365 сказок

Запах луговых цветов ощущается скорее кожей, чем обонянием, он настолько густой, что в нём, кажется, можно плыть. Все мгновения этого мира превратились в тягучую нежность. Здесь ночь, но она настолько светла, словно звёзды не горят в небесах, а замерли среди застывшего воздуха и озаряют всё вокруг мягким сиянием. Эта реальность улыбается, её улыбка невидима, только угадывается в едва заметном напряжении, схожем с дрожанием, в звучании едва слышной очень чистой и высокой ноты. Небеса, переполненные облаками, созвездиями, птицами и радугами, застыли, красуясь высоким куполом. Я тоже замер, вмещая в себя, насколько возможно, всё это. Мои пальцы тоже начали пахнуть цветами, в волосах тоже смешалась ночь с сиянием звёзд, и весь я внезапно оказался выкрашен приглушёнными полутонами, отрисован заново на этом холсте, включён в него. Может быть, я заблудился? И ветер, на мгновение прижавшийся, ткнувшийся носом мне в лопатки, тут же сбежал, будто бы не желая ответить, где же я оказался и почему. *** Вынырнув из сна, я нашёл себя дома и на секунду пожалел о том мире, что остался за пеленой сна. Такого я прежде не встречал, я никогда не врастал, не прорастал так полно. Но отчего-то, несмотря на это, не вижу пути назад. Память словно отключили, и только аромат цветов по-прежнему чудился на кончиках пальцев. Вдруг тот мир не существовал на самом деле? Вдруг он только начал создаваться? *** Днём мне чудился и мерещился тот мир, как навязчивый, но едва уловимый аромат, он был где-то поблизости, а найти туда дверь я не мог. Это почти сводило с ума, и наконец я ушёл на холмы, они всегда спасали от таких навязчивых чувств. Сегодня не помогло. Тщетно я всматривался в небо и слушал шорох трав. За всем этим мне чудилась та реальность. Мерещилась, шептала и звала, но не было ни дороги, ни двери. Даже сна — и того не оказалось. *** Та реальность. Она словно была… влюблена? *** Вечером, едва я вернулся, на пороге меня ожидал давний знакомый — Северный ветер. Мы расположились в саду и, попивая чай, начали беседу ни о чём, пока я не осмелился задать один из измучивших меня вопросов: — Встречал ли ты влюблённые миры? — Миры? — удивился он и задумался. — Пожалуй, я понимаю, о чём ты. — И? — Видел однажды такой, — он задумчиво качнул головой. — Совершенно потрясающий. Вот только… — Не смог попасть в него более одного раза? — предположил я. — Так и было, — и он сощурился с подозрением. — Похоже, и тебе такое случалось повстречать. — Вчера во сне. Он долго молчал. — Пожалуй, тут я не могу помочь, разве что… Понимаешь, они каждый день так меняются, что их не найти и не поймать, потому что невозможно узнать. — Вот как? — я задумался. На моих пальцах опять таился цветочный аромат. *** И снова я стоял по пояс в луговых цветах, и опять была звёздная ночь. Только я не узнавал этот мир, хотя, ручаюсь, он был тот самый. Впервые я был настолько очарован ощущением неузнаваемости. Я брёл среди мрака и ловил светлячков, а цветы пахли терпко и даже горько. Вокруг заливались сверчки. Наконец я упал на спину и долго лежал, впуская в себя всё — и тишину, и слабый свет, и темноту, и стрёкот, и шелест трав. *** Но это уже не была влюблённость. И я не подобрал чувства. *** Меня разбудило утро, переполненное грозой. Я долго смотрел на буйство ливня на балконе, ловя обнажённой кожей капли, и всё никак не мог перестать думать о том мире, что так переродился, так изменился, и всё же… был немного влюблён. Что с ним произойдёт дальше? Терзаясь этим вопросом, я всё-таки спустился на кухню и обнаружил, что её давно заняли — отец пил чай, перелистывая страницы чёрного фолианта. — А, вот и ты, — кивнул он, не отрываясь от слов. — Что-то случилось? — Ветра на хвосте принесли, что ты увидел нечто необычное, — искоса глянув на меня, он налил себе ещё чашку. Я же всё-таки решился приготовить кофе. Насыпая его в турку, не сразу решился объяснить: — Я встретил влюблённый мир. — Случается, — улыбнулся он. — И не смог найти дорогу? — Но попал в него дважды, не по своей воле, — усмехнувшись, я поставил турку на огонь. — В кого же влюблён этот мир? — Хороший вопрос, но этого я не понял. Он поднялся и подошёл ко мне, обнял за плечи. — Отчего же? — Хм, — мне нечего было ответить. *** Ночью я ждал и не ждал, что снова окажусь там. Если вчера влюблённость уже переходила во что-то ещё, то сегодня мир и вовсе может закрыться. И хотелось бы проверить, и… Но я зря волновался, мир впустил, а точнее, забрал меня, и, хоть я не мог узнать по ощущениям, но уже ориентировался на месте. Луг, травы, звёзды остались теми же. И всё так же не нашлось ни единой двери. Кого же он так сильно любил, что затаился среди веера других и не собирался открываться никому вообще? И тут мне вспомнилась улыбка отца. Неужели он намекал?.. Я двинулся сквозь ночь, воздух был так прян и свеж, что захотелось бежать, лететь, купаться в нём. И я бежал, пока не обессилел, не упал в луговые цветы. Они встретили меня шорохом и ворохом светлячков. Да, мир был влюблён, иначе, чем в первый раз, не так, как во второй, но совершенно точно. *** А утром… я не проснулся. Рассвет накатил на меня сияющей волной, и всё вокруг запело в совершенном ликовании. Я стоял и смотрел, как из трав поднимается солнце, совершенно точно зная, что никто и никогда не видел рассвета в этом мире, кроме щебечущих птиц. Со мной разделили тайну, и я почти узнал, кого же так любит эта реальность. Пробуждение вынесло меня из неё ровным счётом в тот миг, когда солнечный диск полностью поднялся из-за горизонта. *** — Эй, — окликнул я Северный ветер. — Что? — удивился он и опустился на балконе. — А встречал ты миры, которые были бы влюблены в тебя? — Что-о-о? — он засмеялся. — Это уж точно нет. Ну какому миру может полюбиться ветер? — А странник? — Странник? — он смерил меня взглядом. — Вы, вообще-то, довольно забавные. Ну а ты конкретно… — и замолчал. — И что же я конкретно? — Ты шаман. Миры любят шаманов. Смотри, как бы он тебя не присвоил. И тут же сорвался прочь. *** Я не хотел принадлежать иным мирам, кроме родного, и не хотел привязываться, пока дорога звала меня. Но если я прямо откажу миру, что же с ним станется? И снова я ушёл в холмы, чтобы поразмыслить над этим. Сначала я заметил ворона, он описал круг над моей головой и скрылся за дубравой. Конечно, когда я дошёл туда, то увидел отца. — Интересные задачи ты себе выбираешь, — сообщил он. — Дашь ответ? — играть мне не хотелось, но наткнувшись на насмешливый взгляд, я тоже улыбнулся. — Нет ответа, — пояснил он. — Он ждёт тебя. — И если я ничего не могу дать ему взамен… — А разве он просил? И я опять вспомнил луговые цветы. — Нет, не просил. — Тогда, быть может, не станешь спешить? Согласно кивнув, я сел у дерева, откинувшись спиной на узловатую кору. Тот мир, влюблённый мир, теперь-то я знал, собирался снова позвать меня к себе. Когда-нибудь он откроется и другим. Но пока, похоже, хотел существовать лишь для меня.