На грани реальности

– До вечера у нас есть несколько часов, – сказал Дереку Стайлз, сжимая потными пальцами его ладонь. – Ко мне или к тебе? Дерек задал вопрос так, что Стайлз понял: допроса с пристрастием ему не избежать. – Ко мне. ЦРУ не оставит без внимания такую внештатную ситуацию, а на своей территории Стайлз хотя бы знает, где стоят жучки и как с ними бороться, чтобы этого никто не понял. Переступив порог собственной квартиры, Стайлз быстро нашел взглядом стереосистему. – Раздевайся, – велел он застывшему на входе Дереку и пошагал к своей цели, на ходу стаскивая худи. – Это не «раздевайся, проходи и чувствуй себя как дома», это в прямом смысле, Дерек. Снимай с себя одежду. Всю. – Так соскучился, детка, что готов накинуться на меня, не доходя до спальни? Слова Дерека сочились сарказмом, но, на счастье Стайлза, он не стал перечить и задавать вопросов, а методично принялся расстёгивать пуговицы на рубашке. Стайлз загрузил систему, воткнул флешку в слот и настроил звук. – Как с тобой можно дотерпеть до спальни? – как можно соблазнительнее сказал Стайлз, выпутываясь из джинсов. – Брюки на тебе лишние. Иди сюда. Дерек послушно спустил их, аккуратно повесил на спинку дивана и взглядом указал на трусы. Как бы Стайлзу не хотелось, чтобы тот избавился и от этих остатков одежды, но он отрицательно помотал головой. Из колонок раздался томный вздох. Стайлз за руку подтащил Дерека к хорошо просматриваемому из соседнего дома окну и, обвив шею руками, поцеловал – тягуче и страстно, напоказ. На языке горчила злость Дерека, но, оторвавшись ото рта, Стайлз медленно принялся спускаться губами по шее, пахнущей свежим парфюмом, по горячей мускулистой груди, покрытой мягкими волосками, каменному прессу, густой тёмной дорожке от пупка и остановился, лишь подцепив зубами резинку боксеров. – О да, Дерек, – простонал Стайлз, потираясь лицом о начавший напрягаться член. И не смог сдержать улыбку от округлившихся глаз Дерека, и зло раздувавшихся ноздрей. – Подожди, я зашторю окно, и мы продолжим. Он резво поднялся с колен и задёрнул плотные занавески, погружая комнату в полумрак. Из колонок полились звуки влажных поцелуев и тихие вкрадчивые стоны. Стайлз жестами показал следовать за ним и на цыпочках пошёл в ванну. Его собственный член в тонких светло-серых боксерах остался совершенно равнодушным к происходящему, и, кажется, это выбесило возбуждённого Дерека ещё больше. Стайлз бы порадовался своей маленькой победе, если бы ему самому визуальное спокойствие не далось так тяжело – соблазнительное тело красивого мужчины и так редко оставляло его безучастным, а тело Дерека, так рьяно откликающееся, и так когда-то сводившее Стайлза с ума, не могло не заводить. И только чистым упрямством и важностью задуманного Стайлз заставил себя не хотеть. Дерек должен понимать, что Стайлзу нужна помощь, а не трах. Слишком многое сейчас стояло на кону, чтобы разрешить мозгам утечь в яйца. Хотя реакция Дерека оказалась неожиданной, но думать об этом Стайлз себе не позволил. Сначала дело. Зайдя в ванную, он закрыл дверь, отгородив их от звуков жаркой прелюдии, что услаждала сейчас агентов прослушки. – Здесь нас никто не услышит – мертвая зона для жучков, спасибо дружище Дэнни, – пояснил Стайлз их локацию и, сняв с крючка махровый халат, всучил его насупленному Дереку. – И зачем я разделся? – запахнув полы и пристраиваясь на бортик ванны, спросил тот. – Нужно унизить меня по максимуму? Что за игры ты ведёшь, Стайлз? – Видимо, ты мало знаешь о том, как работает разведка, – вздохнул он, как есть, в одних трусах усевшись на крышку унитаза и подтянув колени к груди. – Тебя обыскивали при входе в штаб-квартиру? Обыскивали. А значит, твой костюм может быть нашпигован прослушкой, как