Обитатель дома.

      Проснулся я уже дома. В тепле. Наконец в родном для меня месте. Я приоткрыл едва глаза, медленно осмотревшись. Я приподнялся, держась за свою голову одной рукой. Как в фильмах про богатый мужчин, плевавших на всё и вся в мире. Стоило мне подняться на ноги, одеяло тут же свалилось, оголив моё тело. На мне не было ничего, но я вспоминал, что на мне была верхняя одежда во время изнасилования. Я усмехнулся, поднял одеяло, накинув на себя. Подошёл к Себастьяну, сел рядом с ним. Он печальными глазами бегал по тексту, написанному в книге. Он спросил меня, почему я с ним так поступил. Как так? Я не совсем понимал его вопроса и поэтому спросил, что именно я сделал ужасного, что могло его ввергнуть в отчаяние. «Ты.был с кем-то, а не со мной» — вот так заявление. Будто бы он не видел по моему выражению лица, что мне не был приятен секс с незнакомым для меня человеком. Я начал это ему всё тщательней объяснять, чтобы он понял каково было мне в тот момент. Зачем задавать подобного рода вопросы, когда человек только оклемался после произошедшего?       Я поднялся. Я был сильно обижен, что Себастьян винит меня за произошедшее, поэтому я ушёл в комнату. Он по прежнему грустный сидел в гостиной, пустыми глазами смотря на пол.       Ночью, когда я спал сладким сном Авроры из диснеевского мультика, Себастьян разбудил меня. Он попросил меня встать, сказал, что это очень важно. Он сел на кровать. смотря на меня сонного, на то, как я поднимаюсь с кровати и смотрю на него, еле открытыми глазами. Я зевнул, спросив в чём дело. Он попросил послушать его и не перебивать.       Он начинал свой рассказ. «Живя давно во мгле, я видел то, чего не видели другие. Я видел свет, я видел радость, что может жить во мне. Я так стремился показать другим, что есть на свете счастье, но никто и видеть не хотел.» — стоило мне услышать, как во мне поселилось некое волнение.       «Когда я спустился сюда, я стал вроде домовым, прятался от людей, живущих здесь, разбивал их фарфоровую посуду, стремился напугать по разному. Но потом меня увидел Он. Он был таким добрым, не излучал ни малейшего страха, смотря на меня. Ему нравились мои глаза, Ему нравилось моё телосложение. Ведь я такой страшный, как кто-то мог меня полюбить? Я был с Ним так счастлив. Я понимал, что такое настоящее, человеческое счастье, которое все так привыкли называть любовью. То трепещущее чувство внутри тебя, что разрывает на части, всё никак не унимается. Ты весь горишь в ожидании вашей следующей встречи, в ожидании следующего дня вашей совместной жизни. Но вот приходит момент, когда всё заканчивается твоей единственной и роковой для Него ошибкой. Ты не сдержался и стал монстром из ужасов. Ты просто гневался от того, что твоя любовь нашла того самого, кто сможет быть с нею всегда. И когда твоя любовь попыталась тебе об этом рассказать, пыталась объяснить, ты просто взял и откинул её своими грязными, отвратительными и тощими руками. После чего, в ярости, начал рвать на куски всё Его тело. Всех тех, кто жил в этом доме. Ты убил всех лишь потому, что хотел быть счастлив с тем, кто приютил тебя. Кто показал тебе, что такое настоящее счастье. Его не стало. И ты изредка вспоминаешь его раскромсанную тушу, что лежала на полу и истекала кровью. И ты был уверен, что никогда больше не будешь чувствовать то, что раньше. Но появился новый. Новый человек, который сумел прикоснуться к монстру, хотя и боялся сперва. Но что человек увидел такого человечного в монстре? Что ты увидел во мне? Приходят мои последние часы и я должен уходить. Истекло то время, что я могу жить. Меня больше не будет рядом с тобой, но я не хочу, чтобы ты печалился из-за этого. Ведь есть те, кто любят тебя. И я. Я тоже люблю тебя. И буду любить, несмотря ни на что.» — он поднялся с кровати, достав тетрадь с рисунками. «Пожалуйста, давай сфотографируемся. А потом, нарисуй фото на листе бумаги.» — он подал мне карандаш, я смотрел на него, слегка морщась и ничего не понимая. Я взял фотоаппарат и мы сделали несколько снимков. Потом я начал быстро рисовать. Рисунок закончен, я подал Себастьяну листок и смотрел на него со слезами. Я крепко обнял его, сжимая в объятиях и крича о том, что никуда не отпущу. Но когда я дошёл до конца своей фразы, его уже не было. Я начал бегать по дому, надеясь на то, что это была просто глупая издёвка. Я перерыл каждый уголок дома, всё во дворе, но не было ничего, что могло напоминать Себастьяна. Тогда я упал на колени, начав тихо шептать и захлёбываться в слезах. Я просил его вернуться, но его больше не было.