***
- Куколь, где Анна? Она сегодня выходила на обед? — Да, Хохяин. Но я ие моху её игде найти. — Она уже третью ночь не приходит на занятия. Я понимаю, вчера и я был занят, но сегодня? — Хохяин? — Да. — Фуойян похледние дфа дня очень хадумчивая хоит. В омнате ие хидит, на уице тофе. Днём олько на обед пииходит, и не асстается с книгой. — Маленькая в ветхом переплете? — Нееет, больхая книга. Я такой у вах ехё ие видел. — Ладно, ступай. Куколь отошёл по коридору не больше пяти метров, как вспомнил одну деталь. — Хохяин! — Да, Куколь. — ответил неохотно Его Сиятельство. — Книга быа в похеребряном пееплете, и я ехё тохда потумал: хтранно, фто Хохяин хыанит такие книги. Граф слушал, а под конец его глаза резко распахнулись. — Да, храню. Кажется, я знаю, где искать Анну. Спасибо, Куколь, иди. Его Сиятельство стоял один в коридоре. Улыбаясь, он тихо произнёс: — Додумалась. Лишний раз убеждаюсь в том, что она не глупа. — И мужчина быстро зашагал в сторону лестницы, ведущей на верхние этажи. Да, Анна не появлялась на занятиях уже третий день. С Куколем она старалась не разговаривать, отчего приходила только во время обеда, быстро перекусывала чем попало и бежала обратно. Но вот куда это — обратно — Куколь никак не мог понять, ведь, проходя по три раза на день мимо двери фройлян, видел, что дверь открыта, а гостьи нет. Когда слуга выходил прибирать участок вокруг Замка, девушки он также не видел. Ни в Сумрачном Зале, ни в обеденной ее не было. Девушка словно испарялась на все остальное время, и даже ночью ее не было в кровати. Граф уверенным шагом поднимался все выше и выше, пока не оказался на предпоследнем этаже у небольшой арки в стене. С виду это была обыкновенная арка, обычная каменная стена, но если приглядеться… Мужчина достал из внутреннего кармана плаща старую связку ключей, на которой он выискал один очень странный ключ с плоской печатью на конце. Опершись рукой на арку, Граф приложил ключ к небольшой выемке в самом низу стены, и.вуаля, кирпичи внутри арки разъехались в стороны, перед мужчиной открылся тайный проход. Зайдя внутрь помещения, он огляделся. «Ведь специально создал эту дверь, чтобы никогда ее не открывать, но ключ зачем-то всегда ношу с собой» подумал Граф, проходя вглубь. Это была небольшая зала с высоким потолком с уходящими вверх сводами. Зала была предназначена для хранения старых книг: все стены были уставлены стеллажами, даже в центре пространство было уставлено стопками книг, которые не поместились на полки. В дальнем углу стоял старый письменный стол, напоминающий своей резьбой стол Резолют, а за столом, в бесчисленных стопках бумаг и рукописей, подложив под себя ладони, спала юная гостья. Мужчина аккуратно, стараясь не задеть ни одной стопки своим плащом, подошел сзади к девушке. Как же ему хотелось погладить ее по мягким русым волосам. Граф не смог устоять перед своим желанием и коснулся светлой головки Анны. Он нежно поглаживал ее, проходя холодной ладонью ото лба до затылка, а затем начиная снова. Девушка, видно, так крепко заснула, что не сразу ощутила прикосновений мужчины, и только через несколько секунд приоткрыла глаза и повернула голову. Поняв, что не одна, Аня резко подняла голову и потерла глаза. — Доброе утро, Ваше Сиятельство. Или вечер. А который сейчас час? — Начался третий час ночи. — Простите, Ваше Сиятельство, — Анна привстала с небольшого деревянного стула, а Граф тем временем подошел к одному из стеллажей. — Я совсем заработалась и забыла о занятии. Я исправлюсь, честное слово, я узнала некоторые движения танцев из книг и… — Знаешь, почему эти книги лежат здесь? — Перебил Граф тараторящую фройлян. — Судя по гербу на многих книгах, это — ваши личные записи? Видимо, вы их не хотите читать. — Это библиотека моей семьи.