Дорога из листьев

Она с трудом поднялась на ноги, преодолевая головокружение, и огляделась. Вокруг нее, от горизонта до горизонта, расстилалась сумрачная пустыня. Строго говоря, горизонта здесь не было: он терялся за слоем странной клубящейся мглы, из-за чего казалось, что тонкий серый песок под ее босыми ногами плавно переходил в столь же серое небо над головой. Она уже была здесь когда-то давно — целую вечность назад, когда мир еще казался простым и бесхитростным, а самой серьезной ее проблемой была вечная пробка на Дон-Вэлли. И сама она тоже была другой. На сей раз она мгновенно поняла, где находится, поэтому просто опустилась на землю, спокойно положив руки на колени, и стала ждать. Что еще остается делать тому, кто уже умер, в самом деле? — Ты не мертва, сестра, — возразил голос у нее из-за спины. — Еще нет, — уточнила тень, сгустившаяся слева от нее. — Тебе помогут. Но ты должна принять помощь, чтобы вернуться. — Третий из призраков был на удивление многословен. Шанта удивленно посмотрела на него. — Мне помогут? Кто? Меня зарезали в логове этой безумной китаянки и отправили на вскрытие. Помощью там и не пахнет. — Тебе помогут, — повторила тень. — Сейчас. — Иди обратно. — Иди по дороге из листьев. Шанта поднялась на ноги и с неуверенностью огляделась по сторонам. Окружающий пейзаж не изменился ни капли. Идти было некуда. — Как? — спросила она. — Как мне вернуться? — Возьми нашу силу, — прошептала тень, стоявшая перед ней, протянув к ней сгустки черного тумана, отдаленно напоминавшие руки. То же самое сделали остальные призраки, и Шанта ощутила, как энергия наполняет ее, меняя облик мира. Мгла рассеялась, и лучи экваториального солнца обрушились на нее с такой силой, что, казалось, ее кожа сейчас задымится. От жара было больно дышать. Боль добралась до легких и засела там каплей расплавленного металла. Огненный шар солнца вырос и разделился на семь полыхающих белым светом дисков. Шанта попыталась вскрикнуть, но едва ли последовавший мучительный хрип можно было назвать криком. Она сделала рывок, безуспешно попытавшись встать, но чья-то размытая фигура нависла над ней, заслонив свет от семи солнц, в которых Шанта с трудом узнала слепящие лапмы операционного светильника над кушеткой. Говорить ей мешала силиконовая трубка в горле. — Тихо-тихо. Успокойтесь, — услышала она мягкий женский голос с легким китайским акцентом. — У вас сильная кровопотеря и повреждение легкого. Но сейчас непосредственной угрозы уже нет. Последствия гемопневмоторакса будут давать о себе знать еще несколько дней, а через месяц вы сможете вернуться к нормальной жизни. У вас удивительно сильный организм, даже если учесть… Вы что-то хотите сказать? Думаю, вы уже можете дышать самостоятельно. Мгновенный приступ тошноты — и трубка покинула ее горло. Шанта с усилием облизала пересохшие губы, которые взорвались режущей болью, и смогла выдавить из себя первую связную фразу: — Нет… Нет никакого месяца. Меня убьют… — она вдохнула, поморщившись от режущей боли в груди. — Меня убьют раньше. Мне нужно срочно уходить. — О чем вы? Кто здесь может желать вам смерти? Я всю ночь была рядом, и никто не попытался… Зрение Шанты почти сфокусировалось. Над операционным столом, где она лежала, склонилась миниатюрная молодая китаянка в белом халате. «Мэй Шаокинг, зав. лаб. синт. генетики» сообщал бэйджик, приколотый на ее халате. Такая юная девушка во главе лаборатории? Да ей на вид не больше двадцати пяти. Сама лаборатория выглядела на удивление по-домашнему: складывалось впечатление, что Шаокинг здесь не только работала, но и жила. Стены были выкрашены в приятный темно-кремовый цвет, лабораторная мебель имела современный и при этом изящный облик, ничем не напоминая топорные плоские формы школьных парт. Казалось, это не столько лаборатория, сколько убежище. Маленькая безопасная гавань, где можно перевести дух и зализать раны. — Сколько я уже здесь? — с трудом спросила Шанта. Каждое слово вызывало у нее острую боль в