— Опять пиздострадалище? — Да-а-а-а-а
А теперь глава
Время лечения пролетело незаметно, что для Арсения, что для ожидавшего его Антона. И первая пара понедельника началась с опоздания Шастуна и безумной радости, когда он увидел на скамейке молодого преподавателя. — Ну давай. Отжимания или приседания? — насмешливо спросил Попов, пока остальная группа медленно начинала бег. — Повторение мать учения, да, Шастуниш? — Ну Арсений… Сергеевич, — с улыбкой произнес парень, перебирая браслеты на руке. — Может скидочку? — Не выеживайся. Давай приседай, а я понаблюдаю, — со смешком ответил Арсений, тяжело вставая. — Как т-вы? — обеспокоенно поинтересовался Антон, все-таки начиная приседать. — Да неплохо, могло быть хуже, — смотря сверху вниз в глаза Шастуну, физрук натянуто улыбнулся. — Ладно тогда ещё пять приседов и присоединяйся к бегу. Время пары летело не заметно, поэтому уже где-то в середине Арсений свистнул, тормозя ребят. — Так, парни! Одни помогают мне козла вытащить, а остальные канаты на середину тащат. По два каната с каждой из сторон. Девчули, ваша задача — маты. Действуем, — громко и четко проговорил Попов, чтобы все слышали. Группа дружно недовольно застонала. Арсений, ещё все-таки не до конца поправившийся, встал сбоку от козла, чтобы удобнее было его вытащить из-под завалов спортинвентаря. Спустя пару минут все было поставлено и закреплено. — Так-с, пойдем по списку, — листая журнал сказал Арсений Сергеевич и ткнул в первую строчку журнала. — Абросимов, ты первый. Барко, ты следующий готовься. А вы, девушки, пока парни прыгают, выполняете стандартную цепочку. Канат, три кувырка вперед и бегом назад. Милованова и Кузнецова, покажите, как делать остальным и за главных. Парни быстро и легко распрыгивались и перепрыгивали козла. Очередь незаметно дошла до Шастуна. — Шастун, — Попов посмотрел на парня с какой-то непонятной искрой в глазах. — Твоя очередь скакать. — Ну Арсе-е-ений Серге-е-вич, — протянул парень, нервно крутя один из браслетов на руке. — Может договоримся? Вы видели, какой он стремный! Мож лучше не надо? — Как сахарницы бить, да так что пол кухни в крови, так ты спец, а как через козла прыгать, ты не причем. По спортивному залу раздались смешки. Кто-то громко заявил, что Тоха просто ссыкует, на что ни преподаватель, ни сам Шастун не обратили внимания. — Ну Арсе-е-ений Серге-е-евич, — ещё раз протянул Антон, вспоминая тот случай на кухне. — Не Арсенийсергевичай мне тут, — улыбнулся физрук и подмигнул нервничающему Шастуну. — Будь мужиком, взял свои яйца в кулак и вперед с песней! Ноги длинные, легко прыгнешь. Антон громко сглотнул и умоляюще посмотрел на учителя, все ещё надеясь, что тот смилуется. Но нет. Собравшись с духом, Шаст разбежался и прыгнул, вроде бы нормально. Неудачно зацепился кончиком кроссовка и с грохотом упал носом на маты, сверху с не меньшим шумом свалился козел. — Шастун! — Попов подбежал к парню, помогая поднять тому козла. — Ты в порядке? Живой, чудовище длинноногое? — Д-да, вроде, — выползая из-под козла, промямлил в ответ Тоха. — И не такое я и чудовище… — Позов, отведи эту неуклюжую швабру в медпункт, — помогая Антону встать, попросил его лучшего друга физрук. — Хей, я не швабра! — Шаст попытался улыбнуться или рассмеяться, но у него не особо вышло, так как нос, который, кажется, даже начинал кровоточить, и некие другие части тела болели. Дима подбежал и тяжело вздохнул, когда понял, что Тоха-то раза в два него выше и если, что помощник из него, Поза, маленький. Они вышли из зала и Антон, пока