365 сказок

— …И есть города, которые я покинул, есть миры, где я больше не побываю никогда, — договорил он. В таверне стояла тишина, все слушали внимательно, хотя, быть может, представляли на месте говорившего самих себя. За спиной каждого странника города, которые он покинул, миры, куда никогда больше не придёт. — Иногда… — он продолжал, и голос его дрогнул, — иногда я думаю, что со мной случится, если окажется, что реальностей позади станет больше, чем тех, что лежат впереди. Что будет, ведь я не умею поворачивать назад? Так случится, что я пройду все миры и… Что тогда? — Это невозможно, — возразила ему странница, скрывшая лицо за широкими полями. — Все знают, что это невозможно. — Отчего же все знают? Откуда такая уверенность в этом? — он поднялся, и теперь я рассмотрел его. Высокий, но хрупкий, он казался слишком бледным и нервным, будто бы пыль дорог прежде не ложилась на его плечи. Я не поверил бы, что он странник, не признал бы за своего. — Говорят, веер миров замыкается в круг, потому у него нет ни начала, ни конца, — подал голос странник, от которого так и веяло веками путешествий. — Я сбился со счёта, но так и не прошёл все миры до конца. Думаешь, тебе повезёт больше? — А если те, кто находит последний мир, исчезают? — почти закричал он. — Если они погибают в этом последнем мире? — Боишься смерти? — удивился кто-то. — Каждый когда-нибудь встретится с ней, но для странника это лишь иная дверь. — Новая дорога. — Очередной путь. Голоса звучали ровно и спокойно, но нисколько не убедили говорившего. — Вы видите, что я один из вас, но отчего-то не задаёте тех же вопросов! Неужели все вы слепы? — А ты — один из нас? — усомнилась девчонка в пыльной куртке. — Я не чую в тебе дух дороги, только страх. Сколько я встречала своих — страхом от них не пахло. — Мы давно заменили страх любопытством, — поддержал кто-то. — Мы никогда не боялись дороги, — раздались другие голоса. — Ты не похож на нас, хоть сначала говорил так, как мог бы сказать странник, — кивнул самый старший из всех нас, он сидел близко к камину и прежде молчал, глядя на пламя. — Кто ты и зачем пытаешься одарить нас бессмысленным страхом? Говоривший дёрнулся. Его образ потёк, изменяясь, преображаясь, становясь прозрачным и пластичным. Вскоре каждый из нас увидел темноту, тьму, прежде заключённую в тело и теперь сбросившую оковы. — Упрямство вам не поможет, — раздалось из её сердца. — Каждый из вас испугается и остановится, и как только не станет странников, не будет и путей, некому будет открывать и закрывать двери. Тогда приду я. Вспыхнул огонь в камине, темнота исчезла в снопе искр. Ещё мгновение таверна переполнялась тишиной, а потом все заговорили разом. В голосах не было страха, но я всматривался в лица других и замечал, что каждый нахмурился, каждый задался вопросом, как тьма смогла проникнуть в таверну странников. И не сумеет ли она воплотить угрозу. *** Я остановился на крыльце, площадка перед таверной всё время менялась — миры приходили и уходили, можно было вступить в любой. Выбирая, я всё думал о пробравшейся в таверну темноте, а потому, наверное, никак не мог решить, когда сделать шаг. — Эй. Повернувшись на голос, я увидел странницу, что прежде прятала лицо под шляпой. Теперь она держала её в руке, я рассмотрел веснушки и вздёрнутый нос, взгляд был внимательный, как у настоящей странницы. — Эй, — кивнул я. — Что-то случилось? — Знаю, что тьма гналась за тобой… когда-то. — За кем из нас она не гналась? — спросил я. — Ты понимаешь, в чём была разница, — она хмыкнула и подошла ближе. — Расскажи о страхе. — Я не чувствую страха. — Совсем? — Почти никогда. Она качнула головой, принимая мой ответ. — Думала, ты знаешь, как это бывает. — Вряд ли хоть кто-то знает наверняка, как это бывает, — я вздохнул. — Береги свой компас, но помни, что важнее всего — суть странника. — Суть, да, — помолчав, она добавила: — Кажется, этот совет прост, вот только я встречала тех, кто в панике забывал именно об этом. — И я встречал, я открывал им двери, и они уходили, уходили, как должен идти странник, понимаешь? — О да, — теперь она улыбнулась. — Может, пойдём вместе? — Пару миров насквозь? — Да. И мы одновременно шагнули с крыльца. *** Несколько миров спустя мы сидели у огня на пороге ночи. Перед нами вырастал лес, позади засыпала долина. Моя спутница перебирала чётки, на углях нагревался чайник. — С одной стороны, мы все боимся темноты, — говорила она. — С другой, мы лишены страха. Иногда я не понимаю, какой части во мне больше. Иногда я даже думаю, что не могу сделать ни шагу. А потом смотрю на полотно дороги, сомнения исчезают и… я иду. — Полагаю, каждый из нас чувствует что-то похожее, — кивнул я. — Откуда бы тьме взяться в таверне? — Прежде никогда не встречала её там. И даже на подступах, — она быстро взглянула на меня. — Ходили слухи, что она не знает туда троп. — Тьма может приходить с кем-то, — пожав плечами, я вздохнул. — Не все сердца одинаково сильны. — Да, — согласилась она. — Не все. Ночь опрокинулась на нас волной синевы, звёздным сиянием, лунным светом. Мы замолчали, потому что всё важное было сказано. Вскипел чайник. *** Прощались мы на рассвете. Наши двери возникли рядом — дорога намекнула, что нам нужно в разные стороны. Перед нами открывался захватывающий дух горный пейзаж, и было даже жаль расставаться с миром, постепенно наполнявшимся солнечным сиянием. — Знаешь, — она медлила, хотя реальность, ожидавшая её, уже нарисовалась, выписалась полностью и была не менее прекрасной, — было приятно пройтись вдвоём. Но я всё же… Кажется… — она посмотрела на меня очень серьёзно, — кажется, я научилась бояться. — Бояться дороги? — удивился я. — Неужели тьма сумела тебя напугать? — Я… потому и захотела компании, — усмехнулась она. — Ты выходил первым и остановился на крыльце, вот я и поспешила следом. — И я не смог подарить тебе каплю бесстрашия? — Наверное, это никому не под силу, прости, — она вздохнула. — Не бери в голову. Я благодарна за эти миры, за ночь, чай и рассвет. Может, мы ещё встретимся, если я не… Если я останусь хоть немного отважной. — У тебя получится, мы встретимся, обязательно, — уверил я её. Когда дверь за ней закрылась, я шагнул через порог своей. Дорога ответила на мой призыв, вильнула, пронеслась сквозь звёздную мглу и тишину, и я оказался в холле. Отец уже встречал меня. — Просишь за незнакомку? — спросил он. Хотя я не успел ничего сказать. — Возможно, и за всех странников тоже, — начал я. — Погоди, с каждым это следует решать лично, — остановил он меня. — Ты должен понимать. — Понимаю. — И всё равно просишь за неё. — Тебе это ничего не стоит, — я нахмурился. — Разве я так часто прошу об одолжении? — Хорошо, я встречусь с ней. Поговорю, — он улыбнулся. Непроизнесённое оставалось непроизнесённым, но я понял, что уже сегодня ночью одна из странниц забудет, что такое страх. А дорога уже звала меня, и я послушался зову.