Мёртвая Роза

Всей правды лучше и не знать Так легче жить и умирать Unreal — «Проклятие мёртвых роз»

      Город Магнолия — один из трёх крупных городов континента Фиор. Красивый и цветущий, равно как и его название, был полностью благоустроен и считался высокоразвитым и лучшим для житья городом в настоящее время. Жители гордились, приезжие завидовали и мечтали переехать именно в Магнолию, так как соседские города были более промышленными и чаще всего там было тяжело дышать от всей загазованности, а вот здесь как раз было много зелени: деревьев, цветов, кустов и прочего. Дышать в Магнолии было легче, приятные запахи витали в воздухе, а люди казались улыбчивее и приветливее, чем везде.       С самого утра местные жители трудились не покладая рук: организованно наводили порядок на улицах, засаживали клумбы, подкрашивали стены зданий, а те, кто не работал ручным трудом отправлялись на репетиции танцев и песен. Кто-то подавал заявления на волонтёрства. Народ готовился к большому празднованию Дня города, в честь которого по центральной улице пройдёт карнавал с актёрами и циркачами.       В прошлом году было, конечно, не до праздника — шёл сильный ливень и люди носа своего на улицы не высовывали, а праздник пришлось отложить на две недели. В этот раз погода располагала к проведению события; небо было чистым от облаков — голубое полотно на всём обозримом пространстве не имел ни единого белого пятнышка — солнце ярко светило и обогревало всех работающих на земле своими тёплыми лучиками. Правда не всем это нравилось, особенно, когда человек потел ручьями, но в целом, радости не было предела. Солоноватый бриз со стороны океана позволял хоть чуть-чуть охладиться и чувствовать себя комфортно на улице и дышать не удушающим спёртым воздухом.       Взрослые трудились, улыбались, разговаривали друг с другом и обменивались фруктами со своих садов с соседями. Дети бегали либо около родителей и старались помочь, либо — кто постарше — плескались у кромки моря и чуть глубже под надзором спасателей.       В общем и целом, всё выглядело идеально, будто утопия воплотилась в реальность. Но был у этого города один большой и, скажем, позорный секрет. И никто никогда никому о нём не рассказывал. А туристы даже не догадывались.       Ах да, туристы. На праздник напор гостей увеличивался иногда в два, а то и в три раза каждый год. И сегодня без исключений. У ворот в город столпилось столько людей, что охрана звала на подмогу свободные бригады, так как угомонить недовольных всего в четыре руки было сложновато. Необходимо было проверить комплект бумаг для прохождения: удостоверение личности, документы на детей и — если ты Падший или Проклятый — разрешение на интеграцию в городскую среду. Это как раз отнимало большое количество времени, так как охраннику приходилось пользоваться смартфоном, чтобы просканировать специальный знак на бумаге.       Как раз у ворот и стояло трое молодых парней в ожидании пропуска на территорию Магнолии. Они разительно отличались от обычных людей: перебинтованные в некоторых местах, крепкие и мускулистые, они были наполнены неизвестной энергией или аурой, которая иногда заставляла людей расступаться в страхе, дабы избежать этого неприятного давления. Хотя юноши были неагрессивны, даже не пытались никогда и никого запугать, но всё же их это довольно сильно выделяло из толпы. Но тем не менее, они своими «особенностями» не пользовались.       Простояв около двух часов в очереди, их, наконец, впустили и сказали вести себя хорошо, ведь Падших довольно просто найти и отловить, учитывая, что на страже города находился довольно сильный и влиятельный Охотник. Парни на это высказывание лишь ухмыльнулись — Падших и Охотников между собой различала лишь грамота короля в наличии у вторых. А так, они были из одной касты и выходцами из одной общины. Но да ладно. Пусть как хотят, так и думают, главное, что пропустили за ворота.       — Ну, что? — спросил юноша с розовыми волосами. — Может, разделимся? У Грея там свои какие-то делишки, а я бы поискал какую-нибудь забегаловку с вкусной едой. Очень уж есть хочу.       — Я не против, — пожал плечами темноволосый, тот самый Грей, выуживая из кармана небольшой листочек. — Тем более Джувия просила купить ей парочку вещей, которые у нас не достанешь. Вроде и не так много надо, надеюсь, что скоро управлюсь и присоединюсь к тебе, головёшка.       — Завали, — буркнул в ответ Нацу, приглаживая свои непослушные розовые волосы. — А ты как, Шакал?       — Да я, пожалуй, прогуляюсь, — ответил парень, отличающийся от двоих своих спутников выделяющейся внешностью. — Посмотрю. Может, смогу найти нечто стоящее на местной ярмарке.       Так они и договорились, что будут переписываться, если найдут что-то важное для друг друга, а также встретятся в пабе «Блуждающий странник» в семь вечера, чтобы повеселиться и выпить в честь окончания их длинного путешествия. Магнолия был последним городом на карте, который молодые люди должны были посетить перед возвращением в свой родной городок. Поэтому они хотели насладиться яствами этого города, напитками, а кто-то — женщинами. И как приметил Нацу, они были просто прекрасными.       Юноша пошёл вперёд, поправляя лямку своего рюкзака. Осматриваясь по сторонам, он пока видел только вывески сувенирных лавок и различные магазины одежды, чьи витрины пестрили народными одеждами и символикой популярного города. Никаких кафе или ресторанов он не видел, а желудок уже начинал недовольно урчать от голода. Нацу его похлопал и поторопился найти что-нибудь, но вместо этого начал слышать какой-то странный голос в небе. Словно кто-то напевал мелодию, но находился так высоко, что звук распространялся чуть ли не на весь город и был едва слышимым.       Он прочистил ухо и похлопал ладонью по ушной раковине, пытается избавиться от этого «пения», но оно никуда не делось. Источник звука тоже не было видно. Потоптавшись на месте, Нацу оглянулся на все триста шестьдесят градусов и, заметив парящую точку в небе, внезапно понял, что звук идет оттуда. Достаточно высоко, находиться не так далеко от города на открытой местности, поэтому гул так хорошо расходится. Но кажется, что никто вокруг особо не замечал происходящего, возможно, ему померещилось? Но та неизвестная штука уже не покидала его мысли. И Нацу Драгнил решил выяснить, что же это на самом деле было. Или они туда колонку подвесили?       Грей Фуллбастер пошёл по левой тропе прямиком на аллею множества специализированных магазинов. Ему необходимо было купить всякие разные непонятные вещи для своей девушки, Джувии, которая учтиво составила ему список с подробными описаниями вещей, вплоть до их размера и оттенка и что сказать продавцу при поиске.       Ладно хоть так, а то он половину даже не понял, что написано. Как говорил его брат: «Ох уж эти женские штуки». При том, что девушки у самого брата в помине не было. Но Грей был с ним согласен на сто процентов.       Он любил Джувию, хотя и не всегда произносил это вслух. Он ценил её, уважал и старался понимать, но в силу естественных причин и очевидной разницы в мышлении, недопонимания возникали. И в дополнение к этому, она была иногда… эмоциональной. И Грей очень не любил её расстраивать, поэтому выполнял большинство её просьб. Те, которые были в его силах. И сейчас как раз та просьба, которая была в его силах, но с некоторыми костылями в виде пояснений.       Остановившись на пороге первого магазина, Грей внезапно услышал свист. Или звон. Хотя нет, это было похоже на очень высокое пение. Странно, но вокруг ничего, что издавало бы такой звук — не было. Фуллбастер даже задумался, к чему же это, но не придал этому значение и прошествовал внутрь магазина.       