На грани реальности

Стайлза всему обучил брат мамы Артур, старше его всего на четырнадцать лет. А друг Артура – и любовник, как потом выяснил Стайлз – Имс водил дружбу с Питером Хейлом. После дела Фишера, как они его называли, оба решили на время залечь на дно, и забытый богом Бикон-Хиллз в тёплой Калифорнии, где жила родня Артура – племянник и муж сестры – и куда уже пару лет перебрался приятель Имса Питер Хейл вместе со своей семьёй, показался им неплохим вариантом. Питер в своё время работал с Имсом, а когда его жена забеременела, решил завязать с опасной нелегальной деятельностью, но с обаятельным Имсом хорошие отношения разрывать не стал и охотно пригласил погостить и выдал ключи от домика для гостей на территории принадлежащего Хейлам заповедника. При каких обстоятельствах Имс начал обучать Дерека, учащегося тогда в выпускном классе, Стайлз не знал, но подозревал, что дело в карточном долге, а он для Имса более свят, чем Дева Мария и ноги Артура. Его же самого – тогда ещё пятнадцатилетнего придурка – Артур первый раз погрузил в сон после очередной выволочки от отца. Они со Скоттом подслушали – в очередной раз – полицейскую волну и полезли ночью в лес искать пропавшую девушку. В итоге нашли её труп и чуть не угодили в пасть одичавшего волка, разорвавшего пропавшую. И это «в Калифорнии шестьдесят лет не видели волков», ага. В Стайлзе благоразумия тоже с рождения не видели, но как-то же он до своих лет дожил, значит, чудеса случались. – Я сам был таким же, как ты, Стайлз, – с мягкой улыбкой рассказывал ему Артур. – И когда мой отец – уже не молодой, ведь я был поздним и, подозреваю, случайным ребёнком – устал бороться с моей тягой к приключениям, он отдал меня в военную школу-интернат. Там я продолжил вляпываться и в итоге, в восемнадцать, попал в экспериментальный проект по изучению разделённых снов. Подробности тебе не нужны, как не нужен и мой опыт. И выбранный мною незаконный путь. Я бунтовал против отца, против системы и законов бытия. А ты, Стайлз, сын шерифа. Тебе это ни к чему. Пусть это будет твоим маленьким секретным хобби. Ни Скотту, ни отцу – ни слова! Тайны манили Стайлза, как магнит, но, наверно, схема расчётливого Артура сработала, и он действительно никому ничего не рассказал. Он вообще неплохо умел хранить секреты. – Разделённые сны или, если хочешь, осознанные – это уникальное пространство твоего сознания, где ты можешь построить любой макет, наполнить его по своему желанию, затащить в него любого человека, подключённого с тобой к одному ПЭСИВу. Во сне человек наиболее уязвим для внешнего вторжения, а значит, наиболее открыт. Здесь действуют свои законы. И если ты не осознаешь, что спишь, легко им поддаешься. Если осознаешь – ты подстраиваешь их под себя, –учительским тоном продолжил вещать Артур сидящему на кровати Стайлзу. – Это как? – восторженно спросил он. Господи, Артур рассказывал о таком, о чём обычно писали в комиксах. Почти фантастика про супергероев, только про супермашину и суперснотворное, способных погрузить тебя в мир снов. – Я тебя научу. Наверно, дримшерингом Артур хотел в первую очередь научить Стайлза ответственности и следованию правилам, а еще – обезопасить Стайлза. Ведь то, что может привести к беде в реальности, во сне окажется практически безопасным. Стайлз так до конца и не понял его мотивов, но подозревал, что тот потом сильно жалел об этом. Сам же он не жалел ни дня, ведь на самом же деле Артур подарил Стайлзу новый мир. Всю жажду нового и неизведанного он вымещал во снах, куда погружался в паре с Артуром. А Артур, в свою очередь, как и обещал, научил и строить макет с лабиринтом, и накладывать его на сон, максимально продумывая детали, и рассказал про уязвимость сознания и особенности