365 сказок

Первый весенний дождь — целое событие. Его отчаянно ждал город, освободившийся от снега и внезапно запылившийся, трепетно жаждала земля на холмах, о нём мечтали деревья, и птицы, и звери… И когда я вышел на балкон, чтобы вдохнуть его свежесть, принять её в себя, чтобы она на какой-то миг стала мной, мне послышался облегчённый вздох всего мира. Долго смотрел я, как улицы омываются дождём, как присмиревший ветер качается на ветвях пробуждающихся деревьев, как бегут облака, и казалось, что вместе с ливнем приходит спокойствие. В тот миг, когда я готов был раствориться в этом покое и свежести, где-то внизу, буквально под балконом, началась странная склока. — Нет, пойди прочь! — скрипучий голос был больше всего похож на поскрёбывания по жести, точно это заговорил водосток, а не живое существо. — Это не твоя собственность, и я никуда не уйду, — а этот голосок оказался тоненьким и звенящим. Ну вылитый колокольчик, только очень нервный. Я перегнулся через перила, силясь рассмотреть, кто же там не поделил местечко. Сначала ничего было не разобрать, а затем стало ясно: под балконом устроился крупный ворон и мелкий взъерошенный воробей. Однако чем больше я на них смотрел, тем яснее становилось — они странники, совсем не из этих мест. — Эй, может быть, чаю? — окликнул я их, понимая вдруг, что на улице сыро и прохладно, а вдоль стены дома наверняка ещё и тянет неприятным сквозняком. Спорщики синхронно вскинули головы, тёмные взгляды птичьих глаз были пронзительны и будто бы способны прочесть самые потаённые мысли. — Идёт, — каркнул Ворон. — По рукам, — согласился Воробей, хоть у него не было никаких рук. Я спустился, чтобы открыть им окно в кухне, но в тот миг позвонили в дверь. Пожав плечами, я повернул ключ в замке и… столкнулся лицом к лицу со странной парочкой. Он был в чёрном, и никак нельзя было отделаться от ощущения, что всё его одеяние соткано из перьев. Тёмные волосы он убрал назад, крупный и острый нос от этого казался ещё заметнее, а глаза — совершенно чёрные, заглядывали в самую душу. Она была в лёгком дорожном костюмчике бежевых оттенков, коротко остриженная и вся какая-то взбалмошная. Каштановые волосы торчали во все стороны. Круглое и милое лицо с небольшим курносым носиком, озаряла улыбка, а глаза были карие-карие, тоже почти что до черноты. С трудом я узнал в них тех Ворона и Воробья. — Ну, проходите, — посторонился я. — Наверняка устали и проголодались. — Да, конечно, — прощебетала она просто и звонко. — Только чай, — хрипло ответил он. Странный контраст между ними в то же время выдавал что-то глубинное, что-то общее, и мне было любопытно посмотреть, как же они поведут себя в гостях. Ворону я приготовил чай с черникой, а Воробью — ароматный «Земляника со сливками». Я предложил им печенья и бутербродов, и пока Воробей с живой радостью жадно поедала всё, до чего могла дотянуться, Ворон почти что чопорно пил чай, согласившись лишь на один скромный бутерброд. — Какая всё-таки сырая весна в вашем городе, — заявила Воробей, когда очередная чашка чая опустела, а печенья на тарелке заметно убавилось. — Дождь тут только первый день, и ты об этом знаешь, — оборвал её Ворон. — Спрашивай уж, что ты на самом деле хочешь спросить. — Это невежливо, сперва надо поболтать о погоде, — возмутилась Воробей, и я понял, что моё присутствие им совершенно не нужно. Отойдя к мойке, я принялся мыть чашки и заварники, прислушиваясь к диалогу, который звучал всё громче и громче. — Невежливо пожирать всё, что есть на столе, — припечатал Ворон. — И заводить разговоры о пустяках, которые только утомляют! — Твои понятия о гостеприимстве всегда меня поражали, — разошлась она. — У тебя лишнего пирожного нельзя попросить. — Лишнего пятнадцатого пирожного, после которого ты не можешь лететь? — ядом его голоса можно было отравить всю питьевую воду города. — Так вы путешествуете вместе? — повернулся я, чтобы наконец-то присмирить таких громких гостей. — Нет! — Воробей сложила руки на груди. — Приходится, — Ворон склонил голову к плечу. — И нам скоро уходить, несмотря на дождь — Куда-то спешите? Тут они оба замялись и переглянулись — перебросились взглядами, точно играли в пинг-понг. — Неподалёку откроется портал в мир, который нам нужен, — Ворон произнёс это тихо, в то время как Воробей вскочила и взмахнула руками. — Мир, который нужен тебе! Тебе, исключительно тебе, а не нам! Я туда не хочу. — Тогда зачем же идёшь с ним? — удивился я. — Мы связаны, — Ворон меланхолично протянул ко мне руку, и я увидел на пальце странное кольцо, тонкое-тонкое, как алая нитка. — И никак не развязать! — она отвернулась. Что-то мне напоминало это кольцо, но высказывать свои догадки я не стал. Это уж точно было не ко времени. — Вам нужен проводник? — зачем-то уточнил я, хотя странники всегда справлялись сами. — Нам нужно только время, — устало улыбнулся на это Ворон. Воробей так и не повернулась ко мне. Между тем дождь заканчивался, а день клонился к закату. Сырость соткалась в туман, и теперь весь город стал загадочным и странным. Я прошёлся бы вечером, но не хотел, чтобы мои гости подумали, будто я их преследую или слежу за ними. Кажется, с их проблемой всё было очень просто, но поручиться я не мог. В час, когда зажглись фонари, Ворон поднялся из кресла у камина и протянул задремавшей Воробью ладонь. — Нам пора, — напомнил он. Воробей сонно дёрнулась, крепко вцепилась в его длинные пальцы и встала. И в тот миг я заметил, как неуловимо изменилось её лицо, как на мгновение в глазах промелькнуло нежное чувство. Просыпаясь, она ещё не успела нацепить маску взбалмошной девицы, и вот этот мимолётный взгляд сказал обо всей их связи много больше, чем она бы сама хотела кому-то открыть. Но и Ворон смотрел на неё так мягко и тепло, пусть и только мгновение, что сущность их колец стала кристально ясной. Оставалось только надеяться, что и Ворон, и Воробей недолго будут мучить друг друга… Может, затем их и тянет в тот мир, где ей так отчаянно не хочется находиться. — Благодарю за всё, — кивнул Ворон мне на прощание. — Было приятно, — подытожила Воробей. И когда они вышли на крыльцо, то тут же обернулись птицами, вспорхнули во влажный сумрак. Долго я смотрел им вслед, пусть туман скрыл их от меня столь быстро, что уловить можно было лишь направление. Снова начался дождь, и чувствовалось — он пришёл на всю ночь, основательный и неторопливый. Где-то там, я точно не знал где, открылся портал, чтобы впустить двух птиц-не птиц в иную реальность. Такое происходит и в этом городе, и в других городах, и в других мирах ежедневно. Но отчего-то хотелось верить, что именно в этот раз, перешагнув порог, эта пара сумеет обрести душевный покой и… хотя бы на некоторое время забудет о том, как ругаться.