Большая четвёрка в Хогвартсе. Ломаем шаблоны! Курс 2.

В этот день Джуди соображала плохо. Обычно активная на уроках, она просто сидела и даже не пыталась поднимать руку, что вызывало удивление у учителей и облегчение у других учеников. Поэтому, когда в Учебном зале после занятий к ней подсел Ник, она даже не нашла сил оторвать голову от парты. – Какая-то ты сегодня вялая, – заметил он. – Что-то случилось? – Я не вялая, – промямлила Джуди, хотя её голос говорил о другом. – Я просто не выспалась. – А что так? – Ник попытался втихаря передвинуть её свиток с сочинением поближе, но, наткнувшись на её хмурый взгляд, улыбнулся и оставил пергамент в покое. – Отмечали. Всю ночь. – А, победу Гриффиндора над Пуффендуем в очередном матче? Не спорю, игра была зрелищная, но не знал, что ты такая фанатка. – Команда как обычно закатила вечеринку в честь победы. Робин Гуд и Малыш Джон притащили кучу еды, какие-то коктейли… – А-а, теперь понятно, – Ник хитро прищурился. – Тяжёлое утро? – Я их не пробовала! – возмутилась Джуди, для которой её репутация идеальной ученицы имела большое значение. – Мы просто разговаривали, танцевали, ели всякие вкусности… До двенадцати часов ночи всё было здорово, но потом… Короче, они стали буянить, Джек так вообще стал петь… очень фальшиво, так что я пошла спать. Но не тут-то было. Я раз тридцать пожалела, что мы не изучаем заглушающие чары на втором курсе. – Мы никогда не устраиваем вечеринки позже двенадцати, – с оттенком превосходства фыркнул Ник. – Ой, хватит заливать, о вечеринках в подземельях Слизерина ходят легенды, – слабо улыбнулась Джуди. – Не думаю, что такие крутые гулянки (если только вы не преувеличиваете) длятся только до полуночи. – Прости, схитрил. Чутка, – рассмеялся Уайльд. – Я бы и тебя как-нибудь пригласил, но, похоже, ты не в восторге от подобных мероприятий. Джуди внимательно на него посмотрела. Слухи действительно ходили, что, если вечеринки гриффиндорцев самые безбашенные и оторванные (сами львы называли их «праздниками хаоса и обжорства»), причём прийти мог любой желающий, то у слизеринцев они были более эпичные. И пройти ты мог туда, только если тебя пригласили. Это было знаком доверия и уважения и считалось большой честью. – Ну, если будет особенный повод, – усмехнулась она, но фраза Ника была ей лестна. Мальчик оглянулся. Они выбрали стол в самом углу, как можно дальше от всех, так что никто не мог увидеть. Тогда Ник бережно достал из сумки старый потрёпанный блокнот. Это был блокнот его матери, Вероники Уайльд, в котором она записывала свои опыты по зельеварению. После его возвращения в Хогвартс, Джуди зажала слизеринца в угол и потребовала объяснений. Уже всю школу будоражила новость, что Ник как-то связан с известной певицей Газелле. Немного поломавшись, он рассказал про Шакиру, которая оказалась подругой его матери, и то, что она поведала ему. Умолчал Ник об одном: почему умерли его родители. Но Джуди знала и так, поэтому не стала мучить его этим вопросом. Когда бывало время, он подолгу рассматривал блокнот, вчитывался в непонятные строки заклинаний и формул, разглядывал рисунки трав и ингредиентов, которые сделала Вероника карандашом на полях. Они вместе делали уроки, и Джуди часто видела, как он мог часами не переворачивать страницы блокнота, словно пытаясь увидеть и прочитать то, чего там не было. Иногда слизеринец разрешал посмотреть и Джуди. Блокнот занимал её мысли постоянно, и каждый раз, когда он попадал ей в руки, она жадно пыталась выловить из этого потока информации хоть какие-то знакомые названия. И безумно радовалась, когда у неё это получалось. Девочке казалось, что эти страницы наполнены необъяснимыми чудесами, сокрытыми, старательно зашифрованными секретами, разгадать которые может