- Мужчина достал одну книгу с полки и его пальцы стали дымиться. — Некоторые книги я не могу прочесть, как видишь. — Серебряный переплет не дает? — Неловко спросила Анна. — Книги с таким переплетом для меня особо ценны, но содержимое их — навсегда потеряно. — Ни капельки не морщась от жжения, Граф поставил книгу обратно на место и стал осматривать содержимое стола. — Это книга моего отца. — Мужчина смотрел на единственную книгу без серебра на корешке, раскрытую прямо перед девушкой. — Он любил вести свой личный дневник, но зная, что все дневники читают потомки, записывал туда только события прошедших дней. Мыслей он почти не оставлял. - Мне не стоило сюда заходить. — Анна тихо закрыла книгу и обошла стол. — Тогда почему продолжала читать? Как я понял, последние три дня ты провела здесь почти безвылазно. — На лице Графа появилась ехидная улыбка. — Когда я поняла, — Девушка стала собирать бумаги на столе в одну некозистую стопку. — Что от Герберта подробностей вашей прошлой жизни я не узнаю, а вы не расскажете и подавно, то решила — почему бы не стоило обратиться к книгам. Они не соврут, не приукрасят. — Тебе так интересно моё прошлое? — Граф подошёл ближе к фройлян. — Вы обо мне знаете всё, а я о вас — ничего. Я живу здесь больше недели, но, кроме ваших с Виконтом имен, ничего так и не знаю. — А ты думаешь, оно тебе нужно? — Необходимо! — Девушка, не боясь, говорила эти слова прямо в глаза Хозяину замка. Мужчина смотрел в ее наивные светлые глаза и никак не мог понять, в какой же манере разговаривать с этой девушкой. Наивное Дитя, но сколько смелости. Еще ребенок, а так мудро рассуждает. Так ребенок или мудрая девушка? Не побоится ли того, что узнает? Не свернет ли после всего, что узнала, с дороги, которую она сама выбрала? — Хорошо, сегодня ты сможешь узнать многое из того, что хочешь. Но, я не гарантирую тебе доброй сказки о счастливой семье Фон Кролок. — Я прекрасно это понимаю, Ваше Сиятельство. — Тогда пройдем в мой кабинет, и я расскажу тебе некоторые фрагменты. — Граф хлопнул в ладони и свет в зале потух. — А как же занятия? — Подождут. И двое выбрались из темного помещения обратно в коридор этажа. Анна слегка прищурилась от резкого света от подсвечников, висящих вдоль всего коридора. — Дитя мое, — Обратился Граф к девушке, закрывая потайной вход. — Раз мы с тобой обсудили этот вопрос, отдай мне ключ от двери. Анна сначала усмехнулась, а затем, посерьёзнев, сняла с правой руки изящные дамские часы и передала мужчине. — Позволь узнать, как ты догадалась, что это потайной ход, и что это, — Граф указал на украшение в руках. — Ключ? — А, так это случайно вышло! — Почесала затылок Аня. — Я просто, пока проходила здесь по коридору, споткнулась об угол ковра (на самом деле, о свою же ногу) и упала прямо под аркой. Рукой, на которой часы были, об стену ударилась, и подумала, что их разбила. Ну, вот так и заметила, что выемка в кирпиче очень под форму часов подходит. Приложила — дверка и открылась. — Впрочем, я не удивлен. — Слегка закатил глаза Граф. — Зачем спросил?! Анна немного смутилась и старалась больше не смотреть на мужчину. Еще раз она показала себя неуклюжей и безалаберной. Фон Кролок понял это и решил перевести тему на что-то другое. Но мысли о простых темах никак не шли ему в голову, и возобновить разговор он смог уже неподалеку от своего кабинета. — Что ты успела прочесть из книги отца? — Ой. — Аня пыталась вспомнить, на чем была раскрыта книга в момент, когда она заснула. — Прием в вашем доме осенью 1560го года. Граф отмечал, что все озабочены мыслью о ведьмах и что ведутся споры о мировом заговоре ведьм. Считал это бреднями и что вскоре эти слухи утихнут. — Ахах, — Глухо усмехнулся мужчина, открывая дверь кабинета. — Мой отец всегда был закостенелый прагматик и верил только сухим фактам. Впрочем, именно благодаря этому качеству его дело процветало. Проходи, садись в кресло. Внутри кабинета царил всё тот же полумрак. Камин перед креслами был растоплен, и угли только-только стали отдавать свой жар. В этой теплой атмосфере Анне