поведения во сне. – Пока ты не вмешиваешься в чужой сон, проекции подсознания тебя не трогают, но как только ты начинаешь навязывать свои правила игры, они будут пытаться уничтожить тебя, как вредоносный вирус. И от того, насколько сложным будет макет лабиринта, построенный тобой, настолько проекциям труднее будет тебя достать. Это задача архитектора – специалиста, задающего иллюзорный мир для чужого сна. Он должен спроектировать сон так, чтобы спящий не мог отличить его от реальности. – Артур шёл по построенному Стайлзом мосту спиной вперёд, наверняка, чтобы держать заворожено крутящего башкой Стайлза в поле зрения. – Осторожно, здесь ямка дюймов на десять. – А что за правила? – Стайлз посмотрел себе под ноги и перешагнул непонятно откуда взявшуюся ямку. – Здесь все сорок дюймов в ширину. – Десять, хотя нет, двенадцать в глубину и сорок в длину, – кивнул Артур и сунул в кармашек с цифрой сто один на груди непонятно откуда взявшийся цветок. – А правила… Если я попрошу тебя не думать о белой обезьяне, ты же не сможешь этого сделать. Но точно будешь знать, о чём речь – это слишком явно и топорно. Нужно ненавязчиво подталкивать к мыслям об этом. Намекать, давить на ассоциации и тем самым программировать. Это как разводить девчонку на поцелуй. Ты же не скажешь ей прямо: «Давай целоваться!» Она должна захотеть этого сама путём намёков и флирта. И тогда она позволит себя поцеловать, а ты, если отбросить метафоры, заполнишь сейф в своём подсознании нужными мне знаниями. Если в команде есть имитатор – специалист по перевоплощению, способный вжиться в образ любого человека, это большая удача. – Как Имс? – Да, как Имс. Потому что он используется для манипулирования объектом. Если его нет, задача становится немного сложнее. Вот сейчас без всяких имитаторов в твоём сейфе наверняка сидит плюшевая белая обезьянка. Или даже две. Или четыре. – Или ноль, – насуплено буркнул Стайлз: как бы там не было информации, что с девчонками он целоваться уж точно не собирается. – Или ноль, – охотно согласился Артур. – И вот добыть эту информацию – задача извлекателя. Координатор должен спланировать весь процесс, от качества его работы зависит исход миссии. Проверим мою теорию? Он развернулся и быстрым шагом спустился с моста, прошёлся по выстроенным Стайлзом узким переулкам, нырнул в неприметную дверь высотного здания, прошел по подземной парковке в соседнее здание, вышел в очередной переулок к небольшой кондитерской, расположенной прямо на набережной. Над входом висела большая растяжка с названием и номер телефона для заказа тортов по особому случаю. И Стайлз, хоть и любил сладкое, её здесь точно не строил. Когда он вошел следом, Артур запер дверь на ключ, за несколько секунд пристрелил проекции продавца за стойкой и нескольких посетителей. Обойдя прилавок, он нырнул под кассу, где стоял старенький ржавый сейф с простым цифровым замком. Ухмыльнувшись заглянувшему туда же Стайлзу, Артур ввел поочерёдно один, ноль, один, два, четыре, ноль и открыл дверцу. В дверь кондитерской начали ломиться проекции-прохожие, в окно прилетело несколько камней. – Откуда ты узнал код? – восторженно спросил Стайлз, стараясь не дёргаться на звон битого стекла. – Я программировал тебя на него всю дорогу, – расплылся в улыбке Артур. – А ещё, на необходимое мне наполнение сейфа. Я не буду смотреть, можешь заглянуть сам. Но, подозреваю, там информация о твоей ориентации. Стайлза обдало жаром смущения так, что наверняка пылали даже кончики ушей. Но от любых слов его спасли доломавшие окно проекции. – Надо продержаться ещё пару минут, пока не доиграет музыка, – сказал Артур, застрелив сразу двоих ввалившихся внутрь проекций. – Доставай пушку. Когда он это сказал, Стайлз заметил уже давненько