только посвящённый. И, в каком-то смысле, так и было. Их обоих одинаково сильно интересовал блокнот, но по-разному: для Ника эта была единственная связь с родителями, для Джуди – клад новой информации. После очередного «сеанса связи», Ник передал блокнот подруге и уставился в учебник по заклинаниям. Джуди с нетерпением стала листать страницы, исписанные тонким, с аккуратным наклоном почерком. Хопс про себя отметила, что если использовать графологию, то получится примерно такая картина: Вероника Лиселье мечтательная натура (лёгкий нажим письма), открыта к общению (небольшой наклон букв вправо), но стремится к независимости, в чём проявляется некоторый эгоизм (угловатость почерка). Зато строчка прямая, что указывает на уравновешенную (в плане настроения и эмоций) натуру. Открыв самые последние записи, гриффиндорка углубилась в чтение. «24 марта. «Раптум лунатикум» является маггловским растением, и потому для зельеваров не представляет никакого интереса. Но свойства его весьма интересны тем, что сходны с аконитом, который известен у волшебников как «волчья отрава» или «клобук монаха». У простецов аконит могут называть словом «борец». Оба растения имеют фиолетовые цветы, чередующиеся длинные листья и, что самое важное, ядовитость. Случаи отравления «ведьминым цветиком» иногда даже доходили до смертельного исхода, если не была вовремя оказана медицинская помощь. Если съесть цветок «ночных горлодёров», то не умрёшь, но впадёшь в недолговременное состояние помрачение рассудка. Подопытные – мыши, съевшие это растение, начинали вести себя странно. Они метались в разные стороны, издавали громкие звуки. Но, думаю, на людях эффект будет гораздо слабее. Возможно, «раптум лунатикум» – одна из разновидностей аконита, который относится к семейству Лютиковые, хотя внешне цветы больше похожи на крокусы… » «30 марта. Небольшая заметка: «горлодёры» сходны по свойствам с белладонной. У съевшего любые части этого растения начинается сильное возбуждение, бред и галлюцинации, доводящие до бешенства». «13 мая. После долгих попыток соединения этого растения с другими магическими ингредиентами, я наконец-то нашла ему применение. Если долго варить цветы «раптум лунатикума» с валерианой, его действие притупляется. Возможно, это растение можно будет использовать на благо людям, если получится создать противоядие от раптум лунатика». «19 мая. Смешивать «горлодёров» и настойку щупалец горегубки оказалось плохой идеей. Получившееся вещество прожгло перчатки из драконьей кожи и обожгло мне руку. От боли я потеряла сознание. Вытащил меня из лаборатории Джеймс. Он ещё долго ворчал, обрабатывая руку экстрактом бадьяна, что я подвергаю себя опасности своими глупыми экспериментами. Обещал привязать к кровати, если я опять возьмусь за старое. Он выглядит таким милым, когда пытается меня защитить, но я продолжу свои опыты». «26 мая. Бадьян почему-то не помогает. Рука болит всё больше. Джеймс нервничает, предлагает пойти в больницу Св. Мунго. Сходили. Целители в недоумении. Предложили остаться на месяц у них на обследование. Да пошли они к Мерлину, я лучше работать буду». «1 июня. Рука всё ещё болит и не заживает. Сок мандрагоры. Добавив сок мандрагоры, мы получим загустевшую жидкость тёмно-жёлтого цвета. Намазав эту мазь на обычное растение, я увидела невероятную вещь. За час оно зацвело! Появилась одна идея, но…» «3 июня. Джеймс ушёл на работу, на весь день. Решила проверить ту самую идею. Если есть яд, есть противоядие. Если «яд» – «раптум лунатикум» и горегубка, то «противоядием» может быть эта новая мазь. Состав: «горлодёры», валериана, мандрагора, ягоды омелы. Намазав её на обожжённую руку, я почувствовала прохладу, а потом жжение. Честно, было немного страшновато. Спустя уже десять минут руку защипало, и на глазах ожёг, который был почти до костей, стал заживать! Возможно, мазь ускорила процесс деления клеток и регенерации, потому что стали расти мышцы, кожа… Через час рука была как новая. Вечером радостно показала её Джеймсу. Тот назвал меня упёртым, гениальным, несносным подростком, который идёт наперекор взрослым и добивается своего. Я со смехом поблагодарила его за комплимент и стала рассказывать про свою идею о мази для драконологов и драконоборцов. Всё-таки работка эта опасная, и у них часто остаются шрамы от огня драконов. Джеймс одобрил мою идею и заметил, что мракоборцам эта «антиожёговая» мазь тоже могла бы быть полезна. Разговаривая, мы просидели до поздней ночи. Вернул нас в реальность Ник своим громким плачем». «5 июня. Продолжаю усовершенствовать мазь. Перечная мята убирает неприятное жжение во время процесса заживления. Ради интереса попробовала соединить «раптум лунатикум» и белладонну. Экспериментировала на тех же мышах, которых трансфигурировала из спичек. Зрелище было жуткое. Они разорвали друг друга за пару минут». «10 июня. Гордо продемонстрировала мужу готовый образец мази. Скоро пойдём в Министерство магии, в отдел по патентам. От радости я визжала и висела у него на шее, болтая ногами. Моё первое действительно полезное изобретение на благо людям. Ещё в школе я увлекалась опытами с зельеварением, но это было просто дурачество. Кому нужно зелье из блёсток, которые светятся в темноте?» На этом записи обрываются. Вообще. Джуди уставилась на пустой лист бумаги. Что-то было важное, что крутилось в голове, но она не могла ухватить… Гриффиндорка схватилась за свой собственный блокнот и стала лихорадочно листать. Вот оно. Дата, когда чета Уайльдов напала на Министра Магии, мистера Златогрива. Четырнадцатое июня того же года, что и последняя запись Вероники. Джуди замерла, глядя глубоко в свои мысли. Спустя четыре дня после этой записи, они пошли в отдел патентов именно с целью презентовать новую противоожоговую мазь. Но почему они вдруг решили напасть на министра? Почему убили шесть магов, пока прорывались к нему в кабинет? Это невозможно! Судя по тому, что она прочитала, Вероника была вполне миролюбивой женщиной. Её цель была благородна – сделать открытие, которое помогло бы людям. Она не могла стать той убийцей, которой её представили в газетах. Ту статью Джуди переписала в свой блокнот, так что она быстро нашла цитату. «На все вопросы Вероника Уайльд билась в цепях, жутко хохотала и кричала «Смерть! Его ожидает смерть!»» девочка могла легко представить эту картину, от которой шли мурашки по коже. Она ещё раз задумчиво перелистнула блокнот Вероники. Пятое июня. Настой белладонны и «раптум лунатикума». А что, если?.. Но нет, Вероника не стала бы принимать это зелье даже по ошибке. И Джеймс. Кроме того, то зелье имело другие свойства: оно пробуждало бешенство и агрессию, а у Уайльдов была цель – убить министра. Гипноз + зелье? – Джууудии, – позвал Ник девочку. Та вздрогнула и закрыла свой блокнот с переписанной статьёй. – Мне пора идти. Отдай блокнот, пожалуйста. – А, извини. Вот… Погоди, а куда тебе надо идти? – Мы с Газелле едем в Министерство. Оформлять опекунство. – Что? – воскликнула Джуди. – Это же здорово, Ник! Но… почему мне ты ничего не сказал?! Тот пожал плечами. Хопс почувствовала обиду на него за то, что он сказал ей только сейчас. Но, наверное он просто до этого не додумался. Слизеринец… Вдруг у неё появилась безумная идея. – Можно я пойду с вами, пожааалуйста! – взмолилась она. Уайльд удивлённо на неё посмотрел, на секунду перестав собирать учебники в сумку. – Зачем? – Понимаешь, – начала она, делая невинные глазки, – я очень хочу стать мракоборцем… – Это я знаю, – вставил он, скрещивая