захотелось укутаться в плед, сидя в кресле перед этим камином и, попивая чай с брусникой, читать какой-нибудь старый роман. Или слушать рассказы о былых временах. Девушка устроилась в кресле и, подперев голову ладонью, стала рассматривать язычки пламени, иногда появляющиеся на угольках. Граф, поняв желание гостьи, прошел к комоду и достал из нижней полки сложенный вчетверо шерстяной малиновый плед. Аккуратно, словно у хрустальной куклы, он поднял ножки Анны на кресло так, чтобы она полностью была накрыта. Приткнув края ткани под тело девушки, мужчина со спокойной душой уселся во второе кресло перед камином. Анна сидела в полнейшем шоке: Граф не то, что не ругался о ее неявке на занятия, за то, что она влезла в тайны его семьи, он милостив к ней, любезно опекает. «Что-то явно здесь не так» думала она. — Что же ты хочешь узнать, Дитя моё? — Расскажите, откуда ваш род берёт корни? Аня желала узнать всё: о том, как династия фон Кролок перемещалась из страны в страну, какие интересные люди гостевали в их доме. И конечно же, главный вопрос: что же заставило Графа принять тот дар, который он именует проклятием. С одной стороны, ей казалось, что Граф — самый счастливый человек, ему дана возможность вкусить все радости этого мира, пусть и в ночной период времени. Он представитель высшей расы, весь мир у его ног, и что главное — у его ног бессмертие. Несчётное количество времени. Но вечность сказывалась на нём очень грубо. Одиночество и затворнический образ жизни не дают мужчине принять изменения этого мира. Плата за свой дар приносила ему боль, но, видимо, не столь долго. Когда тебе натирает ботинок, сначала больно ходить, а затем появляется мозоль, своего рода избавление. Так получилось и с Графом. Он очерствел, хотя сама девушка по отношению к себе этого не видела. Но она видела это в чертах его лица, на его высохших руках и непреступном спокойствии, царящем на лице. — Что ж, мои предки берут свои корни из небольшого города Бредо герцогства Нижней Лотарингии примерно с 1035 года. Тогда еще герцогство входило в состав Римской Империи. Изначально моя семья была успешной в рыболовном деле, и славилась как самые прибыльные торговцы. Затем, после нескольких воин, престол передавался из рук в руки, а мой прапрадед смог приобрести титул Герцога. Но титул долго удерживать не удалось и моя бабушка… Граф говорил тихим бархатным баритоном, от которого Аня медленно проседала в кресле, пряча голову по плед. Уже третью ночь она не могла спокойно уснуть, и вот сейчас, когда её укутали в теплое одеяло перед камином в полумраке, на ее веки навалилась тяжесть, и глаза постепенно стали слипаться. И через по часа Анна тихо посапывала в уютном кресле. Его Сиятельство говорил, смотря всё время на раскаленные угольки в камине. Перед его глазами проносились картины прошлого, которые он сам себе рисовал, когда так же, как и Анна, сидел в фамильной библиотеке и буквально поглощал историю своих прадедов. В его 12 лет картины были расписаны яркими красками, насыщенные боевыми действиями, интригами, которые он смог пронести через триста лет. Сейчас это уже напоминало выцветшие обрывки полотен, черно-белое кино с утерянными кусками ленты. Оставались только сухие факты: даты, имена, названия городов, написанные черным пером на сером пергаменте его памяти. Заметив, что его слушатель уже давно пребывает в стране Морфея, Граф невольно улыбнулся. Казалось, на мгновение его лицо перестало напоминать о проклятии, наложенном на носителя, а было похоже на счастливое лицо любящего отца. Мужчина тихо встал и, аккуратно взяв на руки тело девушки, понес ее в спальную комнату. «Она еще такое дитя. Наивное, жизнерадостное, но такое беззащитное. Станет ли она ответственней после обращения или останется такой же наивной? В любом случае, так мне будет за нее спокойнее. Но теперь мне оскорбительно — обманывать ее, рассказывая сказки о бессмертной жизни. Фон