365 сказок

Дом, что стоял на болоте, обходили стороной. Иногда казалось, что к нему не подбирается близко ни одна тропа. Возвышаясь на старых деревянных сваях, выбеленных временем, он отражался в подступившей со всех сторон воде, и даже ветру было не под силу разрушить его отражение. Вода была зеленоватой, словно густой, высокие болотные травы росли повсюду, случалось, что они поднимались так высоко, что почти закрывали крышу домика. Со стороны тракта болото прятали ивы, приземистые, но раздавшиеся вширь, согбенные, но крепкие. Из-за их ветвей домик чудился проходящим мимо тёмным пятном. Летом было легко поверить, что там никого нет. Не поднимался дым из трубы, не слышалось голоса или плеска. А вот когда болотные земли околдовывала зима, вода обращалась сизоватым льдом, а ивы замирали, укрывшись сугробами, домик как будто оживал. Светилось в ночи карамельным золотом окошко, вился тонкий серый дымок, запах смолистых поленьев разносился далеко над трактом. Ездили здесь, пожалуй, нечасто. Дальние деревни всегда держались особняком, мало кто желал отправиться в ближайший город среди зимы, так что старая дорога почти вымирала, и некому было жаждать тепла и приюта в морозную ночь. Однако случалось, что городские торговцы отправлялись среди зимы с залежалым товаром, надеясь сторговать его пусть даже и дешевле, лишь бы не занимал больше места. Так решил и Дэйрон. Ткани, оставшиеся с осени, мало кому пришлись по душе в городе. Ни одна девушка не решилась пошить себе платья. Оставалось надеяться, что в деревнях тоже есть модницы, которым хочется справить обновку. Дэйрон отправился в путь один, запряг верного вороного в небольшие сани, уложил на них тюки с тканями, затянутые парусиной, и уже к вечеру оказался в глуши. Дорога петляла, со всех сторон подступали едва ли не по макушку заметённые деревья, временами оставался лишь намёк на прошлую колею. Сдаваться, впрочем, было поздно, Дэйрон подгонял коня и с тоской оглядывал белое беспределье, мечтая хоть о каком-то жилье, только бы немного согреться. Солнце спряталось за дальний лес, синие тени заполонили собой всё и добрались до самого неба, когда Дэйрон приметил тёплый отблеск, будто среди кустарника мелькнуло окно. Съехать бы с тракта, добраться к домику! Но Дэйрон не видел никакой дороги. Остановив вороного, он долго вглядывался в безмолвные кусты, смутно белеющие сквозь обступившую его ночь. Окошко светилось всё ярче, зазывало к себе. Явственный аромат дыма подсказывал, что в спрятавшемся за кустарником домике наверняка тепло и найдётся свежий чай. Оглянувшись на сани, Дэйрон решил, что никому здесь не потребуются отрезы тканей. Он распряг коня, взял его под уздцы и шагнул прямиком в сторону, едва не утонув по пояс в снегу. Пробраться к домику оказалось непросто, под ногами скользил самый настоящий лёд, вороной всхрапывал и норовил встать на дыбы, отказываясь подходить ближе, будто чуял что-то недоброе. Да только Дэйрон не стал обращать на это внимания. Уж слишком он промёрз, чтобы отказываться от возможного тёплого ночлега из-за капризов лошади. Добравшись до крыльца, Дэйрон и не посмотрел, что к двери домика не вело следов. Он радостно стукнул в окошко. Дверь отворилась не сразу и не полностью, в щель выглянула девушка, и Дэйрон замер от такой красоты. Волосы незнакомки чёрным шёлком ниспадали к земле, простое зелёное платье плотно облегало стройный стан, а глаза казались подведёнными углем. — Кто ты, странник? — спросила она. — Что тебе надо здесь? — Я торгую тканями, ночь застала меня в пути, мне бы хоть немного тепла, — ответил Дэйрон. — Я готов предложить лучшие ткани той, что согласится