на груди руки. Джуди отметила этот жест, как желание закрыться от общения, и продолжила. – И мне бы очень хотелось посмотреть на их штаб в министерстве. – И, прежде чем он успел и рот открыть, быстро заговорила: – Я же маглорождённая, у меня родителей, которые работали бы там, нет, а экскурсии туда не водят, только если по делу, и я знаю, что вы идёте не туда, но мне очень-очень хочется и это мой единственный шанс, ну пожааалуйстаааа… – Ладно, ладно! – сдался он. – Но тебе ещё нужно получить разрешение Газелле. – Спасибо! – она подскочила, порывисто обняла его и бросилась из библиотеки, уже на ходу крича «Я только сумку с учебниками брошу в гостиной!». А Ник ещё стоял какое-то время, моргая, и пытался понять, что это сейчас было. – Ведь это я ради тебя стараюсь, – шепнула Джуди, уже несясь по коридору. * * * Газелле согласилась. И гораздо быстрее, чем Ник. А Джуди была просто в восторге. Песни Шакиры она обожала. Так что сегодня свершились три её мечты: она увидела свою любимую певицу вживую, получила её автограф и попала в Министерство Магии. Её восхищало всё, что она видела, и что изрядно забавляло Газелле. Кстати, она оказалась именно такой, какой её описывал Ник – гламурной и жизнерадостной. Попадали посетители в Министерство интересным способом. Это была телефонная будка, в которой надо набрать номер 62442, представиться и указать цель прибытия. Тогда тебе выдавали специальный значок, после чего пол будки опускался вниз, и ты оказывался в огромным холле, называемом Атриумом. Первое, что увидела Джуди – огромный золотой фонтан. Он так сиял, что его трудно было не заметить. Она знала, что это: фонтан Магического Братства. Она читала про то, что его какое-то время заменили на другую статую, а потом вернули. Второе – ряд каминов с двух сторон зала, вспыхивающих зелёным пламенем. Похоже, сюда можно было попасть и по сети летучего пороха. Задрав голову, она восхитилась высоким потолком с искусной лепниной из золота. Весь Атриум был сделан из тёмно-зелёного мрамора и золотых украшений, колонн… Рядом стоял в таком же благоговении Ник, но Газелле не дала им долго глазеть. Она потащила их к дежурному волшебнику, который регистрирует неработающих в Министерстве посетителей: они обязаны пройти осмотр и предъявить свою волшебную палочку для проверки на специальном устройстве. – Так, – сказала Шакира, после того как уточнила что-то у дежурного волшебника. – Отдел магического правопорядка (уровень два), отдел социальных связей. Между прочим, на уровне два находится штаб-квартира мракоборцев. Ты ведь это хотела посмотреть? – Что? Д-да, – Джуди вспомнила, зачем она здесь находится. Когда она подумала, какую авантюру собирается провернуть, сразу подскочил пульс. – Хорошо, тогда идём. Дети, держитесь меня и никуда не отходите! Лифт остановился на уровне два, толпа волшебников и волшебниц подалась вперёд, и Джуди незаметно затерялась в толпе. Завернув за угол, она убедилась, что вокруг никого, и достала маленький хрустальный флакончик. В таких флакончиках они сдавали на уроках зелья на проверку. Сейчас здесь была прозрачная голубоватая жидкость. Джуди вытащила пробку и махом выпила зелье. Можете считать её параноиком, но у Джуди всегда были наготове небольшие порции разных зелий. Некоторые она купила в Косом переулке, некоторые сварила сама. Настойка бадьяна – верное средство от ранений, зелье от бессонницы, сон-без-сновидений на случай кошмаров. Все эти безобидные зелья хранились в её чемодане под кроватью, но один пузырёк она носила с собой. Зелье невидимости. Такое зелье – просто необходимая вещь для детектива, если ему надо подслушать важный разговор или проникнуть в поисках улик в место, куда посторонним вход запрещён. И сейчас как раз был такой