Позов забежал взять вещи, остался стоять ждать, подпирая стену плечом. Уже в медпункте, где Антону обрабатывали нос, Дима все-таки не сдержался и сидел ухохатывался с везучести своего лучшего друга. — Вот скажи мне, как ты так умудрился? — сквозь смех спросил парень и снял очки, чтобы протереть слёзы, выступившие от смеха. — Да я тут при чём? Это все этот козел, — благодарно кивнув медсестре, за что чуть не схлопотал подзатыльник от неё же, ответил Шаст. — Надеюсь ты про инвентарь, — ещё больше начиная смеяться, произнес Позов. — Надейся, — усмехнулся Антон, выходя из медпункта. — Слушай, а че сегодня Галиша обещала? — Галина Михайловна-то? Сказала пройденное будем вспоминать. А зная её, то опять за пару миллион заданий должны решить, — сразу потеряв всю веселость, ответил Дима и поправил очки. До аудитории они дошли молча, будто шли не на пару по менеджменту, а на свою казнь. Уже у дверей в преисподнюю, как называли кабинет Галиши бедные студенты, их тормознул Павел Алексеевич. — Шастун! Ко мне в кабинет. Живо! — грозно сказал он и позже добавил. — Галина Михайловна в курсе, что ты со мной. Антон от неожиданности вздрогнул, а уж потом увидел, как его дядя по хулигански подмигивает, расслабился. Парень тяжело вздохнул уже предвкушая, как Добровольский загрузит его делами и просьбами помочь. Он кивнул Позову, чтобы тот его не ждал и последовал за ректором. — Так, Тоха, пока идём надо передать тебе, что Арс просил, а то я ж потом забуду с этой всей чертовщиной, — здороваясь чуть ли не с каждым студентом, сказал Паша. — Тренировка по баскетболу перенесена на завтра. Сеня ещё не до конца поправился. А я говорил ему отсидись ещё дома, а он нет. Уперся, баран. — Ты волнуешься за него, — констатировал Шаст. — А на сколько переносит во времени? — Конечно волнуюсь! Он мой друг. И да, не во времени, а по времени, неуч, — Добровольский укоризненно взглянул на племянника. — Ну, дядь Паш, — протянул Антон, заходя за мужчиной в его кабинет. — Не дьдькай… — начал было ректор. — Я ещё не настолько старый, — подхватил Тоха и засмеялся над выражением лица дяди. — Засранец ты, — вздохнул Паша и махнул рукой на кресло у своего стола. — Садись уж. Не маячь. Антон присел на указанное место и стал наблюдать, как дядя ходит по кабинету и что-то ищет. Тот заглядывал во все ящики, перекладывал кучи бумаг с места на место и чуть ли не матерился. — Нашёл! — радостно объявил он вытаскивая несколько папок из-под чайника. — И как тебя на месте ректора ещё держат? — удивлено вскинул брови парень на это действие. — Типун тебе на язык, паразит, — отвесил подзатыльник папками с бумагами Добровольский и сел в кресло напротив Антона. — Вот эту папку ты должен будешь сегодня занести Попову домой. Смогешь? — Да что вы все меня бьете-то? Смогу, тока адресок дай. Сам говоришь не коверкать слова, а тут издеваешься над русским великим, — шутливо надулся Шастун, беря из рук дяди папки. — Мне можно, а тебе нет, поэтому не токо, а только, — ректор по-детски показал язык и рассмеялся. — Как ты смотришь на то, что бы прогулять пару у меня в кабинете за чашкой чая? — Не знаю пока к чему ты клонишь, но я согласен, — кивнул Антон, убирая папки в сумку. — Куда уж лучше пары у Галиши. Тут мужчина мог только молча согласиться. Эта страшная женщина вела ещё, когда тут учился один его старый знакомый, который любил потравить байки про учителей. Паша достал чашки, поставил закипать чайник и повернулся к сидящему в кресле парню. Добровольский молча смотрел на начинающего потихоньку