Большая четвёрка в Хогвартсе. Ломаем шаблоны! Курс 2.

– Мерида! Ты не представляешь! – Мэйвис влетела в комнату девочек. Её подруга всё также лежала на кровати и пустым взглядом рассматривала потолок. – По всей гостиной идут разговоры, что рядом с нашим входом топчется какой-то гриффиндорский придурок и порывается тебя увидеть! Ты думаешь, это… – Да, это Фрост. Ты даже могла не говорить «гриффиндорский», – равнодушно ответила Данброх. – Если он пришёл извиняться… – ...Мне плевать. – Мерида! – А что? Дракула глубоко вздохнула. – Впрочем, ты права. Это меня не касается. – Вот именно. – И вообще это не моё дело. – Рада, что ты это поняла, – буркнула Мерида. Мэйвис развернулась. – Ладно, пойду, скажу нашим парням, чтобы выгнали его взашей. Заодно пару раз спустив с лестницы. – Не надо! – подскочила Данброх. – Э… в смысле, с лестницы не надо. Можно сразу с башни скинуть. – Ага, попалась! – Мэйвис с довольным видом уселась на её кровать. – Но мысль дельная… – Ладно-ладно, я поговорю с ним. Выслушаю, а потом развернусь на каблуках и уйду обратно. – Это победа, – довольно заявила Мэйвис, а Мерида раздражённо закатила глаза. Когда она вышла в гостиную, всеобщее внимание тут же было приковано к ней. – Что-то случилось? – Что этому гриффиндорцу от тебя надо, Мерида? – Если что, зови. Уж мы-то разберёмся. – Задай ему жару, Данброх! За Салазара Слизерина! – Всё хорошо? – к ней подошла Покахонтас, их староста. Мерида даже смутилась от такого участия, которое к ней проявили однофакультетники. Это было неожиданно, но приятно. Даже лестно. – Всё нормально, нужно выяснить один спор, – непринуждённо усмехнулась она. Черноволосая слизеринка внимательно всмотрелась в её лицо. – Во всяком случае, с нашей стороны ты всегда найдёшь поддержку. – Спасибо, – совсем смутилась Мерида. – Я бы так не сказал, – выкрикнул Навин, который развалился в кресле с книжкой в руках. – Принц! – возмутилась староста. – Да шутка, шутка! – ухмыльнулся он, на всякий случай прикрывшись книгой. – Если что, кричи, Данброх. – Ну уж справлюсь сама, знаешь! – тут же выпалила девочка. Он запрокинул голову и рассмеялся. Мерида отвела взгляд в сторону. Чёрт бы побрал этого Принца, который всегда выглядел идеально, сверкая белоснежными зубами. Но вдруг он перестал смеяться и сказал, не переставая ухмыляться: – Вот в это я верю. Так держать, а то у тебя совсем прибитый вид был. Мерида, гордо задрав нос, прошествовала мимо Навина, не обращая внимания на его насмешливый взгляд. Часть стены сдвинулась в сторону, и вот она уже стояла посреди каменного туннеля, тихого и безлюдного. А нет, к сожалению, не безлюдного… – Мерида! – с пола подскочил Джек. Вид у него был какой-то помятый. – Чего надо? – воинственно спросила та, скрестив на груди руки. – Слушай, мне тут Иккинг мозги вправил… – Без Иккинга самому никак? – усмехнулась она. – Ладно, прости! Я больше не буду поднимать эту тему! Вообще никак! – она задумчиво наклонила голову набок. – То есть ты признал, что ты неправ? – Я признал, что мы оба правы, – поправил он. – Так мы друзья? Мерида закатила глаза к потолку, будто мысленно спрашивая его, что же ей делать с этим упрямцем. – Просто… я тут подумал… почему Гриффиндор и Слизерин постоянно конфликтует. – Пришёл к чему-нибудь? – невольно заинтересовалась девочка. – Нет, – честно признался Фрост. – Просто это странно. Как будто дело в какой-то старой обиде, старой, как Хогвартс, глупой и бессмысленной. Как наша ссора. – И, проникнувшись этими мыслями, ты прибежал мириться? – Да. Какой же он… У неё просто не хватало слов, когда она смотрела в эти виноватые голубые глаза. Как щенок, ей-богу. Гордость потребовала поломаться ещё, но Мерида уже сдалась. – О Мерлин… ладно, я тебя прощаю. В последний раз. Джек издал ликующий возглас и крепко сжал её