Never wanted to dance

У себя дома, ещё не включая свет, Диппер послал Билла в душ, а сам ушёл за горячим чаем и аптечкой. Пережитый стресс с каждой минутой всё больше сходил на нет, и абсурдность ситуации выглядела достаточно явной, но сеанс последовательной рефлексии Диппер перечеркнул на корню. Плещущийся за тонкой стенкой Билл прямо сейчас занимал его куда больше вопросов «как», «почему» и «а что теперь». Из душа Билл вышел довольный, отогревшийся и почему-то ужасно уютный. Стоило ему появиться в комнате, как Диппер, вооружённый аптечкой, усадил его на диван и взялся за обработку полученных в драке ссадин. К полуголому Сайферу он привык почти так же, как к себе самому, но почему-то от вида именно такого Билла, с мокрыми волосами, в полотенце, разморённого и уставшего, испытал нечто сродни неловкости. Хотя демонстрировать это посчитал лишним. — Могу я спросить, зачем ты всё-таки туда полез? — Спросил он, когда взялся за костяшки второй руки. — Захотелось, — улыбнулся Билл. — Я думал, меня там прибьют. — Ну, одного, насколько я видел, убили, — равнодушно пожал плечами мужчина. — Проломили голову бутылкой. Пайнс тут же вскинул на него встревоженный взгляд. — А ты в самый центр влез, — медленно протянул он. — А если бы тебя тоже… — Ты погляди-ка, какой прогресс, — фыркнул Билл. — Сосна беспокоится обо мне, с ума сойти можно! — Справедливости ради, ты первый начал. То есть… Нет, я в курсе, это ничего не значит и было просто так, но… — Это было не просто так. — И как это понимать? Какое-то время они смотрели друг другу в глаза, а потом Билл очень натурально застонал и заохал. — Меня, кажется, задели, — голосом умирающего известил он, прикрыв за ресницами хитрющий взгляд, прятать который до конца не умел никогда. — Ой, бок болит, а там селезёнка… перитонит, кровопотеря, парез… Диппер, стушевавшийся было, расслабился почти сразу. — Я бы тебе рецепт на обезболивающее выписал, — весело хмыкнул он, — но, сам понимаешь. — Ты меня как-то раз больным на голову назвал, — подскочил мужчина и ехидно улыбнулся. — Что с этим будешь делать, а, личинка доктора? Пайнс в ответ протянул руку и погладил Билла по растрёпанной голове. — У котика боли, — серьёзно заявил он, — у собачки боли, у Сайфера не боли. — Так сильно не любишь животных?.. — Ну, почему не люблю? — Удивился Диппер. — С тобой же сейчас разговариваю. Мужчина тихонько фыркнул от смеха, а потом, ухватив Диппера за руку, которой тот всё ещё поглаживал его по волосам, повалил на себя и снова рассмеялся, когда парень начал брыкаться. — Трофеи так себя не ведут! — Сообщил он, заправляя тому за ухо одну особенно лихо закрученную прядь. Диппер, для острастки рванувшийся ещё раз, притих и вдруг, выдохнув, сам осторожно сложил голову ему на плечо. — А отважные рыцари спасают прекрасных принцесс, а не малопривлекательных уборщиков, знаешь ли. — Ой, да брось, Сосна, я про твою страхолюдность только из вредности говорил! — Усмехнулся Билл, поочередно дергая за кудряшки и наблюдая за тем, как они принимают прежнюю форму. — Ты очень миленький. Прямо конфетка, если уж совсем честно. На тебя многие наши заглядываются. Очередной несильный пинок коленом пришёлся куда-то в бок, но затыкаться Билл, как обычно, и не подумал. — Самая прелесть — это, конечно, кудряшки, — продолжил разглагольствовать он с важным видом. — Хотя глаза твои мне тоже нравятся. Никогда раньше таких тёмных не видел. Немного жутковато смотрятся, но, знаешь… И ноги у тебя длинные. Каблуки бы очень пошли, но ты у нас парень натуральный, так что с этим пролёт. А еще задница отличная. Маленькая такая, удобная. — Перестань, — просипел Диппер хрипло. Голос у него прозвучал полузадушенно — к откровениям подобного рода он явно оказался не готов. — Я