Сердце под прицелом

— Мне действительно сложно понять, почему вы терпите такое обращение, — осторожно сказала Калифа. — И, скорее всего, я никогда не приму ваш выбор. — Тебе легко говорить, — криво усмехнулась Робин, позволяя той снять с себя порванную одежду. — Словно не ты делала все, чтобы я увязла в этом по самое горло… — Да, не скрою, я помогаю Спандам-сану, — Калифа изящно сложила ногу на ногу, разглядывая тело Робин. — И мне нравится, когда он сбивает с вас спесь. Вы слишком сильная женщина, Робин-сан, мужчины таких не любят. А вам еще и не повезло родиться умной. Вряд ли кто-нибудь сможет простить вам такой грех. — Я не играю роль и не участвую в соревнованиях, — Робин разделась полностью и вошла в душевую кабинку, включая воду. — Я просто живу. Я хочу жить. Это то единственное, что привлекает меня. Возможность просто жить. Она прислонилась к стенке, слушая шум дождя за окном — погода в Токио менялась быстро в сезон дождей — вспоминая горящие глаза Саула, когда он спасал ее из пламени Охары, нежность и страх охватывали ее с головой. Робин не боялась боли теперь — потерять Саула, как символ того, что она выжила там, вот чего она боялась. — Я не хочу умирать, — отчетливо сказала себе Робин. — Пусть умрут все, кроме нас, кроме меня и Саула. Но я не хочу умирать. Не могу еще… Она силилась сказать нечто большее и важное, но вдруг поняла, что Калифа и без этого понимает ее. Нечто подобное чувствовала она раньше между собой и Нами — две женщины внезапно начинают читать мысли друг друга, становятся на одну сторону и поют одинаковыми голосами. Робин знала, что за стройным силуэтом Калифы много боли. И она оценила тот демарш, который провела та, чтобы спасти ее от дальнейших побоев. — Быть может, лучше было бы, если бы он бил меня дальше, — вслух произнесла она. — Тогда не пришлось бы спать с ним. Но сейчас он захочет мое тело, и мне придется дать ему его. — Он болен вами, — спокойно сказала Калифа. — Его сознание надорвано. Он готов целый мир уничтожить, лишь бы ощущать свою власть над вами. Говорит, что это было мечтой еще его отца… Вы знали господина Спандайна раньше? — Он мой опекун, — холодно отозвалась Робин. — Я ведь сирота с восьми лет. Сиротам назначают приемных родителей или хотя бы опекунов. У меня был такой… Он сам меня выбрал, но его поддерживали государственные структуры. Он пришел и сел напротив, улыбаясь. И сказал мне, что его зовут Спандайн — я раньше никогда не слышала такого глупого имени. Десять лет спустя его сын впервые вышел на меня. А когда мне было двадцать четыре, когда я начала работать с Крокодайлом, он впервые изнасиловал меня. Никогда раньше мужчины не брали меня силой, и я не знала, как мне реагировать на подобное. По крайней мере… Я даже не представляла, что такая жестокость может существовать. — Он говорил, что вы сами влюбились в него… — вставила Калифа. — Но, конечно, все знали, что он лжет. — Если бы не твой хозяин… — Робин выключила воду и взяла из рук Калифы полотенце. — Я бы попробовала сбежать хотя бы… Или дала бы отпор. Ведь я могу… Но Аокидзи решил, что мне подходит терпеть унижения от Спандама. Он даже поощрял его, внушая ему глупые надежды. С его подачи Спандам стал верить в то, что его насилие в отношение меня — это наши с ним отношения. Он уверен, что мы встречаемся. Он уверен, что я нуждаюсь в нем. Он уверен, что у нас есть будущее… Жду того дня, когда я смогу воздать ему за всю ту боль, что я испытала. — Этот день обязательно настанет, — сказала Калифа. — Если план наш станет явью. Тогда вы сможете забыть и о Спандам-сане, и о своей прошлой жизни, и о Токио. У вас начнется новая яркая жизнь. Вы будете работать с нами на равных. Сотрудничество… — Калифа развела руками. — Это замечательный выбор. У вас будут те возможности, о которых вы всегда мечтали… Власть… Приключения, даже так можно сказать. — Это то, о чем мечтаешь ты, — мягко сказала Робин. — Но не я. Мне хватило бы одиночества и свободы от вас всех и той грязи, что вы принесли в мою жизнь. Но увы, у твоего хозяина снова другие планы на меня… Она накинула на себя пушистое полотенце, вдыхая запах свежей ткани, задумалась о том, как там сейчас Навигатор-сан — спит или ест — и вышла из кабинки. Калифа молча смотрела на нее, пытаясь понять, о чем сейчас думает Нико Робин, женщина, которую Аокидзи назвал самой главной своей угрозой. — Я убью Нами, — с улыбкой сказала Робин, глядя прямо в глаза Калифе. — И убью тебя, Луччи, императора, любого человека, чтобы выжить самой. Можешь в этом не сомневаться. Таков мой путь. Он страшный, но он мой. Ничей больше. Она встряхнула мокрыми волосами и взяла из рук Калифы свежий халат, с