365 сказок

Весь день я разбирал бумаги — записки, заметки, осколки прошлого. Среди них попадались и зарисовки, и воспоминания, и недописанные сказки. Давно пора было привести всё это в порядок, найти систему, чтобы в дальнейшем разложить по полочкам. Однако единственного дня мне было маловато, пришлось прерваться, потому что заболели глаза и плечи заломило от долгого сидения в одной позе. Спустившись на первый этаж, я некоторое время стоял посреди холла, почти забыв, что направлялся на кухню. На самом деле в голове продолжали вращаться, зудеть, звенеть обрывки. Те самые, что остались бумажным ворохом на полу. *** «Старое зеркало на стене вдруг озарилось тёплым и живым пламенем. В полночь зеркала отдают отражения совершенно безвозмездно. Если замереть у самой грани стекла, не дышать, затаиться, то можно увидеть, как сквозь эту поверхность падали тысячи чужих обликов. Зеркало когда-то отражало других. Если вслушаться в ночь, отринуть всякий чужеродный звук, то можно расслышать песню — зеркала поют по ночам, поют и делятся своим тайным миром… Даже сейчас». *** «Кажется, меняется мир, но это трансформация тебя самого, а вселенная вокруг остаётся неизменной, пусть именно для тебя предстаёт навечно иной. Кажется, что всё исчезло, но это растворился куском сахара в горячем чае ты сам. Вселенная не чувствует твоего отсутствия, но для тебя — навеки исчезла. Кажется, всё вокруг переполнено счастьем, но это счастлив лишь ты. А мир не стал ни лучше, ни чище, ни хоть каплю светлее. Пусть ты думаешь, что это рай воплотился на земле. Кажется, что всё обратилось адом, но это твоё горе, а мир не стал ни хуже, ни грязнее, ни хоть на йоту темней. Ты сам превращаешь его в место страданий. Однако есть шанс и увидеть то, что на самом деле реально. Если выйти за пределы кривого зеркала, скрытого в каждом из нас. Стоит попробовать… Стоит попробовать преодолеть притяжение зеркальной реальности, в которую каждый всматривается бесконечно». *** «Песчаные замки чаще всего рушатся от чужого вмешательства. Они бы и сохранялись вечность, но, увы, кроме их собственной вечности есть ещё вечность иных сил. Так, вырастая, оформляясь, обретая утончённую и совершенную форму, замок не может учесть, что любое неосторожное прикосновение может поколебать основы, может разрушить, превратить руины… Таковы людские души. Раз за разом начиная строительство песчаного замка внутри самих себя, они не задумываются о рисках. Чужое, даже лёгкое мановение способно обратить в прах хрупкие стены, но как же радостно бывает пригласить в самое себя нового разрушителя. И снова на месте утончённого строения обретаются руины. В горечи и боли приносятся клятвы и начинается новое зодчество, выпестовывается каждый камень, каждое убеждение, каждая башня и каждый принцип… Но зачем это всё, если никто не посмотрит? И вот, стоит только схлынуть прежним истрёпанным чувствам, стоит только вырасти песчаному замку, как врата души отворяются, чтобы впустить кого-то… Кто так же неосторожно, одним только кратким и точным жестом может сравнять его с землёй. Будет ли так бесконечно? Это трудный вопрос, но песчаный замок всё же можно сохранить. С тем, кто поможет его построить». *** Я нашёл себя на кухне, а заварник уже остывал. Сделав себе чашку терпкого, отдающего бергамотом напитка, я вгляделся в темноту за окном. Эти разрозненные мысли… Они словно из ненаписанной книги. Из трактата о зеркалах и песчаных замках. Улыбнувшись этой мысли, я покачал головой. Возможно, когда-нибудь они обретут реальность и плоть, эти записки. А может, истают, как бредовые мысли, что приходят в предрассветном мареве. *** «Вчерашний день дарил уверенность, все было так правильно, не возникало ни капли сомнений. Истинно верным, а потому несущим счастье было каждое действие. Оно наполнялось смыслом, дарило наслаждение. Но. Но — болезненное вмешательство вероятности. Но — возникающее сомнение. Откуда оно приходит? Если вчера внутри меня пел компас, тот, что лучше интуиции, вернее любых логических выводов, точнее любого сознательного решения, то сегодня почему он замолк? Что это разрывает теперь грудь? Страхи-сомнения жрут плоть, мешают вздохнуть, облепили, сдавили горло? А что стало толчком? Отчего же качнулся маятник, почему… …Понёсся поезд, состав, что летит сквозь тысячи миров, нанизывая их на самое себя, как бисер нижут на леску. Он связал сны и реальность, время, пространство, города, страны… судьбы. То, что невозможно соединить никаким другим образом. Если он, этот странный поезд, слетит на полном ходу с рельс, что случится? Знаки, символы, тайный язык, что был так ясен, чёток, так понятен, а больше не видится таковым. Только дым, только ветер из-под колёс. Где нахожусь я? В вагоне, что несётся вслед за локомотивом, на перроне, что провожает снова и снова несущиеся составы?» *** «Звезда за звездой, точно дивный снегопад, падают с небес и тают на мерцающей глади воды. Каждая звёздочка — чужая жизнь. Они гаснут не в безвестности, ведь есть наблюдатель — Мастер Зеркал. Давно уж он отошёл от дел, и теперь редко-редко, лишь в особенном настроении превращает он капли воды, принявшей звёзды в Зеркала, которые отражают только истину. Нет для него в этом труда, столь он искусен. Всё совершается за мгновения, и такое мастерство следовало бы передать… Вот он и ждёт Ученика. Да только того всё нет. Некогда Ученик попросил своего Мастера отпустить его. Он отправился познавать мир человеческих страданий, иначе была непонятна ему наука. Как создать Зеркало, что отражает лишь истину, если не знать, каким бывает горе, какой становится радость? Мастер отпустил его. В глубине души знал он, что этот Ученик не так талантлив, как необходимо. Если б только он мог осознать главную истину: страдание и счастье каждой души имеет единственный корень — в ней самой… Но Ученик всё искал кого-то иль что-то, что одаряет или же наказывает. Дно озера принимает новые звёзды, и Мастер видит в этом отражение истины. Как ложится на донный ил звезда, так и в глубине каждой души есть зерно страдания, зерно счастья. То и другое равно могут вырасти. Лишь одного никогда не мог постичь Мастер Зеркал — отчего люди так любят растить боль и так бояться поверить в счастье. Целью его жизни стали зеркала, что способны были открыть каждому человеческому существу эту правду о зёрнах на дне, эту истину о внутреннем содержании. Да только… Чем дольше жил Мастер, тем меньше хотелось ему творить. Потому зеркал тоже так мало, ужасающе мало. Не каждому он может доверить своё творение. Сколько поначалу было их разбито, потому что не всякий мог принять истину. Так что теперь Мастер осторожен, даже чересчур. А осторожность вредит творчеству, даже самого лучшего Мастера»… *** Темнота ночи сменилась рассветом, бумажный ворох ждал меня в кабинете. Чай давно был выпит. Где-то в глубине души кружились, кружились, кружились слова и фразы, осколки ненаписанного, обрывки строчек, едва зафиксированных на бумаге. Мне хотелось привести их в порядок. Вот только, наверное, сначала следовало привести в порядок себя самого. Снова я чувствовал, что замер перед окном в качающемся от высокой скорости вагоне. Тот поезд, что нанизывает миры, как бисер, на нитку собственного пути… Он не отпустил меня, и я совершенно точно находился внутри, а не на перроне.