Кролок, неужели в тебе проснулась совесть?!» думал мужчина, смотря на фарфоровое лицо девушки на его руках. Теперь у Графа закрались сомнения, а сможет ли он вообще оставить ее на балу как жертву? Пусть это будет какая угодно роль, но не жертвы. Слишком уж мужчина привязался к этому дитя. И это слишком опасно для его семьи. Граф уложил Анну на кровать и накрыл ее одеялом. Холода вампир не чувствовал, но он точно знал, что с наступлением ночи без камина становится прохладно во всех комнатах. У Анны в комнате не было ничего для обогрева. — Надо тебе обогреватель поставить. — Шепотом сказал мужчина спящей девушке. Разбросанные по подушке волосы, мягкая улыбка, царившая на лице Анны, не давали фон Кролоку отвести взгляда от маленькой красавицы. Да, для вампира она сейчас была красавицей, чистой, миловидной, спокойной и живой. Давно он не мог просто понаблюдать за тем, как она спит. А сейчас ему представился именно такой шанс, сейчас его никто не сможет потревожить. Герберт уехал к друзьям семьи в соседний городок на несколько дней, а Куколь чистит гробы в подвале. «Думаю, в гроб я вернусь еще не скоро» Впрочем, вампира это не очень огорчало. Фон Кролок сидел возле девушки и молча наблюдал за тем, как равномерно поднимается и опускается ее грудная клетка. Только сейчас он может дать волю своим чувствам, которые скрывал за сотней дверей. Эта девочка стала ему как дочь, и он действительно ее полюбил, отчего не мог спокойно реагировать на любую грозящую ей опасность. Он хотел сделать её жизнь свободной от всех невзгод, чтобы она никогда ни в чем не нуждалась. Вампир видел, как этому ребенку не хватало родительского тепла, и понимал, что сам его дать никогда не сможет. В коем-то веке в его груди стал таять кусок льда, когда-то именующийся сердцем. Но чувства эти надо держать под замком, один раз он уже не сдержался, отчего у Анны появилось слишком много вопросов. Узнает она, смогут узнать и враги, коих у четы фон Кролоков было предостаточно. Граф также боялся, что однажды, не совладав со своим голодом, который возникал каждый раз при приближении к Анне, он просто не сдержит внутреннего зверя. А зверь стал напирать с каждым днём всё сильнее. В эту ночь вампир решил пересмотреть свой график, чтобы свести их встречи до минимума. Так что это была последняя ночь, когда он мог увидеть её спящей.***
Анна проснулась от возгласов и хрипов над ее ухом. — Куколь, спасибо, конечно, сон был не самый приятный, но орать не стоило! — Пробубнила девушка в подушку. — Фуойян, хохяин! — Не переставал слуга. Анна повернулась на бок, приоткрыла глаза и проворчала: — Правильно, это хозяин. Молодец, Куколь, пять. — Но потом глаза девушки резко распахнулись и стали как два пятака. — Его Сиятельство?! Куколь, закрой шторы быстро, рассвет уже был! Аня вскочила с кровати, как ужаленная. На её кровати, лежа как в своём гробу — на спине со скрещенными руками, спал Его Сиятельство Граф. Анна помогла закрыть наглухо портьеры, чтобы ни один солнечный луч не проникал в комнату. — Что он тут забыл? Почему он спит у меня на кровати? Куколь, он же так мог сгореть заживо (хорошо сказала)! — А я фо откуда фнаю, фуойян! Я хам тойко хейхас хаметил, фто оба сайкофага пуфтые! Хохяин никохда ие опафдывал ловыться хпать! — Но как он мог забыться и уснуть здесь, без защиты? Куколь объяснил Анне, что напоить Графа снотворным невозможно, а если и возможно, то не будет действия, так что вариант со снотворным отпадает. Но если хозяин сильно уставал, то мог иногда заснуть прямо за рабочим столом. Он не может сам контролировать процесс сна. — Ну, я так поняла, если срубит, то срубит. — Пришла к заключению девушка. — Фто? — Я говорю, если накрыло его здесь, в комнате, то и заснет он сразу же. Здесь. В комнате. Ох, и ведь его теперь не перетащить. — Почесала голову Аня. — Хозяин долхен лехать фдефь до зафода фолнца. -И как вы представляете его пробуждение?! Но горбун лишь пожал плечами. — Пока мы нихего сдеать ие фможем. — Он подошел к ботинкам Графа, стоящим около кровати. — Луфе заяться делом. — Сказал Куколь, забирая ботинки, и вышел из комнаты. — Жесть! Ну и шутник вы, Ваше Сиятельство. Первое место в номинации «Сюрприз в постель».