Система Смерти

На пути к городу я размышлял. Первой из моих дум была моя собственная эволюция. Я набрал немалые силы, но не будет ли это тупиком? Не окажется ли так, что в каком-то ресете не будет варианта балрог? Что тогда? Я не знал. Эти, вызывающие ступор и пустоту в голове мысли имели под собой серьезное обоснование. Всё меньше и меньше я вижу вариантов развития этого вида, а ведь, смени я его… и сколько у меня останется моих привычных возможностей? Не слишком ли это откинет меня назад? По сути, у меня лишь треть сил были с пометкой навсегда, когда я их получал. К примеру, из последней эволюции навечно у меня только низшая магия тьмы. Фактически, стоит мне на следующем ресете сменить видовую принадлежность и всё – нет у меня магии огня! И неизвестно, когда я смогу выловить тот нужный вариант балрога, который при совмещении с имеющимися сделает это умение вечным. А что, если я его уже заблокировал? Ведь тут есть и взаимоисключающие друг друга ветки развития. Данная перспектива пугала. Еще напрягало упоминание в бою с Некроном какого-то там Рыцаря. Причем, данная зверушка явно будет не из слабых! Вызывало опасение и соседство под боком с другим балрогом. Может, плюнуть на всё и пойти резать армию соседа? Я достаточно перестраховывался, пора и самому начать наносить удары, а не принимать таковые от всех и каждого. Нет, сначала разговор с четой Такаги. Если удастся уломать людишек на помощь в зачистке соседнего города от агрессора, что и им угрожает, и даже в большей степени, ведь, по их мнению, я и уйти могу. Так вот, если удастся их уговорить (внушить, убедить, запугать), то, прикрываясь мясом, я однозначно смогу добиться большего. Как минимум – изучить противника. Но с другой стороны, всё это приведет к тому, что итоговый прирост уровней будет ниже желаемого. Вот только карьера совсем уж замкнутого одиночки меня не прельщает, иначе я бы уже рассекал Шрикером. Решено – топаем в лагерь… ну и пару дней позволю себе расслабиться. Два дня спустя. Кураноске Ямато. Ямато в очередной раз покосился на юношу, что присматривал за его дочерью, пока отец вынужден был отвлечься на дела, которые нашлись бы у любого порядочного японца в лагере выживших, а себя мистер Кураноске считал порядочным. Да, странный аловолосый юноша с задорным взглядом, вызывал в нем вопросы и странные эмоции еще с момента знакомства. Два дня назад, когда он стоял в очереди за едой, выдаваемой бойцами приютившего всю эту ораву Такаги, а дочери, единственной отраде отца, потерявшего жену и сына, захотелось в туалет. Ямато был человеком здравомыслящим, и отпускать дочь одну в лагере, где некоторые интеллигенты действовали на нервы ну вообще всем и “мутили воду”, он не хотел. Да и так, на минутку, в мире произошел зомби-апокалипсис, а то и похуже, чем просто “зомби”, и потерявший сына и жену глава семьи, своими силами забравший дочь из младшей школы и прошедший до лагеря выживших вдвоем с дочерью, видел, что творили ранее “уважаемые люди” на улицах города. Кхм, да, непростое свершение, но и сам Ямато не всю жизнь был “офисным клерком”, он вообще был из семьи потомственных военных, и сам успел пройти должное обучение и даже послужил немного в их “мини-армии” (или недо-армии, по мнению коллег из Америки). Пусть оставаться там насовсем он не пожелал, просто поняв, что это – не его. Вот сын, если бы взялся за ум (хоть немного), точно пошел куда-то туда… или в якудзу, да. Ну а что, Кураноске трезво смотрел на вещи, и в последний год его сын показывал именно таковую склонность своим поведением и отношением ко всему. Впрочем, теперь уже не важно… Тряхнув головой, Ямато отогнал грустные мысли и переключился на не столь далекие события, а именно, снова вспомнил события двухдневной давности… И на этом фоне, оставлять маленькую дочку без присмотра родитель ну очень не хотел. И тем страннее было услышать со стороны “я за вас займу, можете смело идти”, от того самого парня. И тот сдержал слово, а потом и вовсе, провел их вперед очереди, и люди Такаги легко выдали тому пищу на двоих, которую он отдал отцу с дочерью. Сам он есть не хотел, но это прошло мимо сознания Ямато, а вот уважение к нему со стороны простых вояк несколько удивило. Непростой ему попался