груди. — Почти сутки. Когда я вчера днем пришла в лабораторию, вас как раз привезли двое моих санитаров. Сказали, что Тао отправила мне новый материал для исследований. Вначале я думала, что вас доставили из городского морга, как это обычно делается: у нас там договоренности. Я была в шоке, обнаружив, что вы еще живы. — Кто… — тело Шанты содрогнулось от мучительного кашля. Капли слюны, упавшие на простыню, которой она была накрыта, имели розоватый оттенок. Она отдышалась и попыталась еще раз. — Кто еще знает, что я выжила? Тао в курсе? — Нет, она еще до вечера уехала. Знают… Ну, во время вашей реанимации мне ассистировал доктор Черных, он прекрасный хирург. Трое санитаров в курсе. Может, еще кому-то рассказали. Мы все удивились, конечно, что к нам живой человек попал, но тут уже не до разбирательств: ваше состояние было критическим и продолжало ухудшаться. Что с вами случилось? Вы знаете, как попали к нам? Шанта едва не рассмеялась, но моментальная вспышка боли ударила с такой силой, что у нее потекли слезы. Черт возьми, да эта милая китаяночка, похоже, вообще не понимает, кто заправляет в их организации, и что тут вообще происходит. Одно ясно: как минимум один союзник здесь у нее есть. — Мэй, послушайте… — Мэй — это моя фамилия, — улыбнулась китаянка. — У нас принято фамилию ставить перед именем. Меня зовут Шаокинг. — Да, извините… Шаокинг. Я просто хотела сказать, что меня не с улицы привезли. Тао всадила мне в спину кинжал. Она пыталась убить меня. — Глядя в округлившиеся глаза Шаокинг, Шанта сочла нужным дополнить. — Она работает на одну преступную организацию. Что-то вроде международной мафии. Потрясение на лице китаянки постепенно сменилось грустью и пониманием. Она вздохнула и отвернулась. — Я… Я догадывалась, что с ней что-то не так, но такое… Да, у нас ходили про нее разные слухи. Но… Слишком долго я убеждала себя в том, что эксцентричность — не преступление. А потом обратила внимание на то, что среди трупов, которые нам поставляют для исследований, преобладают жертвы насильственной смерти, причем каждый раз убийца по всем признакам был профессионалом. А ведь чисто статистически большинство случаев даже насильственной смерти — это самоубийства, а следом идут бытовые ссоры. — Шаокинг снова вздохнула. — Но я так ничего и не сделала. У меня очень интересная работа, и дело не в деньгах. Вы даже не представляете, что мы тут делаем! — Она осеклась. — Простите. Шанта только отмахнулась. Силы и уверенность постепенно возвращались к ней. Опасаясь худшего, она сдвинула простыню и посмотрела на место, где должна была находиться рана. К ее удивлению, она не обнаружила ничего похожего на бинты и пластыри. Тонкая полимерная пленка телесного цвета закрывала повреждение. С технологическим уровнем в этой организации проблем определенно не испытывают. — Все в порядке, — сказала она. — Послушайте, Шаокинг, мне нужно выбраться отсюда. Но до этого я должна найти одного человека. Насколько мне известно, где-то здесь должен работать Николай Борзых. Возможно, он санитар или что-то вроде. Вы о нем слышали? — Да, я его знаю. Он занят доставкой материалов для исследований. Большую часть времени я его не вижу, но сегодня он должен быть. Собственно, где-то через час мы его ждем. Но зачем он вам? Он простой санитар. Скорей даже разнорабочий. Шанта раскрыла было рот, чтобы пуститься в объяснения, но сразу же представила, сколько времени этой займет — драгоценного времени, которое и без того на исходе. Поэтому она просто упрямо продолжила: — Шаокинг… К этому моменту мне нужно быть на ногах. Пожалуйста, сделайте что-нибудь. Накачайте меня стимуляторами, наркотиками, чем угодно. Я никому не скажу. В противном случае я просто не переживу встречи с ним. Он убийца и напрямую связан с Тао. Поверьте мне, я знаю. Шаокинг недоверчиво взглянула ей в глаза и покачала головой. — Вы говорите такие вещи… Шанта, поймите, даже если я сейчас подниму вас на ноги, последствия для вас и вашего здоровья будут