- Проворчала Анна, смотря на тело Графа, стоя неподалеку от окна. — Надеюсь, вы не сильно смутитесь, если я не выйду переодеваться в другую комнату? Спасибо. Анна достала из шкафа вешалку с летним платьем в гжельской росписи и покосилась на нежданного гостья. Еще раз подумав, Аня все-таки решила спрятаться за ширму. «А вдруг проснётся» Покончив с утренним туалетом, Анна решила занять себя книгой для занятий, которую она так и не дочитала даже до половины. Решив восполнить пробел, девушка взяла альбом, карандаш и книжку, сложила это всё в рюкзачок и направилась прочь из комнаты. Оставаться наедине с неподвижным телом Его Сиятельства, который сейчас действительно напоминал труп, ей не хотелось, и она ушла на поляну на заднем участке поместья. День прошёл необычайно скучно. Куколь был вечно занят, книгу она прочла за первые два часа, в замок приехали ребята из клининговой службы, потому в замок лучше было не заходить. Так Анна просидела на воздухе до обеда, пока не поняла, что дико голодна. Перекусив у куколя на кухне салатом и бутербродом, фройлян поднялась наверх одной из башен, где располагалась голубятня. Увы, но Анна не знала, как стоит обращаться с этими животными, и посему старалась их не трогать, а только наблюдать. — Везет вам, — Заговорила она с двумя голубями, ворковавшими напротив окна. — Вы летаете, где хотите и когда хотите. Видели, наверняка, что там — Анна засмотрелась на черную полоску, разделяющую небо и землю. — За горизонтом. А я здесь как птица в золотой клетке. Но, вроде, если Граф не решил ничего менять, я уеду отсюда ближе к новому году. И тут до Анны дошла одна мысль: — Письмо! Я же три дня назад письмо отправила. А что, если оно уже пришло, и Саша уже пишет мне ответ? — И резко взгрустнула. — Только адрес я написала почтового отдела. Забрать его кто-то должен будет, а кто? Я под домашним арестом, Куколю об этом говорить нельзя. И Анна пришла к единственному решению проблемы: — Герберт! Он-то должен мне помочь! Он гоняет по стране, куда ему вздумается, глядишь, и заберет письмо. А если что не так, гипнозом этих теток. Точно! Надо будет с ним поговорить. Она просидела под шпилем башни почти до самого заката. Когда солнечный диск стал касаться зеленого ковра, девушка побежала по лестнице вниз. Пройдя в свою комнату, она небрежно кинула рюкзак на кресло и стала крутиться перед туалетным столиком. — Вот возьму, отстригу себе волосы и буду ходить с каре. — Бурчала Аня, смотря на себя в отражении, которая яро пыталась заколоть неугомонную прядь волос, торчащую сбоку.- И так сойдёт! Заметив в зеркале пустую помятую кровать, девушка обернулась. Граф лежал всё так же неподвижно, скрестив руки на груди и вытянувшись по струнке. Анна не смогла преодолеть своего любопытства и подошла к кровати и забралась на нее. Подогнув под себя ноги, она уселась рядом с телом и стала рассматривать каждый элемент одежды на мужчине. «Его Сиятельство предусмотрительно снял с себя плащ и ботинки, значит, он осознано лег рядом со мной, но зачем? Ладно, потом спрошу. Черная рубашка с изящным жабо была расшита тысячью черными жемчужинами, а жилет оказался прост и скуден на аксессуары, красивый черный ремень с бляшкой (Аня, не туда смотришь!)