Приходите на мои похороны. Монолог Виктора Моргана

      Дамы и господа, леди и джентльмены! Добро пожаловать на мое финальное шоу!       Не могу сказать, что рад вас видеть, но разве выступление можно считать удачным, если зрителей всего-то – пара молчаливых ребят с лопатами из похоронного бюро да приблудная псина? А главная заповедь нового века гласит – шоу должно продолжаться при полном солд-ауте, иначе ты гребаный неудачник и твое место на Олимпе займет кто-нибудь другой.       Хотя... занимайте – я и так ухожу.       Меня зовут Виктор Морган, и если вы не слышали это имя... Эй, в какой дыре вы прозябали последние семнадцать лет? И нет, я не издеваюсь. Думаю, это благодатное райское местечко – оставайтесь там. Есть шанс, что ваши проблемы бытия ограничиваются весьма узким спектром вопросов: как могла Лили Роуз надеть розовую шляпку к коралловому платью и можно ли прийти к Джонсонам с одним пирогом в гости, а не с тремя?       Я и сам родился и жил до шестнадцати лет в таком местечке – сонном городке на севере Англии с пафосным названием Ичвуд-апон-Хилл, где главная достопримечательность – столетний дуб и невнятные развалины древнего замка, принадлежащего миллион веков назад сэру Хрен-знает-зачем-мне-помнить-его-имя. Я серьезно: зачем? Местные жители в надежде придать хоть какой-то значимости городку приписали этому сэру-херу туеву тучу деяний, но у меня есть подозрения, что вся его заслуга заключалась только в том, что он нанял в свое время толковых каменщиков для строительства этого... архитектурного уродства.       Да, я не фанат всех этих застрявших в истории памятников прошлому. Верно, они призваны напоминать нам о величии наших предков, но сдается мне – это профанация. Хороший способ для откачки денег с туристов – не более того. Ну и неплохой вариант спекулировать на событиях дней минувших, выискивая там поводы мнить себя великой нацией. Посмотрим правде в глаза – мы давно уже ни для кого не представляем никакой угрозы. Мы, по сути, довольно мелкое и мелочное островное государство с амбициями, которые мешают нам признать истину: ребята, единственное, чем мы можем гордиться, - это «битлами» и «фиш-анд-чипс». Еще открытками с королевой Елизаветой.       Впрочем, не о том сейчас. Мы здесь сегодня собрались поговорить обо мне. И говорить я буду довольно много и долго. Ибо... а чем еще заняться в свой последний день, как не порассуждать о том, как, где и в какой момент я пустил собственную жизнь по пизде? Думаю, вы за маской скорбных лиц заняты тем же – уверенным построением предположений, почему такой конченный мудак, как Виктор Морган, сейчас лежит в закрытом гробу – действительно ли сердце отказало или тупо передоз, кому достанется его шикарная недвижка и солидные суммы на банковских счетах и скоро ли закончится эта мутотень с торжественными речами и прочими ритуальными плясками? А! И самое главное - будут ли на банкете в честь громкого прощания с великим комиком современности элитный алкоголь и закуски от шеф-повара?       Что ж... Будут. Когда я жалел денег на бухло? Но... Потерпите, мои славные зрители! Это мое финальное выступление, моя адская лебединая песня, и мне просто физически необходимо насладиться по полной программе всем этим чудесным, ладно срежиссированным мной балаганом.       И уж извините меня за то, что наблюдаю за вами сейчас со стороны... Будем считать, что это скромное посмертное желание – увидеть похороны Виктора Моргана глазами Виктора же Моргана. Признайтесь, ну признайтесь же в том, что хотя бы раз в жизни вы фантазировали о том, как вдруг внезапно подыхаете и желательно при каких-нибудь дюже трагических обстоятельствах и затем с мстительным злорадством любуетесь заплаканными рожами родных и близких, упиваясь мыслью: «Что? Плохо? Теперь понимаете, кого с вами больше нет?». Считайте, я просто осуществил вашу мечту. С собственными мечтами у меня как-то не задалось.       