***
Прошло три дня. Аня продолжила заниматься танцами с Йозефом, пытаясь терпеть его ворчание. Ей казалось, что Его Сиятельство специально подговорил учителя, и тот стал больше измываться над девушкой. Но сейчас Аня была готова пройти все испытания. На следующий день после той ночи ей показалось, что теперь Граф захочет вытворить ее, что будет испытывать на прочность. Но после занятия по немецкому языку, которое прошло очень спокойно и даже успешно, она поняла, что всё действительно осталось как есть. И теперь танцы были своего рода маленькой болью перед часом удовольствия от занятий немецким. После разговора, Анна вернулась в комнату и долго обдумывала, что же теперь будет. Особо интересного она не напридумала: «Ну, да, более опасно, но смысл остается тем же. Значит, беспокоиться не стоит». Аня, словно шестым чувством, понимала, что Его Сиятельство не даст ее в обиду, а значит, самого страшного, то есть смерти, ей не стоит бояться. С этими мыслями она легла спать, а на утро, на прикроватном столике, она обнаружила еще одну веточку «заснеженной» сосны. Кто был этим тайным создателем, Анна так и не узнала, но приятный подарок решила поставить на той же самой тумбе в вазу. А проснувшись сегодня утром, Анна решила отсчитать день недели и число. Без календаря и телефона это было довольно трудно, но она всё-таки сделала это. — 24 августа, четверг. Ничего себе! Я здесь всего-то около 10 дней, а ощущение, будто месяца три! Сегодня впервые у Ани был самый бесполезный день: приехали ребята из клининговой компании и стали намывать замок. Занятия с учителем, естественно, отменили (чему фройлян была несказанно рада), и Анне ничего не оставалось, как бродить вокруг поместья, любоваться красотами, да читать новую книгу. Вообще, Анне нравилось читать. В книгах, что давал Его Сиятельство, было очень много завязок на любовных линиях, которые были написаны не так банально, как пишут наши сценаристы для российских телесериалов в стиле «Любовная любовь». В этих книгах чувства были чистыми, наивными, а предатели выглядели не обворожительными красавчиками, а действительно гадкими злодеями. А еще очень красиво описывалась бытовая жизнь дворцов, графинь, королев и обычных крестьян. Такого не найти в учебниках истории, в которых и грамма близости к реальному не было. А книги на немецком, чистые оригиналы, передавали в неискаженном виде простую жизнь людей, их проблемы и переживания, радость и восторг. Но сейчас Анне уже наскучило и это. Хотелось чего-то необычного (да, ей мало вампиров в жизни), хотелось адреналина. А сидеть на лужайке, после сытного обеда, под солнцем с книгой — увы, не ее. И тут Анне пришла одна очень интересная мысль в голову, и улыбка растеклась на ее лице до ушей. — Очень хорошая идея! Тааак. — Пробормотала девушка, откладывая книгу на маленький столик у ели. А идея была абсурднее некуда. Девушка, оглядевшись, прошмыгнула за густую стену кустарника, скрывающую обвалившуюся стену. Пролезая на край отвесной стены, она чуть не чихнула и не оступилась от собственного чиха. Найдя в скале лесенку, спустилась на нижнюю площадку, где недавно видела в скале дверцу. Именно в эту дверь она решила сегодня пробраться. Подойдя к замку, девушка пару раз подергала его вниз. Закрыто. Но Аня не особо расстроилась, а достала из пучка на голове одну шпильку и вставила ее в отверстие замка и поводила несколько раз, как ее учил дедушка. На даче часто заедал замок, и приходилось открывать проволокой, и вот сейчас этот навык очень пригодился. Послышался тихий щелчок, и замок открылся. -Есть! — Шепотом ликовала Анна, откладывая замок в сторону. Потихоньку, чтобы старая дверь не шумела, девочка проникла вглубь помещения. Это была огромных размеров пещера, под сводами которой были сделаны небольшие отверстия, своеобразные окна. А на полу стояло нескончаемое количество гробов. Они стояли в хаотичном порядке, и только два необычных, похожих на саркофаги, возвышались над всеми, стоя на небольшом выступе. Анна прекрасно понимала, чьи именно это усыпальницы. Лавируя между гробами, Анна заметила, что они различаются не только размерами. На некоторых были выгравированы имена, на некоторых — даты. Вот например «Ramon Votharg, 1679-1806». Таких, с именами, было не много, и все они умерли относительно молодыми — не старше 30 лет. А вот и заветная цель — огромный саркофаг. Ей не терпелось посмотреть, кто там лежит, отчего она долго пыталась встать так, чтобы возможно было тихонько отодвинуть крышку гроба. Анна обошла сзади усыпальницу, и только она смогла найти устойчивое положение, опершись одной ногой о стену, а другой об узорный выступ саркофага, как вдруг вдали послышалось шуршание. Кто-то шел сюда, и, судя по топоту, это был Куколь. Анна старалась не двигаться, ведь иначе она расколется. А Куколь тем временем подошел к двери и, удивившись, что замок снят, прошел внутрь. Он пристально вглядывался в темное пространство, стараясь углядеть что-либо необычное. — Wer versteckt sich da? — Проворчал горбун, проходя меж гробов. Анна держалась из последних сил. Ноги ее начали гудеть и соскальзывать, но спрыгивать было поздно. Её укрытие за саркофагом плохо просматривалось, поэтому надо было оставаться на месте. Ну не пойдет же она сдаваться, когда веселье только началось?! Куколь прошел половину пути к месту, где пряталась Аня, развернулся и направился к выходу, как вдруг девушке страшно захотелось чихнуть. Стараясь сдержать чих, она поднесла руку к носу и нечаянно выронила шпильку. Звон от удара об пол показался для Ани грохотом от взрыва. «Всё, мне кабздец!» подумала фройлян, но слезть так и решилась. А Куколь, уже дошедший до выхода, резко развернулся и вновь вгляделся в темноту. Он долго смотрел на все проходы между гробами, пока капля с потолка не упала на каменный пол и не отдалась эхом. Горбун повернулся и вышел из пещеры. Послышался щелчок и удаляющиеся шаги. Анна шумно выдохнула и спрыгнула вниз. Куколь ушел, и можно было не волноваться. Фройлян потерла занемевшие ноги, но от намеченной цели не отказалась. Она вновь попробовала приподняться и сдвинуть крышку гроба. И в этот раз ей удалось. Резная крышка медленно поехала по кромке саркофага и мягко опустилась с узкого края. В гробу лежал Герберт, да так смешно, что Аня чуть не упала с каемки, на которой сидела. Виконт лежал на боку, поджав ноги, и обнимал какую-то игрушку, похожую на человечка. Да, это определенно был человечек, одетый в бархатный красный пиджак и бежевые штаны. «Наверно, любовь всего его сердца» усмехнулась про себя Анна, и, поняв, что больше смотреть особо нечего, спрыгнула вниз и закрыла крышку. Решив, что спящего Его Сиятельство она уже видела, девушка решительной походкой направилась к выходу из пещеры. Но, дернув пару раз ручку, она осознала, что Куколь повесил обратно замок и запер ее. «Нет, вот теперь мне точно кабздец!» По ногам стал тянуть прохладный ветерок. Пещера на то и пещера, что в ней всегда холодно. А Аня стояла в легком платьице и в босоножках. И на часах только половина третьего. — Это ж мне теперь ждать до десяти вечера, если не позже. Должен же быть здесь другой выход! — И девушка стала бродить от одной стены к другой. Наконец, после четверти часа, она нашла полую стенку, которая по трещине напоминала дверной проход, но как его открыть, Аня понятия не имела. Единственное, что оставалось — сесть возле гробов Их Сиятельств и терпеливо ждать заката. Но в такой холодрыге невозможно было сидеть на месте, и фройлян стала ходить из угла в угол, пока ее ноги совсем не окоченели. Тут Анне пришла дурацкая мысль. — Там стоят мешки с зерном. Надо один высыпать и обернуться им. — Фройлян прошла к мешкам, в которые до упора были загружены пшено и овес. Аня с горем пополам подняла один мешок за край и вытряхнула его содержимое на остальные мешки. — ох ёёё, сколько ж потом перебирать придется. Ну, или кашу «дружба» просто варить. Обмозговав, что опираться на камни — холоднее, чем на зерно, Аня решила свалить связанные мешки в небольшую кучу и сесть на них, как на матрац. После получаса пыхтений, ей всё же удалось выложить мешки в импровизированную кровать. Взобравшись на нее, Аня залезла в мешок и постаралась больше не двигаться. Особо теплее не стало, но и холод по ногам так не сквозил. Чуток согревшись, фройлян закрыла глаза и попыталась заснуть.***
— Эрни, я же просил тебя не брызгаться духами, они ужасны, такими только Анна пользуется! — Виконт, я не пользовался духами с момента смерти, вы же знаете, у меня аллергия на такие запахи. — У тебя не может быть аллергии на цветы, ты — вампир, Эрни! — Но неприязнь –то осталась, Ваше Сиятельство. — Тогда кто так надушился? Это же невыносимо! — Вопил Герберт, но его почти никто не слушал. — Кажется, я знаю, кто. — Мимо Герберта быстрой походкой шел Граф в дальний угол пещеры, так, что его черный плащ резко развивался на ветру. Виконт последовал за отцом. — Ого, а что она здесь забыла? — Отец и сын смотрели на неподвижную фигурку девушки, свернувшуюся в комочек в мешковине. –Эй, красавица, ты что, окукливаешься? — и Виконт потеребил Аню за ногу. Та еле приоткрыла глаза и взглянула на мужчин. — Ой, а вы уже проснулись, а я тут, это, ждала, пока вы…- Но договорить девушка не успела, а упала без сознания. — Papa, что с