Семью не выбирают

      Мы выбрались из убежища уже через несколько минут, набив сумки необходимыми припасами. Пришлось вновь пробираться через тесный проход, соединяющий комнату с главным залом. Зои осторожно продвигалась впереди, изредка оборачиваясь в мою сторону, чтобы убедиться не отстала ли я. Мы обе понимали, что где-то в теплице нас уже искали. Каждый шорох заставлял меня содрогнуться от страха быть пойманной. Я была бы и рада остаться в убежище, но вряд ли от этого хоть что-то изменится. Нужно действовать здесь и сейчас, пока не стало слишком поздно.       Зои Бейкер остановилась, прижимаясь спиной к стене и что-то высматривая за углом. Странные звуки оттуда не предвещали ничего хорошего. Скорее всего там точно кто-то был, поэтому Зои махнула мне в другом направлении. Мы двинулись в соседнюю комнату. Честно говоря, я не совсем понимала куда мы направляемся, но я доверяла Зои. Ведь у нас одна цель – выжить и выбраться отсюда.       Вскоре, без каких-либо проблем, мы оказались в комнате, которая буквально заросла. От слова совсем. Здесь повсюду стояли живые и не очень растения. Некоторые из них совсем высохли. Зои резко побежала вперед, и я последовала за ней в том же темпе. За спиной послышался мерзкий голос.       — Вот вы где! — рявкнула женщина.       — Скорее! — Зои схватила меня за руку и дернула за собой.       От такой неожиданности у меня подкосились ноги. Я не отставала от Зои, но груз на спине в виде сумки немного затруднял движения. Женщина вряд ли могла так быстро бегать, что подтверждало её внезапное отсутствие. Зои, не отпуская меня, открыла ближайшую дверь, затем следующую за поворотом. Кажется, мы бежали вслепую.       — Куда мы бежим? — попутно спросила я.       Она не ответила, судорожно хватаясь за третью дверь, какая попалась нам на пути. Здесь удача дала сбой, потому что ручка не поддавалась.       — Черт! — выругалась Зои и осмотрелась.       Мы оказались в ловушке. Путь был открыт только назад, откуда к нам уже не спеша двигалась женщина.       — Попались, сучки! Теперь вы никуда не сбежите! — она хрипло засмеялась, не сбавляя шага в нашу сторону.       Я зашла за спину Зои, не зная, что предпринять. Девушка тяжело дышала, словно мысленно решаясь на какой-то ужасный поступок в такой экстремальной ситуации. Так оно и было.       — Прости, мама! — Зои двинулась в сторону Маргарет, целясь кулаком ей в лицо.       Женщина чуть пошатнулась в сторону, ругаясь так, что уши вяли. Я вжалась спиной в стену, не желая наблюдать за тем, как Зои избивает собственную мать. Винить её в этом нет смысла, потому что это уже была не та, возможно, добрая женщина и заботливая мать. Создавалось такое чувство, будто Маргарет даже не пыталась сопротивляться.       — Джек! Джек! — верещала она, опускаясь на колени.       — Миа, быстрее!       Я ловко перепрыгнула через тело Маргарет, убегая следом за Зои. Но стоило мне оказаться на пороге, как чья-то сильная рука схватила меня за плечо, отбрасывая в сторону. Сила оказалась такой нечеловеческой, что я буквально отлетела в стену, больно ударившись головой. Это было последним, что я успела почувствовать перед тем, как отключиться.       Было так холодно, что я с трудом ощущала собственное тело. Что-то неприятно капало мне на лицо, пахло сыростью. Голова по-прежнему болела, и я начала жалеть, что вообще проснулась. Где я? Где Зои? Перед глазами были только темные стены и железные прутья. На тревожных эмоциях я поднялась, чтобы дотянуться до них, но боль в костях быстро усмирила меня. Уже не было никаких сомнений, что мне конец.       Становилось так страшно от собственной беспомощности. Я могла лишь верить в то, что с Зои все в порядке, иначе ни у кого не останется шансов.       — Мамочка? — детский голос был совсем рядом.       — Что тебе надо? — с трудом прошептала я, заранее зная о своем милом собеседнике.       — Почему ты убегаешь? Ты хочешь бросить меня?       Мне нечего было ответить. Да и вообще нет никого смысла в разговоре с таким ужасным существом. Я продолжу сопротивляться, пока есть возможность…       — Я поняла, - продолжила Эвелина, и её голос стал настойчивее. — Ты меня не любишь! Ты не хочешь быть моей мамой! Тогда… Я сделаю все сама!       Я схватилась за голову и закричала. Было такое чувство, словно нечто просочилось в мозг, разрывая его на части. Боль была невыносимой! Черные слезы потекли по щекам, и я испугалась сильнее прежнего, балансируя между вымыслом и реальностью. Чертова дьяволица, зачем ты это делаешь!? Детский смех эхом прошелся вдалеке, боль утихла, высосав из меня последние остатки энергии.       А потом… я потеряла ход времени, лишь иногда осознавая саму себя. Эти моменты были, как глоток чистого воздуха. Из камеры мне было не выбраться, меня мучал голод и жажда, но вместо нормальной еды кто-то проталкивал между прутьев тарелку с дерьмом. Да, никак иначе это я назвать больше не могу. Прикасаться к ней я, разумеется, не собиралась даже в самом дурном здравии. Лучше… умереть.       Но однажды в тарелке оказалась вполне нормальная еда. С письмом.       — «Пишу я, Зои. Со мной пока все в порядке. Мне жаль, что так все случилось, но я не оставляю попыток спастись вместе с тобой. Я буду приносить тебе еду каждый день, ибо сомневаюсь, что тебя вообще будут кормить. Продержись некоторое время, я уже нашла один ингредиент сыворотки, но пока не знаю, как до него добраться. Я что-нибудь придумаю, обещаю.»       Я облегченно вздохнула. Её письмо дало мне надежду на спасение, а самое главное – я не чувствовала себя одинокой. Спасибо, Зои.       Неадекватные припадки появлялись все чаще изо дня в день. Я становилась агрессивной на пустом месте, боль по всему телу не давала покоя. Отчаянно долбясь головой о стену, я надеялась, что это поможет вытрясти из меня эту дрянь хоть на короткое время. Но вместо желаемого эффекта я проваливалась в небытие, а потом все начиналось по новой.       Я скучала по мужу. Где он сейчас? Ищет ли меня? Помнит ли…       Не знаю, сколько прошло времени. Все стало привычкой, возможно, той самой зоной комфорта, и я уже перестала даже думать о спасении…       — Итан? — Перед глазами стоял любимый муж, ошарашенный и напуганный. Я хотела дотянуться до него, ощутить теплоту его ладони, но вместо этого в меня был нацелен топор, который, впоследствии, оказался воткнут в плечо. Предел был достигнут.       — «Я люблю тебя...»