На руках красовались большие кольца с изумрудами и топазами» Сейчас Анна поняла, что ей выпал шанс увидеть вблизи лицо Графа. Она нависла над ним и стала рассматривать буквально каждый сантиметр. «А ведь он молодой. Был, когда умер. Кожа гладкая, только цвет ее, будто истонченная бумага. Губы кажутся сейчас не сине-черными, а алыми, эх, вот бы эти губы искренне улыбались. Густые черные брови обрамляли это отточенное лицо.» — Всё рассмотрела? Я могу открыть глаза? — Вдруг, ни с того, ни с сего, пошевелил губами вампир. — Ой. — И Анна быстро соскочила с кровати. — Простите, Ваше Сиятельство. Добрый вечер. — Мда, хорошо, что Герберт в отъезде, а то бы такой скандал закатил. И что же тебе больше всего понравилось? — В каком смысле? — Недоумевая, произнесла девушка. — Ты слишком долго рассматривала мое лицо. Так каков твой вердикт? — Граф слегка прищурился, а его рот искривился ехидной улыбкой. — Эм, — Анна стала бросать взгляд на все предметы вокруг, словно уворачиваясь от пронзительных глаз вампира. — Нельзя вычленить чего-то, ваше лицо прекрасно. Оно такое. — Мертвое. — Закончил за нее Граф. Улыбка спала с его лица, будто плохо прикрепленная маска. — Это, Дитя моё, одно из главных орудий в арсенале вампира. Красота и утонченность черт. Но под этой красотой скрывается лишь зверь, который заманивает жертву в свою ловушку. — Но в вас-то его нет. — Шепотом, словно для успокоения, сказала Аня. Граф недоуменно вскинул бровью. — С чего ты так решила? Ты не можешь судить обо мне, принимая в расчет только историю с тобой. — Мужчина устало приподнялся, сел на край кровати и стал обуваться. — Ты не знаешь, сколько девушек здесь было до тебя и что было с каждой. — Кстати о девушках. — Резко вспомнила Аня, поглядывая за портьеру в окно. — Мне сегодня снился такой чудной сон. Будто я — это какая-то другая девушка, иду в красивом широком бальном платье алого цвета по Сумрачному залу прямо из дверей. Вы стоите наверху крытой колоннады и надменно смотрите с нее вниз, а по залу ходят какие-то существа, отдаленно напоминающие людей. Они все в старых бальных костюмах, но таких потрепанных, что внушали отвращение. Я прошла в центр и смотрела на вас. Вдруг, все эти нелюди кинулись на меня. Мне казалось, что меня рвут на части, звала вас на помощь, но вы даже не спустились с колоннады. Не знаю, чем бы закончился сон, если бы Куколь меня не разбудил. Граф, застегивая плащ на груди, в момент осекся, вслушавшись в рассказ. «Неужели она как-то смогла узнать об истории какой-нибудь девчонки. Не может быть! Она не могла узнать!» — Странный сон, правда? — Анна посмотрела вновь на вампира. — Вы хотите сказать, что за вашим лицом скрывается именно такое хладнокровное чудовище? — А если оно и так? — «Ни к чему хорошо разговор не приведет. Заканчивай!» — Если именно такой я: хладнокровный, жестокий, бездушный? Мужчина с каждой фразой подходил к фройлян всё ближе и ближе. — Нет. — Просто и со смехом ответила та. — Это не про вас. Вы не бездушный, но коварный, этого я не отрицаю. Тем более, это был всего лишь сон. Мне просто надо страшилок меньше на ночь читать. — Ахахах, — Его Сиятельство медленно развернулся в сторону двери. — Это говорит девушка, живущая в пристанище вампиров. Вот что, Дитя моё. — Граф повернул голову в ее сторону. — Я был ласков, но прошу не забывать, что твоя жизнь сейчас находится в моих руках. Я могу как дать новую, так и забрать старую и не подарить ничего взамен, кроме боли и медленной смерти. И всё будет зависеть от твоего поведения. Или от моего настроения. — Слова звучали холодно и сухо, отчего фройлян стало не по себе. — И да, занятий не будет ближайшую неделю, я занят, потому Куколь передаст тебе нужные книги, а днем будет приходить учитель по танцам. С этими словами Граф удалился из комнаты, а Аня так и осталась стоять подле окна, раздумывая над произнесенной вампиром речью. «Так что же получается, это всё была игра? Все эти ласковые слова, опека эта, это было ложью? Нет, слишком уж правдиво звучали его слова в ту ночь, в Сумрачном зале. Но зачем он тогда говорил мне всё это сейчас? Наверно, не выспался» Пусть речь Его Сиятельства и была похожа на выплеск дурного настроения, но что-то всё же зацепило Аню. И это странное чувство сомнения закралось в ее душу. Именно этого хотел добиться вампир.