Я не питаю иллюзий насчет искренности происходящего – толпы людей, пришедших сегодня на кладбище «проводить меня в последний путь» (еб вашу мать, кто пишет речи священникам?), понятия не имеют о том, что я за человек. И мстительного злорадства тоже не испытываю. По большому счету, этот спектакль - квинтэссенция абсурда и отличная метафора моей жизни. Довольно убогой и никчемной. В которой не нашлось места ни одному человеку, способному сейчас, в этот момент честно сказать: «Да пошел ты, чертов больной ублюдок! Так тебе и надо».       Не нашлось, потому что единственный, кто мог это сделать, - Саша Берне.       Он сказал мне это несколько раньше. Саша повторяться не любит. Поэтому на мои похороны он не пришел.       Ожидаемо.       Не преувеличивай свою значимость в жизни других людей. Тебе повезло, если найдется пара-тройка тех, кому ты действительно небезразличен. А большей частью... Даже на твоих похоронах они будут стоять, утирать слезы и думать о том, что бы сожрать на ужин. И это правильно. Их-то жизнь не остановилась. И не изменилась - все те же заботы: утром, днем, вечером и ночью. И скоро ты, опять же если повезет, останешься в их памяти неким мутным расплывчатым пятном с именем, которое уже давно ничего не значит. В худшем варианте - ты просто исчезнешь. Как будто тебя и не было.       Поэтому не обольщайся. Твоя жизнь принадлежит только тебе. И что с ней делать - тоже только твой выбор.       В тот момент, когда я понял эту до смешного простую вещь, мне во всей красе явился такой же до смешного простой план – умереть.       Нет, речь не о самоубийстве. Речь о запланированной смерти. В чем разница?       Самоубийство – это акт безрассудного отчаяния. Где трезвого и рационального – нет. А эмоции – первым планом. Причин может быть масса, но в любой из них будет крыться неосознанное желание что-то кому-то доказать. Эмоциональное желание. Девочка, выбрасывающаяся из окна из-за безответной любви или непонимания ее тонкой натуры родителями, верит в то, что «они еще пожалеют». Декаденты, зачарованные идеей Смерти, как прекрасной любовницы, или смертники с взрывчаткой на груди во славу мнимого бога, таким образом пытаются утвердить свою избранность. Мужчина, соскальзывающий со стула и повисающий с хрипом на веревке, спасается от кажущихся нерешаемыми проблем и ответственности...       Знаете, примеры можно приводить до бесконечности. Можно даже затеять долгий философский спор, выдвигая теории, почему человек добровольно лишает себя «великого дара жизни», когда ему, сучаре, охуеть как повезло – родиться. Можно, конечно, но вряд ли это продуктивное времяпрепровождение, потому что версий будет много, а правды в них – как в сладкой булочке без сахара, но с сахарозаменителями. Сплошной наёб.       Вернемся ко мне и моему решению. По сути, мы все эгоисты и чужое нас мало волнует, а если и волнует, то только в той степени, которой оно может коснуться лично. Если об этом помнить постоянно, то люди вокруг перестают быть неидентифицированными кусками говна, от которых ты чего-то ждешь, а они раз за разом тебя разочаровывают. Потому что ты сам – одно сплошное разочарование для кого-то. Мы живем в социуме, и выстроить систему, при которой общение с подобными себе походило бы на идеальную мозаику, где каждый функционирует на своем месте – невозможно. Ибо люди... людям свойственно думать исключительно о себе. Именно поэтому мы одиноки. Одиноки всегда и везде. И особенно остро это чувствуется в толпе. Если вы хоть иногда включаете мозг и пытаетесь анализировать происходящее – это становится очевидным в считанные минуты.       