рождественский гусь яблоками. – А всё это шоу… – Дерек махнул рукой в сторону двери. – По той же причине. Если убрать обучение, то наша команда уже четыре года занимается дримшерингом для ЦРУ, и ни разу я не требовал к нам в команду человека. Да и зачем нам кто-то, якобы не знакомый с разделёнными снами? Естественно, здесь работают не дураки, и что бы я ни говорил, они верят только фактам. И факт сейчас такой – мы самозабвенно трахаемся в моей гостиной. Я давно достаю агента Кали разговорами об отсутствии личной жизни – достаю из спортивного интереса и мелкой пакостности, на самом деле. Но сейчас карты совпали очень удачно, я не смог не воспользоваться шансом и протащил своего бойфренда и в дело Арджента, и себе под бочок. И мне очень нужно, чтобы они считали тебя им. – А на самом деле тебе нужен… – Ещё один извлекатель, чтобы параллельно вскрыть два сейфа, – Стайлза впился в Дерека тяжёлым взглядом, пытаясь передать всю важность этой нужды. – Почему именно я? – Дерек сложил руки на груди и прищурился. – Чистая импровизация, за которую Артур в реальности расстрелял бы в меня обойму своего глока. Скотт на днях вспомнил о тебе. Вероятно, с моей лёгкой руки ты заимел большую проблему, но, Дерек, мне не к кому больше обратиться. По крайней мере, за те секунды, что у меня были, в голову не пришёл никто другой. Извини, – Стайлз считал нужным сказать это, хоть и не чувствовал себя виноватым. Когда зверя загоняют в угол, он готов поступиться всеми принципами, лишь бы выбраться. А Стайлз слишком давно был зажат в этом метафорическом углу, созданном ЦРУ. Его нервы пока не сдавали, как у Лидии, но он тоже чувствовал скорый предел. – Почему не Артур или Имс? – Они в розыске. Не за дримшеринг, но тем не менее. – Да… Я слышал что-то такое от Питера. Неудачный клиент? – Артур считает, учитывая место моей работы, что чем меньше я знаю, тем лучше. Я даже не имею представления, где они сейчас. Мы иногда созваниваемся по скайпу с левых аккаунтов – и всё. Кажется, Артур сейчас преподаёт музыку, а Имс выращивает органические овощи, – на лицо Стайлза против воли наползла улыбка, как каждый раз случалось, когда он вспоминал эту парочку. – Но ЦРУ наверняка знает о том, кто меня научил. Уж сложить два и два у них получается. Поэтому Артур точно не ездок в США. Как, думаю, и Имс. – Ладно, это я понять могу, но почему ты выбрал для меня амплуа именно бойфренда? Это же рычаг манипулирования. Или погоди, ты этого и добивался? Стайлз ему кивнул и улыбнулся. Улыбка могла бы быть самодовольной, ведь Дерек верно всё понял: он хотел, чтобы Кали считала, будто и этот рычаг у неё есть. Только радоваться рано, это всего лишь первый этап его дерьмоплана. – Надеюсь, ты не хочешь сказать, что я буду вскрывать агента Кали? – тихо и вкрадчиво прорычал Дерек, кажется, начиная снова злиться. Волна мурашек на спине Стайлза колкими лапками пересчитала позвонки до самого копчика, заставив поёжиться. – Какого чёрта, Стайлз? Это же грёбаное ЦРУ! Ты же сам агент! – Вот именно! – не выдержав, крикнул Стайлз. Вскочив, он запустил пальцы в волосы и принялся мерять небольшое пространство ванной быстрыми нервными шагами. – Только я не агент, я их раб! – Ничего не понимаю, – растеряно потряс головой Дерек и нахмурился. – Вы работаете на них против воли? – Бинго, – невесело хмыкнул он, плюхаясь обратно на крышку унитаза. – И всё из-за меня. Но, думаю, ты не удивлён. Творить херню, не осознавая последствий, я умею виртуозно. Кому знать, как не тебе. – Стайлз… – Дерек нахмурился ещё больше. – Не надо. То, что было восемь лет назад, там и должно остаться. Тебя интересовало, как мы вляпались? Скотта и Лидию в мир разделённых снов посвятил Стайлз. До отъезда Артура из Бикон-Хиллз за ним