Операция "Булыжник"

      Бывший герой Магической Британии, лучший агент Отдела Тайн, очень хотел напиться. До зеленых пикси. Мешали этому наполеоновскому плану сразу несколько вещей. Во-первых, он сейчас находился в теле мальчика десяти лет. Во-вторых, у него не было денег на выпивку. В-третьих, он… ему надоело перечислять причины. Вернуться обратно в свою реальность уже не мог, пути назад не было. Приходилось — вот уже две недели — жить в теле этого замухрышки, по какому-то недоразумению сумевшего победить величайшего темного мага ближайшего столетия.       Стоя на кухне, Нил Браун, с самым восхищенным видом наблюдал за тем, как тетушка пытается заниматься нравоучениями.       — Мальчишка! — тетя Петунья орала как резанная. — Прекрати улыбаться, дрянной мальчишка!       Эта женщина обладала такими голосовыми связками, что Нил Браун… хотя нет, теперь все-таки Гарри Поттер, невольно начинал завидовать. Даже когда он работал в аврорате, у него не получалось орать на подчиненных так долго. Петунья Дурсль же могла орать сколько угодно, где угодно, когда угодно и, что самое главное, на кого угодно. Она орала на дядю Вернона, она орала на сантехника, она орала на почтальона, она орала на самого Гарри, орала на миссис Фигг, которая как-то странно посматривала в сторону соседей. Так что, бывший начальник специального отряда Аврората искренне завидовал.       Вот и сейчас, смирившийся со своим положением, мужчина в теле десятилетнего мальчика смотрел на тетушку с восхищением, пока та продолжала надрывать глотку, пытаясь достучаться до его совести. Как она думала.       Здесь же возникали сразу две проблемы: во-первых, совести у Гарри не было, в прошлой жизни он окончательно забыл, что это такое; во-вторых, он ничего не сделал, и даже наоборот, помог, починив упавшую со шкафа вазу. Не важно, что упала ваза из-за Дадли, убегавшего от своего кузена.       — Как ты посмел напугать Даддерса?! Неблагодарный сопляк, мы сделали для тебя больше, чем ты заслуживаешь! — продолжала надрываться тетя. — А ты спустил все в унитаз! Ты просто ничтожество! Такой же, как твои родители! Малолетний хулиган! Преступник! Подкидыш чертов!       Когда безобидные фразы закончились, Петунья перешла в наступление и начала выкрикивать что-то уже совсем непечатное. Обороты и фразы оказались такими, что у Гарри возникло желание срочно сбежать в чулан под лестницей. Нет-нет, он не испугался, наоборот! Ему нужны были бумага и карандаш, чтобы ни одно из витиеватых ругательств не было забыто и не записано!       — Петунья, золотко, — в кухню аккуратно заглянул бледный как смерть дядя Вернон. — Петунья, дорогая, нам надо поговорить…       В руках дядюшка мял какой-то конверт. Одного взгляда на него — на конверт, а не на дядю — было достаточно, чтобы сделать вывод: письмо из Хогвартса пришло. Только больные личности в виде Альбуса Дамблдора, к которому у Гарри накопилось уже слишком много вопросов, могли додуматься отправить ему письмо. В таком странном конверте. На магловский адрес. Он точно маразматик, решил для себя Поттер, когда Петунья прекратила кричать и побледнела, но надо бы начать действовать.       — Это из школы письмо? — небрежным тоном поинтересовался Гарри и заслужил два полный ужаса взгляда. — Да не пяльтесь вы на меня так!       Онемевшие Дурсли смотрели на то, как мелкий засранец подходит к ним и самым наглым образом вырывает письмо у дяди Вернона.       — Ах ты… мы поклялись выбить из тебя эту дурь! — взвизгнул Дурсль, дернувшись в сторону «щенка Поттера». — А ты…       Гарри поймал себя на мысли, что у него начинает болеть голова от всех этих криков. Повинуясь инстинктам и рефлексам суперагента, коим он был в прошлой жизни, Поттер схватил со стола нож и не глядя метнул его в сторону Вернона, готового наброситься на него и отобрать письмо. Раздался лязг металла и тихий вскрик Петуньи. Нож вонзился в дверной косяк, заставив Дурслей присмиреть. Сам Гарри лениво распечатал письмо, пробежал глазами по тексту и, кажется, в чем-то сильно разочаровавшись, повернулся к своим опекунам.       — Дорогие дядя и тетя, — начал он самым дружелюбным тоном. — Вы можете вопить сколько угодно, но изменить ничего не получится. Если я не пришлю ответ, сюда нагрянут эти ненормальные, — и здесь Гарри был солидарен со своими родственниками, ибо только ненормальные будут просить отправить ответ совой, запихнув его к маглам, — и если их увидят соседи, то вашей репутации конец. А если ненормальные узнают, что вы ко мне плохо относились, они вас уничтожат. Запытают. Превратят в свиней. Принесут в жертву Мерлину. Трансфигурируют в кухонный гарнитур!       Сам того не замечая, Поттер начал вживаться в образ аврора, который расписывает преступнику все варианты развития событий, если тот не расколется:       — Пустят на редкие ингредиенты! А Дадли вообще отдадут в рабство гоблинам. А это хуже, чем пустить его на донорские органы, уж поверьте.       Наверное, если бы все это мямлил — а по-другому почему-то не получалось — настоящий Гарри, ни на кого это впечатления не произвело бы. Однако, сейчас на его месте был Нил Браун, который командный голос вырабатывал годами. Конечно, сейчас это было больше похоже на писк комара… но ведь никто не мешал напустить на себя грозный вид, что и делал сейчас мальчик-который-выжил, и махать в воздухе руками, изображая комичные пасы, пугавшие несчастных Дурслей ещё сильнее.       Спорить с ним никто не стал, и старшие притихли, положившись на его смекалку. А всего-то нужно было немного припугнуть. Уважения Вернону Дурслю в глазах Гарри Поттера это не добавило.       Отлавливать сову, с которой можно было отправить ответ, Гарри помогал Дадли. На удивление, в этом жирном поросенкоподобном мальчишке был буквально зарыт — хорошо, хоть неглубоко — настоящий охотник. Даже Нил, вышедший из образа, удивленно наблюдал за тем, как сбитая прямым попаданием кроссовка сова падает на землю, красиво пикируя, подобно бомбардировщику из фильмов про войну.       — Да! — победно вскинул жирный кулак Дадли. — Ты видел?!       Кузен смотрел на Гарри с превосходством, и Поттер не мог не признать, что это было на самом деле так.       Когда сова очухалась, к её лапе старательно приматывали письмо. Скотчем. Письмо. И без того огромные глаза птицы, казалось, расширились ещё больше. И Гарри был готов поклясться, что в них читается паника. Наверное, поэтому она и поспешила улететь, даже отказавшись от предложенного угощения в виде старых креккеров.       Маленький негодяй потирал ручонки. В ответе он как мог наделал ошибок в имени всемирно уважаемого директора школы, невинно интересуясь, что означают все эти титулы, написанные в скобочках. В его времени про Альбуса Дамблдора было издано несколько монографий, и все как один авторы склонялись к тому, что этот чародей был далеко не светлым, как могли подумать. В начале карьеры, конечно.       Время близилось к ночи. Гарри ужасно устал и отправился в чулан, который казался ему не таким плохим местом для жительства. Там хотя бы никто его не доставал. И не было слышно громкого храпа в три глотки.       Этой ночью ему, почему-то, снилась дальнейшая жизнь Гарри Поттера. Какие-то жуткие, достойные пера Локхарта, истории о безответной любви Северуса Снейпа и мрачный, жуткий Лорд Волдеморт, с хохотом кидающий Непростительные направо и налево. Правда, когда Гарри на него прикрикнул, пригрозив одним из десяти тысяч китайских способов стереть человека с лица земли, главный темный маг столетия как-то стушевался и осторожно поинтересовался, почему такой маленький мальчик знает такие ужасные вещи… к сожалению, ответить ему Гарри не смог — он проснулся раньше, чем смог сформулировать внятный ответ.       — МАЛЬЧИШКА! ЖИВО СЮДА!       «Как же хорошо», — подумал Гарри, выбираясь из кровати, — «что в этой жизнь хоть что-то стабильно!».       Вопли тёти Петуньи разносились повсюду, заряжая обитателей дома номер четыре по Прайвет Драйв бодростью на весь предстоящий день…