* * *
Поезд подъезжал к станции Хогсмид. Дамблдор пил чай и лакомился лимонными дольками. Макгонагалл как всегда нервничала перед распределением первокурсников. Снейп пил огневиски и с содроганием ждал пира, вспоминая поход в Косой переулок и готовясь к неизбежному…Гарри Поттер и Хогвартс-экспресс
24 марта 2017 г. в 21:00
Гарри Поттер, он же смирившийся со своей участью Нил Патрик Браун, сидел в купе Хогвартс-экспресса и размышлял над своей скорбной долей. Во-первых, в голове у него жил какой-то отвратительный маньяк-убийца с манией величия и явными психологическими проблемами. Во-вторых, напротив него сидел не менее отвратительный рыжий тип, вещавший о какой-то ерунде, с не менее серьёзными психологическими проблемами. В-третьих, на плече у этого рыжего сидел куда более отвратительный тип, в форме крысы, сосредоточенно жевавший печенье и делавший вид, что все отлично. У Гарри Поттера, а точнее, у Нила, возникал только один вопрос: «Какого хрена все это происходит именно с ним?!».
Профессор Снейп, каким бы язвительным кадром он ни был, вызывал уважение. Он подробно расписал — пусть и в своеобразной манере — куда надо пойти Гарри, чтобы оказаться в Хогвартсе. Описал способ попадания на платформу, больше похожую названием на задачку из детского учебника по арифметике, вручил билет и даже позволил себе понадеяться, что мальчишка будет не таким самоуверенным, как его отец. Про мать ничего не сказал и счастливо избежал участи быть зааваженым раньше времени. Мама — это святое. Даже для агентов Отдела Тайн, знаете ли.
В назначенный срок Гарри прибыл на вокзал. Цепкий взгляд бывшего аврора тут же отметил толпу рыжих, которые кого-то выискивали глазами и отчаянно перешептывались. Сделав вывод, что этим «кем-то» может быть он сам, Поттер поспешил скрыться с глаз их, поиграв в ниндзю, да ещё и наложив на себя маскирующие чары. Таким нехитрым способом оторвавшись от преследования, мальчишка проскользнул на платформу, миновав разделительный барьер, и поспешил к поезду. Вокруг было слишком много волшебников, которые одевались так, будто из дурдома сбежали. Видел бы их покойный Бартемиус. Становилось обидно.
Свободных купе было море. Он устроился в одном, надеясь, что никто не будет тревожить его всю поездку, и уже вытащил из чемодана справочник по темной магии — врага надо знать в лицо! — когда место напротив самым наглым образом занял рыжий, представившийся Роном. Манеры у него напрочь отсутствовали, он пялился на шрам Поттера, с трудом скрытый волосами, и все пытался уломать его показать. Выглядело мерзко. Потом приехала тележка со сладостями, — Гарри взгрустнул, вспомнив прошлую жизнь, — а Рон решил воспользоваться попутчиком как кошельком, набрав черт знает сколько всякого и смотря на Гарри щенячьим взглядом. Нилу Брауну пришлось смириться и заняться поддержкой бедных слоев населения.
Гарри невеселым взглядом обвел купе. Сейчас его радовал только Волдеморт, точнее кусок его души. Он не жрал и не говорил. А вот рыжего заткнуть было нереально. Поэтому появление в купе Малфоя и двух его сквайров Поттер воспринял как избавление. Вот уж и правда, он был готов на колени пасть и начать поклоняться тем, кто смог заговорить бравого бывшего аврора. Пусть и в теле сопляка.
— Гарри Поттер? — обалдело уставился блондин на мальчишку, который затравленно смотрел в сторону Рона. — Правда?
— Правда! — буквально рявкнул Гарри, вскакивая с места и выхватывая палочку. — Если спросишь про шрам — убью!
Незваные гости выглядели ошарашенными. Рон наконец-то заткнулся. Крыса продолжала хрустеть печенькой и меланхолично наблюдать за происходящим. Её выдержке можно было позавидовать.
— Да, я Гарри Поттер, — уже спокойнее заявил мальчик. — А теперь, будьте добры, пропустите меня.