нервничать племянника. — Ну, — Шастун начал перебирать браслеты на левой руке. — О чем ты хочешь со мной поговорить? —Об Арсе, — хитро улыбнулся ректор, продолжая наблюдать за реакцией племянника. — Ч-что? Зачем?! — громко сглотнул Антон и удивлено поднял брови. — Как бы тебе сказать-то, — Добровольский отвернулся, что бы налить им обоим чай. — Я просто вижу эти взгляды, намеки, да и последнее время ты сам не свой, — продолжил свой монолог Паша, садясь на свое место и передавая чашку парню. — Скажи честно, он тебе нравится? Сказать, что Антон удивился, — ничего не сказать. Дядя всегда был Шасту опорой и поддержкой, даже к новости о не особо стандартной ориентации своего любимого племяши он отнесся с пониманием и принял парня таким, какой он есть, без скандалов и упреков. Но чтобы он так был заинтересован в отношениях Антона… — Ну, — замялся парень, крутя чашку в руках. — Я пока сам не знаю, да и тем более он старше меня, чем обычные мои партнеры. — Не пролей только, чудовище, — мужчина резко изменился в лице, всю его веселость, будто ветром сдуло. — Ты думаешь, что он не почувствует того же, что и ты? Или что он натурал? Или использует и бросит? — Он меня сегодня тоже чудовищем назвал, — отозвался парень, мечтательно улыбаясь, словно он влюбленная девятиклассница. — Насчёт его ориентации я не беспокоюсь, Паш, — Антон резко закашлялся, пытаясь скрыть прорывавшийся смех. — А вот насчёт последнего… Наверно да. Что удивительно, для человека, который поступал так много раз, боюсь. Добровольский, сделав глоток горячего чая, задумался. Он вспомнил все переживания, терзания и чуть ли не слезы своего племянника, когда того бросали, тем самым разбивая тогда ещё совсем юное сердце. Паша помнил, как будто это было полчаса назад, все страхи парня по поводу своей ориентации и как его пришлось успокаивать, после того как Андрей не сразу принял. Как потом выплачивал тогда ещё милиции штраф за пьяные выходки любимого племянника. А теперь он сидит у него в кабинете, безумно влюбленный в преподавателя, и ждет совета. — Я знаю Арса уже много лет… — задумчиво начал Паша, смотря в глаза, полные надежды. — Он был безнадежно влюблен, он скрывал свою ориентацию, потому что иначе поймали б в подворотне и на смерть забили. Он доверял только погибшей Алёне, потому что она его понимала, и мне. Знаешь, Тох, если он предложит тебе сегодня выпить, соглашайся. Только немного. От пар, если что я тебя отмажу. Как ты на это смотришь? Только не изнасилуй мне этого котика старого. — Спасибо, — слабо улыбнулся Антон на шутки дяди. — я обещаю, что только после твоего благословения. Сколько там до конца пары? — Немного. У тебя сегодня что ещё? — допивая чай, спросил Добровольский. — Сегодня короткий день. По идее ещё пара по русскому с тобой, если ты забыл, но так как ты сейчас уходишь, то и мы домой, — вставая, ответил Антон и начал искать куда поставить чашку с недопитым чаем. — Давай сюда, ребенок, — тяжело вздохнул мужчина и забрал чашку из рук Тохи. — Иди давай домой тогда. Не забудь поесть и иди к Арсу. Он уже по идее дома. Я смс-кой его предупрежу. — Хорошо. И это, Паш, спасибо тебе, — уже на выходе из кабинета обернулся Шастун и благодарно улыбнулся. — Пусть мелкие не болеют там. — Иди уже. Я передам им, — засмеялся Добровольский, покачивая головой.***