кружевами и рюшами — все, как и любил Спандам. — Нам стоит поторопиться, — улыбнулась она. — Спандам-сан не любит ждать. Наверняка, он уже в бешенстве из-за того, что моя экзекуция прервалась, — невесело пошутила она. — Удивительная… — прошептала Калифа, не сводя с Нико Робин взгляда. — Вы удивительная идиотка… *** Замбай не любил эти районы с конца девяностых. В те смутные времена он, еще мальчишкой, бегал тут беспризорником, и улицы были враждебны к нему. Много позже он осознал, что только сила определяет твою любовь к окружающим, когда ты силен — ты можешь позволить себе быть добрым и справедливым. Сейчас же ему ничего не оставалось, кроме как идти вперед, чтобы вернуть себе то, что у него почти отняли. — Ты пришел, — сказал довольно Арлонг. — Не ожидал, Замбай, не ожидал. — Чего ты не ожидал? — деланно самоуверенно сказал тот. — Что я боюсь твою наглую морду в лицо увидеть? Я пришел, потому что у меня есть дело к твоим ребятам. — Давно ли ты такой смелый, а? — Хаччи, огромный телохранитель, усмехнулся. — Мы в свое время недостаточно хорошо из тебя дурь выбивали? Пока ты не примкнул к Френки-сану, ты ссался под себя, когда слышал про портовую мафию. А что теперь? Хамишь Арлонг-сану? — Ты бы прикусил язык, а? — Тамагон рассердился. — Иначе дурь из тебя буду выбивать уже я… Френки-аники сейчас в беде. Не было бы с ним такого, мы бы никогда и не подумали бы иметь дела с портовыми крысами. — Но сейчас вы явно в нас нуждаетесь… — Чуу усмехнулся. — Хватит глупых ссор. В конце концов, нам тоже интересно, что вы нам предложите. — Тамагон прав, — Замбай вздохнул — он вдруг понял, что не хочет больше пререкаться с придурком Хаччи. — Мы тут из-за Френки-аники. Только из-за него. — Жаль его, — неожиданно сказал сам Арлонг. — Мой аники Джимбей про него хорошо отзывался. Они вели дела год назад, и братишка был доволен. Уличные банды сейчас не радуют, но клан Френки был устойчивой организацией. Жаль, что так вышло. Фараоны, наверное, ликуют сейчас. — Дело не в фараонах, — сказал Замбай. — Дело в якудза. Аники связался с Мугивара-групп, а там сейчас сидит Луффи-оябун, наглый пацан, который ненавидит, когда ему перечат. Делает только то, что хочет, не уважает старших, пользуется влиянием своей семьи, будь он неладен. Они вместе с аники спасали людей из клуба, но арестовали только аники. Мугивары отмазались, используя свои связи, а фараоны во всем обвинили аники… Аники в тюрьме, и нам нужно вытащить его оттуда. — Тогда найми бригаду взломщиков… Лучше из сидельцев, — Арлонг закурил. — Они хорошо все входы и выходы знают. Не будешь же ты просить портовую мафию выкрасть Катти Флама… Даже ты на такое не пойдешь. — У меня выбора нет, — Замбай вздохнул. — Я объявил награды за головы всех вакагасира Мугивар. Я даже со старшими связался, на случай, если нас взорвут или разбомбят. Я даже их девку припугнул, и она теперь спряталась и исчезла с горизонта… — Какую девку? — заинтересовался Арлонг. — Она милая? Проститутка? — Информатор, рыжая сучка, — Замбай усмехнулся. — Говорят, любовница Санджи или самого Мугивары. Красивая, но работает теперь только на семью. Они приняли ее в стан. Она прошла сакадзуки. — Постой… — Арлонг удивился. — Ты говоришь про рыжего информатора? Про Нами? — Да, — отмахнулся Замбай. — Эта стерва себя быстро пристроила. Пришлось награду и за ее голову дать. Убивать не буду, но напугать хочу. Слишком быстро она стала популярной. Возомнила о себе невесть что… А ведь приходила к нам с этой Нико Робин, разнюхивала… — Так, значит, Нами стала частью Мугивара Групп? — уточнил Арлонг. Пальцы его легко переломили сигарету и выбросили ее вон. Лицо его побелело, губы сжались. Он был очень зол сейчас, и даже Замбай это заметил. — А что? — спросил он. — Эта сука тебе тоже насолила? — Типа такого, — Арлонг сплюнул. — Не ожидал от нее связей с якудза… Быстро сориентировалась, девочка… Смелая. Пристроила себя куда нужно. Она, правда, трахается с кем-то из якудза? — А ты видишь смысл тогда брать ее в семью? — удивился Замбай. — Наверняка, и информацию собирала о нас же… А Аники впустил их. Помог им… Ради Нико Робин. Теперь и аники, и Айс-оссан в опасности оба… — Мы согласны помочь тебе вытащить Френки из тюрьмы, — сказал Арлонг. — Ты заплатишь нам, а мы беремся за хорошую работу. К тому же я хочу помочь Френки-сану. И тогда ты отстанешь от наших ребят. — Правда? — обрадовался Замбай. — По поводу оплаты и прочего — согласен на любые суммы. Предоставлю тебе столько, сколько захочешь. — Как раз хотел встретиться с девочкой Нами, — криво усмехнулся глава портовой мафии. — Посмотрим, как она объяснит мне свое решение вступить к якудза…