ней? Граф подтянул девушку к себе и осмотрел лицо: кожа пылала, веки подрагивали, а губы потеряли свою яркость. — У нее жар, переохлаждение. Герберт, срочно скажи Куколю, чтоб принес в спальню фройлян по больше одеял и пусть приготовит куриный бульон. — Да, Papa. — Герберт, с перепуга, не сразу понял, что для чего, но через мгновение его уже не было в пещере. А Граф поднял тело Анны на руки и понёс к тайному проходу. Сказав что-то на древнем языке, он вылетел на лестницу, ведущую на один из коридоров. Через несколько секунд Аня уже лежала на своей кровати, обложенная всяческими одеялами и подушками. Около кровати стояли трое мужчин и пытались восстановить цепь событий, пока градусник измерял температуру. — Судя по всему, — Начал Виконт. — Анна лежала там с полудня, не меньше. — Скорее всего. Куколь — Граф, еле не переходя на рычание, обратился к слуге. — Ты Анну когда в последний раз видел? — Похле обиеда, хохяин. Ф дфа чаха от поудня, хохяин.- Куколь очень нервничал, ведь получит сейчас он, мало не покажется. — И ты больше не следил за тем, где она и что делает?! Ты где был всё это время, что не заметил, что тихо и спокойно? — Я ха юдьми их чихтки хледил, хозяин. А фуойлян выхла в хад. — А как ты объяснишь то, что замок на входной двери в пещеру как висел, так и висит? Анна не знает слова для нашего входа, только если.- И Граф посмотрел на Герберта. — Не-не, Papa, я сам пароль еле выговариваю, ни то что ей рассказать. — После этих слов, Его Сиятельство вновь перевел взгляд на Куколя. — Я хпухтился вних, хтобы поовиеить двей, а хамок фыл хнят. Я захел виутрь и поовиеил, нет ли иково. Но я ие думал, хто эфо фуойян! — Уйди с глаз моих и позвони лекарю! — Прокричал Граф, да так, что Виконт подскочил. — Хлухаюсь, хохяин. — И горбун скрылся за дверьми. -Ты только не ори больше так, она метаться, вон, начала. — Тихо произнес Герберт, показывая на голову Ани. Та, действительно, стала дергать головой из стороны в сторону и что-то бормотать. Его Сиятельство вынул градусник и вгляделся в шкалу. Результат его не утешил. — Сорок и один. Срочно нужен лекарь, иначе она просто умрет. — Во-первых, их теперь называют врачи, а во-вторых, пап, где мы найдет в глухом лесу в полночь врача? Он даже если и приедет, то не раньше семи утра! — Но нельзя её оставлять в таком состоянии до утра! Значит, надо ехать в больницу! — Не унимался Граф. — Пап, ехать еще дольше. Ближайшая больница в пяти часах езды. Тем более, не очень хорошо- перетаскивать ее из кровати в машину. — Тогда что ты предлагаешь? — А разве ты не понимаешь? — Герберт бы на удивление спокоен. Его Сиятельство смотрел то на градусник, то на вспотевший лоб Анны. Он прекрасно понимал, что оставалось, но вероятность того, что всё пройдет удачно, была не велика. — Герберт, ты сможешь? — Граф встал с кровати и подошел к сыну. — Нет, нет-нет. Papa, Вы же прекрасно знаете, что я девушек не особо жалую. Тем более, выдержки у меня намного меньше, чем у вас. — Да и у меня вряд ли хватит сил устоять. — Граф повернулся в сторону Ани и на секунду задержал взгляд на ее тоненькой шее. — Но другого выхода у нас просто нет. Значит так, делай всё возможное, но если я после десяти секунд не прекращу сам, прекратишь ты. Понял? — А как я? — Не знаю, хоть кол вонзи, но отвлечь должен будешь! И Граф, отложив градусник на столик, вновь присел рядом с Анной. Она лежала совсем беззащитной, с ее лба медленно стекали капли пота, веки чуть дергались, а дыхание было очень прерывистым. Вампир аккуратно достал её руку из-под одеяла. Такая горячая и слегка влажная кожа. Граф увидел несколько венок на запястье, которые нервно пульсировали. Запах ее крови дурманил разум Вампиру, что невозможно было удержать рассудок в сохранности. Её терпкий запах, который он узнает везде. Но сейчас ему нужно было сконцентрироваться и держать себя под контролем, чтобы не лишить Дитя жизни. Медленно, он поднес белоснежную ручку к губам, а затем, в мгновение ока, выступившие длинные острые клыки проткнули тонкую кожу девушки, и по горлу мужчины потекла обжигающая красная жидкость. Казалось, этому нектару не хватало чего-то еще, что присутствует в крови любой другой девушки, но нет, этот напиток Граф мечтал вкусить давно и прекрасно знал, что нет нектара лучше. Легкая терпкость, кисло-сладкий привкус, будто молодое гранатовое вино, но сейчас оно отдавало остро-горячим послевкусием, ведь все болезни отдаются откликом в составе крови. Сейчас Граф понял, что это банальная ангина, и главное — сбить температуру и полоскать девушке горло. — Девять, десять. Papa, время! Пап, хватит, остановись! Папа! Но Граф ничего не слышал.