Шакал (без фамилии) пошёл же направо и попал в какой-то живой уголок. Тут было множество различных представителей фауны, особенно много было диких кошек. Большие, маленькие, дикие, заморские и местные — все они были представлены здесь и, судя по всему, их держали в качестве домашних животных. Либо человек очень был очень богат, либо очень глуп, так как кошки — особенно дикие — плохо подчинялись людям. Но это их дела.       А ещё он отовсюду слышал комментарии про свои уши. «Ой, мама, посмотри какие у дяди ушки», «Мама, а дядя тоже котик?», «Пап, а у меня вырастут такие же?». Его настроение совершало пике в сторону раздражения. Может, никто не задумывался, что раз у него звериные уши, то он обладает очень чутким слухом, нет? Или всем как-то плевать? Ну, даже если плевать, то воспитание быть должно. Но когда на него начали тыкать пальцами, хихикать и перешёптываться, парень не выдержал и буквально прорычал на всю улицу:       — Да отъебитесь вы от моих ушей, блять! — Шакал явно не скромничал и тщательно подбирал слова. — И ты, если ещё раз вытащишь свой наманикюренный пальчик в мою сторону, я его сломаю, ясно? — обратился он к наглой девочке-подростку, которая хотела его потрогать пальцем.       Все люди, до этого момента веселящиеся и крутящиеся вокруг парня чисто ради развлечения, начали поспешно двигаться по своим делам, особо не задерживаясь на месте. И это было к лучшему. Благо, люди всё еще испытывали чувство самосохранения и старались избежать опасности в большинстве случаев. И Шакал был той самой опасностью в данный момент.       Он развернулся чтобы выйти со звериной фермы, но наткнулся на вольер с большой лесной кошкой, глаза которой отдаленно напоминали его собственные. И он мог поклясться, что животное смотрело на него с насмешкой. В её глаза плескалось веселье и, не будь он приближен к миру фауны, не смог бы прочувствовать игривое настроение кошки.       Парень фыркнул.       — Из нас двоих только ты находишься за решёткой, — пробормотал он животному и ухмыльнулся. — Я же сам по себе.       С этими словами он пошёл к выходу, но уловил какой-то шум, напоминающий тихое пение. Оно раздавалось так тихо, что кажется, никто не замечал и толком не понимал, что это такое. Да и Шакал не был сам на сто процентов уверен, что слышит всё верно. Да и может это не пение никакое, а призыв дьявола где-то в лесу? Интересные у них тут конкурсы, если бы это было правдой.       А Нацу никак не мог унять свой пыл и отказаться от идеи выяснить, что же там за блестящая штука в небе. На часах было пять сорок пять, и он уже два часа скитаелся по городу абсолютно бесцельно, всё думая над этой невероятной сложной загадки. Он бы и хотел туда сходить, но дороги не знал, и, есть ли там вообще какая-нибудь тропинка, тоже. Ему хотелось расспросить местных жителей, но слова Грея о том, что шило в жопе Драгнила до добра никогда не доводило, заставляли немного трезвее смотреть на ситуацию. Но с этой мыслью он продержался ровно пятнадцать минут.       — Извините, мисс, — обратился Нацу к даме в сиреневой шляпе и странным меховым воротом. — Мадам, я на самом деле турист и мне просто интересно, что это за штука там, в небе? — он указал рукой в ту сторону, где был непонятный объект.       — Ох, милый, лучше не спрашивай, — пробормотала она своим скрипучим голосом. — Это наш местный позор. Тьфу ты, да сожгли бы и конец с концом, но нет, мэр решил иначе. Иди-ка ты подобру-поздорову, забудь об этом и веселись, получай удовольствие, — улыбнулась она и вернулась к своей рутинной работе в виде заворачивания цветов в бумагу.       Нацу сжал челюсть от негодования, но, тем не менее, вымолвил слова благодарности и пошёл дальше искать людей, которые будут согласны поделиться хоть какой-нибудь информацией с ним. Искал он, можно сказать, долго, так как мужчины игнорировали его вопрос (а кто-то уже был излишне пьян), а женщины лишь плевались, чертыхались и просили его оставить этот вопрос. Но он не собирался.       