случай. Можно было бы использовать Дезиллюминационное заклинание, но оно было очень трудным и изучалось в старших классах. Джуди проглотила жидкость, и её аж передёрнуло от мерзкого вкуса. Оставалось надеяться, что она сварила его правильно… По всему телу прошла дрожь, стало очень холодно, а потом она исчезла. Посмотрев на свои руки, Джуди увидела пустоту. Хотя она чувствовала своё тело, она не могла его видеть, и это пугало. Но долго так стоять было нельзя. Действие зелье где-то двадцать минут, и за это время она должна найти протокол судебного заседания над Джеймсом и Вероникой Уайльдами. Она снова вернулась в лифт и набрала нужный уровень. По прибытии лифт тихо звякнул, а женский голос объявил: «Уровень один. Кабинет Министра Магии и обслуживающий персонал». Джуди усмехнулась. Самое главное, здесь находился Архив. Архив, в котором хранились все протоколы. Она ещё в Атриуме заметила схему, на котором было показано, что находится на каждом уровне. Ей удалось незаметно проникнуть туда. Архив был похож на библиотеку, на бесконечных полках которого хранились папки с бумагами, пергаменты… Семь минут ушло на то, чтобы найти нужную полку. Ещё две – найти протокол. И здесь Джуди ждало разочарование: в протоколе не было ничего важного. Да, в нём было описано, кто присутствовал, какие вопросы задавали Уайльдам, но ни единой зацепки, которую могла бы использовать Джуди в расследовании. Кстати, Круэлла не соврала в своей статье – Джеймс действительно не произнёс и слова во время всего суда, а Вероника вела себя абсолютно безумно и кричала только «Смерть! Смерть министру!». – Чёрт, всё зря, – гриффиндорка раздражённо запихнула папку на место и вдруг зажала рот рукой: совсем рядом из-за полки вышел маг в ядовито-лимонной мантии. Наверное, это был смотритель Архива. Он подозрительно окинул узкое пространство между полками, а Джуди боялась даже дышать. Он направился прямо на неё, и девочка засеменила спиной назад. Но, к счастью, она прошмыгнула в другой отсек, и столкновения не произошло. Джуди рванула из Архива. Лифт открылся на уровне два, и оттуда прошмыгнула девочка с двумя светлыми хвостиками и виноватым видом. К сожалению, она не помнила, в какой части этого уровня находился отдел социальных связей. Но вдруг послышался цокот каблуков, и показалась волшебница с пышными белыми волосами и большими очками в черепаховой оправе, которая куда-то семенила с толстой папкой бумаг. – Извините! Прошу прощения… а как пройти к отделу социальных связей? – Заблудились, молодая мисс? – по-доброму спросила волшебница. – Да, меня просто там ждут друзья, но я потеряла их, когда выходила из лифта… – О, не волнуйтесь! Я тоже туда иду, – весело сказала она, поправляя очки. – Это в другой части этажа. Я, бывало, и сама тут плутала, когда только поступила на работу в Министерство. – А кем вы работаете? – тут же загорелась Джуди. Ей было очень интересно узнать об устройстве министерства магов. – На судах протоколы записываю, вот, начальнику понадобилась что-то… – кивнула она на высокую стопку. – О! И давно? – Давно… уж одиннадцать лет, если не ошибаюсь, – в голове Джуди звякнул звоночек. – Значит, вы были и на суде над Джеймсом и Вероникой Уайльдами? – осторожно спросила она. Волшебница споткнулась и сквозь зубы пробормотала, как же ей надоели эти туфли с высокими каблуками, которые ещё и мозоли натирают. – Нет, что ты! – спустя момент мило улыбнулась она девочке. – Я тогда ещё заместителем министра работала. – О! Правда? Наверное, это очень ответственная работа, – с уважением сказала Джуди, а её мозг лихорадочно работал. Значит, она присутствовала во время нападения! Вот так удача! – Да что там, по сути, секретарша, – махнула рукой волшебница, придерживая папки и горько добавила: – Мистеру Златогриву никогда ничего не нравилось… А зачем тебе Уайльды, деточка? – О, я как-то нашла на чердаке старые газеты, и меня очень заинтересовала эта история, – почти не соврала гриффиндорка. – А правда, что тогда они вели себя странно? Ну, не как обычно? – О, это точно, – запричитала волшебница. – Я когда-то знала эту семью, даже иногда заглядывала в гости… Ужасно, это просто ужасно, знать, что такие милые на первый взгляд люди могут оказаться столь страшными внутри! «Это неправда», – подумала Джуди. «И я это докажу». – Так вы были их другом их семьи? – Можно сказать и так, – кивнула она и зачем-то поправила очки, хотя с переносицы они не съезжали. – Я заходила периодически к ним в гости… – А на неделе перед покушением? – Ой, давно это было… Ну да, Вероника пригласила на чай… – Вы не замечали чего-нибудь странного в их поведении? Непривычное поведение? Туманные фразы? Волшебница покосилась на Джуди, и та прикусила язык: она стала говорить фразы, которые могли бы задать детективы или расследующие дело мракоборцы. – А почему тебе это так важно, деточка? – ласково спросила работница министерства, но Джуди почему-то показалось, что это прозвучало приторно-сладко. В голове сигналила воображаемая лампочка, но что не так, понять гриффиндорка не могла. – Я… просто интересуюсь. Дело довольно-таки туманное, не так ли? – Да нет, ничего туманного нет. Должно быть, они состоялись в какой-то организации, которая готовила переворот в министерстве. Как самым преданным делу, даже фанатикам, убить министра доверили именно им. Всё просто. – Просто? Но, как говорят все их знакомые, они были абсолютно мирными и тихими людьми, которые не рвались в политику. – О, в твоём возрасте этого не понять, но люди часто носят маски, которые не снимают на протяжении всей жизни. Чувство тревоги нарастало. Джуди нахмурилась. Нет, она точно уверена в своей правоте, это наверняка подстава, сделанная при помощи того зелья… Плюх! Гора папок неловко вывернулась из рук волшебницы, и они разметались по всему полу. Листки бумаги полетели в разные стороны. – Великий Мерлин! Какой кошмар! – воскликнула волшебница, бросившись поднимать их. Джуди принялась ей помогать. – О, спасибо… но… где же этот пергамент? О боже, неужели я его оставила в кабинете? Батюшки, начальник будет очень сердиться. Ох, придётся забрать его… мой кабинет совсем рядом, вы не против, если мы заскочим туда? Этот пергамент очень важен! – Конечно, ничего страшного, – улыбнулась Джуди, думая о том, что сделает с ней Газелле, когда узнает, что та самовольно отправилась «смотреть на штаб мракоборцев»! По крайней мере, именно такую версию собиралась изложить гриффиндорка. Кабинет действительно был недалеко, он был небольшим, без окон, и заставлен у стен стеллажами со всякими бумагами, пергаментами, брошюрами... Джуди удивилась – ей было непонятно, зачем волшебнице столько бумажек. А она тем временем лихорадочно открывала и закрывала ящики рабочего стола. Не найдя того, что она искала, волшебница пробормотала «Вот растяпа, оставила в Архиве», и принялась что-то строчить на сиреневом листочке. После чего сложила из него самолётик и запустила в воздух. К удивлению и восторгу Джуди, он вылетел из кабинета и полетел дальше по коридору. Пока волшебница охотно объясняла про способы связи в министерстве, появился тот самый маг в ядовито-лимонной мантии, который чуть не поймал её в Архиве. Джуди немного напряглась, но он только передал какой-то свиток волшебнице, и что-то тихо сказал ей. Та кивнула. И вдруг лампочка, которая до этого тревожно мигала, ярко засветилась, и до Джуди дошло! Она аж поперхнулась от своей догадки. А подтвердились её подозрения тем, что маг запечатал дверь и наложил какие-то чары – возможно, заглушающее. – Ну