Антон замер перед дверью в квартиру Арсения Сергеевича. Прежде, чем нажать звонок он достал папки с бумагами и тяжело, будто испуганно вздохнул. Долго никто не отвечал и Шастун начал было переживать все ли с преподавателем в порядке. Но спустя пару минут дверь открылась. И Арсений пропустил парня в квартиру. Войдя в довольно-таки уютную на первый взгляд квартиру, Шастун заметил фотографию мужчины, присмотревшись Антон узнал физрука, и довольно симпатичной девушки. Рядом на этой же тумбе, где стояла фотография, валялось множество резинок для волос, косметики и прочего не привычного для холостяцкого мужского взгляда. Весь коридор был каким-то не таким, словно убрали нечто важное. — Какие люди! Да и так скромно и тихо ведут себя! — ядовито поприветствовал парня хозяин квартиры. Арсений стоял в той самой футболке, что дал ему Шастун на дне рождении Паши и в обычных серых спортивно-домашних штанах. Он стоял опираясь на косяк двери, ведущей на кухню, и смотрел прищурив глаза на то, как Антон мнется. — Эм-м. Привет, — замялся парень. Как влюбленная школьница черт возьми. — Я тут это того, бумаги принес, которые дядя просил передать. Па… — Да-да, спасибо, Паша предупредил, — перебил его физрук, протягивая руку за папками. — Выпьешь со мной? Хотя кто тебя спрашивает. Проходи, чувствуй себя как дома. Попов забрал папку из рук парня и кинул на тумбу, чуть не снеся фотографию. — Чай, кофе, потанцуем? — пошутил мужчина, отворачиваясь от парня и исчезая на кухне. — А вообще выбирай виски, коньяк? — Коньяк, — выдохнул Антон, залипая на пятую точку Арсения. — Раздевайся, — обронил преподаватель строгим голосом, что Шасту захотелось раздеться догола. — А… — издал он не понятный звук и в шоке округлил глаза. — Куртку, ботинки, — пояснил Арс и пошло усмехнулся. — Можешь и все остальное снять. Я не против. — Опять эти ваши шуточки, — Шастун закатил глаза и тут же услышал смешок со стороны преподавателя. Парень аккуратно сбросил ботинки, оставив их у самой двери, повесил куртку на крючок и прошел на кухню. Тем временем Арсений уже разлил по бокалам алкоголь и протянул один из них Антону. — За что пьем? — взяв бокал, спросил Шаст и сел на стул поближе к окну. — А давай за знакомство? — облокотившись пятой точкой о кухонный стол, ответил вопросом на вопрос Попов. Антон приблизил бокал к носу и прищурился, вдыхая своеобразный запах. Арсений загипнотизировано наблюдал за этими действиями, неосознанно проведя языком по сухим губам. Они чокнулись и пригубили содержимое бокалов. Арсений чуть ли не залпом допил оставшийся коньяк. — Антон, — Попов опустился на пол и оперся спиной о шкафчики, наливая себе ещё, — а как у тебя в личной жизни? Есть кто? — Ну, — парень отдал бокал Попову, — нравится тут кое-кто, но я пока в этом не уверен. Слишком все необычно, неправильно, наверно, даже. Хотя вроде бы и взрослые люди. Подумав пару мгновений Шаст опустился на пол рядом с учителем. Арсений, налив в бокал ещё порцию коньяка, отдал его обратно Антону. — Мне тоже, — Попов откинул голову назад упираясь в тумбу за спиной и устремил свой взгляд куда-то в стену, его голос был полон какой-то глухой тоски. На кухне повисла тишина, нарушаемая лишь громкими глотками Арсения, который отставил бокал и пил уже прямо из горла. Где-то за окном заорала сигнализация из-за чего Шаст, не ожидавший этого, вздрогнул и матюкнулся. — А знаешь, что бывает с людьми, которые матерятся? — пьяно спросил его преподаватель. Антон молча покачал головой, завороженно смотря в пьяные глаза мужчины. — А вот что, — ответил на свой же вопрос Арсений, целуя парня. Он целовал его отчаянно, кусая губы, и тут же зализывая, будто прося прощения. Тоха замер на пару секунд, но тут же попытался перехватить инициативу. Как