Выбравшись в коридор, оставив обалдевших первокурсников в купе, Гарри перевел дух, вытирая лоб рукавом. Но о спокойствии можно было только мечтать — к нему направлялся ещё какой-то мальчишка, пухлый и расстроенный. Вспомнив увлекательное кино в семи частях, Гарри сделал вывод, что это и есть тот самый Лонгботтом. Что же, выглядел он рохлей, но, судя по всему, должен был стать настоящим мужиком. К концу саги. Такой вариант Поттера не устраивал, и Невилл казался ему одним из самых адекватных во всей этой эпопее. Не считая Снейпа, конечно.
— Невилл! Ты жабу потерял? — решил наладить контакт Гарри.
Мальчик грустно вздохнул. Кажется, своим питомцем он и правда дорожил, а это тоже говорило о многом!
— И вот он пропал… — закончил Невилл свою грустную историю. — Он всегда от меня убегает.
— Спокойно! — заметив, что новый знакомый собирается плакать, Гарри поспешил его успокоить. Дверь купе попыталась отъехать в сторону, но мальчик резко закрыл её обратно, не давая никому вылезти наружу. Он вытащил палочку, взмахнул ей и отчетливо произнес: — Акцио Тревор!
Несколько мгновений ничего не происходило, а потом внезапно появилась жаба, летевшая по воздуху. Со смачным звуком она впечаталась в лицо Невиллу, оглушительно квакнула и вновь попыталась сбежать. Однако, владелец даже не обратил внимание на такой экстравагантный способ возвращения! Он крепко держал питомца и улыбался.
— Спасибо! Спасибо, э…
— Гарри, — услужливо подсказал Поттер. — Рад был помочь.
Они пожали друг другу руки, и Лонгботтом поспешил обратно в свое купе. Гарри прислушался: из купе, в котором сейчас оставались Малфой, Уизли, Крэбб и Гойл, доносились звуки жаркой баталии и истошные вопли одного из сквайров.
«Мерлин, да что не так с этими детьми, — задумался Поттер, открывая дверь в купе, — совсем что ли?!».
Его взгляду предстала замечательная картина. Рон лупил Малфоя по голове пеналом, Крэбб и Гойл пытались победить крысу, которая хрипела, шипела, даже сипела и пищала, но при этом не давалась, и все это под громкий аккомпанемент печенек, хрустевших каждый раз, когда их давили ногами. Гарри потянуло смеяться. Очень громко и долго. А потом плакать, потому что это было выше его сил.
Схватив с багажной полки свой чемодан, Поттер поспешил убраться от купе, где продолжалась битва. О нем уже давно забыли, и теперь чистокровные аристократы пытались победить команду предателя крови и просто предателя с крысиной натурой, начисто позабыв о том, что до этого у них была другая задача.
В одном из купе обнаружился Невилл в компании девочки с непомерно длинными волосами, больше напоминавшими воронье гнездо, какого-то уставшего старшекурсника, дремавшего и благоухающего старым добрым огденским, да ещё одной тихой девочки с косичками. Гарри прикинул, что ему должно было хватить тут места. Но поскольку никого, кроме Лонгботтома, он не знал, обращаться мальчик решил именно к нему:
— Невилл, можно к вам? А то у меня там в купе… сражение.
— Конечно, — ответила почему-то девочка с копной на голове. — Дети такие шумные. А я как раз рассказывала…
— Ты Невилл? — весьма резко поинтересовался Гарри, запихивая чемодан на свободное место. — Я вообще-то к нему обращался.
Атмосфера тут же стала холодной, а девчонка надулась, гневно смерив Поттера взглядом. Тому захотелось закатить глаза. Но, минут через пять мальчика начала мучить совесть. Он был, — пусть и в другой жизни, — зрелым мужчиной, которому точно не престало обижать маленьких. Тем более, женский пол. Вздохнув, Гарри нарушил молчание:
— Ну ладно, не обижайся. Просто меня довели соседи по купе. Я, кстати, Гарри…
Девочка, кажется, оттаяла. По крайней мере, волком уже не смотрела. Она даже позволила себе улыбнуться.
— Гермиона Грейнджер. Гарри… — взгляд её остановился примерно на том уровне, где должен был быть шрам в виде молнии. На лбу. — А ты Гарри Поттер?!