в объятьях, повергнув в некоторый шок. А потом отстранился с хитрющими глазами. – Вы слишком многое себе позволяете, мистер Фрост! – Ах, простите, Ваше Величество! Не знал, что Вы столь неприкосновенны! – причудливо поклонился Фрост. Они пошли в сторону Большого Зала, по пути обмениваясь шутками и остротами. Когда же они вышли в широкий коридор со школьниками, то услышали возгласы и какие-то выкрики. Причину этого они узнали через минуту… Джонни на огромной скорости мчался на какой-то доске с колёсиками, лихо лавируя между волшебниками, которые испуганно шарахались в стороны. При этом он задорно кричал американские словечки. И всё бы было ничего, но сзади стояла Эмма – она крепко держалась, обхватив его за пояс, и громко смеялась, не обращая внимания на то, что они могут свалиться в любой момент. Глаза Джека расширились. – Джооониии!– этот рёв заставил содрогнуться стены. Доска опасно вильнула, когда пуффендуйец вздрогнул от неожиданности. – Йоу, братан, посторонись! – издалека крикнул он. – Ну уж нет! – пробормотал Джек, выхватил волшебную палочку и выкрикнул «Иммобулюс!». Было очень необычно смотреть на то, как доска и двое школьников замирают на месте, как будто для них остановили время. Джек стащил обоих с доски. – Чувак, не порть веселье! – возмутился Джонни, «разморозившись». – Джек! – воскликнула Эмма с укором. – Что «Джек»?! Что это вы тут устроили за сумасшедший дом? – Это просто скейтборд! – Просто скейтборд, – передразнил его Фрост. – На скейтборде катаются на улице, на ровной поверхности! – Но на территории Хогвартса нет ровной поверхности! – Я повторяю: на скейтборде катаются на улице, а не в школе! – Кайфолом, – разочарованно выдохнул Джонни. Рядом стояла насупленная Эмма. А Мерида с интересом наблюдала такое явление, как Джек-Фрост-ведущий-себя-не-как-раздолбай-а-как-строгий-брат. Это действительно было необычно. – Эмма, я просто за тебя волнуюсь. – Лучше бы волновался за себя! Тебе-то всё можно! Всё сходит с рук! – Неправда! – Да? А как насчёт того случая, когда вы ломанулись на поезде в Лондон? Или как ты стал ловцом, хотя первокурсникам это запрещено? А последний случай, когда вы пошли в Лютный переулок и… Джек поскорее зажал ей рот. Да и сама Эмма поняла, что чуть не рассказала толпе зевак про его магию. Вдруг послышался голос «Пропустите! Что здесь происходит? Я староста, пропустите!» и появился Тадаши Хамада. Мерида тут же напряглась, вспомнив проигрыш Когтеврану. Радовало лишь то, что в матче, который прошёл в конце третей недели мая, они сыграли ничью с Гриффиндором. – Так, что случилось? – строго спросил он. Джек вдруг резко умолк, и девочка поняла, что тот не хочет ябедничать на свою сестру. Пожурить самому – это одно, а вот отдать на «растерзание» старосте – это другое… – Вот уж не твоё дело, – вступила она в разговор. Хамада спокойно на неё посмотрел. – Вообще-то именно моё, я староста. – Ты сказал это так, будто ты пуп земли! – Повежливее, пожалуйста, – он скользнул взглядом по её нашивке на мантии (все ученики имели нашивки со своими именами), – Данброх. Стоящие вокруг ученики с интересом ожидали развития этой сцены. Как никак, развлечение. – Что это такое? Маггловская штучка? – Это скейтборд, – ответил Джонни, с опаской глядя, как Тадаши берёт его в руки и рассматривает. – Минус десять очков за нарушение дисциплины в коридорах Хогвартса. А этот… скейтборд я конфискую и отдам только вашему декану. А вы чего смотрите? Здесь вам больше нечего делать, расходитесь. Когда Тадаши ушёл, нарушители переглянулись. – Ничего, профессор Готтель добрая, может, отдаст… – с надеждой сказал Джонни. – Не отдаст, – вздохнула Эмма. – Ну что, братец, доволен? – Кажется, я только что потерял репутацию любимого брата, – заметил Джек, глядя вслед уходящим пуффендуйцам. – Есть