игравшую мелодию – что-то старое и французское. Кажется, эта песня нравилась маме. Они отстреливались, пока не доиграл последний аккорд. И тогда Стайлз моргнул, но, открыв глаза, оказался уже не в разгромленной кондитерской, а в своей комнате, где и заснул вместе с Артуром. Во второе погружение Артур опять взломал его сейф и пристрелил до того, как закончилась песня, научив ещё одному способу выхода из сна. В третий раз Стайлза убили проекции Артура, когда он попытался забраться в его сейф. Когда Стайлз уже перестал считать погружения, Имс познакомил его с Дереком, которого Стайлз на самом деле знал – ну кто же не знает красавчика Дерека Хейла, капитана школьной баскетбольной команды. Тогда-то они и стали учиться и погружаться вместе. И довольно быстро, как бывает только у подростков, стали лучшими друзьями. Пока уже перед самым выпускным Дерека Стайлз не совершил фатальную ошибку, очень многому научившую его в плане дримшеринга и очень многое изменившую в его реальной жизни. *** По иронии судьбы Дерек должен был запомнить Стайлза как раз таким, как сейчас – двадцатичетырёхлетним. Конечно, глядя на себя в зеркало, он видел различия, стрижку уж точно тогда носил другую: не короткий ёжик себя шестнадцатилетнего, но и не такие длинные вьющиеся лохмы, как сейчас. Поддавшись хулиганскому порыву, Стайлз забрёл в первый попавшийся салон и уговорил ладненькую суетливую блондинку постричь себя по описанию. Вытащить из памяти образ он, к сожалению, не мог. И сам не понимал, для чего подгоняет себя под те забытые воспоминания. Надеется на что-то? Нет, уже давно нет. Дерек хорошо дал понять, что ничего не будет, погряз в своих проблемах, и как-то сложилось, что они прекратили любое общение. И сейчас, по прошествии восьми лет, Стайлз мог сказать, что так было лучше. Тогда он – маленький глупый мальчишка – думал, что сдохнет, а сдохла только наивность. Жаль, у Артура и Имса не получился фокус с забытыми воспоминаниями, но только им Стайлз об этом не расскажет. – Готово, – выдернула его из раздумий блондинка-парикмахер. – Надеюсь, получилось, как вы хотели. Хотя в любом случае, вам очень идёт. Стайлз осмотрел свою новую стрижку, практически идентичную той, что он помнил из сна. Усаживаясь в парикмахерское кресло, он думал, что это будет весело: снова стать таким, но уже наяву. А увидев, понял, что, глядя в зеркало, будет каждый раз возвращаться в прошлое. – Скотт, – набрал он знакомый номер на смартфоне – наверняка прослушивающемся. – Предложение сходить в бар ещё в силе? Напиться хотелось так, чтобы имя своё на утро не вспомнить, и Скотт наверняка бы поддержал, но завтра утром Стайлзу понадобятся свои собственные мозги в полной боевой готовности. Поэтому стоит взять с собой также совесть и благоразумие. – Как насчёт Маргариты, Лидс? *** Текила вечером лилась рекой, а наутро хотелось спрятаться в капюшоне от въедливого люминесцентного света ламп в офисе агента Кали. Скотт, глупо улыбаясь, беззастенчиво спал на её столе в обнимку с ПЭСИВом, Стайлз лежал многострадальной головой на голых коленях Лидии и читал материалы дела, уже предоставленные по его расширенному запросу. Точнее, пытался. Вместо связных мыслей в черепе что-то пульсировало, и Стайлз отчаянно боролся с желанием съесть обезболивающее, но сомнацин, увы, с ними не сочетался. Лидия, единственная из них троих, выглядела свежо, но на то она и Лидия, чтобы даже после ночного загула оставаться цветущей рыжеволосой нимфой. Стайлзу могло бы быть стыдно за свою слабость, но отчего-то не было. Вчера текила разливалась солёными слезами на языке, смывая его усталость и переживания, рождала шальную улыбку. Лидия в консервативно длинной юбке танцевала босиком, а Скотт познакомился с хорошенькой