что, Джуди, – весело сказала волшебница всё тем же добрым голосом. – Пора заканчивать эту игру в детективов. Джуди вздрогнула. – Откуда вы знаете моё… – Оттуда же, откуда узнала о твой догадке про зелье. Девочка засунула руку в карман, но маг сказал «Акцио, палочка», и она оказалась у него в руках. Джуди стало страшно. – Вы… вы прочитали мои мысли? – Умная девочка, – улыбнулась волшебница. – Ну конечно, именно тогда вы уронили папки. Чтобы отвлечь меня от того, что в мою голову кто-то лезет, и чтобы был предлог заманить меня в кабинет, – казалось, она рассуждает вслух. А потом Джуди повысила голос. – И значит, моя догадка была верна! Это вы убили Уайльдов! Вы и ваш сообщник! – Да что ты говоришь? – хмыкнула она, и поправила очки. – Это невозможно! Да и их никто не убивал. Они сами умерли – в Азкабане. – Да, но мы-то знаем, что это не так. Вы дали им зелье, помрачающее рассудок, и внушили навязчивую идею убить мистера Златогрива! Но зачем? Хотели занять кресло министра магии? – Какое зелье, деточка? – язвительно пропела волшебница. – Вот это ты точно никому не докажешь. Улик нет. – Есть, – уверенно ответила Джуди и с наслаждением отметила, что та вздрогнула. Сообщник же её вообще никаких эмоций не проявлял. Как был с невозмутимыми видом, так и стоял. – Дневник Вероники Уайльд. Там она писала о своих опытах. И там была любопытная запись – белладонна и «раптум лунатикум» способны воздействовать на мышей так, что они разорвали друг друга на куски за пару минут. Думаю, вы – или ваш сообщник – усовершенствовали это зелье. Так что теперь людям можно было внушать маниакальные идеи, и они будут исполнять их. И вы сами признались, что были у Уайльдов в ту неделю между написанием этой записи и покушением. Возможно, вы просто увидели его открытым. И вас осенило… убрать того, кто постоянно вас принижал (вы сами сказали, что были лишь секретаршей, и что ему никогда не нравилось то, как вы работаете, из этого выходит, что вы постоянно получали выговоры и унижения), что привело к идее о мести. О, это было гениально! Убить его чужими руками, при этом находясь самой на месте преступления, что автоматически исключает вас из подозреваемых и причисляет к жертве террористов! А потом вас бы выбрали новым министром. Небось, вы к тому времени уже подкупили тех, кто должен был проголосовать за вас? – Мне пообещали, что с этим проблем не будет, – сухо сказала она. – Если я выполню свою часть. – О, так этот план придумали не вы? – Я. Но ничего бы не вышло, если бы я не знала, к кому обратиться. – Вот именно – ничего не вышло, Барашкис, – сурово сказала Джуди, наконец-то вспомнив фамилию бывшей секретарши, – министр остался жив, а Уайльды, попав в Азкабан, умерли от передозировки зелья. Плюс воздействие дементоров… И всё бы так и кануло в Лету, если бы не дневник и ваше тело, которое выдало вас. – Моё тело? – в голосе Барашкис послышалось удивление и сарказм. – Невербальные сигналы, – не преминула похвастаться своими знаниями Джуди. – Когда вы сказали, что были другом их семьи, то пальцем поправили очки на переносице, хотя с ними всё было в порядке. Когда человек врёт, он хочет заслонить рот рукой. Или прикоснуться к носу – это завуалированный жест. А очки – отличная возможность. А когда я упомянула Джеймса и Веронику, вы споткнулись, списав это на неудобные туфли. Но вы просто испугались того, что я стала ворошить прошлое, которое вы предпочитали похоронить… – Хватит! – Барашкис сорвалась на крик. – Дуглас! Прикончи её! Гриффиндорка изящно ушла от полетевшего в неё проклятья и опрокинула стеллаж с бумагами на врагов. Да, ей было страшно, да, она знала, что из комнаты ей некуда деваться, но у неё был шанс. Малюсенький шанс, что кто-то может попробовать зайти в