Вот, стояла парочка молодых девушек, уже подшофе, но они могли бы ответить ему, так как все, кто ему отказали, были приблизительно старше сорока. Может быть молодёжь будет сговорчивее?       — Девушки, девушки, — привлёк их внимание Нацу, ослепительно улыбаясь. — Добрый вечер!       — Привет, красавчик, — протянула одна из девушек, слегка пошатнувшись. На своих высоких каблуках. — Тебя что-то интересует?       Ему послышалось, или это были эротические нотки в её вопросе? Вроде на девушек лёгкого поведения они не были похожи. Или он ошибался?       — Э-э, — протянул парень, сбитый с толку. — Я хотел спросить у вас, может вы знаете, что там такое в небе висит? — он указал на объект снова. Сколько раз он это сделал за день — не счесть. Но юноша планировал добиться своего любой ценой.       Лица девушек исказила гримаса отвращения и злобы. Они переглянулись, одна шепнула что-то на ухо второй, они обе синхронно кивнули, и та, что разговаривала с Драгнилом, повернулась к нему и лучезарно улыбнулась. Натянуто и неприятно. Но Нацу терпеливо ждал ответа.       — Милый, тебе лучше не знать, — пробормотала она, хихикая. — У нас это что-то типа проклятого места, туда никто не ходит. От слова совсем. Поэтому и тебе не советую. Может, ты лучше к нам присоединишься? Нам бы не помешала мужская компания, если ты понимаешь, о чем я.       Она прикусила нижнюю губу и подмигнула ему, пока вторая девушка согласно закивала. Они выглядели соблазнительно, конечно, но их поведение было дико отталкивающим, поэтому Нацу учтиво отказался, развернулся и ретировался так быстро, насколько это было возможно. Как можно дальше от них двоих и их возможных венерических заболеваний.       Ещё один мужик, прохожий, послал его далеко и надолго за обычный вопрос, тётки лишь посоветовали забыть и всё в таком духе. Улочки были узкие и забитые людьми, так что Нацу то и дела подходил и спрашивал у людей, а они отправляли его куда подальше или зазывали потусить с собой, но он особо как-то не хотел. И отметил про себя, что люди здесь очень лицемерные и очень злобные под хрупкой корочкой доброты и гостеприимства. И Драгнилу это сильно не нравилось. Как выражался всегда Шакал: «Говнецом попахивает как-то». И Нацу не мог с этим не согласиться.       Свернув с основной улицы, парень вошёл в какой-то небольшой местный паб, где в основном сидели одни лишь мужчины. Есть ему хотелось невыносимо, поэтому пришло время перекуса, а идти куда-то дальше уже не хотелось. Местные сидели за огромными столиками целыми группами, громко что-то обсуждая. А их обслуживали красивые женщины в вызывающих нарядах. Ну да, лучший атрибут паба — полуголая «визитка». И по-видимому сами официантки были не против такого обращения с ними или таких нарядов. Нацу бы уже уловил раздражение от них, если бы это было по-другому.       Драгнил заказал сэндвич с курицей и мясной рулет и, сидя в ожидании, начал прокручивать варианты того, что же может висеть там в небе. Колонки? Стражи? Охотник? Большая птица? Ничего не вязалось с этим образом. Оно было похоже на огромную пулю с остроконечным верхом и абсолютно плоским дном. По бокам что-то торчало. Иииии… своими рассуждениями он загнал себя в ещё больший тупик. Чёрт подери, что делать-то?       — Здоров, — донеслось до Нацу из-за левого плеча. — Не местный?       Рядом с Драгнилом плюхнулся какой-то странный парень, уже хорошенько поддатый, но судя по всему говорливый. Его торс был оголён, а плечи прикрывала странная кофта, похожая на что-то, что Лисанна называла болеро. Черные шаровары на ногах и обычные кожаные ботинки. В ушах болтались серьги в форме бутылей саке. Чёрные волосы были собраны в тугой пучок на затылке. Алые глаза (и нет, не от алкоголя) с интересом изучали Драгнила, его одежду, бинты на предплечье и рюкзак у ног. Нацу мог ощущать любопытство и веселье от подсевшего к нему гостя, ни капли раздражения или злости. Уже лучше.       — Я — турист, — коротко ответил Нацу. — По миру путешествую с друзьями. Вот, заехал сюда на знаменитый карнавал.       — Но? — протянул незнакомец.       — Что но? — не понял сначала Драгнил.       — Но ты чем-то недоволен, — продолжил пьяница (ведь его так можно было назвать). — Ты приехал сюда на фестиваль, но его особо не смотрел. Или же тебе он не понравился. Или же, у тебя возникли дела поважнее. Девушки ли это? Или может… мальчики?       — Оу, — хохотнул Нацу, улыбаясь. Хотя он и был толерантной молодёжью, но он не был геем. — Нет, ни то и ни другое. Хотя у вас в городе симпатичные девушки, с этим соглашусь. Но меня всё мучает вопрос о той херне в небе. Оно выглядит странно и, кажется, я слышал шум оттуда. Хотел знать, что это.       Его собеседник вздохнул. Глотнув пару раз саке из своей фляги, парень почесал затылок, видимо, размышляя о чём-то. Когда Нацу подали еду, то незнакомец всё ещё думал. Пил и думал. Словно старался что-то забыть.       — Кароч, — произнес наконец пьяница, встряхнув головой. — Я как бы недавно сюда переехал. Всего три года здесь и в курсе, что местные не очень-то любят говорить на эту тему. Но мне обо всём рассказал местный алкаш, царствие ему небесное, — парень опять отхлебнул напиток из бутыля. — Цирроз печени.       Нацу подумал, что это очень и очень иронично, но не стал перебивать своего собеседника. Ему очень уж хотелось дослушать эту историю.       — Так вот, не знаю, правда это или нет — сам я туда никогда не ходил — поэтому можешь воспринимать это не более, чем городскую легенду. Там девчонка сидит, Проклятая. Говорят, она мелкая была, когда убила ребёнка. Случайно, судя по всему. Но местные немного обезумели от горя и сожгли её дом и хотели её сжечь, но мэр придумал пытку получше и подвесил девку в клетку с магическими розами. Она уже двенадцать лет там сидит. Её иногда спускают, но не дают гулять. С ней лично мэр общается. Она поёт иногда, тут даже слышно, но долго это не длится.       Нацу даже жевать перестал. Он думал, что такие тюрьмы для магических созданий — пережиток прошлого, но нет, вот оно, в третьем по популярности городе в стране. Невероятно. Интересно, а какой силой обладает эта девушка, что её прям так резко заклеймили убийцей?       — Её буквально все здесь ненавидят. Я не встречал человека, который бы не высказывался негативно о ней и её семье. Иногда жители ходят туда и закидывают её камнями или ещё чем, особенно когда она поёт, — незнакомец ещё немного отпил из фляги. — Жаль её, конечно. Если это всё правда.       Нацу не сомневался в том, что это чистейшая правда. Возможно, он ещё и приуменьшил что-то в силу своего незнания. А вот Драгнил на своей шкуре знал какие люди могут быть злобные и мстительные. Человек по натуре своей был нейтрален, а общество лепило из него того, кем он в итоге становился в жизни. И те, кто не могли отстоять своё мнение легко попадали под влияние толпы и внезапно менялись на все сто восемьдесят градусов и сами этого не замечали.       Так что Драгнил был очень близко со всем этим знаком. И внезапно порыв героизма породил в его голове идею: спасти эту бедную девушку и спрятать в их городе, где жили одни лишь Падшие. Грей и Шакал не поймут, поэтому придётся это делать самостоятельно.       Закончив трапезу, Нацу взглянул на часы и понял, что у него ещё оставалось немного времени до встречи с друзьями. Ему должно хватить на то, чтобы дойти до клетки, вызволить её и потащить в город, а затем сразу на поезд (хоть его и укачивает). Поэтому он решил не тратить ни минуты: схватил рюкзак, поблагодарил незнакомца и пошёл в сторону весящего в небе предмета.       Солнце медленно перевалило в сторону запада двигалось к заходу в ближайшие четыре-пять часов.       