— Про шрам ни звука! — предупредил мальчик, с трудом поборов желание взвыть. — И вообще, я просто Гарри! Никаких Поттеров. Мне ещё в школе все это выслушивать!
На удивление, такая отповедь подействовала. А Гермиона не успела обидеться — ситуацию спас Невилл, то ли сдавивший, то ли сжавший Тревора так, что тот громогласно квакнул и поспешил сбежать. Жабу поймали и вернули владельцу раньше, чем та успела добраться до дверей. Зато это разрядило обстановку.
Слово за слово, и все уже дружно обсуждали грядущее поступление. Отдельно отличился Невилл, блеснувший познаниями. Мальчик рассказывал не предвзято, описывал факультеты, опасался, что попадет на Хаффлпафф, но при этом старался сохранить такой вид, словно ему все равно. Гарри мысленно поаплодировал и взял на заметку — выйдет толк, если правильно воспитать. Помнится, младший аврор Кайл, в учебке, говорил, что из любой рохли можно сделать настоящего бойцового пса. Этот-то точно знал, о чем говорит!
Гермиона распалялась на тему факультетов не меньше Невилла — начиталась уже «Истории Хогвартса». Тихая девочка с косичками, оказавшаяся Ханной Аббот, робко поведала о своем желании попасть на Хаффлпафф, за что сразу же заработала аплодисменты от Гарри и пафосную речь о том, что человек всегда должен быть честен. Остальные смотрели, выпучив глаза и пытаясь прийти в себя. А маленький паршивец наслаждался возможностью вспомнить встречи с читателями и тренировался в ораторском мастерстве. Все-таки, семь лет обучения в Хогвартсе — семь лет, когда нужно врать, если не хочешь огрести. Нил Браун свои школьные годы запомнил именно так. Шалить — это же так здорово!
Потом беседа плавно перетекла в другое русло: Невилл, отчаянно смущаясь и с самым печальным видом, поведал историю своих родителей, к чему его подтолкнул Гарри, и тут же получил заверения, что такими людьми надо гордиться. Девочки ожидаемо всплакнули, старшекурсник всхрапнул, а сам Поттер задумался. Точнее, задумался Нил Браун, у которого родители были живы. В его реальности. Вывод после просмотра снов напрашивался совсем неутешительный — мальчишке досталось. В тот момент он дал сам себе слово: «Что бы ни случилось, но между сражениями со всякими Волдемортами он оторвется по полной!». Чтобы Гарри, где бы он не находился, не было обидно.
— А вы пробовали колдовать? — спросила внезапно Гермиона. — Я вот пробовала на каникулах… самые простые заклинания.
Ханна покачала головой, утирая платочком глаза — кажется, история Невилла произвела на неё сильное впечатление. Сам Лонгботтом пробормотал что-то насчет «не было времени», а вот Гарри просиял:
— Было дело! — мальчик вытащил палочку и засучил рукава. — Смотри! Орхидеус!
Что-то хлопнуло и… купе покатилось со смеху. Вместо ушей у Невилла теперь красовались пионы, да такие пышные, что тетя Петунья бы продала за них душу. Смеялся даже сам Лонгботтом, когда ему подали зеркало. Сначала робко, а потом и на всю катушку. Заклинание Гарри быстро отменил.
— А теперь ещё одно! — когда все отсмеялись, Поттер вновь взялся за палочку. — Агуаменти!
Двери купе открылись и поток воды смыл Малфоя. Неаккуратно заглянувший следом Уизли последовал за ним. И никто не смог бы придраться, заявить, что это вышло не случайно. Ну, подумаешь, палочку наставил на дверь, когда там появились не особо приятные личности. С кем не бывает? Проснувшийся старшекурсник долго ворчал. Ему Гарри приготовил подарок в виде невербального Силенцио. А Поттер был уверен, что хруст печенек будет преследовать его до конца жизни.
— Гарри, но так нельзя! — подала голос Грейнджер, поджав губы, словно стараясь сдержать смех. — Ты же не тренировался! А что, если бы ты не смог вернуть все, как было?!
Один взмах палочкой, и Силенцио легло и на Гермиону. Остальные оказались куда умнее и помалкивали, чтобы их не постигла та же участь. В тот день все в купе дружно выучились читать по губам.