бы безумно это сейчас не было, он готов был рискнуть, хотя бы за один такой поцелуй. Поцелуй все больше перерастал в борьбу за главенство, Арсений, не отрываясь от столь желанных губ, почти оседлал своего студента. Антон забылся в это пьяном безумстве, оторвался от губ и рвано выдохнул, когда губы преподавателя коснулись незащищенной шеи. Шаст протянул руку, чтобы закопаться во взлохмаченные волосы, что так манили сжать и чуть оттянуть. Один из браслетов зацепился и Попов, оторвавшись от сладкой, как ему казалось шеи, дернулся в сторону. Он засмеялся и, словно кот, прижался к худощавому телу Антона. Этот смех, будто напомнил Шастуну о том, что Арс, скорей всего будет об этом жалеть. Он пьяный, не понимает, что творит. Это все стресс. Парень резко вскочил, чуть тут же не падая обратно на Попова, который схватился за него, чтобы не упасть. Тот дотянувшись до бутылки, сделал большой глоток. — Арс, — выдохнул Антон, толком не зная, что хочет сказать. Попросить продолжить или прекратить? — Арс… Мужчина поднял взгляд и вдруг все его так называемое хорошие настроение исчезло. Он снова прижался головой к шкафчику, будто так ему было легче, и вытянул ноги. — Арсений, — попробовал Шаст ещё раз уже точно, зная, что уйдет из квартиры, только перетащив Попова в его кровать. — Тоша, а может нахуй все? — пробормотал Арс, делая ещё один крупный глоток. Шастун молча забрал у него бутылку и сам сделал глоток. Он осмотрел пьяную тушу своего физрука и тяжело вздохнул. С трудом Антон приподнял Попова, одновременно с этим немного его облапав. Арсений от переизбытка чувств попытался поцеловать Шаста, запустив в его светлые волосы руку. Тот с радостью ответил, решив, что так они до кровати доберутся быстрее. И что, что по пути будет потеряна чуть ли не большая часть одежды? — Блять, что я творю? — уже на входе в спальню выдохнул Тоха, целуя оголенные ключицы преподавателя. — Ты сводишь меня с ума… — Мудак, — ответил Арс и, привстав, укусил за губу парня. Антон толкнул его на кровать и навис сверху. На пару секунд он замер и резко отстранился. Попов растерянно посмотрел вслед быстро уходящему парню. Он прикрыл глаза и тяжело вздохнул. Были слышны быстрые шаги, тихие маты и в итоге громкий хлопок двери, после которого в квартире установилась тишина. Шастун бежал от квартиры так, будто за ним гналась стая озлобленных псов. Чуть ли не спотыкался, почти падая, но выпрямлялся и бежал. Выбежав из подъезда, он рванул к дороге. Ему повезло, что именно в этот момент тормознула машина. — Подбросите? — запыхавшись спросил Антон. — Адрес говори и поехали, — кивнул на переднее сиденье водитель. Шастун упал на переднее сиденье и сказал адрес первого пришедшего в голову клуба. Мужчина, странно на него глянул, но послушно нажал на газ. После дикой пробежки Антону казалось, что машина не едет, а ползет. Когда автомобиль наконец-то остановился, Шаст быстро отсчитал нужную сумму и вылетел из машины. Уже на улице толпилось много народа и слышна была громкая музыка. Прежде, чем зайти внутрь, Тоха стрельнул сигарету у проходящего мимо мужчины и закурил. Медленно вдыхая и выдыхая горький дым. Только уже приехав, он понял, что один из этого клуба не уйдет. Потушив сигарету, Антон стал пробираться ко входу в клуб. Пройдя без каких-либо проблем, он оказался оглушен, но всего лишь на пару мгновений. Его путь лежал к бару, где обычно и тусили те, кто хотел найти себе партнера на ночь. Дойдя до барной стойки Антон заказал себе первую рюмку. Рядом никого не было нужного типа, да