девчонкой с милыми ямочками на щеках. Стайлз не запомнил её имени, но, кажется, она оставила Скотту телефон. И этот вечер был таким нормальным, таким «как у всех»… – Надеюсь, ты продумал, как объяснишь Кали, зачем нам Хейл, – вчера, едва они вошли в бар и уселись за дальним столиком, сказала ему Лидия. – Если они поймут, что он разбирается в дримшеринге – и разбирается хорошо – в нашей команде появится ещё один раб. Он поступил с тобой не как друг, но такой участи я не пожелаю даже врагу. – Боже, я не хочу отомстить, Лидс, – устало сказал Стайлз, распластываясь по обитому дерматином диванчику. – И до сих пор не понимаю, за что на Дерека злится Скотт. Скотт фыркнул вместо ответа и демонстративно сложил руки на груди, усаживаясь на стул напротив. Но даже импульсивный Скотт не стал бы мстить и, тем более, не считал их работу наказанием. – А чего ты хочешь? Добраться до Кейт Арджент с помощью него? Если они встречались в школе, это не значит, что сейчас она охотно пустит его в свою голову. Это же его первый раз был с ней, правильно? Ну вот, когда наоборот – эмоциональный контакт совсем не тот. – Я хочу выбраться. И для этого мне нужен ещё один извлекатель. Хотя он очень неплохой архитектор помимо всего. – Но… Ты же сказал, что его обучал Имс, Имс – имитатор, – недоверчиво прищурилась Лидия. – А меня обучал Артур. Координатор. Но я ещё и могу строить, накладывать сон и извлекать, – Стайлз посмотрел на неё укоризненно. – И даже могу имитировать, правда весьма посредственно. – Меня и Скотта – ты, и у нас разные амплуа, да, я поняла, – кивнула она. – Но как насчёт ЦРУ, мистер координатор? У тебя есть план? План у Стайлза был. Правда, очень дерьмовый и во многом зависящий от Дерека. Встретиться с ним заранее и поговорить – не вариант, за их командой точно сейчас следят. Придётся надеяться на удачу и этот ненадёжный план. Или, возможно, текила поможет ему придумать новый. Когда в офис уверенной походкой влетела агент Кали и без приветствия велела им усадить свои задницы как полагается, нового плана в похмельной голове Стайлза так и не нарисовалось. Когда следом за Кали вошёл и Дерек – идеально выбритый и в строгом чёрном костюме, и никаких тебе кожаных курток и трехдневной щетины, как Стайлз подсознательно ожидал – план показался ещё более дерьмовым, чем пару минут назад. Дерек изменился, и Стайлз не мог предугадать, что от него ожидать. Артур бы осуждающе покачал головой, узнай он о совершенно непродуманном манёвре. Не этому он учил Стайлза. «Импровизируй, если ситуация совсем безвыходная, – говорил ему Артур своим мягким наставительным тоном. – Но старайся предугадать все возможные варианты, чтобы быть готовым. Это основная задача координатора». Что ж, Стайлз, похоже, так себе координатор, потому что его дела сейчас безвыходнее просто некуда. – Утра, – поздоровался Дерек, безэмоционально пробежав глазами по кабинету, Скотту и Лидии. Поднявшийся с её колен Стайлз тоже удостоился равнодушного мазка. Он начал стягивать капюшон, и Дерека накрыло узнаванием. Он впился колючим зелёным взглядом в его лицо, едва заметно метнулся к такому знакомому чемоданчику на столе, на папку в руках Лидии, и его ноздри хищно раздулись. – Проходите, агент Хейл, – Кали снисходительно указала на место рядом со Стайлзом. – Надеюсь, Стилински объяснит нам, зачем мы отрываем вас от текущих расследований. И после уже введём в курс дела. – Привет, детка, – опасным, пробирающим до мурашек голосом прорычал Дерек, в упор глядя на Стайлза. И он, облегчённо выдохнув, подался к нему. – Помоги мне, – одними губами проговорил Стайлз, перед тем, как впиться отчаянным поцелуем в губы Дерека. Дерек закаменел на секунду, но почти сразу совладал с собой и притянул его ближе и перехватил