тебя понял, всё. Прекращай. — Почему? — Удивился Сайфер. — Потому что это не смешно. А если ты не шутишь, то не смешно тем более. Я могу неправильно тебя понять. Билл утомленно прикрыл глаза и решил выкладывать на стол все карты. Пусть даже те были заведомо проигрышными, ситуация к этому вроде бы располагала, как никогда прежде. — Я пытаюсь извиниться. — Оригинальный способ, — тихо усмехнулся Диппер. От Билла он не отлипал, но льнул осторожно. Как будто в любой момент был готов отстраниться и сбежать. А может, всё ещё ждал подвоха и очередного потока издёвок. — Хотя, вообще-то, ты прав. Думаю, мне тоже следует попросить прощения. Сайфер в ответ приподнялся на локте, скинул с себя Диппера и уселся по-турецки, нисколько не стесняясь сползшего полотенца. — За что? — Ну, за последние недели я наговорил тебе кучу всего, — пожал плечами тут же подобравшийся парень. — Хотел зацепить побольнее, и всё это было крайне… крайне недостойным поведением, Билл. Обычно я так себя не веду. Мне жаль. — Принято, — улыбнулся тот так тепло, как никогда раньше не улыбался для Пайнса. — И что теперь? Уже можно лобызаться в дёсны? Бесконечно ошарашенный взгляд, которым уставился на него Пайнс, озадачил бы, пожалуй, любого уважающего себя барана. — Ты так шутишь, да? — Уточнил он очень серьёзно. — Почему шучу? — Удивился Сайфер. — А к чему тогда этот вопрос? — Ну, ты же мой трофей, — хмыкнул Билл. — А вообще, не слушай меня. Мне опять хочется наговорить тебе чуши всякой. Просто ползи сюда. Будем закапывать топор войны. Он не пытался даже гадать, что творилось сейчас в этой кудрявой голове, но всё же внутренне возликовал, когда Пайнс, вдруг твёрдо кивнув собственным мыслям, поднял на него взгляд и потянулся вперёд. Задержав дыхание, опустил ладонь Биллу на затылок и коротко сглотнул, своими жуткими тёмными глазами вглядываясь в его — ярко-голубые. Билл не выдержал первым. С гнусным хихиканьем разлегся на своем боевом трофее, машинально ухватил одной рукой за ляжку, другую просунул ему под шею, и смело накрыл губы Диппера своими. Поначалу во всем, что он делал, чувствовалась профессиональная развязность, деловитость даже, но постепенно она сменилась на что-то более вдумчивое. На вкус Диппер напоминал черный кофе. Горечь от сигарет смешивалась с чем-то сладким — наверное, опять таскал какие-нибудь карамельки с барной стойки. Биллу нравилось. Он настолько увлекся раскладыванием малейших оттенков вкуса на составляющие, что сам не заметил, как завелся. Отвечал на поцелуй Диппер старательно, будто у него принимали экзамен, и облажаться можно было в любой момент. Билл вдруг отчетливо представил, как отправляет парня на пересдачу, и хмыкнул прямо ему в рот. Диппер в ответ только настойчиво притянул его ближе. Обвил руки вокруг шеи, кончиками пальцев погладил загривок и вычертил верхний выступающий позвонок. Разбитая губа Билла при поцелуе наполняла рот холодным привкусом крови. Эту ссадину он получил, помогая Дипперу, и горчил при этом его же, Диппера, сигаретами. Где-то между болезненно-острым прикусыванием губы и проталкиванием языка в рот осознание накрыло тяжёлой волной: мой. Билл выбрал его. Не клуб, ни кого-либо из тех, с кем трахался за деньги, ни своих возможных бывших — а его. Потому что горчил сейчас сигаретами Диппера, потому что влез из-за него в драку и потому что вжимал его в простыни, накрывал гибким загорелым телом и путался пальцами в волосах — не за деньги и не затем, чтобы унизить и причинить боль, как это было в прошлый раз. Раздражающий-невыносимый-сволочной Билл сейчас абсолютно его, и это понимание заглушило даже мысль о собственном предстоящем кризисе ориентации. Диппер издал тихий стон Биллу в рот и вдруг почувствовал себя очень-очень