365 сказок

Тишина в доме, только в камине весело трещит пламя, блаженное тепло разливается по комнате, и уже даже нет желания вылезать из объятий пледа. То ли усталость, то ли истома, но в этом маленьком и уютном уголочке вдруг хочется провести всю жизнь. Как покой ласкает руки, как жаркий язык тепла вылизывает ступни… Эх… Для путника опасно останавливаться в таких местах. Нет-нет, а зародится в душе вопрос, стоит ли и дальше брести пыльными дорогами, стоит ли терпеть удары северных ветров, нужно ли мокнуть под дождями и ёжиться от попадания снеговой крошки за шиворот? И камин словно нашёптывает: «Не нужно, не стоит». И ведь верить ему так сладко. Пока за окном бушует непогода, камин укачивает, убаюкивает, обещает приятные сны. И в таких сновидениях дороги уже не сыскать, там только покой, и тишина, и мягкость. Вырваться из плена уюта после них уже и не получается, да и нужно ли, а? Что там можно найти среди дорог да полей, среди лесов да диких круч? Ничего хорошего. Да-да. Так и скажет вам камин, и плед, и подушечка под ноги… *** Вырвавшись из цепкого тепла, замираю на пороге, не стремясь обернуться. Вот уж попал из северных широт и сразу в каминный рай! Этот мир путнику не подойдёт. Если пройти по домам, постучаться к каждому здешнему обитателю в дверь, то легко можно заметить глаза, в которых искорка узнавания вспыхивает. Оседают тут путешественники, что с коварством тепла не справились, тоскуют себе потихоньку, счастье ведь для каждого своё, не всем у камина жизнь просиживать нравится. Мне вот точно нет. Захлопываю дверь и сбегаю с крыльца, торопливо одёргивая плащ. Прямо тут и дверь в иной мир не соткать, и сюда ведь долетают отголоски каминного шёпота, а значит, гранью мир не повернётся, чтобы открыть в нём переход. Нужно прочь, прочь бежать от посёлка, искать глушь, и тишь, и синь. Только вот небо тучами затянуто, дождик моросит. Как раз такой, что под крышу ловко загоняет. Убеждает, что ничего же плохого не будет, если его вот прямо сейчас немного переждать. Не по лужам же, не по ручьям же ноги мочить… Но я буду упрямей. Приходится бежать во всю прыть. Улочки посёлка неровные, завиваются лабиринтом, дома мелькают, зазывая золотистыми окнами, тянет дымом, а кое-где и вкусными блюдами. Хороший мир, уютный мир, да не для меня, не нужно мне такого тепла, не хочу я такого уюта, пустите! Крыльев бы, но нет их у меня, ветра бы, но и тот улёгся, и лишь назойливый дождик всё шепчет и шепчет, соблазняя: «Иди в дом, там тепло, иди в дом». Перестук и шуршание капель до того назойливы, что приходится вытащить из кармана варган. Ну-ка, посмотрим, умеет этот дождь танцевать или только топчется, никакой плясовой не зная, тоску в лужах разводя? Тугие звуки ввинчиваются в шорох, и тот словно отступает назад, опешив. Дождь прислушивается, пробует новый ритм, шуршит недовольно, видать, не привык разминаться. Но я не останавливаюсь, продолжаю и играть, и идти, но уже пританцовывая. В первый раз ли мне плясать посреди чужих миров? Нет, конечно! Всё быстрее ритм, всё ярче раскрывается мелодия, вот уже и дождь поддался, вот уже и его капли отстукивают мне, помогая складывать песню о путешествиях. И даже не тяготит меня одиночество на мокрых улицах, которым конца и края не найти, но… Раскрывается со скрипом дверь, выскакивает на улицу почти седой старичок, флейту к губам тянет. Минута — и мы уже вдвоём разворачиваем мелодию. Она стала и крепче, и ярче, и веселее. Дождь пошёл сильнее, но в дом уже не гонит, с ним, напротив, как-то легче танцевать. Но что это? Позади нас треском разлетелся новый звук. Кто-то выхватил банку с горохом и задаёт уже иной ритм, ещё быстрее да интереснее. Не оглядываюсь, веду музыкантов по улицам, почти забыв, что мне бы только дверь в иную реальность отыскать. И дождь совсем выдохся, не перетанцевать ему нас, лишь водяная пыль осталась. А позади уже целый оркестр — и гитара, и дудка, и флейта, и даже гулкий звук ударов по натянутой коже — у кого-то целый барабан дома затесался! Знаю, что в глазах людей веселье, неподдельное счастье, что мир каминного уюта новыми красками расцветился. Даже солнце где-то там проблёскивает. Скоро радуге мостом выгибаться. Но вот мне пора уже, пора… Отнимаю варган от уставших губ, пока музыка сама по себе течёт, плывёт над посёлком, кричит и смеётся. Вступаю в тень, где никому меня не заметить. В этом местечке грань мира выступает острой ключицей. Закрываю глаза. *** Когда меня обступает тишь и прохлада, осторожно осматриваюсь. Этот мир тёмен и дик, тут путешественникам никакой камин тепла не предложит. Но мне и не надо. Я стою, счастливый и вольный, а где-то там, в посёлке всё ещё продолжается веселье. Потом они снова уползут к своим каминам, будут складывать сказки, грезить о путешествиях, в которые никогда-никогда не пойдут… Но это всё не моё. А вот новый мир, неприветливый на первый взгляд, так и жаждет раскрыться, принять, показать чудеса и чудесности. Мягкая мшистая лесная подстилка дышит влажностью и рыхлой землёй, ветерок где-то наверху рассказывает кронам небылицы, звёзды подмигивают, прячась в вуалях облаков… Как же хорошо здесь. Пусть и холод уже пробирается под одежду. Не теплом, не карнавалом меня можно обольстить, а только тропой через чащу, озёрами глубокими, шумом морского прибоя, крепкими скалами. Когда-нибудь рассыплюсь я отголосками по всем таким мирам, пусть меня поищут ещё, пусть позовут… Никто не откликнется, только ветер и поднимется, растреплет волосы. *** К рассвету выхожу на вершину холма, с которой как на ладони видать сизые леса — бескрайни они, до горизонта тянутся острыми кронами вверх. Улыбаюсь и присаживаюсь на камень. С собой лишь краюха хлеба и родниковая вода. Скоро в очередной мирок подаваться — прыгну с вершины в еловые объятия и буду там. Что ждёт — не знаю, но и ладно, как будто это самое важное. Снова просится петь варган, и я уступаю ему. Но на этот раз мелодия у нас тягучая, медленная. Она далеко разносится, пробуждая леса, птицы вот уже и подпевать начали. Закрыв глаза, я и дышу только этой мелодией, только новым чудным ритмом. Ах, всё есть музыка, и вот эта — дикая и прекрасная — моя. Просыпается ветер, смеётся в вышине, ещё дальше тянет мою мелодию, целый мир окручивает ею, как верёвочкой, а мне и дела до этого нет. Варган — ключ и конь, он уносит меня вдаль, вдаль… Я, наверное, уже и прозрачен, сквозь меня проливается туман и свет. Потому что скоро уже я и вовсе отсюда исчезну. В новый мир, каким бы он там ни был, к новому солнцу.