и настроение падало все ниже. Рюмка за рюмкой, вторая, третья, четвертая. Сколько он выпил? Кажется, уже неизвестно. Музыка продолжала бить по ушам, но привычный к клубной жизни Шаст не обращал на неё внимания. Отчаявшись найти себе партнера на одну ночь, Антон собрался было уже уходить, как к нему подсел невысокий мужчина армянской внешности. У него была легкая щетина и странный, модный сейчас, хвостик. — Чего грустим? — спросил он приятным бархатным, ласкающим слух, голосом, насколько это было возможно в таком шуме. — Да так, — Шастун бледно улыбнулся, даже большое количество алкоголя не могло повлиять на его дерьмовое настроение. — Сам себе секс обломал. Лохонулся, короче, по полной. — Ну, ты, брат, даёшь, — усмехнулся мужчина и представился. — Серега. Будем знакомы. — Антон, — улыбнулся студент, кажется ещё не все потерянно. И добавил уже обращаясь к бармену. — Текилы. — Мне думается ты согласишься слинять отсюда? — со смешком предложил мужчина. — К кому тогда? — поправив браслеты на руке, уточнил Шастун. — Предлагаю опробовать мою новую кровать, — засмеялся Серега, беря в руку рюмку. — Допиваем и едем? — Я весь в предвкушение, — пошло облизнув губы, заявил Антон и близко наклонившись к уху мужчины горячо шепнул. — Только, не смотри на мою внешность. Я люблю контролировать ситуацию. Сережа громко сглотнул и приобнял парня за талию. Теперь его губы утыкались Шасту в шею, что он не мог сдержаться и поцеловал, тем самым подтверждая, что согласен на все. Антон рукой сжал основание хвостика мужчины и чуть оттянул. — Как ты смотришь на то, чтобы разделить текилу на двоих? — кивая на стоящую рюмку, спросил Шастун. — Сегодня с тобой я согласен на все, — следя глазами за шаловливым язычком парня, ответил Серега. — Тогда едем, — кинув нужную сумму на барную стойку, Антон встал. Взгляд мужчины тут же прикипел к его выпирающей ширинке. — Надеюсь, глаза меня не обманывают, — крикнул сквозь шум Сережа и тоже встал. — Не терпится проверить на опыте? — пробиваясь сквозь толпу, отозвался Шаст. Выйдя из клуба парочка направилась к парковке, где стояли таксисты. Антон поймал одного из водителей, который тут же кивнул на одну из машин, приглашая сесть. Серёжа первым залез на задние сидение, а за ним сразу сел Шастун. Пока мужчина диктовал адрес водителю, Тоха зря время не терял, незаметно лапая своего неожиданного партнера. Хмурый водитель бросил на них неприязненный взгляд и сосредоточился на дороге. Он медленно выехал с парковки, стараясь не смотреть на беззастенчиво лапающих друг друга парней. Век бы таких не видеть, но нет же. Мужчина нажал на газ и свернул во дворы, чтобы срезать путь и поскорее избавиться от этих на заднем сидении. Когда они доехали до дома, Шаст не заметил, как его затащили в лифт. Пока он медленно поднимался Антон, прижав партнера к стене, кусая губы в пьяном поцелуе. Вывалившись из лифта, Серёжа дрожащими руками достал ключ от квартиры и только с четвертой попытки сумел вставить его в замочную скважину. Дверь распахнулась без звука, и в окутанную мраком прихожую влетели два прижавших друг к другу тела. Шастун, тяжело дыша, с силой впечатал Серёжу в стену и завел его руки над головой. Матвиенко затуманенным взглядом посмотрел на Антона и медленно облизнул свои в раз пересохшие губы. Шаст не заставил себя долго ждать и, наклонившись к лицу Сергея, впился жадным поцелуем в его губы, тут же проникая языком в рот, проводя сначала по небу, а потом по зубам. Сильнее сжимая запястья Матвиенко, на которых наверняка останутся лиловые