На грани сна и реальности

POU Алекс.        Поместье не произвело на меня особого впечатления. Да, оно было внушительным, ухоженным, аккуратным и в какой-то степени даже приятным, но в нем не было того ощущения уюта, что я испытывала ранее. Оно было холодным и будто неживым. Лина, в отличие от меня, новое жилье оценила по достоинству. Не успела я оглянуться, как подруга исчезла из моего поля зрения, а ведь мы только покинули кибитку.        Доктор Келлибри стоял возле меня, в нерешительности то и дело бросая на меня взгляды. Я упорно делала вид, что этого не замечаю.        - Может сходите за господином, - наконец нарушил он тишину. Голос его звучал как-то обвиняюще, и я невольно посмотрела на него укоризненно, вздернув левую бровь. Уж кто бы мне указывал, что делать. Мужчина явно не заметил этого, так как продолжал говорить, полностью уверенный в своей правоте.        - Вы, как хорошая служанка, обязаны беречь его покой. Я не говорю ходить за ним "хвостиком", но следить все же следовало, Вы так не думаете? - я не успела ответить, когда мистер Тимериан сказал следующие слова: - Он у Вас такой беззащитный - совсем не знает жизнь, - неожиданней для меня было услышать в его голосе отеческие, мягкие и тёплые нотки, чем узнать о беззащитности подруги.        - Не волнуйтесь, - прохладно отрезала я. - Я прослежу за господином.        - Не думайте, что я придираюсь, - не унимался толстяк. Он говорил медленно, чтобы я не упустила сути. - Я просто беспокоюсь за мистера Грея. Понимаете, такое бывает - чувствуешь какую-то ответственность за этого человека. Я увидел его такого раненного, несчастного, измученного. Мальчик натерпелся, а ведь ему всего лишь шестнадцать - это ведь так мало. Понимаете? - я нетерпеливо кивнула. Мужчина, поняв, что его слушают, воодушевился больше. - А ещё этот пожар. Вы же знаете, его обвиняют в поджоге. Я просто не верю, что это может быть правдой. Просто не укладывается в голове. И это огромное наследство... Прошу, позаботьтесь о нем.        - Для этого я к нему и приставленна, - сухо отозвалась я. Доктор порядком мне поднадоел. Все эти разговоры наводили на меня точку, и я лишь чудом удерживалась от неприличного зевания. А ещё и Лину искать. Где ее черти носят?!        - Извините, - поспешила извиниться я, пока мужчина не начал новую душевную историю. - Мне бы хотелось найти господина. Вы не против?        И я широким шагом двинулась к лестнице, ведущей на крыльцо и к входным дверям. Вслед мне донеслось "Да, конечно не против! Я подожду здесь", я зашагала быстрее.        Двери подались с необычной лёгкостью, хотя и казались с первого взгляда массивными и тяжёлыми, да и были они выше меня в несколько раз. Видимо недавно смазанные петли не скрипели, лишь приятно шуршали и не создавали лишнего шума. С такими дверями можно жить, надеюсь недолго - об прекращение всего этого нелепого спектакля я мечтала с самого попадания в этот недосон. А когда узнала, что он может навредить, захотела назад ещё больше.        Прихожая была просто огромной. Она не для чего особо не служила, просто являлась промежутком между парадным входом и красивой изящной лестницей на второй этаж. Она была такой возвышенной и элегантной, что у меня аж дух захватило.        Но, решив не тратить времени на пустые любования, я оглянулась. Справа от парадного входа, но ближе к противоположной стене обнаружилась дверца, с виду простая и совершенно обычная. Уверенным шагом я подошла к ней и потянула за чистую алюминиевую ручку круглой формы.        Странно, - подумала я. - в доме не видно ни одного слуги, а вся усадьба вместе с садом, дорожкой и территорией сияют от чистоты.        Дверца оказалась тугой и открывалась тяжело. Напрягшись я потянула ее сильнее, и она подалась. С тихим скрежетом открылась, впуская меня внутрь. Я ожидала увидеть за ней что угодно, но ударивший в лицо дневной свет все же был большой неожиданностью. Невольно зажмурившись, я поспешно заморгала и открыла дверь шире.        