..."не комильфо"

— Вам нравится серый цвет? — Конечно. Это же мой истинный цвет.       Улыбка не сходит с моего лица. Примерзла. Как в анекдоте про лысую девочку: «девочка — девочка, а как у тебя держится бантик? Как-как, как прибили так и держится».       Журналист сегодня смазливый, до приторности. Наиграно и демонстративно, что-то корявит в своем блокноте. Это видно, и по, в третий раз, ломающемуся грифелю, и по дыркам, на листках блокнота. А его попытки вставлять русские слова, выбешивает до хруста в зубах.       В расслабленных кистях явный отток крови, теперь они белее первого снега. Сдерживаться все сложнее. Так хочется, с размаху, впечатать эту рожицу, вон в тот, горшок с кактусом «а-ля сагуэро», чтобы, уж наверняка, превратилась в подобие спинки дикобраза.       Журналист стреляет глазами, как заправская шлюха. Перекладывает ноги, сводит их и проводит рукой по бедру. За его спиной, на стене, висят мои, знаменитые коньки с золотыми лезвиями. Я представляю как встаю и невинно, зазывающе улыбаясь, обхожу его со спины. Как снимаю коньки и подношу лезвие к его горлу. Как красные, сначала тоненькие… … руки ложатся мне на плечи. Начинают разминать, затвердевшие от напряжения, мышцы. Я закрываю глаза и плыву в неге, в бескрайнем океане тепла и нежности. Сухие, крепкие пальцы несильно сжимают шею и тут же, успокаивающе, заглаживают, заласкивают. Все мысли сводятся лишь к одному желанию, — губами изучать эти руки и открывать, все новые и новые, грани их обладателя. … — Думаю, на сегодня интервью закончено? — спрашивает мой, личный Божок. — Я, Вас провожу.       Журналист вспыхивает, отходит от транса. Его зрачки сужаются и фокусируются на вопрошающем. Сразу же извиняясь встает.       Теплые пальцы пару секунд массируют голову, зарываясь в волосы. И исчезают. Я еще ощущаю их, памятью кожи и своих желаний. А еще нарастающий холод от их отсутствия. Хлопок двери.       Вслушиваюсь в шелестящие шаги, по полу. Приближаются. Затихают прямо передо мной. Волна тепла и невообразимого спокойствия накрывает меня.       Где-то, вдалеке, почти на краю сознания, кучкуются грозовые облака, напоминая мне о том, чтобы я всегда ценил того, кто рядом. А иначе они напомнят где я был без него, но уже навечно.