365 сказок

Я не пытался сосчитать миров, в которых успел побывать, их уже стало слишком много, и мне отчаянно не хотелось, чтобы «слишком» превратилось в «чересчур». Тончайшая грань между этими двумя понятиями для странников имела особенный смысл. Однако дорога не уставала меня удивлять. *** Этим утром я проснулся не от света, как то бывало, а от… темноты. Шторы оказались задёрнуты так плотно, прилегали друг к другу так сильно, что даже малейший лучик солнечного света не имел никаких шансов пробиться сюда. Пришлось подняться с постели и подойти к окну, чтобы развести в разные стороны полотнища ткани. В комнате со вчерашнего вечера ничего не изменилось, кроме этих самых штор. Ещё день назад они были полупрозрачными — лишь наброшенная органза, искрящаяся, едва поймает самый скромный лучик света, теперь же я даже не сумел узнать, что именно за ткань лилась с карниза. Нахмурившись, я раздвинул гардины, ожидая обнаружить за стеклом привычный городской вид, быть может, хмурое небо, но вместо того моему взгляду открылся горный ландшафт, чуть окутанный туманной дымкой. Небо было высоким и белым, плотно застланное облаками, сквозь него более светлым пятном прорисовывалось солнце. Горы поросли хвойным лесом, но точно их очертаний отсюда оказалось не разобрать. Мне раньше не случалось путешествовать вместе с домом, потому-то я огляделся ещё раз, много пристальнее, однако дом был совершенно точно мой, только шторы изменились. Впрочем, этакие штуки он мог проворачивать и раньше. Я спустился на кухню и поставил чайник. Тут окно оставалось открытым, и холодный горный воздух, настолько влажный и ощутимый, точно им запросто можно напиться, обнял меня и закружил голову. Заварив прямо в чашке, я уселся на подоконнике и глянул вниз. Дом замер на краешке скалы, под ним падали вниз отвесные стены ущелья. Если б только у меня были крылья, я бы прыгнул прямо отсюда, чтобы поймать поток ветра и взмыть к белёсому своду небес… *** Постепенно облака разошлись, открывая синь, спрятался в чащу леса туман, и удивительная чёткость воздуха позволила рассмотреть, как далеко расстилаются горы, как по их склонам пробираются узкие горные речки, как скалы уступают тёмной зелени лесов, а чуть выше покрываются искрящимся снегом. Мир этот нравился мне всё больше. Оставив недопитый чай, я вышел на крыльцо и увидел, что прямо от него бежит едва заметная тропка. Точно приглашение. Двигаться по ней оказалось так хорошо и удобно, точно я ходил здесь уже не раз и не два. И только это меня и насторожило. Я успел порядочно отойти, когда замер и вгляделся в окружающую реальность. Уже было не рассмотреть дома, но я вдруг задумался, а был ли в моей спальне балкон? Тот балкон, что однажды весной вырос, заставив и весь дом измениться изнутри и снаружи? Мой ли на самом деле это был дом, или только очень похожее место? Однако странники не поворачивают назад, когда дорога зовёт двигаться вперёд. И я не стал. Даже не оглянулся, а только ускорил шаг. Иногда приходилось карабкаться или прыгать с обломка скалы на другой, но вообще тропа оказалась крепкой и ничуть не норовила обмануть. *** Стоило завернуть за выступающий каменный клык, как я оказался среди низеньких сосен, цепляющихся за камни узловатыми корнями. Среди них я заметил мужчину. Тяжёлый плащ у него был оторочен мехом. — А вот и ты, — заметил он меня. И в тот самый миг я узнал в нём себя, разве что немногим старше или… Это неуловимая разница в нас не поддавалась описанию. Наши волосы были сходной длины и отливали алым в солнечных лучах, мы смотрели одинаковыми глазами и не уступали друг другу шириной плеч. Но он — не был мной. Я — не являлся им. Он всматривался в меня спокойно, и я тоже чуть расслабился. Теперь стало ясно, и что такое случилось с домом. — Я мечтал встретить тебя, Шаман, — подошёл он ближе. — Так ты Охотник, — наконец я сумел улыбнуться. — А кто есть ещё? — Не Шаману ли положено знать об этом? — удивился он. Но я задавал вопрос самому себе, а не ему, потому только молча повернулся на север, чтобы увидеть, как среди сосен появляется Воин. Охотник перевёл взгляд в том же направлении и кивнул, осознав, зачем я спросил. Не прошло и минуты, как рядом с нами встали такие схожие и такие отличные от нас — Воин, Маг, Пират и другие… Их оказалось так много. — Зачем ты собрал нас? — поинтересовался Певец. Он единственный стоял на пронизывающем ветру в столь лёгких одеждах, будто его призвали из краёв, где не кончается лето. — Хотел посмотреть, верно ли выбрал путь, — Охотник вздохнул. — И всё же не понимаю. — Первым пришёл Странник, но он — Шаман… — Шаман — это все мы, — пояснил Воин. — Странно, что ты не знал этого. — Шаману я даю всего себя, — добавил Маг. — А он всё равно остаётся неизмеримо больше. — Что на самом деле тревожит тебя? — повернулся к Охотнику. — Эти горы говорят о тебе больше, чем ты можешь представить. Они приняли тебя безгранично, а значит, ты — Охотник. Это твой ключ. — Меня манят дороги… — ответил он, чуть погодя. Я взглянул на ладони, где сейчас почти не было шрамов. Нахмурился, проследив мой взгляд, Маг. — Моя вина, — тихо выдохнул я. Теперь все они смотрели на меня пристально и оценивающе. — Не вина, — возразил Воин. В нём жила иная мудрость, та, что скрывается в стали и привкусе крови. — Нет, ты лишь перестал думать о себе. Щедро поил миры кровью. — Так и есть. — Что-то внутри тебя, — он поставил ладонь напротив сердца. — Горечь и боль, которую ты отверг, но пригрел. Мы смотрели друг другу в глаза. Я смотрел в себя через него. Там, внутри пряталась дверь. Кто-то обнял меня за плечи, кто-то подошёл ближе. Мы стояли минуту вместе, а после я остался один. Ни Воином, ни Охотником, ни Магом… Странником с ножом Шамана в руке. *** Мой дом ждал меня. Город обступил его и обнимал бережно, сжимая жемчужину моего сада, как раковина удерживает драгоценный перламутр. Я ступил на крыльцо, тронул дверь, но не вошёл, испытав вдруг странное, почти не поддающееся объяснению чувство. Кто-то стоял позади. Охотник! — Зачем ты пришёл за мной? — спросил я, обернувшись. — Дорога пустила меня. — Значит, в тебе всё же растёт зерно странника, — я коснулся его плеча. — Может, мы не так уж похожи? — Мы одно и нет, — он усмехнулся. — И это непонятно. Но я разберусь. — Сейчас откроется дверь, иди, — пропустил я его вперёд. *** Он канул в сумрак нового мира и двинулся путём, что позвал его. Я же вернулся в дом и сел у камина, задумавшись. Мои ладони саднило. Наверное, все они, все они когда-нибудь станут Странниками, больше не будут мной. И это… Разве плохо? Прислушавшись, я различил голос мага: — Не забудь о том, что там. Внутри. Я помнил. Такое нельзя забыть.