синяки, Шастун толкнулся бедрами, теснее прижимаясь к чужим, и, оторвавшись от губ, начал покрывать поцелуями шею, изредка оставляя на ней бордовые засосы. Сережа, опрокинув назад голову, оголил шею ещё больше и несдержанно застонал. Мужчина выгнулся в спине и потерся своим пахом об штаны Антона. Шастун, издав утробное рычание, выпустил чужие руки, чтобы переложить их на ягодицы Сережи и крепко сжать их, впиваясь ногтями сквозь ткань одежды в кожу. Матвиенко сдавленно охнул, зарываясь в светлые волосы и несильно оттягивая несколько прядок. Антон же, напротив, не собирался останавливать, он, издав полустон, провел языком по чужим губам и углубил поцелуй, пока его руки, уже расстегнув кожаный ремень Матвиенко, спустили его штаны до колен. — Может, все-таки переберемся в спальню и опробуем мою кровать? — просипел Сережа, когда Шастун оттянул резинку трусов. Антон раздражительно звякнул своими браслетами, но руку убрал. — Так что мы медлим? Или ты специально хочешь, чтобы я трахнул тебя прямо здесь? — парень пьяно ухмыльнулся, вновь втягивая Сережу в умопомрачительный поцелуй. Они с трудом оторвались друг от друга лишь тогда, когда им стало не хватать воздуха. Матвиенко несколько секунд смотрел в глаза Антону, прежде чем медленно опуститься, чтобы снять ботинки и до конца стянуть джинсы. Его лицо находилось прямо на уровне паха парня, но он неотрывно следил за Антоном, когда будто бы случайно задел возбужденную плоть. Шастун, на секунду прикрыв глаза, стиснул зубы, чтобы не издать стон, но потом только хмыкнул и, последовав примеру мужчины, скинул с себя ненужную куртку и обувь. Сережа выпрямился и, взяв не сопротивляющегося парня за руку, повел в спальню. Она была выполнена в темных оттенках, но сейчас Антону было на это глубоко плевать. Он одним движением стянул с себя футболку и джинсы, швырнув их в самый дальний угол комнаты, оставаясь только в одних трусах. Матвиенко медленно провел пальцем по груди парня и, отстранившись, избавился от футболки и трусов. Возбужденный член стоял колом, а из головки сочилась смазка. Сережа, тяжело дыша, прижался к Антону всем телом, а Шастун, жадно сминая губы мужчины, одной рукой сжал затвердевший сосок, а другой провел по всей длине чужого члена. Матвиенко застонал, отрываясь от парня, и кивнул в сторону небольшого столика, где уже стоял лубрикант и несколько пачек презервативов. — А ты даром времени не терял, — тихо усмехнулся Антон, резко кидая Сережу на кровать. Шастун стянул с себя трусы, подойдя к этому столику, взял смазку и кинул ее в опешившего мужчину. Тот на лету ее поймал, прижимая к себе. — Это… — Тебе, — кивнул Шастун, подходя к Сереже и держа в руках презервативы. — Посмотрим какое зрелище ты мне предоставишь, растянув себя, — прерывисто дыша, жарко шепнул Антон и развел ноги мужчины в стороны. — Давай, — подтолкнул он к действиям, видя отобразившую нерешительность на лице Сережи. Матвиенко еще раз глянул на парня, но послушно откупорил лубрикант, тут же обильно смочив пальцы. Мужчина, прикрыв глаза, еще шире раздвигая ноги, поднес свою руку к дырочке и не спеша проник первым пальцем внутрь. Сережа зашипел, но не остановился, а наоборот еще сильнее стал раздвигать стенки ануса, преодолевая неприятные ощущения. Он слышал, как участилось дыхание Антона, и, хоть был не совсем готов, но добавил второй палец. Шастун наклонился к мужчине и обхватил его подбородок, вынуждая поднять голову. — Смотри на меня, — Сережа раскрыл глаза и уставился в расширившие зрачки парня. Шастун поцеловал