только один способ это исправить, – заявила Мерида. – Выкрасть скейтборд. Фрост покосился на неё, а потом рассмеялся. – Кажется, дружба со мной на тебя плохо влияет. – Не больше, чем дружба Джонни и Эммы. Пошли, а то я давно уже не совершала глупых поступков. И зачем я только это делаю? – вздохнула она. – Ммм… ты меня слишком сильно любишь? – У кого-то завышенная самооценка. – Это чистая правда. Они направились в ту сторону, куда ушёл Хамада. И это было самым верным показателем, что всё вернулось на круги своя. * * * Эмма повисла у Джека на шее, радостно визжа и болтая ногами. Рядом стоял Джонни, который трепетно прижимал к себе своё сокровище и смотрел на гриффиндорца восхищённым взглядом. – Всё уж, хватит, не за что, – ворчал Джек, на самом деле очень довольный собой. – Как это у тебя получилось? – Ну, мне помогла Мерида. Это и была её идея. Она отвлекала профессора Готтель, а я тем временем залез в её кабинет. Он лежал на столе, на самом видном месте. Только, боюсь, она скоро об этом узнает. Так что лучше не показывайте скейтборд никому. А то подумают, что это вы его стащили. – Уважуха, братан! – Ты не поверишь, – в каморку, где они сидели, ввалилась Мерида. – У меня высший балл по травологии! Письменная работа! Мерлин, а я-то думала, что еле натяну шестьдесят баллов, а у меня восемьдесят четыре! – Ну вот, значит, общение с Готтель не прошло зря, – улыбнулся Джек. – Ладно, мы пошли. Ведь наши друзья до сих пор думают, что мы не помирились. – Спасибо вам! – Но помните, что я вам сказал про скейтборд! – и Джек с Меридой вышли из каморки. * * * Экзамены были сданы, и весьма успешно, погода стояла хорошая… даже слишком хорошая, было жарко, как в печке. Джека спасало то, что он окружал себя коконом холодного морозного воздуха. Такой же «кондиционер» он делал и друзьям. Оставались последние деньки, когда можно было провести время вместе, пошататься по Хогвартсу, побеседовать с картинами, напороться на Пивза и получить мелком в лоб… А можно пойти и подразнить Гремучую Иву – Джек просто обожал закидывать её снежками. Или немного зайти в Запретный Лес и поиграть в прятки, а потом с визгом и хохотом убегать, когда в кустах что-то – или кто-то – зашуршит. Наконец, настал последний день – прощальный пир. Сразу же, как только они зашли в Большой Зал, то тут же увидели, как сменились цвета. Весь год он был в ярких жёлтых тонах (ведь в прошлом году выиграл по очкам Пуффендуй), а теперь всё преобразилось в спокойный синий и голубой. Фрост невольно вспомнил, что это любимые цвета Эльзы, улыбнулся и попытался найти её взглядом. Да, вот и она – сидит на своём месте за столом Когтеврана. Она уже закончила четвёртый курс. Четвёртый… он вспомнил то, что она говорила ему полгода назад. Что по достижению совершеннолетия и окончанию школы Хогвартс её родители не дадут ей и кната из своего состояния. В душе вдруг поднялась злость. Он сжал кулаки, и почувствовал, как хрустит корочка инея. – Всё в порядке? – спросила Астрид, заметив это. – Да. После фантастического пира (а в Хогвартсе каждый пир – фантастика), поднялся мистер Нортхен, чтобы, по традиции, произнести речь. – Поздравляю всех учеников и учителей с окончанием года! – раздался громовой голос директора. Он выждал ещё минуту, пока студенты успокоятся, и продолжил. – Вы все славно потрудились, и, я надеюсь, сможете как следует отдохнуть за лето и восстановить силы. Что ещё я хотел бы упомянуть. Профессор Рэббен вернётся к началу следующего года и займёт свою должность преподавателя Защиты от Тёмных Искусств. Профессор Малефисента, примите мою благодарность за то, что преподавали этот предмет весь год, совмещая его с нумерологией. Вы нас очень выручили. Малефисента что-то процедила сквозь зубы, испепеляя директора взглядом. Мистер Нортхен решил, что это