приютить меня. — Заходи, я позабочусь о коне, — улыбнулась, выскальзывая на холод, незнакомка. Она перехватила узду вороного и внимательно взглянула в его лиловые глаза. Дэйрон никогда прежде не видел, чтобы его конь в одно мгновение становился таким послушным. Ничуть не боясь холода, девушка повела коня в сторону, и там будто бы виднелось приземистое здание — конюшня ли, амбар, может, и просто сарай. Дэйрон пожал плечами и вошёл в дом, смахнув с сапогов снег в дверях. Не успел он сбросить тяжёлую шубу, как девушка вернулась. — Зови меня Лэйо, — улыбнулась она. — А твоё имя мне не нужно. Ужин сегодня будет скромный, а завтра отправляйся своей дорогой, едва рассветёт. — Хорошо, хорошо, — закивал Дэйрон. Весь вечер он не сводил взгляда с Лэйо. Сердце его прежде не знало такой яркой и внезапной любви, но сколько бы он ни пытался поговорить, Лэйо лишь неодобрительно отворачивалась или отвечала односложно. Уложила она его на узкой лавке недалеко от печи, а сама ушла в комнату, спрятавшуюся за тяжёлым пологом. Дэйрон мучился полночи в жажде пробраться туда и наконец объяснить Лэйо, что не может уехать завтра без неё. Что она позабыла среди снежной пустоши так далеко от людей? Ей нужно блистать, сколько прекрасных платьев он пошил бы ей, лишь бы оттенить её красоту подходящей оправой, сколько бы камней сложил в ожерелья за её улыбку. К утру он всё же забылся тяжёлым сном. Привиделось ему, как открывается входная дверь и входит чудище. Косматый и чёрный, лишь отдалённо напоминающий человеческий силуэт навис над ним, рыкнул и занёс лапу, украшенную острейшими когтями. — Нет, нет! — раздался голос Лэйо. — Не тронь его. И сон тут же смазался, рассыпался. Пробудился Дэйрон незадолго до рассвета — Лэйо как раз грела чайник. — Вставай, — сказала она холодно. — Тебе пора уходить. — Зачем такая красавица прячет себя ото всех? — спросил он в ответ. — Зачем тебе пустошь так далеко от людей? Я отвезу тебя в город, будешь красивее всех, сиять среди других. — Ни к чему мне это, — отмахнулась Лэйо. — Или ты ведьма? — усмехнулся он. — Не суй нос, — она взглянула сурово. — Муж мой не позволит мне покинуть эти места. И страшно вдруг стало Дэйрону, потому что не видно было в домике ничего, что сказало бы — тут есть мужчина. Дэйрон поручился бы — Лэйо живёт одна. Что за муж у неё такой? Не давало ему это покоя, и хоть Лэйо приказала ему уезжать, он отвёл вороного к дороге, а сам тихонько вернулся и затаился, ожидая подстеречь и увидеть таинственного супруга. До самой ночи просидел он в сугробе, замёрз, почти перестал чувствовать руки и ступни, когда наконец на домик будто ураган налетел. Вокруг была тишь, а на крыльце появился чёрный вихрь, кружился-кружился да и обернулся страшным чудищем из сна. Лэйо тут же выбежала из дома. — Он ушёл, — сказала и кинулась чудищу на шею. — Нет, — пророкотало чудовище. — Он видит нас, — и взглянуло прямиком на Дэйрона, не помешали ни кусты, ни сугробы. — Обманул тебя. Лэйо только вздохнула. Попятившись, Дэйрон развернулся и кинулся к тракту. Вороной испуганно прянул в сторону, но послушался, едва хозяин прикрикнул, и понёсся изо всех сил. *** К утру добрался Дэйрон до деревни. Был он сед и трясся как старик. Даже у коня в гриве появились широкие белые пряди. Получив ковшик браги, Дэйрон сказал только одно: — Раздайте ткани девушкам, — сразу после того уселся на ближайшей лавке и заснул, да так глубоко, так крепко, что его опасались больше никогда не разбудить. Никто так и не узнал, что за ужас видел он ночью. *** Дэйрон так и остался жить в деревне, лишь бы ещё раз не проезжать трактом мимо спрятавшегося в кустах домишки.