365 сказок

В этом мире свет столь мягок, что все краски имеют пастельные тона. Они нежны и воздушны, почти прозрачны, легко смешиваются и сплетаются между собой, создавая всё новые оттенки. А ещё свет здесь… звучит. Остановившись на песчаной дюне, я окидываю взглядом лежащую передо мной пустошь и прислушиваюсь. Да, вот уже сейчас раздаются мягкие звуки, похожие на аккорды неведомого инструмента. Что-то среднее между музыкой ветра и хангом, похожее ещё и на голос поющей чаши… Я опускаюсь на горячий песок, чтобы послушать, и закрываю глаза. Мелодия пробуждается и разворачивается, раскрывается прямо передо мной сотней звуков и призвуков. И все они рисуют на моих веках удивительные картины. На самом деле в этом мире больше нет ничего. Вокруг насколько хватает глаз — песок. Ни единой былинки, травинки, цветка. Нет ни деревьев, ни воды, даже пересохшего русла ручья тут не отыскать. Зато здешние дюны умеют петь. Ветер тут ленив, он едва касается лица, принося с собой только духоту. Песня льётся не благодаря ему, а вопреки. Поёт на самом деле сама земля. А если сжать в кулаке горсть стремительных песчинок и выпускать потихоньку, то в мелодию вплетутся новые звуки. Так можно стать частью удивительного оркестра, не ошибаясь ни в одной ноте. Удивительный мир, полный жизни и совсем её лишённый одновременно. Что вообще есть жизнь? Я чувствую её в этом мягком и жарком воздухе. Она щедро разлита в ветре и песках, звенит музыкой, распевает и всякий раз причудливо изменяется. Но никого конкретного тут не найти. Нет животных, нет насекомых, даже растений — и тех совсем нет. Так жив ли этот мир? Отчего же хочется ответить, что да? А есть иные реальности, тёмные и мрачные, в которых множество монстров, но… Они не кажутся живыми. Может быть, жизнь — это свет? Мёртво ли наше собственное Солнце, которое пылает и внутри, и снаружи? Можно ли сказать, что оно живёт? Или же это что-то иное, существование, к которому никак не применить слово «жизнь»? Странные вопросы рождаются на этой песчаной дюне. Ни смысла они не имеют, ни ответа. Иногда кажется, что и в тех, с кем разговариваешь, не осталось ни капли жизни. Однако же они о себе наверняка скажут, что живы. Удивительная это материя — жизнь. Я снова зажмуриваюсь, и ветер выдувает из головы остатки непонятных мыслей. Не иначе, я подцепил их где-то в другой вселенной, в какой-нибудь, что насквозь пропахла тоской. Такие ведь тоже есть, их немало. Но вот здесь и сейчас думать о таком не время, концерт ведь только начался. До захода местного светила пески будут петь ему хвалу, играть и трепетать. И музыка эта ничуть не надоедает. Я прихожу сюда не впервые, но каждый раз всё звучит иначе, точно пески знают неисчерпаемо много песен. …Когда ветер бьёт меня по плечу, я удивлённо поворачиваю голову. По-прежнему один на песчаной дюне, я понимаю, что кто-то или что-то всё равно присутствует рядом. Уже вечереет, мир пастельных красок, жара и поющего песка готовится ко сну. Здешнее небо не знает луны и звёзд, едва жара спадает, как всё засыпает, пока свет не согреет с наступлением утра. Может быть, здешняя жизнь есть жар? Слышится смешок. Невидимка, что замер рядом, не торопится показываться. В общем-то, он может быть совсем в другом мире, может видеть эти места во сне, почти касаться и в то же время никогда не бродить здесь. Открываю дверь и переступаю порог. Пусть остаётся там — неизвестный, безымянный, невидимый. Но присутствие не ослабевает. Правда, в том мире, куда я так беспечно шагнул, ещё только полдень. Всё ярко, всё сияет. И я замечаю короткую тень. Вот ты где, невидимка. Спустя мгновение полуденный свет вычерчивает незнакомца, вырисовывает его фигуру, лицо, высветляет глаза. И я теперь знаю, кто передо мной. Мы никогда не спрашивали имён друг друга, но встречались бесчисленное множество раз. Смотрим друг на друга без слов. Как и всегда. Протягиваем ладони, но избегаем прикосновений. Наше общение обычно в том и заключается. Путешествующие не часто разговаривают, достаточно и взгляда, чтобы понять, найти ответы и отринуть любые сомнения. Однако сегодня мой знакомец нетерпеливо дёргает головой и отстраняется. Ему не нравится, что тайна развеялась, потому один шаг — и он снова исчезает. Растворяется в местном зное, чтобы оказаться где-то ещё. Удивительное это дело — путешествия между мирами, да. Должно быть, он хотел поиграть со мной, но мы слишком отчётливо не совпали. Возможно, он не вслушался в музыку песка так глубоко, как я, не поймал тот же ритм. Ах, как много зависит именно от правильного ритма. Порой судьба целых вселенных от него одного. Но я тоже иду дальше, не стремясь размышлять. Неисчислимое количество миров пролетает мимо меня, и скоро я уже стою на крыльце, теребя ключи в руках. Здесь снова январь, вечер, в глубокой синеве купаются звёзды, фонари окутаны едва заметной туманной дымкой, снежные сугробы спят. Не тепло, но и не слишком холодно. Во мне ещё живёт музыка песчаных дюн, здесь такая чуждая и непривычная, я помню так ясно безграничную пустыню, похожую на уснувшее и обратившееся песком море. Всё-таки она на самом деле жива. Не могу отрицать этого. Сердце в таких вещах разбирается лучше разума. Намного лучше. Уже совсем поздно, на грани между одним днём и другим, я смотрю за окно, удивляясь немного, что здесь столько звёзд. Почему в том мире нет ни одной? Может быть, он лишь маленькая сфера, похожая на те, что порой проплывают мимо меня, пока я завариваю чай? Может, он даже ещё меньше, потому вся жизнь там рассеянна, не сумела собраться в какое-то… существо? Наверное, так, это многое бы объяснило. Нежный свет свечи, запертой в жестяном фонаре, напоминает мне о том, как в песках заходило солнце. Блики ложились на волны дюн, и казалось, что вот-вот всё придёт в движение, плавно покатится, заиграет… Вот только музыка в тот момент как раз засыпала. Наверное, больше всего я люблю именно вот такие пограничные мгновения. Когда так ярко можно оценить и до, и после. Разве можно отрицать, что это самые чарующие секунды? Моя свеча почти прогорела, свет её тускнеет, а мой чай совершенно остыл. Снова я частично увяз в Междумирье, пока сидел у окна, вглядываясь в такую обычную, привычную синюю ночь, заметённую снегом. Улыбнувшись, я задёргиваю шторы. В мире поющих песков скоро настанет утро. Отправлюсь туда, я ещё не дослушал их концерт. И не сыграл с ними.