И не надо мне приводить примеры чистой и бескорыстной любви – все они на проверку окажутся гнилыми. Я вам отвечу: «Блаженны те, кто веруют». Ибо любая тварь, именующаяся себя человеком, через крышу исполненная светлой вселенскою любовью ко всему сущему, – прогон. Нельзя любить абстракцию – это банальный уход от обязательств.       У вас в запасе примеры красивой истории любви пар, проживших вместе до усрачки много лет? Херня. Это просто удобная привычка, позволяющая больше не думать о том, с кем потрахаться и кто тебе постирает носки. И я точно знаю, в какой-то момент... любой из них до зубовного скрежета ненавидит своего партнера.       Потому что тот, сволочь, каждый божий день рядом, рядом со своим дерьмом и нелепыми прихватами, вроде, ковыряться вилкой в ухе, а потом лезть этой сраной вилкой к вам в тарелку, или сидеть на горшке добрый час с газетой в руках, не реагируя на ваши вежливые просьбы покинуть помещение и великодушно позволить облегчиться... которые начинают бесить сразу, как только проходит гребанная ложная эйфория: «О, я встретил того/ту самого/самую!». Нет, просто нашелся человек, который, порой ненавидя тебя до тошноты, не готов променять тебя на кого-то еще, потому что тот другой может оказаться хуже. И лучше терпеть знакомое дерьмо, чем вляпаться в новое. По сути, это просто ленивые люди, для которых стабильность – единственно приемлемая форма существования. Ими движет не любовь, а страх... Страх остаться в одиночестве и в одно рыло тянуть на себе ярмо под названием «жизнь». Но... это не любовь. Нет любви в том смысле, в котором ее суют под нос доверчивым юным душам, а они верят, потому что гормоны шалят. Вот отшалят и откроется истина...       Мы везде и всегда одиноки. Можем создавать пары, сбиваться в сообщества, сливаться толпой... И по-прежнему оставаться одинокими, потому что в каждом из нас есть эта хрень...       Мысли. Разной формы и степени четкости, но они мешают... мешают стать частью идеальной мозаики. И на самом деле счастливы только те, кто недалеко ушел от животных в своих инстинктах: потрахаться, чтобы наплодить себе подобных, пожрать и выжить.       И, кстати, если что - я не претендую на открытие года: любые философские системы или религии созданы с одной целью - дать ценные указания, как, твою мать, более или менее терпимо преодолеть этот гребаный промежуток времени между рождением и смертью. Потому что смысла нет. Ни в чем. Мы приходим и уходим. Точка. И когда уходим – нас просто больше нет. Можно тешить себя надеждой, что ты оставил след в чьих-то сердцах, возможно, создал нечто значимое, что, как те развалины в моем родном городке, застрянет в истории, но факт остается фактом: после смерти лично тебе будет на это похуй. Потому что тебя нет.       Конечно, давайте поговорим о перерождении души, о свете в конце тоннеля, о кармическом круге бытия, о сгустках энергии, растворяющихся во вселенной и образующих новые звезды... Давайте. Я послушаю. И останусь при своем мнении – вам чертовски повезло, если вы нашли для себя приемлемую идею, которая помогает вам выжить. Оправдать свое нахождение в социуме. В этом мире.       Я не против - для меня вы просто счастливчики, живущие в идиллии со своим воображаемым другом, у которого сто имен: Иисус, Будда, Аллах, Кришна, Абсолют, Зевс, Люцифер, Гэндальф Светлый...       Лично я для себя нашел идеальное решение – запланированная смерть. Как идею, как цель, как возможность в момент, когда нахождение в социуме станет мне окончательно неинтересным, поставить самостоятельно жирную точку.       И еще раз – это не самоубийство. Если вы еще не уловили, то разница в том, чтобы умереть именно тогда, когда мне этого захочется. Не от отчаяния и груза неразрешимых проблем, не вынуждаемый обстоятельствами или чьей-то чужой навязчивой идеей, не от осознания тягости бытия и убогости собственной личности...       