Больше шансов уже не будет

Эмин Агаларов – Still Thomas Anders – Don’t make me blue Я — Джон Смит, и это — моя история, которая началась с конца другой, не менее прекрасной и зачаровывающей сердца миллионов каждый день. Закончилось время, с ним ушло и прошлое, и будущее, оставив мне только неясное настоящее. Галактика Млечный Путь, Солнечная Система, планета Земля, Северное полушарие, Евразия, Англия, пригород Лондона. Раса: человек; пол: мужской; возраст: от 35 до 40; национальность: англичанин; сознание: Повелитель времени; год: 2010. Я — все тот же Джон Смит, год: 2065. Это — мое откровение. Почему именно откровение? Хороший вопрос. Досчитывая удары часов, которые с каждым новым тихим, почти бесшумным движением секундной стрелки, приближают меня к роковой точке неизвестности, там, где мои познания заканчиваются и остается только слепая надежда и вера, за которой следуешь уже безвольно — я вспомню свое прошлое. То прошлое, которое я сам себе запретил помнить. Я умираю. Это так странно. Нет, мне совсем не страшно, просто странно и необъяснимо ощущать, что жизнь все-таки имеет свой венец, окутанный пеленой легенд и предрассудков. Когда ты помнишь, что можно было бы регенерировать при желании, что можно было бы получить еще одну попытку, еще одну скупую возможность вдохнуть дурманящий аромат роз; пробежаться босиком, по мокрой от утренней росы, траве; встретить лунный восход и попрощаться с заходящим солнцем; еще одно мгновение рядом с ней... Это странно, но странности всегда привлекали меня. Точнее, они привлекали Доктора. Я ему благодарен. Вы удивлены? Благодарен за все. Вовсе не за то, что он создал меня, пусть и случайно. Случайности неслучайны, и я тому самое живое доказательство. И даже не за его разум или внешность. Я благодарен за беззаветную любовь, которую он мне подарил. Любовь к ней. Это величайший дар из всех возможных, уж я-то знаю наверняка. Так сильно любить сможет далеко не каждый. А Доктор мог! Он, кажется, исключение из всех существующих и еще не придуманных правил. Он — сплошное противоречие и самый огромный парадокс во вселенной. Настолько любить, зная, что не сможешь быть рядом; зная, что не сможешь остаться навсегда; зная, что все равно потеряешь — для этого нужно быть безумцем или мазохистом. По поводу второго сомневаюсь. Его любовь стала единственным спасением для меня в этом мире. Роуз — его бесценное сокровище. Я получил его незаслуженно. Но я побуду немного эгоистом сегодня. Я ему благодарен и вечно останусь в должниках, как никто другой. Он спас еще один мир, сам того не подозревая. Или он знал? Он всегда точно знал, что делал, даже импровизируя. Я умираю, как все люди. Сократа незачем переиначивать. И все же почему откровение? Мне и самому до конца не понятно. Знаю только, что он просил ей рассказать многое, о чем она забыла. Она забыла по его воле. По его простой прихоти. Я уверен, если бы он только пожелал, она и душу продала бы без малейшей тени сомнений и страха. Тогда, там, настолько давно, что больно напрягать память, он предупредил, он пожелал, он жестоко уничтожил. Здесь было также. Бедная Роза, моя Роза. Доктор, что ты с ней сделал? Что я с ней сделал? В такие минуты мне противно осознавать, что я часть него. Я не хочу называть Доктора по имени. Его у него и так нет. Он заставил Роуз отдать ему воспоминания и ее любовь целиком. Как-будто ему было мало ее души. Мне он оставил разрывающуюся голову, переполненное сердце и свою собственную боль. Разбил, собрал осколки, снова оживил, похитил, подарил взамен, уничтожил, приказал. Он ушел. Он всегда исчезает, когда предстоит самое трудное. Мне предстояло самое трудное — заставить Роуз полюбить нас еще раз. Сложность заключалась в том, что я не мог рассказать, как и почему я любил ее. Она бы не поверила. Искусство быть простым смертным не из легких. Мне пришлось выучить его в совершенстве. Но обо всем по порядку. Это откровение. Только для нее. Она должна вспомнить, когда настанет время, день и час. Я исполню его последнюю волю. Быть самонадеянным, верить в ее прощение — я не настолько сумасшедший. Я — не он. Я никогда не был им. И именно поэтому я позволю ей узнать правду, какой бы горькой она не оказалась. Но обо всем по порядку...