Люси любила закаты. Они всегда выглядели невероятно, особенно, если повернуться в сторону моря и смотреть в голубую гладь, которая озаряется в самые различные оттенки, начиная с оранжевого и заканчивая розовым. Если бы Хартфилия была художницей, то запечатлела бы каждый уникальный закат на бумаге. Но, к сожалению, она с большим трудом получала что-то новое для своего развлечения, так как жители города доносили на неё за любую провинность, которые, чаще всего, Люси не совершала. Поэтому в её распоряжении были лишь книги — очень много различных книг — пару карандашей и несколько тетрадей, чтобы писать.       А ещё она иногда пела. Пела негромко, но гуляющие жители всегда кидали в неё камни и просили заткнуться и никогда не раскрывать свой рот. Люси, конечно, не слушалась их слов и старалась петь, когда никого поблизости не было, но мэр говорил, что многие слышат её и в городе. Поэтому у неё становилось всё меньше и меньше возможностей развиваться в силу многих причин и это, отчасти, заставляло её грустить.       Девушка посмотрела на себя и поморщилась; грязное серое платье типа ночнушки, которое некогда было ещё белым, стало для неё неприлично коротким, что можно было увидеть её трусы — если она когда-нибудь встанет на землю и просто погуляет по улицам, будет совсем неловко; бюстгальтер она не носила — ей не давали, а вот грудь у нее выросла приличная; голые ноги и голые плечи. Тёплых вещей летом ей не давали, несмотря на холодные ночи в августе.       Люси понимала, что выглядит ужасно с этими грязными длинными волосами, синяками на лице и со множеством шрамов на спине и плечах, так как она постоянно кололась о розы и их шипы. Но с другой стороны, ради чего ей выглядеть иначе? Ради мэра, который каждый раз ехидно осматривал её и трогал в тех местах, в которых она не хотела, чтобы он её трогал? Ради жителей, закидывающих её камнями? Причин, по которым ей надо было бы выглядеть по-другому, не было, поэтому она смирилась. И была искренне благодарна местной акушерке, которая каждый раз складывает ей средства личной гигиены и книги о женском здоровье.       Хартфилия любила романы. Книжные романы всегда были самыми лучшими — в них всё было легко и беззаботно. В жизни девушки-героини появлялся её персональный супергерой, который решал многие проблемы. Который мог выручить свою девушку из беды. И она любила читать сюжеты про девушек в беде. Она мечтала и видела во снах, как какой-нибудь парень спасает её из заточения и увозит далеко в закат.       Но это были лишь мечты, а реальность была во много раз суровее, чем её невинные мысли. И Люси понимала, что никогда и ничего такого не произойдет. Ни в двадцать, ни в тридцать и не в остальные года. Она умрёт здесь, в одиночестве, лет через тридцать от какой-нибудь болезни или просто сойдет с ума.       — Эй! — крикнул кто-то снизу, отвлекая девушку от своих мыслей.       Она продолжила сидеть тихо, прокручивая в голове, что же сделала не так, поэтому крепче сжала колени, сжимаясь.       — Эй, девушка, я знаю, что ты там есть, — продолжает говорить парень, забавляясь. — От тебя приятно пахнет, так что тебе просто так не спрятаться от меня.       Взгляд Хартфилии метался по клетке в поиске какого-нибудь решения, но не было ничего, за что она могла бы зацепиться. И ей было очень интересно, кто же там такой, что не боится к ней прийти, заговорить, да ещё и запах учуять. Это же невозможно, бред! Любопытство пересилило, и девушка легла на пол клетки, выглядывая меж прутьев и замечая молодого человека с необычной розовой шевелюрой.       Он скинул рюкзак со спины и поправил на плечах толстовку темно-синего цвета. Рукава были закатаны до локтей, обнажая его мускулистые предплечья (хотя одно из них покрывали густые бинты). Его лицо было лишено всяких эмоций, глаза присматривались к клетке, выглядывая её. Шрамы на подбородке и шее, похоже, были получены не бытовым путём — слишком уж широкие и глубокие.       