The Chronicles of Katsuki Yuuri, Unconventional Heartbreaker

Он стал еще красивее за лето. Мичико тихо вздыхает, когда он проходит мимо, и прячет покрасневшее лицо за конспектами. Он потерял свою детскую пухлость, черты лица заострились, а о скулы, казалось, можно было порезаться. Если бы не эта уродливая синяя оправа очков, она могла бы видеть его выразительные карие глаза более четко. Шестнадцатилетний Кацуки Юри целенаправленно шел по коридору. Он ни с кем не встречался взглядом, уверенно смотря вперед, и это было больше, чем она могла сказать о подавляющей части парней в их школе. Мичико сидела позади него на экономике. Она так отчаянно хотела набраться смелости, чтобы поздравить его с победой на юниорском Гран При в прошлом году, но это было так давно, что едва ли будет уместно. — Я не знаю, как заговорить с ним, — Мичико прислонилась к стене. Ее подруга, Чиё, полностью разделяла ее чувства. — Он кажется таким далеким, — говорит она, наблюдая, как стройная фигура поворачивает за угол и исчезает. — Кацуки разговаривает только с Юко и Нишигори. Все, на что мы можем рассчитывать, это записки. — Ты читала его интервью в JapanGo? Он упомянул нашу школу, — у Мичико был экземпляр этого журнала, и она задавалась вопросом, могла ли она заставить своего одноклассника подписать его. — Он потрясающий. Чиё качает головой, но тоже нежно улыбается. — Он сказал лишь, что хочет сосредоточиться на учебе. — Он все равно потрясающий, — Мичико драматично прижимает руку ко лбу. — Жаль, что я своими глазами не видела, как он катается. Прозвучал один звонок, потом второй. Мичико попрощалась с подругой и пошла к своему классу, продолжая думать о неприступном Кацуки Юри. *** «Результаты Чемпионата Японии по фигурному катанию, — говорит телеведущий, читая с листа, — В Нагано победителем стала Мао Асада. А тем временем, на родном льду в Хасецу, Кацуки Юри взял серебро, дебютировав во взрослой категории». Мичико роняет пиалу с рисом, когда показывают пьедестал, и зарабатывает неодобрительный взгляд от матери, но все равно бежит в спальню, чтобы позвонить Чиё. Она берет трубку после двух гудков. — Юри-кун победил. — Это было в новостях. Мичико издает звуки, напоминая выброшенную на берег рыбу, и улыбается. **** Спустя неделю после объявления о том, что Юри получил серебряную медаль, Мичико заходит в свой класс по экономике, вооружившись плакатом с Кацуки Юри, хорошенько запрятанном среди книг и тетрадей. И все шло хорошо, пока она не споткнулась о чью-то сумку, уронив на пол все свои записи и бумаги. Кто-то помогает ей собрать вещи. Все еще в оцепенении, она берет их и поднимает взгляд, чтобы поблагодарить. Мысленно она отвешивает себе затрещину, потому что из всех людей, которые могли быть свидетелями этого недоразумения, это должен был оказаться Кацуки Юри. Как будто она жила в одном из этих ужасно клишированных голливудских фильмов для подростков. — Извини. Его голос оказался гораздо глубже, чем она думала, но все равно звучал мягко. Мичико очень хотелось упасть в обморок прямо сейчас. — Это была моя сумка. — А? — она разрывается между желанием поблагодарить его и спросить, каким кремом он пользуется. Вблизи его кожа казалось такой чистой и сияющей. Она заикается от волнения. — Спасибо-спасибо. — Это плакат со мной? — спрашивает Юри, и в его тоне слышно изумление. Мичико наливается самым ярким оттенком красного, который, она может чувствовать это, заставляет ее щеки пылать — она выкрикивает прежде, чем успевает подумать: — Я не всегда ношу это с собой! В воздухе