Искушение Люциуса и Гарри(Быв. Мастер Любви).

      За плотно закрытыми железными дверьми в подвале особняка Малфоя маггловкого мира раздавались голоса. Сиятельный лорд Малфой стоял перед обнаженным, стройным парнем с зелеными глазами, прикованного цепями — лицом к стене. — Ты был очень плохим, мой мальчик, — проговорил блондин, растягивая слова. — Да, хозяин, — ответил брюнет. — Что ж тебя следует наказать… — Да-да, хозяин. Накажите меня.       Лорд Малфой останавливается позади него и руки лежат на бедрах, спрятанного им пленника от расправы единомышленников убогого и убитого Темного Лорда. Он очень сильно сжимает их. Пленник издаёт непонятный звук, но ему нравиться. — Хочу снова тебя, Гарри, — сказал альфа, делая Поттеру больно, опуская руки на ягодицы.       Это место уже ужасно больно саднит. — Почему ты не сказал, что ты — омега. Ведь омеги редки, а ты — королевская омега. Тебя бы вообще никто из наших не тронул, зная что за этим последует откат. Теперь ты — мой по праву брака.       Пленник молчит и вздрагивает, когда холодная смазка прикасается его дырочки. Палец Люциуса неглубоко проникает в него, но только для того, чтобы смазать, не больше.       Подставив уже давно затвердевший и стоящий, налившийся кровью пенис к, расширенному им недавним сексом, колечку, лорд вогнал его, входя в омегу резко, без подготовки. По его телу пронеслась приятная истома и дрожь, покрывшая все тело альфы мурашками. Так приятно. — Почему ты не сказал, что у тебя началась течка? — крутя соски Гарри спросил Малфой-старший. — Сюрприз для тебя захотел сделать.       Сколько его не бери, а его любимый омежка всегда узкий и тугой, такой горячий и желанный. Он принадлежит ему и только ему. Альфа начал движение, а снизу послышался то ли стон, то ли всхлип. Его пленник стонет, но это только сильнее его злить и заводит. Толчки лорда усилились, стали быстрее. По ногам юноши вниз потекла по бедрам струйки природной смазки, но Малфоя-старшего это не останавливает.       Альфа вцепился в плечи Поттера и снова толкнулся вперед, проникая еще глубже. Двигался грубо, размашисто, словно утверждая свою власть над беспомощной добычей. Потом, без предупреждения, Люциус вонзил острые зубки в шею пленника, ставя метку. Поттер выгнулся дугой, насколько ему позволяли оковы — боль добавила ощущений, возвела пик наслаждения в абсолют. — Это первый этап наказание. Сейчас я отдохну и продолжу. — Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю, любимый мой.

*Конец.*