кабинет, насторожившись тем, что двери закрыты. Да и прошло полчаса – Газелле и Ник наверняка уже её ищут… Так что она кидалась в противников всем, чем только можно, и лихорадочно соображала, как ещё потянуть время. – Если вы меня убьёте, вас посадят! – крикнула она. Барашкис остановилась, словно её эти слова вразумили. Дуглас тоже опустил палочку. – Да, ты права, Джуди… – медленно сказала она. А потом расплылась в улыбке, и в груди у девочки засело неприятное предчувствие. – А вот если ко мне в кабинет ворвалась безумная девчонка, которая хотела меня убить, и кричала о том, что продолжит дело Уайльдов… посадят тебя. – У вас нет того зелья, – похолодев, сказала Джуди. – Отчего же, есть! – непринуждённо-весело сказала Барашкис, и только коварная улыбка да безумный блеск в глазах заставил бы усомниться в здравости её ума. – Знаешь, один маленький флакончик – буквально на один глоток! – пылится у меня до сих пор в небольшом мешочке, открыть который могу только я. Удачно, не правда ли? «Да мне вообще сегодня подфартило, так подфартило», – подумала гриффиндорка, дрожа. Вот именно, гриффиндорка! «Сердца их отваги и силы полны, К тому ж благородны они» В голове всплыла строчка из песни Распределяющей Шляпы. Чёрт, надо продержаться… Она замешкалась, и ногу пронзила острая боль от заклятья. Кажется, не то вывих, не то перелом, а Дуглас уже скрутил её. Барашкис кинулась к своему столу, и в этот момент в дверь забарабанили. – Я тут! Помогите! – крикнула изо всех сил Джуди, но её явно не услышали. Подоспела Барашкис со своим флаконом. Джуди сжала зубы. – Ну нет, так не пойдёт, – прошипела волшебница и зажала ей нос. Это было нечестно. Двадцать секунд она задерживала дыхание, а потом резкий вдох и… И дверь выламывают, и в кабинет вваливаются Газелле, Ник, и ещё куча каких-то людей. Барашкис и Дугласа зажали в угол, дрожащей Джуди уже вылечивали ногу, давали успокаивающее зелье и утешали, а Ник был готов рвать и метать. После того, как Газелле закончила рыдать, девочке объяснили, что они её искали по всему второму уровню, и один волшебник обмолвился, как видел её заходящей в кабинет Барашкис. Они стали стучаться, но никто не открыл. Газелле поставила весь штаб мракоборцев на уши и повела выламывать дверь, словно чувствуя, что с Джуди беда. Тогда и Джуди рассказала (вкратце) обо всём, начиная с заметки в старой газете о смерти Уайльдов. – То есть, вместо того, чтобы смотреть на штаб мракоборцев, ты полезла в архив за протоколом, а потом в логово чокнутой преступницы?! – всё больше хмурился Ник. – Прости, схитрила, чутка, – с виноватой улыбкой повторила Джуди его фразу, сказанную утром, но тот даже не улыбнулся. – Твои родители невиновны. Это была подстава. Их оправдают, и… – Да причём здесь это?! – взорвался он. – А о том, что могла пострадать, ты не думала? Джуди немного подумала. – Нет. В смысле, думала, но мне это казалось неважным. Вот, – она достала из кармана свою ручку в виде морковки. – Это диктофон – устройство, записывающее речь. Даже если бы я умерла, то запись прослушали бы, и Барашкис всё равно… – Глупая гриффиндорка, – выдохнул слизеринец, сгрёб её в охапку и прижал к себе. Джуди могла бы возразить, что, раз она раскрыла такое дело, её нельзя назвать глупой – но предпочла просто улыбнуться и закрыть глаза. – Что с ними будет? – Газелле решила деликатно отойти в сторону и побеседовать с мракоборцем. – Посадят, разумеется! За незаконное варенье опасного зелья, и за смерть тех двоих… и косвенно за тех шестерых магов, что уложили Уайльды. Правда, девочке придётся прийти в суд для показаний… – Не придётся, – сурово отрезала Газелле. – Будь моя воля, она бы вообще здесь не появлялась бы до конца жизни. Вы знаете, что такое диктофон? – Конечно, а что?..