыхает от всего. Остаётся надеяться, что этот отдых ему будет не по душе, и он скоро вернётся.***
Азалия не пошла на работу. Она не хотела возвращаться в то место, где человек, значивший для неё целый мир, сказал, что не нуждается в ней больше. Она даже не хотела представлять, как зайдёт в аптеку. Там стены пропитаны вчерашними разговорами, там невозможно дышать. Сегодня она не пошла на работу. Проснувшись в шесть утра, Азалия предупредила, что не придёт сегодня. А ещё, она планировала не возвращаться туда больше никогда. Слишком много воспоминаний, связанных с этим местом. Для хрупкой девушки их слишком много. Ей стоит забрать, наконец таки, свои вещи из квартиры Лоика, ведь она больше не имеет права быть рядом с ним и помогать. Он сам выбрал свой путь. Самый неправильный и самый опасный. А что она сможет сделать теперь? Она всё испортила. Она пообещала, что поможет, но не помогла, а лишь выстелила ковёр для дороги, ведущей в обратном направлении. Взглянув на экран телефона, она увидела пропущенные звонки от Жюстин, но убрала напоминания с экрана, чтобы узнать время. Она не хочет говорить абсолютно ни с кем вот уже девять часов. Девушка перевернулась на другой бок и тяжело вздохнула. Она знала, что уход Лоика разрушит её, но не представляла, что будет настолько больно. Она лежала в кровати до четырёх вечера, засыпая ненадолго и, просыпаясь от кошмаров. Теперь она просто боится закрывать глаза, потому что сны не успокаивают её, а лишь добавляют страха. Азалия хотела забрать вещи сегодня, надеясь, что Лоика нет в квартире. В этом она, кстати, не ошиблась. Лоик вернётся в свою квартиру ещё не скоро. По городу шла девушка, больше похожая на пациентку психиатрической лечебницы. Её пустые глаза, глядящие в пустоту, дорожки от слёз на щеках и следы крови на руках, ведь она не смыла её со вчерашнего дня, заставляли людей оборачиваться ей в след или обходить стороной. Они могли говорить о ней что угодно, Азалия их не слышала. Она была бы рада, если бы оказалась в лечебнице, благодаря неравнодушным жителям города. Она хотела спрятаться от всех, чтобы её никто не искал, а если искали бы, то не находили. В квартире Лоика холодно. Он опять забыл зарыть окно полностью. Разувшись, Азалия прошла на кухню и заперла окно. В мусорном контейнере нет ничего. Он ничего не ел сегодня и, наверное вчера. Сердце девушки сжалось. Она уже не имеет права советовать ему что-либо. Он не будет есть, если он так решит. Он уже решил. В комнате, на полу стояла сумка. Лоика нигде не было, а ей так хотелось увидеть его, хотя бы, спящего. Одеяло и простыни смяты. Азалия ложится на кровать и, изо всех сил, вжимается в одеяло, вдыхая этот запах. Она знает, как пахнет её Лоик. Прикоснувшись к поверхности подушки, она чувствует влагу. Лоик плакал. Слёзы льются по щекам Азалии, увлажняя ткань наволочки. Увидев неподалёку свою футболку, она берёт её в руки и сжимает в кулаках. Он не отверг её. Где-то внутри себя, Лоик, всё ещё, любит Азалию, и она это понимает, но она не может потребовать он него этого признания. Он заявил о своём выборе вчера, а Азалия слишком сильно его любит, чтобы пойти против его интересов. Снова звонит телефон. Одно лишь имя на экране заставляет Азалию встать с кровати и прийти в себя. — Лоик? Что-то случилось? — тараторит она в трубку, пытаясь контролировать свои эмоции. — Так, ты наверное Азалия да? — спрашивает чужой голос, и девушка подтверждает эти слова. — Тебе нужно приехать в больницу. Лоик сейчас здесь. — Что? — девушка не может найти достаточное количество воздуха, и сейчас она похожа на рыбу, которую вынесли на берег. — Как? Что случилось? — спрашивала она, выбегая из комнаты. — Голодный обморок, перелом руки, сотрясение, — сухо констатировал молодой человек на том конце провода. — Меня зовут Сэм. Когда приедешь, скажи на посту, что тебе нужно к Сэму, тебя пропустят. — Спасибо большое! — Азалия запирала дверь квартиры ключом с обратной стороны. Она снова не забрала сумку из дома, потому что Лоик. Она снова неслась, сломя голову, чтобы помочь ему, хотя бы, своим присутствием.