всегда присматривал он. И после того, как незапертая дверь спасла их с Дереком и позволила Артуру и Имсу вмешаться в их сон, Стайлз неосознанно всегда оставлял её открытой. Но его ангелы-хранители не могли вечно сидеть в этом захолустье и уехали, когда Стайлз окончательно оправился от всего произошедшего с ним и Дереком. Они предлагали взять его с собой и даже бы, наверно, уговорили отца, несмотря на оставшиеся два года обучения, но Стайлз отказался сам. А вот отказаться от дримшеринга он не смог. Ограниченный запас сомнацина нужно было пополнять, но, даже имея формулу и инструкцию, Стайлз не представлял, как его сделать. Так о дримшеринге узнала умница Лидия Мартин – восходящая звезда химических и математических олимпиад штата. Скотту он рассказал просто потому, что нуждался в надежном человеке рядом и не хотел хранить тайны от лучшего друга, когда раскрывал их другим. Либо никому, либо и Скотту тоже. – Незадолго до выпускного, на одном сеансе погружения у Скотта в комнате, нас поймал его отец – Рафаэль Маккол, приехавший тогда промывать Скотту мозги насчёт Лэнгли. Увидев нас спящих на кровати и подключённых к ПЭСИВу, он решил, что это новомодный способ употребления наркотиков. И его сложно винить – какая-то штуковина с таймером, кнопкой и из неё катетер с мутной жидкостью в вене сына-подростка навевает определённые ассоциации. Он так разозлился тогда, что сдёрнул покрывало, свалив нас на пол и устроив тем самым выброс. Мистер Маккол так кричал, что перепуганный Скотт, как на духу, выдал ему всю правду. Мы с Лидс всегда неадекватны первые мгновения после сна, и ничего не смогли придумать. Сначала он не поверил этой сказочной правде и заставил помочиться в баночки для анализа на наркотики, а потом ещё раз расспросил Скотта. И уж допросы агент ФБР устраивать умел. Как умел видеть перспективы. Наверно, мистер Маккол, как и Скотт, считал благом то, чем они занимались сейчас. Стайлзу и Лидии тогда тоже показалось неплохой идеей, но когда их пристроили в ЦРУ, всё веселье кончилось. Сначала их подвергли огромному количеству тестов. Затем они прошли подготовку, как все будущие агенты. У Лидии был дополнительный курс химии и архитектуры вместе со Стайлзом, военная подготовка для Скотта и общий для всех троих стрелковый курс и курс психологии манипулирования. По окончанию двух лет Лидия хотела получить степень по химии в Колумбийском, где проходила свой дополнительный курс, но с ними даже не пытались нормально договориться, сразу взяв в оборот угроз и давления. Генерал Дюкалион явно увидел в них шанс пробраться на самую верхушку пищевой цепочки. А теперь Стайлз тоже увидел шанс, как выбраться из этой кабалы. – Вас просто поймали на погружении в сон друг друга? – неверяще переспросил Дерек. – Да у них же ничего нет! Дримшеринга официально не существует, но даже если ввести это понятие, вас не за что судить! При всех своих мозгах, ты бываешь фантастически глуп. – Дерек, это ЦРУ, – как ребёнку, ответил Стайлз. – Нас грамотно запугали. В частности, мне в красках расписали, что будет с карьерой моего отца-шерифа, если меня посадят. После смерти мамы он и так здорово выпивал. Представляешь, что бы с ним стало, окажись я за решёткой, а он без работы? А придумать повод, для такой влиятельной организации – не проблема на самом деле. Нас легко осудят, как политических преступников. Хотя, я думаю, нас, скорее всего, просто устранят, как слишком много знающих. ЦРУ – это не та структура, из которой можно уйти. Уж точно не нам. Разве что ногами вперёд. – Тогда чем я тебе помогу? – Джерард Арджент владеет настолько важной для генерала Дюкалиона информацией, что даже Кали готова погрузиться с нами и готова разрешить мне тебя. Ни разу за все время такого