не самыми лучшими. Я уже сделала больше, чем предполагает стандартная процедура. Я понятия не имею, кто вы, но если вы всерьез планируете устроить конфронтацию с Николаем… — Диму сагистара, — прошептала Шанта, протянув руку. Лоток с инструментами, звякнув, поднялся в воздух и завис на несколько секунд, после чего мягко опустился на операционный стол. — Не волнуйтесь, Шаокинг. Я могу за себя постоять. Просто не дайте мне потерять сознание во время этой встречи. — Вы… тоже? — тихо спросила китаянка. По ее загадочной улыбке сложно было понять, какими чувствами она отреагировала на явленное ей волшебство. — Тоже? — Имеете дар. Он есть и у меня, но другой. Я способна ускорять регенерацию тканей, выработку Т-лимфоцитов, нейтрализовать токсины и вообще влиять на физиологию человека. Не будь у меня медицинского образования, меня называли бы целителем. — Она усмехнулась. — И еще. Не хотела говорить вам, Шанта, но если бы не эта моя способность… Словом, около двух минут вы находились в состоянии клинической смерти. Мне удалось вас вытащить и ускорить процесс выздоровления, но так, чтобы не привлечь внимания. Я могу ускорить его еще больше, но все же не способна исцелить вас сразу. Обещайте мне, что прибегнете к квалифицированной медицинской помощи при первой же возможности. Шаокинг подошла ближе, сделала несколько глубоких вдохов, затем осторожно коснулась пальцами участка кожи на груди Шанты, где лезвие кинжала Тао вышло наружу. Ее пальцы окутались голубоватым свечением, и боль, продолжавшая терзать Шанту на каждом вдохе, отступила. Свечение стало ярче, и руки Шаокинг задрожали от напряжения. Шанта заметила, что лицо целительницы осунулось: бессонная ночь и последющий расход сил сделали свое дело. Наконец свечение померкло, и Шаокинг со вздохом опустилась на стул. — Простите, — сказала она. — Сейчас это лучшее, на что я способна. Но если вам действительно нужно быть на ногах в ближайшее время, этого мало. У нас есть один экспериментальный препарат — алертион. В продажу он не поступил, Минздравом не сертифицирован, да и вряд ли это когда-нибудь произойдет. Однако, в ближайшие несколько часов вы сможете горы свернуть. Потом, конечно, несколько дней будете с ног валиться. Действие препарата Шанта ощутила в первую же минуту. Зрение приобрело четкость, туман в сознании рассеялся. Что-то из группы амфетаминов? В любом случае не следовало строить иллюзий: расплата за ее нынешний прилив энергии обязательно наступит, и важно до этого момента сделать все, что она запланировала. Шанта решительно откинула простыню, но сразу же остановилась. — Э-э… Шаокинг? А где моя одежда? Не хочется встречать нашего гостя в таком виде, — попыталась сыронизировать она. Шутка, впрочем, получилась вымученной. — Ах, да… Мы ее уже утилизировали, как всегда это делаем. Да она в любом случае была рваная и в крови. Но я могу предложить вам собственное платье, все равно оно мне вряд ли понадобится до следующего лета. По росту и фигуре мы с вами похожи, так что должно подойти. Да, сейчас оно не по сезону, но, насколько я понимаю, для вас это небольшая проблема. Шаокинг раскрыла небольшой шкафчик у входа, откуда извлекла простое голубовато-белое платье. Шанта критически оглядела его. На китаянке оно смотрелось бы безупречно, но сама Шанта предпочитала темные тона. Впрочем, не та ситуация, чтобы привередничать. Одевшись, она с удовлетворением отметила, что Шаокинг оказалась права: платье сидело почти идеально, хотя его фасон был несколько непривычен. — Шаокинг, — начала она, — а насчет обуви… Закончить она не успела. Раздался громкий стук в дверь и, не дожидаясь приглашения, в лабораторию спиной вперед ввалился грузный человек в небрежно накинутом на плечи белом халате, удерживая рукояти каталки, на которой лежал упакованный в черный полиэтилен труп. Не говоря ни слова, он вытащил из огромного бокового кармана папку с документами и повернулся к Шаокинг, видимо, намереваясь отдать ей бумаги на подпись. Увидев Шанту, он