слова благодарности (хотя лично Джеку показалось, что его послали далеко и надолго), и вполне этим удовлетворился, вернувшись к речи. – Итак, перейдём к непосредственно очкам. На последнем месте Гриффиндор – четыреста три очка. Ему не хватило буквально одного очка до третьего места, на котором сейчас Пуффендуй – четыреста четыре очка. На втором месте Слизерин – четыреста двадцать очков. И, наконец, Когтевран – пятьсот тридцать шесть очков! Последние его слова потонули в громе аплодисментов, свисте и радостных выкриках – некоторые когтевранцы стали стучать золотыми кубками по столу и скандировать «Тадаши». – Да, Когтевран показал отличный результат, но вырвался на первое место он благодаря своей победе в квиддиче, – продолжил Николас, не обращая внимания на шум. – Что принесло ему львиную долю очков… – Качать Тадаши! – выкрикнул кто-то. А Хиро повторял без умолку «Это мой брат! Это мой старший брат!» – Как так получилось, что мы на последнем месте? – возмутилась и расстроилась Астрид. – У нас всего на одно очко меньше, чем у Пуффендуя, – Джек вытягивал шею, чтобы разглядеть, что происходит за «орлиным» столом. – По сути, мы с ними на третьем месте. Лично мне всё равно. Николас даже не думал успокаивать учеников. Он просто уселся на своё место и улыбался. За столом учителей шла неторопливая светская беседа, и одна лишь Малефисента не принимала участия в ней, с безразличным видом рассматривая гобелены, на которых был изображён орёл – знак Кандиды Когтевран. * * * В этот раз компания набралась шумная. В купе было столько народу! Джек, Иккинг, Мерида, Астрид, Рапунцель, Эмма, Джонни – все они играли в волшебные карты, кидались друг в друга фантиками и вспоминали забавные случаи, которые были в этом году. И не надо забывать, что там же были хамелеон, две совы и возможность колдовать – так что хаос стоял невообразимый. Неудивительно, что Джеку захотелось выйти в коридор и немного передохнуть. Кроме того, Мерида засветила жвачкой ему в волосы… Вдруг он увидел знакомую белую косу. – Эльза! Постой! Она обернулась и приветливо кивнула ему. Джек рысью подбежал к Эльзе и выпалил. – Слушай, если что, то вот… – он протянул ей кусок пергамента. Он уже давно носил его с собой, но никак не мог её поймать. – Здесь мой адрес и адрес моих тёти и дяди. Если тебе понадобится помощь, то обращайся. Я-то всегда тебе помогу, а тётя Анита и дядя Роджер уж точно не откажут, если... – Джек, не стоит беспокоиться, всё хорошо, правда, – она чуть нахмурилась, глядя на пергамент. Сердце упало в груди мальчика. – Я знаю. Просто на всякий случай, возьми. Вдруг пригодится… – Я… – она оборвала себя на полуслове, а потом всё же взяла пергамент. – Хорошо, спасибо. Кстати, у тебя жвачка в волосах. – А… да, я знаю, – совсем смутился он. Эльза ласково улыбнулась, а потом пошла дальше по коридору. Джек вздохнул. На Гриффиндор он точно попал по адресу: приспичило же ему всех спасать! Может, она выбросит бумажку в ближайшую урну, но он не мог этого не сделать. Не мог остаться безучастным. * * * – Как вы думаете, почему это происходит? – спросила Рапунцель, держа в руках номер «Ежедневного пророка». Она указывала на статью «Бешеный дракон разорвал драконоборца в клочья. Двое драконологов доставлены в больницу Св. Мунго, трое драконоборцев тяжело ранены». Такие статьи появлялись всё чаще и чаще. «Драконологи не могут найти лекарство»… «Неожиданное бешенство среди драконов»… «Бешенство распространилось на другие материки»… «Драконобец сгорел заживо от огня венгерской хвостороги»… «Опасно ли драконье бешенство для людей?». А небезызвестная Круэлла Дэ Виль написала разгромную статью, в которой обвиняла Министерство в том, что оно разрешило целых два заповедника на территории Великобритании. В этой статье она писала, что министерство