Передо мной пристала очень интересная картина. Первое, что я увидела - раскидистые ветки какого-то дерева, очень похожего на яблоню. Оно стояло почти перед выходом и загораживало вид на то, что было позади него. Оставив дверь открытой, я подошла к фруктовому дереву. Оказывается, эта дверь выходит в сад. Я увидела знакомые аккуратные лужайки, дорожки, небольшой пруд, кусты роз по его берегу, неширокая скамейка и умело подстриженные кусты, вкупе с другими деревьями. Значит я наткнулась на запасной выход. Который был не заперт и открывался, хоть и с трудом, но довольно просто для двери, которая должна быть хорошо заперта.        Внутри шевельнулось знакомое неприятное чувство. Будто я уже испытывала нечто подобное ранее. Но вспомнить, где, у меня почему-то не получалось. Казалось, что стоит немного подумать и в голове сами всплывут нужные воспоминания. Как говорят: "вертится на языке". Но, как чаще всего бывает в таких случаях, на ум ничего не приходило. Постояв ещё минуту, прислонившись спиной к яблоне, я оторвалась от довольно толстого для этого дерева ствола и, развернувшись, пошла в дом. Лина сама себя не найдет.        Оказавшись внутри я прикрыла дверь и закрыла ее ключом, так удобно висевшим на верёвочке рядом. Задумчиво посмотрела на него и повесила обратно, так и не вспомнив, где ощущала такое же чувство опасности и тревоги.        Неуверенно посмотрела наверх. Подруга могла была быть на втором этаже. Насколько я могла судить, там располагались жилые помещения - спальни и комнаты. Гостиный зал скорее всего находился здесь, на первом, а также столовая и кухня. Первым все-таки решила осмотреться тут и пока не подниматься.        Как я и думала, кухня была здесь. Стоило мне вернуться к лестнице и посмотреть возле нее, уже обнаружилась такая же простая, как запасной выход, дверь. Ее я открыла уже уверенная, что меня ничто теперь не сможет удивить.        Кухня полностью соответствовала моему представлению об идеальной кухне. Небольшая, но просторная и светлая, не заставленая ничем лишним. Прямо напротив входа небольшое полукруглое окно, и дающее такое хорошее освещение. Справа от двери плита, сверху шкафчики с посудой. Слева буфет, веки скорее всего пряности, формочки, кастрюли и другие инструмента для готовки. Буфет разделялся надвое, с одной стороны дверцы, с другой полочки. Возле плиты ещё одна дверь, возможно в столовую.        Я прошла через кухню и вышла в большое, также светлое и просторное, помещение. Посреди него стоял длинный стол, накрытый алой однотонной скатертью, посреди него стояла ваза с ещё не увядшими розами. В другом конце столовой опять виднелась дверь. Пройдя через нее, я вышла в прихожую, но уже с другой стороны лестницы. Значит, комнаты первого этажа соединены между собой. С сомнением я посмотрела на лестницу и на видневшуюся часть второго этажа. Лина скорее всего там.        - О, Алекс, вот ты где! - раздался совсем рядом довольный голос. Не веря своим ушам, я обернулась.        На пороге парадного входа стояла никто иная, как моя подруга. Она выглядела удовлетворенной, широко улыбалась и была счастлива.        - Ты уже осмотрела дом? - спросила тем временем она, подходя ко мне и останавливаясь рядом. - Он такой хорошенький. Я прямо влюбилась.        - Хорошо, господин. Не хотите пригласить мистера Келлибри? А то он ждёт нас на улице.        - Да, точно, - Лина вспомнила про несчастного, забытого всеми, доктора. И уже развернулась, чтобы позвать Тимериана внутрь, как высокие двери неожиданно распахнулись, от резкого удара по прихожей пронёсся глухой стук.        На пороге стоял знакомый нам мужчина с хмурой угрюмой физиономией. Кажется, это инспектор Джим Корессон. Он замер, внимательно посмотрел сначала на Лин, потом на меня, нахмурился сильнее. В наступившей тишине раздались, эхом разнесенные, слова:        - Мистер Грей, Вы задержаны, как свидетель в кровавом хладнокровном убийстве.