инициативу в поцелуе. И Стайлза лавиной накрыло забытыми ощущениями. Он даже смог распознать оттенок эмоций Дерека через поцелуй. Так – напористо и жадно – он целовался только когда злился. И по тому, как сильно его пальцы вдавились Стайлзу в поясницу, злился он сильно. – Какого чёрта?! – непривычно истерично одернула их Кали. Кажется, Стайлз своей выходкой поломал в ней настройку звука. – Стилински, ты совсем страх потерял? Стайлз отстранился от Дерека, не открывая глаз и первое мгновение чувствуя себя так, будто залил вчерашнее похмелье литром Маргариты. Голова кружилась, щёки пылали, кончики пальцев покалывало, сердце ухало, как мощнейший сабвуфер на рейве. За его спиной молча и наверняка шокировано сидели Скотт и Лидия. Кали, шумно выдыхая, ждала объяснений. Как и Дерек, крепкой хваткой держащий его за локоть. Стайлз малодушно побоялся заглянуть ему в глаза, поэтому украдкой посмотрел на свои пальцы. Десять. Вздохнув и натянув на лицо ухмылку, он перевёл взгляд на разъярённую Кали и как можно беспечнее заговорил: – Он всегда называет меня деткой. Мило, правда? Я по нему сох ещё со школы, а Дерек заметил меня только год назад в Торонто. Мы там работали, если помните, ну, точнее уже закончили работать на момент нашей встречи, а он отдыхал. Вот ведь чудеса – жить в одном городе, работать по большей части тоже в одном, а завязать отношения совершенно случайно в другой стране! Стайлз почти физически чувствовал затылком злой взгляд Дерека. Знать бы ещё, что его так завело: поцелуй, упоминание его школьной влюблённости или Торонто? Он совершенно случайно увидел Дерека – расслабленного, улыбчивого, в обычной одежде, а не костюме – в аэропорту с сёстрами, лохматой псиной и парочкой разновозрастных детей. У семьи Хейлов был домик где-то на озере Онтарио, и они явно направлялись туда. Стайлз видел его меньше минуты на самом деле, но это не проверить, а вот дело, отпуск, домик – легко, и Кали обязательно проверит. И да, похоже, перед Скоттом придётся объясняться и за это. – Ты играть со мной вздумал, Стилински? – угрожающе нависла Кали над столом и почти оскалилась. – Если вы решили идти с нами туристом, – уже серьёзно сказал Стайлз, – а это против правил, то мне тоже нужно одно нарушение лично для себя – я хочу Дерека, – он специально добавил двусмысленности в свои слова. – С нами пойдёт два туриста. – Этому не бывать! Это разглашение секретной информации, я упеку тебя… – К Джерарду Ардженту практически невозможно подобраться, – перебил её Стайлз. – А Дерек – барабанная дробь – в выпускном классе встречался с Кейт Арджент. У нас нет имитатора, агент Кали, но есть человек – опытный агент ФБР, которого Кейт, возможно, легко пустит в личное пространство. Ну, я надеюсь на силу его обаяния, по крайней мере. Вы до сих пор не видите перспектив? Дерек не вставлял никаких комментариев, но Стайлз надеялся, что в его голове начала складываться картинка. Кали, злобно цокая длинными ногтями по поверхности стола, судя по гримасе, активно обмозговывала полученные данные. И Стайлз очень надеялся, что она придёт к правильному выводу. – Нам нужен Джерард, а не Кейт, – всё-таки сказала она, внимательно глядя уже на Дерека. – Но через дочь можно попробовать подобраться к отцу, – подала голос Лидия, деловито раскрывая папку с делом Арджента, будто новый выпуск модного журнала. – Значит, команда получает бывшего любовника дочери объекта, а ты, Стилински, в его же лице получаешь «личную жизнь»? – прищурилась Кали. – Ага! – с искренней радостью возвестил Стайлз и, повернувшись обратно к Дереку, подмигнул. Есть. Кали купилась. – Может, меня уже введут в курс дела? Пока я ничего не понимаю, – вздохнул Дерек и всё-таки уселся за стол. Лицо молчащего всё это время