счастливым. Как будто сумел наконец-то сложить головоломку, над которой без сна и отдыха бился неделями. — То есть, я так понимаю, поспать у тебя можно? — Поинтересовался мужчина неразборчиво, раз за разом облизывая послушно подставленные губы. Остановиться почему-то не получалось — он и не особенно стремился. — Оставайся, — согласился Диппер и несмело скользнул ладонями по его животу и груди к плечам. — Мне через пару часов нужно в универ, но ты оставайся. Я приду ближе к вечеру. — В таком случае, мне нужен телефон. Позвоню Уиллу, — тут же отреагировал Сайфер, беззастенчиво растянувшись поверх парня. — Спрошу, как дела и сколько теперь денег из зарплаты ушло на полицию. И вещи мои принести попрошу. — Так вы вместе живёте? — Удивлённо вскинул брови парень. Руки вокруг талии Билла он сцепил едва ли осознанно и тут же умиротворённо вздохнул. — Да без проблем, с моего звони. — Нет, живем мы по-отдельности, но у него два комплекта запасных ключей от моей квартиры. А где лежит твой телефон? Мобильный Диппер выцепил из кармана и вручил Сайферу, стараясь не выдавать охватившего его волнения. Он только что предложил Биллу фактически поселиться у него — и это после одного поцелуя и нескольких недель полноценной взаимной ненависти! А Билл, кажется, согласился. Дела. — Ещё бы номер вспомнить, — фыркнул Сайфер, не имеющий о его терзаниях ни малейшего понятия. Набрал по памяти ряд цифр и весело рявкнул в трубку: — Это Билл. Ты живой? — Наверное, — просипел в трубку Уилл даже на слух сухим от похмелья голосом. — Заебись. Сможешь привезти мои вещи по одному адресу? — Когда буду жив не «наверное», а стопроцентно. — В трубке что-то зашуршало, после чего послышалось совсем тихое «ауч!». — Тебе прямо сейчас надо, или можешь подождать? — Могу подождать, — покосившись на активно закивавшего Пайнса, ответил Билл. — Адрес кину в сообщении. До скорого. Стоило ему отложить телефон, как Диппер тут же поймал его за руку и настороженно нахмурился. Искусанные губы казались потемневшими, пальцы на ощупь были непривычно холодными. — Ты надолго останешься? — А насколько можно? — Оскалился Сайфер. На минуточку, несколько часов назад этот парень его ненавидел. А он сам считал его не более чем очередной непокорённой высотой, которая интересует ровно до тех пор, пока остаётся недоступной. Билл не понимал, что пошло не так. — Ну, я живу один и большую часть дня провожу в универе, так что мне непринципиально. Оставайся, насколько хочешь. «Тут бывает очень одиноко», — едва не сказал он вслух, в последний момент поймав себя за язык. — Ты прелесть, Сосна, — кивнул Билл и начал забираться под одеяло. На окончательно слетевшее полотенце он не обратил никакого внимания. — Ты бы тоже поспал. — Да, пожалуй, — Диппер демонстративно перевёл взгляд на противоположную стену. — А трусы ты надеть не хочешь? Не доламывай остатки моей натуральности. Я морально не готов спать в одной кровати с голым мужиком. — Осечка, лапуля. Была натуральность, да вся вышла, — заржал Билл. А потом, не обращая внимания на слабые трепыхания Диппера, затащил его к себе под одеяло и принялся стаскивать с него форменную футболку. — Тем более, у тебя тылы тряпочкой прикрыты таки будут. Сопротивлялся Диппер разве что приличия ради. Быстро размяк, поддался и сам растянулся под одеялом, украдкой любуясь заострёнными чертами скуластого лица. Волосы разметались по подушке, а разбитые губы тянулись довольным оскалом. — Я тебе нравлюсь? — Спросил он прежде, чем успел поймать себя за язык. — Видимо, да, — ответил Билл и подумал, что не врёт вот вообще ни капли. В мыслях этих присутствовала некоторая доля обречённости, но сомнения и скептицизм он решил оставить на другой раз. А сейчас им обоим было категорически не до того.