нахмурился и вопросительно посмотрел на китаянку. Шанта замерла. С тех пор, как она увидела фотографию, которую ей показал Богдан, ее тренированная визуальная память художницы хранила в себе каждую мельчайшую черту облика убийцы. За время, прошедшее с момента выхода из тюрьмы, Кол заметно набрал в весе, его лицо раздалось вширь и сделалось массивней, но ошибиться было невозможно — перед Шантой собственной персоной стоял убийца ее отца. Тот, чье появление в их жизни стало символом катастрофических перемен. — Это ты! — выдохнула Шанта. — Что? Я… Ты кто такая? — мимолетное замешательство Кола сразу же сменилось агрессией хищника. Профессионал. — Ты Николай Борзых. Наемник Длани. Во время твоей последней отсидки ты убил заключенного по имени Авид Розенфельд, вскоре после чего оказался на свободе. И мне нужно знать, кто именно дал тебе заказ, и что еще тебе сказали об этом деле. — Голос Шанты был монотонным, как при оглашении приговора, хотя она едва сдерживалась, чтобы не сорваться на крик. Внутри у нее бушевало пламя, готовое вырваться наружу, чтобы испепелить врага — в буквальном смысле. — Послушай, девочка… Я не знаю, как ты здесь оказалась, но ты явно ошиблась заведением. Новая психушка у нас тремя кварталами выше. Шаокинг, что тут, черт возьми, происходит? Что это за малолетняя… Он не договорил. В следующее мгновение Кол оказался впечатанным в стену в метре от пола, и падать не спешил. Шанта усилила телекинетический нажим, и ее противник захрипел, пуская слюнявые пузыри. Висевший рядом с ним сертификат в рамке рухнул на пол, брызнув осколками стекла. — Шанта, пожалуйста… — Шаокинг, потрясенно взиравшая со стороны на эту сцену, похоже, пришла в себя. — Ты же не собираешься убить его? — Стоило бы. Но в первую очередь я хочу узнать имя заказчика. Это ведь кто-то из сартанов, я права, Кол? Как зовут предателя? Отвечай! — Шанта опустила руки, и Кол рухнул на пол физиономией вниз, глухо застонав. Сколько раз она прокручивала у себя в голове эту сцену! Иногда она с ходу обращала убийцу в горстку пепла огненным заклятием. Иногда заставляла его вогнать заточку самому себе под ребра — ту самую, которой он убил ее отца. Порой отпускала его на все четыре стороны, предварительно узнав имя заказчика. И вот свершилось: поверженный враг распластался у ее ног, и она способна одним словом решить его судьбу. Ну или двумя. — Ширкит… — начала она. С быстротой пантеры, совершенно неожиданной для обладателя столь грузного тела, Кол извернулся и выбросил вперед руку, в которой был зажат пистолет с глушителем. Оружие наемного убийцы. На выстраивание кинетического щита времени уже не оставалось: все, что Шанта успела — это слегка отклонить дуло пистолета в сторону легким телекинетическим ударом, который она оттачивала до уровня автоматизма на протяжении последней пары недель. Пуля просвистела рядом с ее левым ухом, за спиной что-то треснуло и рассыпалось осколками. Кол перекатился к двери и выстрелил еще раз, но на сей раз пуля ударила в кинетический щит, выбив сноп ярко-голубых искр. В следующее мгновение пистолет вырвался из его руки и, пролетев через всю лабораторию, рухнул в углу. Убийца, нисколько не смутившись потерей оружия, скользнул за дверь, откуда донесся удаляющийся топот. Искать обувь времени не оставалось. Шанта, как была, босиком выскочила вслед за беглецом, успев увидеть, как он сворачивает за угол в конце коридора. Ринувшись за ним, она едва не упала от головокружения, но, сжав зубы, удержалась на ногах и побежала следом. За углом оказалась лестница, ведущая вниз. Увидев Кола, мелькнувшего двумя пролетами ниже, Шанта почти вслепую нанесла телекинетический удар. Перила выгнулись, раздался вскрик и звук упавшего тела, но противника это не остановило: судя по звукам, он снова вскочил на ноги, продолжив спуск. Продолжая лихорадочную погоню, Шанта параллельно пыталась обдумать свои дальнейшие действия. Она задержала его на секунду, но теперь снова отстает — это очевидно. Бег