Скотта хорошо иллюстрировало слова Дерека и буквально светилось непониманием и какой-то детской обидой. Лидия, слава сомнацину, изображала полнейшую нормальность происходящего и, будто случайно, складывая ногу на ногу, задрала юбку чуть выше. И Кали перестала сверлить Стайлза взглядом. – Причём здесь туристы, имитаторы, Джерард и Кейт Ардженты? – спросил Дерек, притягивая к себе папку с досье. – О, Дерек, мы тут занимаемся волшебством! У нас всё причём. Дважды два – четыре, дважды два – четыре, – весело затянул Стайлз. – А не три. – А не пять, это надо знать, – закончила вместе с ним ухмыляющаяся Лидия. – Стилински! – рявкнула Кали. – Что, опять никаких песен? – расплылся он в улыбке, ещё раз открывая дело. – Жаль, у меня отличное настроение, и поёт душа! Ну, ладно, так... Что тут у нас… Ого! – Стайлз? – позвала Лидия, видимо, заметив то же самое. – Скотт? – в свою очередь окликнул Стайлз. – У тебя сохранился телефончик вчерашней девчонки из бара? – Эллисон? Да, кажется, в кошельке лежит, а что? – А то, что удача на нашей стороне, – Стайлз согнул папку с делом и показал Скотту фотографию улыбчивой брюнетки с очаровательными ямочками на щеках. – Знакомься, Эллисон Арджент, внучка объекта. *** – Мы так раньше не работали, – насупился Скотт, сжимая в пальцах салфетку с телефонным номером. – Мы работаем, как того требуют обстоятельства, – вздохнул Стайлз, закончив рассказывать команде свой план. «Вводить» в курс дела Дерека он доверил Кали, чтобы она сама дозировала допустимую информацию и чтобы заодно самому узнать, насколько она понимает то, во что хочет влезть и проконтролировать. Дерек старательно удивлялся на сухом и приправленном небылицами рассказе о дримшеринге. Кажется, местами даже вполне искренне. Кали сама, как оказалось, не разбиралась в тонкостях разделённых снов, но кое-где намеренно запугивала и запутывала непосвящённого. Коим Дерек, конечно же, не был. И оба эти факта играли Стайлзу на руку. Он не знал, погружался ли Дерек после того случая, но основы наверняка помнил. Дримшеринг, как секс – невозможно разучиться, очень сложно отказаться. – В общем, звони, Скотт, – припечатал Стайлз, отказываясь реагировать на жалобное лицо друга. – А Лидия подберёт тебе наряд и идеальное место встречи. – Я не хочу крутить роман с объектом, и не хочу, чтобы Эллисон этим объектом была. Может, я ей вообще не нравлюсь, что, если она мне откажет? – Это приказ, Маккол, – подала голос уже отставшая от Дерека Кали. – Скотт, – терпеливо начала Лидия, – я организую тебе свидание мечты. Она не устоит и не откажет. – Мне это не нравится, – насупился тот, но послушно протянул руку за прослушиваемым телефоном с номером, отслеживаемым ЦРУ. Стайлз не стал его утешать, как сделал бы раньше. Скотту полезно оказаться в подчиненном положении и вынужденно сделать то, чего не хочется. Возможно, так он поймёт их с Лидией лучше. – Звони и будь милым. Макетом займёмся завтра, я ещё не придумал, что Лидии придётся построить, здесь многое будет зависеть от твоего обаяния, Скотт. – А что сказать? – Пригласи на каток и на кофе, – деловито велела Лидия. – И поедем в магазин за приличной одеждой. – Мы с Дереком будем вести наблюдение. А вы, агент Кали… – Стайлз, нахмурившись, уставился на неучтённую им единицу. – Займитесь, чем вы обычно занимаетесь. Вас же интересует только совместное погружение в сон? Подготовку вы позволите нам делать так, как мы привыкли? Кали скорчила недовольную физиономию, но даже она наверняка понимала, что Стайлзу лучше не мешать координировать работу. Присутствовать при извлечении – пожалуйста, а вот всё остальное… Спор закончился, не начавшись, потому что Скотт наконец-то решился и набрал номер телефона Эллисон. И та быстро ответила на звонок.