Она его никогда не видела. Ни в городе, ни в округе, значит, турист. Пришёл поиздеваться. Хотя пьяным он не выглядел. Слава богу, что она висела высоко и никто не мог её тут достать и изнасиловать.       — Я вижу твои карие глазки, — сказал он ухмыляясь. — И чувствую, как ты смотришь. Выходи, я тебя не обижу.       — Уходи отсюда, — проговорила Люси в ответ, начиная подрагивать. — Туристам здесь не место.       Парень начал разматывать свои бинты, полностью обнажая свою правую руку, от локтя до кончиков пальцев покрытую какой-то плотной татуировкой. Множество символов и различных надписей красовались на его руке, которые на таком большом расстоянии было трудно разглядеть. Хотя Хартфилия не пыталась, а она наделась, что совсем скоро юный гость её покинет.       — Я понимаю, что ты мне не доверяешь, но хочу кое-что показать, — произнёс он самодовольно. Символы на руке начали сиять и в ладони образовались языки красного пламени. Это привлекло внимание Люси. — У меня есть магия. Как и у тебя.       В смысле?       Хартфилия села и прижалась к прутьям настолько близко, насколько это позволяли сделать чёрные розы. Она могла поклясться, что его руку объял огонь. Управляемый огонь. Прямо из его ладони! Это было… так необычно. Он явно был чем-то больше, чем просто человек. Или, может, она чего-то не знала.       — Ты… — заикнулась она, показывая на его руку. — Ты сам это делаешь?       — А кто ещё? — усмехнулся незнакомец, перебирая пальцами руки с татуировкой. — Это называется магия. И та штука, в которой ты сидишь, это магическая тюрьма. Их раньше использовали для заточения сильных Падших. Или Проклятых. Называй как хочешь, разницы особо нет.       Правда?       — Как ты узнал обо мне? — хоть он и был такой же, как и Люси, но она всё же ему ещё не доверяла. — Обо мне никто никогда не говорит.       — У меня свои ресурсы, — хмыкнул он в ответ, прекращая показ своих способностей. — Я здесь, чтобы тебе помочь.       — Ты меня даже не знаешь, — буркнула Хартфилия, чувствуя, как её щеки теплеют. Всё выглядело словно в тех романах, что она читала.       — Меня зовут Нацу Драгнил, — просто ответил юноша. — Я приехал из города Падших, Айриса. Там живут маги всего мира. Теперь твоя очередь представиться.       — Я тебе не верю, — ответила Люси коротко. — Мне всегда говорили, что я — монстр. И таких, как я — больше не существует. У меня нет оснований верить тебе и уж тем более доверять.       Драгнил закатил глаза и задумался. Надолго.       — Я знаю, что за тобой приглядывает Страж этого города, так? — спросил он и Хартфилия кивнула. — Откуда у него, по-твоему, магия?       Хартфилия открыла рот для ответа, но тут же закрыла. А ведь и правда. У Эригора была магия, он ей пользовался также, как этот Нацу сейчас. Да и книги она читала, про легенды, там тоже была история про земли, принадлежащие магам. Но она не думала, что обладает магией. Потому что это не магия, а наваждение какое-то. Истинное проклятие. Она убивала всё, чего касалась.       — Меня зовут Люси Хартфилия, — просто ответила девушка. — И нет, я всё еще тебе не верю, но уже заинтересована в твоих словах. Только вот как ты хочешь мне помочь? Любая сила, направленная в сторону этой клетки будет поглощена цветами и отправлена обратно к тебе с удвоенной силой.       — Хм-м, — призадумался Нацу, но через секунду радостно воскликнул, — я всё же попытаю счастье и пульну огоньком в замок, а ты главное отодвинься подальше и не высовывайся.       Люси хотела предупредить. Хотела закричать ему «нет», возразить, но он уже запустил первую волну огня и ей ничего не оставалось, кроме как отодвинуться и спрятаться от дальнейшей отдачи. Что и произошло. Розы зацвели и вместо чёрных, стали тёмно-бордовыми, распустили лепестки и поглотили магию. Затем яркий свет озарил цветы, и энергетическая волна пошла назад спустя секунду, после того как розы впитали огонь.       Нацу ничего не успел сделать. Он лишь произнёс:       — Вот, блять…