никогда не был ее сильной стороной, а сейчас она к тому же была вынуждена бороться с периодически наплывавшей дурнотой и усиливающейся болью в груди. Если Кол окажется в зоне прямой видимости, можно отправить его в сон: это заклятие удается ей особенно хорошо. Но это значит, что придется потратить время на его пробуждение, и не факт, что проснувшись, он снова не попытается убежать. Нет уж, надо припереть его к стене, отрезав любые пути к бегству. Если понадобится, ранить его. Последние несколько ступенек он преодолела одним большим прыжком, успев увидеть, как в конце небольшого коридора закрывается массивная стальная дверь. Рванувшись вперед, Шанта одновременно вскинула руки. Дверь, которая, к счастью, открывалась вовнутрь, а не наружу, крутанулась на петлях. Послышался глухой удар и крик боли: похоже, что Кол таки ж получил хорошую затрещину металлической поверхностью. Судя по тому, что дверь так и осталась распахнутой, он не стал тратить время на попытки задержать Шанту, а просто припустил дальше. Куда он бежит? Они ведь находятся где-то под землей и достаточно глубоко. Неужели тут есть тайный туннель, ведущий наружу? В горячке погони у Шанты не было времени как следует осмотреться, но она все же обратила внимание на то, как изменилась обстановка. Вместо офисного стиля научного учреждения она как будто попала в средневековый замок. Стены были сложены из камня, никогда не знавшего никакой дополнительной отделки. Стальная дверь, которую она миновала, явно была установлена позже, чем создавалась эта сеть подземных переходов. Что это за место? Если еще одна база Длани, то где охрана? Невольно в памяти Шанты всплыла жуткая Яма, куда она угодила вместе со своей мамой по милости агента Бриза. Но Яма больше походила на современную тюрьму, а здесь… Здесь все другое. Более древнее. Более зловещее. Едва не налетев в полумраке на выступ в каменной стене, Шанта обогнула его и очутилась в большом круглом помещении, слабо освещенном редкими люминесцентными лампами. По периметру располагались восемь дверей, но только из-под одной из них пробивался яркий свет. В центре зала Шанта разглядела мраморную статую, изображавшую, вероятно, ангела в длинном одеянии с воздетым к потолку сильно изогнутым фламбергом. Надпись внизу была почти неразличима в темноте, но Шанта смогла разобрать год, который был указан в конце — 1715. Она не помнила, в каком году закладывался Санкт-Петербург, однако помещение, в котором она находилась, наверняка было построено немногим позже основания города. После секундного колебания Шанта подбежала к двери, которая привлекла ее внимание, и сделала попытку ее открыть. Дверь, естественно, была заперта, но с той стороны доносилось нечто подобное гудению трансформатора и голос. Голос Николая Борзых, который, похоже, звонил по телефону. — Пожалуйста… Пропусти меня к нему. Клянусь, это в последний раз. Она уже через минуту будет здесь, а у меня нет подходящего оружия… Шанта осмотрела дверь. Ничего похожего на замок — гладкий металл от края до края. Похоже, что запирается она исключительно изнутри, и это странно. Для нее же это означает, что придется иметь дело не с замком, а с дверью в целом, что потребует серьезного усилия. Она вздохнула, подняла перед собой руки и четко произнесла заклинание, при помощи которого проникла в кабинет Тао: — Тербаликан хабук логам! Центральная часть двери рассыпалась в пыль, но образовавшееся отверстие было явно недостаточным для того, чтобы забраться внутрь. Умоляющие вопли Кола, призывавшего невидимого собеседника пропустить его, резко стихли, а низкое гудение — напротив, усилилось. Откуда оно исходило, установить не удавалось. Как быть теперь? Расширить отверстие и влезть туда? Враг наверняка притаился рядом с дверью, готовый обрушить ей на голову что-нибудь тяжелое. И пока Шанта прикидывала возможность протащить в отверстие себя вместе с установленным щитом, внутри двери что-то с лязгом провернулось, и стальная махина