365 сказок

Сухая трава чуть трепетала от ветра, шуршание напоминало сухой треск крыльев насекомых. Я поднимался на вершину холма, временами останавливаясь, чтобы взглянуть в белое небо. Когда я вошёл в этот мир, белизна так приковала мой взгляд, что несколько минут я всматривался, пытаясь понять, действительно ли это плотная пелена облаков. Однако больше походило на чистейший лист, будто кто-то не закончил с этим миром, не дорисовал, не довёл черту, не внёс дополнительных красок. Теперь я поднимался всё выше, мечтая с холма осмотреться и лучше понять принявшую меня реальность. Ветер то налетал с новой силой, то затихал, точно откатывался волной назад, срываясь на кронах застывшего в долине меж холмов леска, пока тут, на высоте, стояло затишье. Я видел сбросивший листву кустарник, иногда останавливался, чтобы рассмотреть круглые булыжники, разбросанные тут и там, порой задерживал взгляд на покачивающихся колосках уснувших осенью трав. Вершина всё приближалась, и внезапно я почувствовал странный трепет внутри — реагировал компас, дрожала стрелка, вдруг утратив направление. Последние десять шагов — и я замер, безмерно удивлённый. От вершины холмов мир словно был стёрт. Нет, он был будто бы не нарисован. Это не туман клубился передо мной, скрывая от глаза другой склон холма. Не было никакого склона. Я остановился на самой кромке. На краю мира. Присев на корточки, я протянул руку, чтобы коснуться белизны, но пальцы ничего не ощутили. Я снова встал, размышляя, не сотрусь ли сам, если шагну в белое, точно молоко, пространство. Снова налетел ветер. Я видел уже несотворённые до конца миры, но этот был особенным, совсем не таким. Он походил на неоконченный рисунок акварелью, он ощущался полноценным и неоконченным сразу. И прежде я не испытывал ничего подобного. — Эй! — вдруг послышался окрик. — Эй, подожди! Оглянувшись, я увидел девчонку в тёплой куртке, она бежала ко мне. — Подожди, подожди! — запыхавшись, она замерла в нескольких шагах от меня. — Не ходи туда. — Почему? — Там ведь ничего пока нет, — она виновато улыбнулась. — Пока нет. — Ты — творец? — Я? Что ты! Я всего лишь думаю об этом мире… и иногда он становится больше. Это происходит медленно, — она приблизилась и кивнула на белизну. — Видишь, там ничего. — Вижу, — согласился я. — Но хотелось попробовать, каково это… — Ничего интересного, — слишком поспешно отозвалась она. — Лучше не стоит. — Так почему? — Вдруг я не сумею придумать тебя назад? — Придумать назад? — я задумчиво потёр подбородок. — Думаешь, я исчезну? — Я не уверена, — она уселась на траву и запрокинула голову, рассматривая меня. — Не помню, чтобы я вообще придумывала тебя. — Я странник, я пришёл сюда по дороге меж мирами. Ты точно не придумывала меня. — Вот как, — она снова перевела взгляд на край мира и усмехнулась. — В таком случае ты, конечно, не должен просто так испариться. Но я всё же не стала бы рисковать. — Вся жизнь странника — риск, — я сел рядом с ней. — Почему нет неба? — Неба? — непонимающе дёрнула она плечом. — Как же нет? — Сейчас рассвет? Полдень? Закат? — О, в этом смысле… — теперь она крепко задумалась. — Ну… Я предполагала, что так — вот так, — и она обвела холмы рукой, — выглядит рассвет. — И где будет… солнце? — я улыбнулся. Теперь она подскочила на ноги и подошла чуть ближе к белому краю, она огляделась, а потом развернулась и указала рукой. — Это восток. Я почувствовал, как из-за горизонта показывается край солнца, увидел, как новые краски заполняют чистый лист небес, как воздушно вырисовываются облака. И только когда где-то внутри созрело ощущение, что всё готово, повернулся и увидел и легчайший румянец зари, и мягкость облаков и край оранжевого солнца. — Красиво получилось, — кивнул я творцу. Она усмехнулась. — Почему-то с тобой получается лучше. — Нет, и прежде получалось хорошо, — я поднял с земли округлый камень. — И детально. — Я очень стараюсь, это ведь первый мир… — она замолчала. — Он прекрасен. — Благодарю. И тут она зажмурилась. Сердце или компас — я не сумел различить — вновь затрепетало в груди. Мне пришлось подойти к краю белизны, чтобы восхищённо наблюдать за тем, как белизна чистоты становится молочным туманом, сквозь который вырисовываются очертания тропы, уводящей вниз по холму к сокрывшейся там, в белой влажности, долине. — Там будет река, — раздался напряжённый голос. — И мост… Обязательно будет мост. И когда-нибудь я придумаю город. Хочешь пройти до моста? — Хочу, — я понял, что именно там будет меня ждать дверь. — И приду ещё, чтобы увидеть город. — Это будет нескоро. — Время для странников не имеет никакого значения. — Приходи… На мгновение она взяла меня за руку. Только теперь я рассмотрел, что глаза у неё золотисто-зелёные, как сухая трава в свете восходящего солнца. Зрачок же был вертикальным. — Пока что у меня плохо получается с… живыми существами, — почти шёпотом торопливо заговорила она. — Но когда кто-то смотрит и… спрашивает, получается лучше, быстрее. Теперь вот есть небо, — она улыбнулась. — Приходи. Спрашивай. — Быть может, стоит придумать помощника? — уточнил я. — Но как я могу знать, что ему действительно нравится или интересно, — возразила она. — Как быть уверенной, если я придумала его в помощь? — Хм, — я оглянулся на тонущую в тумане тропу. — Тогда я посоветую странникам приходить к тебе. Пусть каждый проявит каплю любопытства… — Какая чудесная мысль! Я так благодарна! Солнце поднялось достаточно высоко, свет облизывал склоны холмов, в его потоке она стала такой хрупкой и прекрасной, что я невольно коснулся её щеки, убирая непослушный золотистый локон. — Кто-то из них, быть может, даже останется, — вырвалось у меня. — О… — она смущённо отвела глаза. *** В таверне на перекрёстке миров было людно. Я сел за столик, и мне тут же протянули чашку с чаем. Странники по очереди рассказывали о своих путешествиях. Я ждал. Когда черёд дошёл до меня, я закрыл глаза и выждал, пока все замолчат, пока внимательные взгляды не остановятся на моём лице. Говорить о мире, что ещё не был сотворён до конца, оказалось очень интересно. Я надеялся, что хотя бы кто-то из странников отправится его проведать, как вдруг мою речь прервал чистый и мягкий голос. — Пожалуй, именно в таком мире мне хотелось задержаться. Я взглянул на говорящего. Это была статная странница, пившая из глиняной кружки эль. Чёрная коса дважды обвивала её голову. — Задержаться или остаться? — зачем-то уточнил я. — Нужно проверить, — усмехнулась она. — Ты должен понимать, что… Я кивнул. Все кивнули. — Теперь рассказываю я, — вмешался щупленький рыжеватый странник, сощурив глаза. — Я бродил в мире, где… Я не вслушивался, мы смотрели со странницей в глаза друг другу. Наконец она поднялась и подобрала с пола походный рюкзак. — Я найду дорогу. И мне не стоило в этом сомневаться. А на краю мира вновь наступил рассвет.