Я решил уйти тогда, когда пойму: ну все, больше мне здесь делать нечего. Всем спасибо за участие в моем персональном шоу в качестве забавных статистов – премного благодарен, что создавали все это время суетливый фон. Адье!       Конечно, я не исключаю фактор непредсказуемой случайности – пресловутый кирпич, свалившийся на голову, стал бы досадной помехой моим планам, и его можно было бы приписать вмешательству неких высших сил, решивших меня покарать за своенравность и чрезмерную самостоятельность. Но! Я не признаю высших сил, кроме стихийных бедствий, и роковые случайности - это не более чем неудачное стечение обстоятельств, когда ты в какой-то промежуток короткого мгновения сделал не тот выбор и оказался в неправильном месте в неправильное время. К примеру, вышел из дома, вспомнил, что забыл сигареты, и пожмотился купить их по дороге, ведь на комоде в холле осталась лежать едва начатая пачка. Вернулся, замешкался на входе, вышел из подъезда, ступил на проезжую часть и попал под машину...       Понимаете, о чем я? Это как русская рулетка – именно тебе досталась призовая пуля просто потому, что так совпали обстоятельства: температура воздуха за окном, разыгравшийся геморрой, некстати выпитая газировка, вызвавшая приступ гастрита, звонок бывшей любовницы, жмущие ботинки и хренова туча других никак несвязанных между собой событий, которые в итоге сложились в некую комбинацию, при которой ты нажал на курок и твои мозги ошметками разлетелись по стенам. Хотя до тебя этот трюк проделала пара-тройка человек, и им, кроме обгаженных штанов, похвастаться нечем. Ну, может, везением. Опять-таки надуманная категория – не факт, что холостой выстрел – это удача.       Но непредсказуемые случайности лишь добавляют осмысленности моему решению: когда я умру – мне в любом случае будет похуй, почему это произошло, но если я умру по плану – это будет моей личной победой. Не то что бы мне нужна эта победа – кому я покажу медаль за первое место? Но есть вероятность, что я испытаю некоторое чувство удовлетворения... Все случилось так, как я запланировал. И нет, я не страдаю манией контроля: моя жизнь – цепочка недоразумений, в ходе которых я додумался до простого решения... Не получается жить с идеей, по плану и в социуме как примерный гражданин – ну хоть сдохни изящно. Зачем?       Чтобы испытать секундное чувство удовлетворения – возможно, оно станет моим главным достижением...       Как-то Дилан Моран сказал: «Жизнь очень коротка. Существует всего четыре возраста человека: ребенок, неудачник, старик и мертвец. Это всё, что есть». Меня не устраивают две срединные стадии. Поэтому почему бы не шагнуть от первой сразу к последней?       Я часто слышу в свой адрес две звучные характеристики – «мудло» и «циник».        Меня они всегда безмерно удивляли, потому что у любых определений есть общедоступная и всем понятная расшифровка. И они должны определенным образом подсказывать, как себя вести, не правда ли? Но люди всегда умудряются трактовать их как-то по-своему. Всегда.       Ну то есть, должны же срабатывать какие-то инстинкты самосохранения? Тебе перед лицом вешают табличку: «Не подходи. Убьет!», и ты не подходишь. Ты слышишь: «Он мудак», и не связываешься с этим типом.       Но, похоже, эта фишка не работает. Перед вами оголенный провод под напряжением, а вы все равно хватаетесь за него руками.       Мне очень нравятся в этом плане женщины... О, я не женоненавистник – окститесь. И если вы посмотрите мои выступления – поймете это. У меня нет дебильных монологов, построенных на гендерном различии: «Вот женщины! А вот мужчины!» Полагаю, разница полов сказывается в мотивации поведения, но при этом уверен: разница не делает женщин непонятнее, а мужчин – проще. Я знавал ебанашек обоих полов, и меньшее, за что их презирал, это за гендер.       