виснет неловкая пауза. Краем глаза Мичико может видеть, как одноклассники смотрят на их неловкое молчаливое взаимодействие, обсуждая, как мелкая девчонка и знаменитость их небольшого городка разговаривают друг с другом. — Я имела в виду… — она делает глубокий вдох, пытаясь упорядочить мысли в голове, и тянется вниз, чтобы вытащить плакат. — Я смотрела твое выступление на Национальном ТВ. Это было прекрасно. Лицо Юри очаровательно порозовело, и Мичико могла видеть, что он приятно удивлен. — Спасибо. Она кусает губы, переходя к самой трудной части. — Не мог бы ты подписать мой плакат? — Конечно, — Юри кивает с легкой улыбкой, и Мичико думает, что ему это очень идет. — У тебя есть ручка? Моя где-то в сумке. — Здесь, — Мичико вытаскивает серебристый маркер, и их пальцы соприкасаются, когда она отдает его. Она правда старается не думать об этом слишком много. Юри пишет свое имя на кандзи изящными линиями. У него твердая рука. Мичико могла только воображать себе, каково это для него — кататься. 生 勇 利 利. Мичико читает, улыбаясь. — Спасибо, Юри-кун. — Извини, — он снова краснеет, и Мичико поражена тем, как он красив. — Как тебя зовут? — Даймон Мичико, — отвечает она. Не было ничего удивительного, что он не знал ее имя, на уроках она почти всегда молчит. Он аккуратно ставит свою подпись. — Ты первая в школе, кто попросил меня подписать плакат. Спасибо, Мичико-чан. Она читает это молча. — Это так мило, Юри-кун. — Все в порядке, — он пожимает плечами. — У меня мало поклонников, поэтому мне приятно, что ты попросила об этом. Мичико изумленно поднимает бровь. Мало поклонников? Весь город был обклеен плакатами, где он катается на фоне сакуры, а он смел говорить, что у него мало поклонников? Она решила попытаться. Он должен видеть, насколько хорош. — Ты знаешь, что у нас в школе есть фан-клуб Кацуки Юри? Юри склоняет голову и отвечает так тихо, что она едва может слышать его. — Я знаю. Мичико открывает рот, чтобы сказать что-то (но что? Пригласить его на одну из встреч? Не дай Боже), когда заходит их учитель, и она быстро юркает на свое место. — Sensei, onegaishimasu, — они приветствуют их улыбающегося учителя, который махнул им рукой, перед тем как начать заливаться соловьем. — Кацуки-кун, выйди, пожалуйста, — их учитель, кажется, проявляет в этот раз куда больше энтузиазма, чем за два месяца занятий. Юри выходит из-за стола с высоко поднятой головой. Солнечный свет падает на его волосы, высвечивая шоколадные блики, и это вызывает тихий вздох у его одноклассников. — Он получил серебряную медаль на Национальных, помяните мои слова, он станет новым Виктором Никифоровым! Юри поправляет свои очки, не говоря ни слова, и явно избегает чужих взглядов, пока класс хлопает ему. — Мы можем вернуться к уроку, сенсей? — говорит Мичико, прежде чем учитель снова начинает восхвалять Юри. — Да, — мужчина рассеяно кивает, больше для себя, чем для них. — Кацуки-кун, возвращайся на свое место. Когда Юри идет к своей парте, одноклассники убирают сумки с его дороги. Мичико видит его благодарный взгляд и решает присматривать за Юри до конца года. **** Мичико задумчиво улыбается, наблюдая, как Кацуки Юри танцует на льду. Ее класс, восхищенный элегантным зрелищем, был тише, чем когда-либо. — Вы знаете его, сенсей? — спрашивает ее кто-то. Она думает, что на ее стене висит старый плакат с полустертыми серебристыми буквами, который они с мужем отказываются снимать, и что они с Юри когда-то разговаривали. Мичико не знает Кацуки Юри, но она им гордится. — Он был моим одноклассником.