мужчину в уголок губ и добавил свой палец к двум другим. Матвиенко широко распахнул глаза, хватая ртом воздух, но Антон все глубже проник внутрь, причиняя действительно непередаваемые ощущения, задевая стенки ануса неровными поверхностями колец. Только спустя мгновение он вытащил свой палец и потянул Сережины. Антон невесомо провел по своему пульсирующему члену и надел на него презерватив. Он положил руки на широкие плечи Сережи и надавил на них, заставляя полностью лечь на спину. Матвиенко обхватил плечи парня, и чужой член тут же прижался к его разработанному входу, вызывая несдержанный сладкий стон. Шастун пошло ухмыльнулся и, прикусив губу, медленно проник в Сережу. Антон остановился, давая привыкнуть мужчине к новым ощущениям. Матвиенко не заставил себя долго ждать и уже через несколько секунд сам толкнулся навстречу. Парень подмял под себя мужчину и начал вбиваться в Сережу, с каждым новым толчком ускоряя темп. — Антон, — простонал Матвиенко, когда Шастун задел его простату. Антон победоносно улыбнулся и начал входить теперь только под этим углом, вызывая у Сережи череду громких стонов. Руки мужчины крепко стиснули простыню, когда парень стал одной рукой надрачивать Сереже. Антон провел по всей длине и надавил у головки, не прекращая двигаться в Матвиенко. Мужчина не был особо против, он сам поднимал бедра и толкался навстречу парню. Сережа обхватил руками шею, иногда задевая ногтями спину и оставляя на ней небольшие царапины. Антон резко остановился и, выйдя из него, одним движением скинул чужие ноги с себя и перевернул мужчину на живот, заставляя встать в колено-локтевую позу. — Вот сейчас начнется самый рай, — облизнув чужое ухо, хрипло рассмеялся Антон и чуть прикусил его. Одной рукой он стер появившиеся капельки пота и вновь вошел в мужчину. — Да-а-а, — простонал Матвиенко. Шастун яростно трахал мужчину, будто за секунду с него сорвались оковы, сдерживающее и ограничивающее его. Шаст, не жалея, руками сильно стиснул ягодицы мужчины, оставляя там яркие красные следы, которые в будущем превратятся в синяки. Антон наклонился и провел языком по шее Сережи и, спустившись к плечам, чуть прикусил кожу, оставляя там смачный след от зубов. Матвиенко, казалось, не замечал этого. Он был полностью погружен в свои ощущения и единственное, что мог делать более или менее связно — это беспрерывно стонать «еще» и «сильнее». Шастун грубо схватил мужчину за его хвост и оттянул назад. Сережа глухо застонал и прогнулся в спине, выпячивая свою задницу и дозволяя Антону еще больше. Шастун вновь сжал член Сережи, понимая, что тот уже близок к пику. Он на несколько секунд стиснул головку, вызывая этим стоны мольбы, а потом, резко освободив, начал быстро надрачивать. Матвиенко с громким стоном бурно излился в руку Антона, но капли спермы все равно попали на кровать, пачкая её. Шастун еще глубже толкнулся и тоже кончил, не выходя из мужчины. Выйдя из Сережи, парень стянул с себя презерватив и, кинув его рядом с кроватью, повалился около мужчины, прижимая его к себе. — Надо сходить в душ, — усталым голосом сказал Матвиенко, но сам даже не пошевелился. — Надо, но тебе кажется лень, — согласился Антон, зевнув. — Хотя я не прочь на ещё один раунд в душе. — Ну не, брат, ты меня заездил, — устало засмеявшись ответил Сережа. Шастун подтянул к себе подушку и, дождавшись пока мужчина наконец-то устроится рядом с ним, поднял упавшее одеяло, тут же накинув на их ноги. — Утром свалишь? — поинтересовался Матвиенко, надеясь все-таки на повтор безумной ночки.