приоткрылась. Очевидно, заклинание повредило замковый механизм внутри, и теперь путь был свободен. Шанта с силой потянула дверь на себя, и перед ней открылось ярко освещенное помещение. В его центре была установлена квадратная каменная плита, по краям которой красовались две мраморные статуи, также изображавшие ангелов с мечами. Однако несмотря на попытку воссоздать стилистику древнего изваяния, которое Шанта встретила ранее, было ясно, что эти статуи поставлены здесь сравнительно недавно. Убийцы в поле зрения не было: похоже, что он и впрямь затаился у двери. Но теперь ситуация в корне отличалась. Шанта вытянула руки и соединила руническую вязь на запястьях: ей определенно нравился новый метод создания щита. Окруженная голубоватым сиянием, она вошла в дверной проем, успев разглядеть периферийным зрением, как отраженный кинетическим щитом стальной брус угодил в лицо тому, кто его держал. Кол с рычанием повалился на пол, но почти сразу вскочил, сплюнув кровью: верхняя губа была глубоко рассечена. Брус из рук он так и не выпустил, и теперь держал его перед собой, затравленно озираясь. — Бежать некуда, Кол, — сказала Шанта. — Начинай говорить, если хочешь остаться в живых. — Пожалуйста, — пробормотал тот, пятясь в направлении плиты. — Я не собираюсь убивать тебя. Просто расскажи мне о заказчике. — Пожалуйста, — повторил Кол. — Пожалуйста, открой мне проход прямо сейчас. — Что?.. — непонимающе начала Шанта, и в этот момент обратила внимание на тонкий проводок гарнитуры, прикрепленный к воротнику ее противника. Он говорил не с ней: его собеседником был кто-то еще. И этот кто-то ответил. Гудение усилилось, воздух между статуями задрожал, как над костром, и над каменной плитой из ниоткуда вспыхнул багровый свет. Портал! Это не было ни «зеркалом Тескатлипоки», как называли его инквизиторы, ни Вратами Смерти, которые применяли сартаны. Больше всего это напоминало пути магии погибшего Кринна, о которых ей рассказывал Рейстлин. Прямой проход сквозь пространство, для создания которого в этом мире требовалась неимоверная мощь: божественного уровня или даже больше. Кол, бросив бесполезный против щита кусок металла, рванулся к плите. Шанта действовала, не раздумывая. Не добежав до портала, Кол взлетел в воздух и откатился в сторону. Поднявшись на ноги, он предпринял еще одну попытку, и Шанта снова нанесла ему телекинетический удар, не позволяя добраться до цели. Но на сей раз последствия оказались куда серьезней. Кол сорвался с места, врезался в одну из статуй и повис на ней без движения, издав мучительный хрип. Шанта сделала шаг в его направлении, и ее замутило: острие меча в руке каменного ангела вошло в живот убийце, выйдя у него из спины. Тошнотворная смесь запахов крови и нечистот заставила ее желудок подскочить к горлу, но она все же подошла достаточно близко, чтобы увидеть, как красная струйка, стекая по мраморной руке, проливается вязкими каплями на постамент с высеченной на нем надписью на церковно-славянском. Превозмогая отвращение, она засунула руку в нагрудный карман покойнику, и вытащила мобильник. Сеанс связи все еще продолжался, и на экранчике по-прежнему светилось имя абонента. Не веря свои глазам, она поднесла мобильник к уху и услышала знакомый голос: — Ты идешь или нет? Переход закроется через минуту. Шанта нажала «Отмена», прервав сеанс. Набрала номер своей мамы и отправила сообщение, мимолетно удивившись, что в этом подземелье стопроцентная мощность сигнала: очевидно, где-то здесь был установлен ретранслятор. До закрытия портала оставалось меньше, чем полминуты. Если он действительно ведет в Цитадель, Шанта окажется в безопасности, а уж с одним предателем она как-нибудь управится. Бросив последний взгляд на поверженного врага, она вздохнула и сделала шаг на каменную плиту. Багровое свечение поглотило ее и угасло, как догоревший лесной костер. Никто не увидел, как черная в свете люминесцентных ламп кровь убийцы окончательно залила надпись на постаменте: «Мне отмщение, аз воздам».