365 сказок

Слово за словом в строчках рождался новый мир, и я почти забыл о том, в котором существую на самом деле, отрешился от него, уплыл по волнам звучащей внутри меня музыки, как вдруг кто-то тронул меня за плечо. Возвращаться обычно непросто, и я вздрогнул, ощущая, как нити одной реальности беспомощно рвутся, чтобы пропустить меня в другую. Так больно! Но вот всё прошло. Вновь я находился в кабинете, сквозь стекло просеивался растерянный закатный свет, а рядом со столом стояла та, кого я знал уже очень давно. Мы впервые повстречались столько лет назад, но с того дня она не изменилась ни капли, так и оставшись девчонкой лет тринадцати, гибкой, бойкой и бесцеремонной. Я опасался порой смотреть ей в глаза, там мирно уживалось сумасшествие и мудрость. — Вернулся наконец? — усмехнулась она. — Как ты тут оказалась? И зачем? — я поднялся из-за стола и кивнул на дверь. Она тоже отлепилась от столешницы, на которую опиралась, и пошла со мной. — Заглянула в гости, — усмехнулась она. — Но ты не поверишь. — Это точно, — и я тоже улыбнулся. Она молчала, пока я заваривал земляничный чай, а затем, взяв чашку двумя ладонями, начала рассказывать: — Ты прав, мне понадобилась помощь. Пока только не совсем понятно, кого же искать. — То есть? — удивился я. — Мне нужен кто-то, кто напишет душу миру, — она подняла на меня глаза. — Не знаешь таких умельцев? — Даже не слышал ни о чём подобном, — я сделал глоток. — И что же ты думаешь делать? — Для начала мне потребуется дверь, с дверью ты справишься. — Ты же и сама странница, — напомнил я. — Это так, но вот именно сейчас моя дверь откроется только в тот самый мир, куда мне не стоит возвращаться без умельца. — Хм, и ты хочешь пройти моей дверью? — Именно, — она пожала плечами. — Велика вероятность, что всё получится. — Ладно, — согласился я. — И как же ты будешь искать? — Своим любимым способом. — Наугад? — и я опять не сдержал улыбку. Она же только кивнула. Мы допивали чай в молчании. Внутри меня нарастало любопытство. Что за мир она отыскала и почему ему нужна написанная кем-то душа? И как же она пройдёт моим путём, когда это почти невозможно? Впрочем, законы реальностей и дорог всё время менялись, словно бы оставаясь неизменными, и я твёрдо верил только в одно — когда два странника не сомневаются в том, что делают, у них чаще всего выходит то, что нужно. — А ты писал сказку? — отставила она пустую чашку и встала. — Так и есть, а что? — О каком мире? Я прикрыл глаза, восстанавливая в памяти не только написанное, но и то, что таилось глубоко внутри. — Он был спокойным и светлым, и там шумел океан, — рассказывать оказалось невероятно трудно. — Интересно, — но больше она ничего не добавила, только спросила: — А когда появится твоя дверь? — Одну могу открыть прямо сейчас в саду. — Идёт! Мы вышли в сад, и там, у розового куста, уже облетающего и кажущегося грустным, я распахнул для неё свою дверь. — Загляну, как вернусь, — сообщила она и ушла. *** В сказке вырос город, зазвучала музыка, проснулись ветра. Я выплетал рассказ, который пришёл ко мне неизвестно откуда. Там странница вырастила новый мир из осколка своего сердца и вошла в него, чтобы обрести утешение. Меня захватили слова, и я уже сам стал городом и миром, странником, отдавшим сердце, ветрами и музыкой. Пока кто-то не тронул меня за плечо. *** Встретившись с ней взглядом, я усмехнулся. — Тебе нравится отрывать меня от работы? — Похоже, все пути ведут к тебе, — пожала она плечами. — Может, потому что и дверь, и дорога были моими? — О, вовсе нет. Дело в ней, — она кивнула на бумагу на столе. — В моей сказке? — Ага, — она подхватила листок и пробежала глазами. — То, что нужно, — и тут же исчезла. Сказка была всё ещё не дописана. *** Много позже, переходя из мира в мир, я внезапно оказался на пирсе. Море лучилось солнцем, плакали чайки и звучала музыка. Всё было знакомым и неизвестным. Оглядевшись, я, почти не задумываясь, двинулся к лестнице, которая совершенно точно уводила в город. С каждой ступенькой я узнавал этот мир, и никаких сомнений у меня не оставалось — это была моя сказка, только живая, настоящая. Сказка, которую я не успел дописать. Я отыскал фонтан, у которого тогда остановился, и нашёл там… её. — А вот и ты, — улыбнулась она. — Нравится? — Вышло удачно, — пришлось мне согласиться. — Да, душа что надо, — она потянулась и вспрыгнула на гранитную чашу, куда падал вода. — Теперь она сама себя допишет. — Как ты поняла, что… — А, пустяки, наугад, — она засмеялась. Присев рядом, я засмотрелся на игру солнца с бойкими струями. Мне нравился этот мир и город, и я бы ни за что не подумал, что мог хоть сколько-то участвовать в их создании, но на самом деле не мог не заметить — так оно и случилось. И я выписывал каждую арку, вырисовывал фонтан и даже заставлял солнце играть со струями. Какое странное чувство наполнило мою грудь, как удивительно было ощущать это, чувствовать и знать. Она следила за мной, но не смеялась. Точно на самом деле и хотела, чтобы я наконец-то узнал то, о чём ей известно давным-давно. Кто поручится, что это было не так?.. *** Вечер обнимал меня и не желал отпускать, но я был уже дома, так что мог позволить себе пошататься по городским улочкам, вдохнуть вечер поглубже, подумать. Я встречал много разных душ, принадлежавших разнообразным мирам, но… Такого не видел. И даже не мог предположить, что душа может оказаться недописанным рассказом. Снова я не заметил, как она выпорхнула из теней и остановилась рядом, всё такая же до дерзкого юная. — Перестань уже, — укорила она. — Ничего ведь необычного. — Просто… — Просто перестань, — оборвала она. — Такое случается и этакое, мы же в дороге, всегда в пути, а это изменчивость и только. — Да уж, — я покачал головой. — Но сказка… — А что сказка? — Не окончена. — А как бы жил тот мир, если бы ты поставил финальную точку? — резонно заметила она. — Иногда и меньшего достаточно, чтобы он не ожил. — Так ты теперь оживляешь их? — Как и ты, только почему-то не хочешь на это обращать внимание, — она ещё раз коснулась моего плеча. — Вот теперь мне пора. Увидимся. — Увидимся, — и я точно знал, что пройдёт несколько лет, не меньше. Она тоже знала, потому прощальная улыбка у неё вышла очень печальной. Но в дороге случается и не такое. Я побрёл домой самой длинной дорогой. Все миры некогда были кем-то написаны — словами или нотным станом, ритмом дождевых капель или облаками в небе… Все.