юноша, очень непростой. Но и “золотую молодежь” тот не напоминал совершенно. Однако, его поведение, помощь и явное желание общаться с ними вызвали некий ступор у Кураноске. А поскольку доверие к людям у того… нет, не пошатнулось, просто он четко видел картину в целом и слабо верил в бескорыстность людей. Да что говорить, поначалу, не правильно истолковав взгляд парня, он даже подумал, что тот из любителей маленьких девочек. Но нет, это опровергали минимум три девушки (пусть две из них и были младше парня на пару лет, зато третья годилась в ровесницы самому Ямато), активно крутившиеся рядом с ним. Да и помогал и общался он не только с дочерью, но и с отцом. Вот только, что-то мелькало в его взгляде… что-то непонятное. Вчера, ближе к вечеру мистер Кураноске не выдержал, и пообщался с парнем, просто прямо спросив, тот столь же прямо ответил. Его история чем-то напоминала Ямато собственного сына. Тоже в последний год испортились отношения с родителями, тоже был сторонником несколько радикальных (как для японца) взглядов, разве что чуть более бойким, да постарше. Ну и опытным выживальщиком. Что и позволило тому, как выжить, так и неплохо себя проявить в глазах выживших. Ямато быстро сумел вычленить слухи о том, как некий аловолосый выживальщик сумел довести через заброшенные людьми районами всех выживших со старшей школы. Но не это было главным, собственно, о своем подвиге парень даже не упоминал, что явно шло ему в плюс, как человеку, по мнению Ямато. А вот то, что тот не смог спасти семью, которая состояла из четырех человек, считая его самого: отца, матери, и старшего сына с младшей дочерью, сильно напомнив Ямато их собственную, мощно ударило и неслабо повлияло на Зелмана. Так что понять парня он смог, особенно когда тот сам признался, что они до жути напоминали ему поведением и не только им, его собственных отца и сестру. Смотря на плещущуюся в глубине глаз парня боль, Ямато просто не смог прогнать того, да и не за что его было прогонять. Признаться честно, он и сам ощущал будто духовное родство с парнем, уж очень тот манерой общения и привычками напоминал его сына. Задумавшись он начинал теребить челку, когда попадал в неудобную или смущающую ситуацию (а три девушки нередко ему таковые подкидывали даже в простом общении) – почесывал затылок с несколько глупым и забавным выражением лица. Привычка перед едой (и фразой Итадакимас!) цокнуть языком и еще сотня-другая мелочей. Порой Ямато видел в нем своего сына очень отчетливо. Даже фразы, обороты речи и выражения – всё это было Кураноске невероятно знакомо. Так что, уже сейчас, как ни удивительно, юноша уже накрепко завоевал доверие сократившейся вдвое семьи. А еще, мужчина искренне поражался “двужильности” парня. Тот успевал не только провести время с ними, но и одной из тройки девушек уделить время, как там её? Саэко вроде? От двух других он, откровенно, бегал. Не так явно, но заметно. Он успевал выходить в рейды с ребятами Такаги, завоёвывая еще большее уважение. Да и сам в одиночку лазить по округе (адреналиновый маньяк или суицидник?). И при этом, не походил на “выжатый лимон”. Из мыслей Ямато вырвал странный далекий гул, шедший откуда-то со стороны мертвой половины города. Там в небесах появилось нечто странное, переливающееся всеми оттенками красного, и закручивающееся в воронку. - Тц, Death Beam, да? – выдал нечто непонятное Зелман. - Эх, а мне всего одного ресета не хватило до Зайкана. – Совсем уж тихо вздохнул он, и его взгляд как-то изменился. Такой же взгляд Ямато видел у выходящих за периметр бойцов, у Такаги, у себя, в отражении витрины, когда он пробивался через мертвую часть города, с дочерью на плечах. - Ты… - начал было Ямато, но твердый взгляд парня был ему ответом на еще не озвученный вопрос, да и на всю заготовленную речь (о чьих-то суицидальных наклонностях). - Ладно, увидимся вечером. На всякий случай, я вам в палатку пару сух. пайков подкинул. А то мало ли как всё повернется? Ну, до вечера… что ли? – как-то неуверенно закончил парень, привычным и совершенно пропущенным его сознанием жестом взлохматив волосы у себя на затылке. Как же его поведение похоже, и как же его легко читать, зная аналогию “языка тела” другого схожего с ним характером юноши.