не случалось. – Стайлз, а ты уверен, что эти тайны тебе по зубам? Дерек не осуждал, не упрекал, что Стайлз – опять – втянул его в авантюру, которая непонятно как закончится. Он так привычно – и так забыто – говорил с ним, как друг, что у Стайлза защемило в груди. – Как твой ребёнок? – в приступе сентиментальности спросил Стайлз. – С Тали всё хорошо, ходит в школу, увлекается верховой ездой и этими новомодными уродливыми куклами, – рассмеялся Дерек, преображаясь на глазах. – Значит, девочка, – кивнул сам себе Стайлз. Он все эти годы почему-то представлял, что у Дерека сын. – А то ты не знаешь, – прищурился тот. – А должен? – искренне удивился Стайлз. – Да брось, ты знаешь, что я работаю в ФБР, что развёлся с Пейдж и всё-таки предпочитаю мужчин, что год назад отдыхал с семьёй в Канаде. – Дерек, я и в шестнадцать, когда захлёбывался от любви к тебе, не опускался до слежки. – Я говорю не о слежке, а о владении информацией. Ты же координатор, Стайлз. Ты под эти данные подстроил свою легенду! – Я хреновый координатор, – невесело усмехнулся он. – У меня просто не было времени что-то разузнать. Про ФБР случайно проболтался Имс, про отпуск – видел тебя в аэропорту Торонто с сёстрами и сделал очевидный вывод. Для легенды не имело значения, в разводе ты или нет, как и твоя ориентация или пол ребёнка. Сколько якобы гетеросексуальных мужчин заводят постоянных любовников, предпочитая отсиживаться в шкафу. Наличие жены, наоборот, даже упростило бы дело – отсутствие доказательств наших отношений объяснялось бы твоей тайной жизнью. Я даже не знал, поженились ли вы с Пейдж тогда и действительно ли она была беременна. – Артур бы нахлебался сердечных капель, узнай, как сильно ты рисковал, – покачал головой Дерек. – Почему ты хотя бы не расспросил Имса? Он до сих пор общается с Питером. – Ты запретная тема в нашей семье. Не заставляй меня озвучивать – почему. Дерек явно выглядел растерянным, а у Стайлза резко испортилось настроение, и улетучилось то комфортное ощущение заботы и тепла, что он чувствовал ещё несколько минут назад. Если Дерек не понимал, что Стайлз все эти годы не хотел знать, как тот счастливо живёт с Пейдж, какая у них умница дочь и вообще ничего о нём, потому что долгое время было слишком больно и унизительно, то Стайлз чрезмерно идеализировал свою первую любовь. Артур и Имс до сих пор не упоминали при нём никого из Хейлов, ну, разве что, несколько лет назад Имс про ФБР ляпнул. – Стайлз… – ещё раз начал Дерек. – Всё в порядке. Если бы не моё неуёмное любопытство и то погружение, я бы даже и не думал, что у нас что-то может быть. Сейчас мне просто жаль, что я потерял друга. Хотя тогда дружить бы мы не смогли. Я бы не смог. – Я бы тоже. Но я очень скучал, – на лице Дерека появилась несвойственная ему робкая улыбка, с оттенком печали. – Попробуем дружить сейчас? – Давай, – улыбнулся в ответ Стайлз, хотя в голове ослепляюще моргала красная тревожная лампочка, а стук сердца оглушал децибелами сигнала опасности. – И пора нам, дружище, кончать. Судя по времени, на записи кульминация через пару минут. Они тихо вышли из ванной и вернулись в гостиную, где из колонок лились сладкие стоны, близких к оргазму людей. Слушать всё это в компании голого Дерека оказалось довольно забавно, и уже после, когда они садились в машину, Стайлз светил счастливой улыбкой во все тридцать два зуба. А когда Дерек, в расчёте на слежку, поцеловал его, будто благодаря за отличный секс, Стайлз начал сиять ярче улыбок голливудских звезд. Этот поцелуй носил оттенок умиротворения и нежности. Стайлз до сих пор легко отличал настроение Дерека по движениям и вкусу его губ и языка. У их новообретённой дружбы странный формат, но он бы соврал, сказав, что ему это не нравится.