Я просто Солдат

АУ с последствиями инцидента: Тебе в крайней степени разворотило лицо, возможно, ты практически ослеп. Как бы ты с этим жил? Солдат знает, как выглядит теперь — изучил каждый миллиметр лица. На ощупь. Знает про испещрившие кожу шрамы и ожоги. Про то, что у него теперь нет уха. И верхней губы. Про дыру в правой щеке: зубы там выбиты, и кожа вокруг всегда мокрая от слюны, а язык, напротив, неприятно сохнет. Наверное, со стороны это довольно неприглядное зрелище. Мир кругом изменился. Совокупность расплывчатых силуэтов и обманчивых бликов. Он ненавидит этот бесполезный огарок, оставшийся от былого зрения, но цепляется за него, как за последнюю надежду. «Легальная слепота» — это, кажется, называется так. Его переломанная нижняя челюсть срослась криво: речь стала невнятной, а жевать — почти невозможно. Это иронично: человек, без труда расправляющийся с отрядом морпехов, проигрывает в битве с собственным сухпайком. Он не мыслит своего нынешнего существования без визора — его глаз и голоса. Забавно, ведь раньше гордый коммандер ненавидел эту громоздкую железку. Не любил прятать лицо, считал, что всегда будет идти перед своими людьми и смотреть врагу в глаза. Идеалист. Идиот. Ана заставляет снимать визор. Говорит, что он должен отдыхать. Что головные боли вредят ему на вылазках. Что беспокоится не о чем, она ведь рядом. Солдат верит ей. Снова. И покорно позволяет водить его по убежищу, мягко обхватив за плечи. Помогать есть не запачкавшись, украдкой утирать слюну, капающую с изуродованной щеки. Бодро говорить с ним так, будто ничего не произошло. Не надеясь на внятный ответ. Он старательно делает вид что не слышит как безнадежно, закусив кулак, Ана глухо плачет, глядя на то, что осталось от Джека Моррисона. Она никогда не рассказывает как сейчас выглядит под маской Рейес — Солдат тешит себя мыслью о том, что Габриэлю досталось не меньше. Он старается реже снимать визор — единственное, что позволяет ему быть хоть немного прежним. Пусть голос и лязгает, а перед глазами — вечное красноватое марево. Визор дает мертвецу изображать жалкое подобие героя, которым когда-то восхищался мир. Быть легально живым. Солдат знает, как он выглядит теперь. И радуется, что не может увидеть своё отражение.