не может ничего с этим сделать из-за своей расхлябанности и неустойчивости, что драконоборцы в наше время позабыли своё ремесло, и что уничтожение всех драконов будет спасением для магического и немагического мира, потому что простецы стали что-то подозревать. «Надо вырвать сорняк с корнем, болезненное растение, заражающее весь сад, на благо всего мира» (цитата). Когда Иккинг увидел эту статью, в порыве ярости он сжёг всю газету. Правда, эту статью она напечатала не в «Ежедневном пророке», в котором она больше не работала, а в газете «Воинственный колдун». Эта газета была известна чуть ли не со времён Средневековья и держалась антимаггловской политики, которую читали в основном чистокровные семьи. Но это статья была сенсационной и принесла газете, доселе незаметной для большинства слоёв магической Британии, известность. – Кто знает, – пожала плечами Астрид. В купе вернулся какой-то задумчивый Джек, но она не обратила на это внимание. – Но работы у родителей стало ещё больше. – Чуть не забыл! – вдруг воскликнул Иккинг и хлопнул себя по лбу. – Я приглашаю вас всех к себе на август! – А где ты живёшь? – заинтересовалась Мерида. Её в который раз обыграл Джонни – то ли действительно так хорошо играет, то ли жульничает.. – В одной магической деревне в Уэльсе. Что-то вроде Хогсмида. Она расположена в горах, неподалёку от заповедника для зелёных валлийских драконов. – Погоди, и ты приглашаешь нас туда, когда по всему миру вспыхивает драконье бешенство? – включился в разговор Джек. Иккинг закатил глаза. – Во-первых, изначально (пару веков назад) эта деревня была поселением драконоборцев, а потом уже стала полноценной деревней, когда у них стали появляться семьи. Так что если на нас и нападут взбесившиеся драконы, то мы под первоклассной защитой. А во-вторых, драконы не нападут, потому что среди валлийских драконов таких случаев ещё не было. – Моя семья, между прочим, тоже живёт там, – сказала Астрид. – Мне нравится эта идея! – с энтузиазмом воскликнула Рапунцель. – Это ведь возле природы? – Водопады, хвойные леса и покрытые лишайником скалы тебе обеспечены, – пообещала Астрид. Рапи радостно завизжала и прижала к себе блокнот для рисования. Иккинг скользнул взглядом по блокноту. Это ведь тот самый, который он увидел в её мыслях на уроке заклинаний, когда они тренировали «обливиэйт»… – Август – это хорошо, – задумчиво произнесла Мерида. – У меня в августе день рожденье. – Здорово! Тем более все и отметим. Ну так что скажете? – Я за. В Лондоне есть своё очарованье, но когда ты постоянно в толпе магглов, это напрягает, – признался Джек. – А тут – магическая деревня… Эмма, ты поедешь? – Неа, – она отвлеклась от игры. Джонни опять бессовестно выигрывал. – Мы тут выяснили, что его семья, когда приехала из Америки, поселилась в Лондоне не так далеко от нашего дома… – Ясно, только не нарушайте Статут о Секретности, окей? – Постараемся, братан, – ухмыльнулся Джонни. – Но ничего не обещаем… – Решено, – с улыбкой откинулся на спинку сидений Иккинг. – Уже ближе к концу июля спишемся… Поезд «Хогвартс-Экспресс» замедлился уже вечером. На станции толпились волшебники и волшебницы, встречая своих чад. – О! Ну надо же, семья пришла в полном составе! Даже Хьюберт, Хемиш и Харрис здесь… – Мерида прилипла к окну и замахала им. – Как ты их различаешь? По-моему, они все абсолютно одинаковые, – заметила Рапунцель, тоже выглянув в окно. – Секрет, – довольно сказала Мерида. – Только я умею их различать! Для папы и мамы они просто «мальчики». – Короче, уже через сов свяжемся. И уточним дату. – Ага. Пока! – Пока! – До встречи! Дым клубился над красным, почти малиновым в сумерках поезде. А лондонцы даже не подозревали о маленьких волшебниках, выходивших по двое со станции 9 и ¾ на Кинг-Кросский вокзал со своими семьями.