Так вот, мне очень нравятся в этом отношении женщины... Когда ты им прямо при знакомстве сообщаешь, что, мол, детка, я мудак и, в общем-то, чмо обыкновенное, для них твоя честность работает, как красная тряпка для быка. Призывом в бой! То есть ты берешь и предупреждаешь – я кретин, и это непоправимо. Я просто такой. И никаких скрытых тайных ларчиков с двойным дном не имеется. Может, в этом виновата система, может, воспитание, может, закат цивилизации и парад планет, может, мой долбоебный характер – может, все вместе. Но им почему-то обязательно хочется доказать обратное – они придумывают драматически-лирический образ, и с упертостью диггеров рвутся провести раскопки в твоей душе в надежде откопать там нечто...       Понятия не имею, что. Взрослого ответственного мужика, читающего сонеты Шекспира по утрам и вечерам, зацикленно боготворящего ее – одну-единственную, неповторимую, исполняющего с горкой ее прихоти и желания, способного положить Юпитер или Сатурн у ее ног, а в свободные пару минут после феерически-невъебенного траха подрабатывать суперменом, спасающим мир? Честно, не знаю, сколько ни спрашивал, слышал всегда опасный ответ – что-то вроде: «Мне ничего от тебя не нужно. Я просто люблю тебя и хочу быть с тобой». В разных вариациях, но смысл таков. Бегите от таких ответов – они значат ровно противоположное: тебя собираются сожрать с потрохами, и уже наточили ножи.       А если рискнешь сказать: «Мне тоже ничего от тебя не нужно, детка. Насчет любви и «хочу быть рядом» - сразу нет. Не хочу. Не имею потребности. Мне одному неплохо живется. И давай уже, раздевайся!». Если рискнешь...       - Ты долбанный мудак! – вот, что хлестко получишь в истерике.       Блять! А я что говорил? Я в чем-то соврал?       И еще поймаешь попытку отвесить тебе оплеуху. Я женщин не бью (хотя некоторых стоило бы отшлепать) – научился уходить от удара.       В этом отношении шлюхи, жадные до твоих денег, - гораздо честнее.       Впрочем, знаете что? Мужчины в этом плане также не отличаются логикой. Некоторым персонажам почему-то кажется, что если ты такое мудло по отношению к бабам, то значит – охуенный друг. И вообще крут по двести пятидесяти пяти пунктам. Ну типа, опять работает вся эта гендерная чушь, а табличка с надписью: «Не подходи. Убьет!» остается не замеченной.       Нет.       Я просто мудак. И если я вам что-то пообещал – скорее всего, сделал это под кайфом, когда от кокса разжижается мозг, рисуя радужную картинку мира. Если я под коксом, накуренный до мутных глаз и залит виски по самую макушку – я могу пообещать вам что угодно. Даже подарить бумажного журавлика оригами, созданного собственными руками. К слову, из бумаги я могу свернуть только идеальную трубочку, через которую порошок эффектно опылит тычинки и пестики в вашей голове. Но это не значит, что я буду помнить о своем обещании. И даже если буду – усвойте железное правило: я не выполняю обещаний. Потому что не даю их. Тот, кто вам что-то пообещал, явно не был Виктором Морганом в тот момент. И да, это очень удобно.       Если в данном вопросе и работает гендерная разница, то она заключается в том, что некоторые мужики умеют бить сильно и быстрее, чем я успею увернуться.       Ублюдки. В какой момент чистосердечное признание перестало быть смягчающим обстоятельством? В конце концов, у меня где-то была табличка...       Кстати, именно женщины из числа тех, кто не влез в мою постель и поостерегся лезть в мое личное пространство, весьма часто тоном проповедника, взывающего к грешнику, задают мне один и тот же вопрос: «Когда ты женишься? Когда уже остепенишься и обзаведешься семьей? Твое состояние позволяет наплодить кучу детишек!» И делают это... знаете так, по-дружески снисходительно. Никогда этого не понимал – этого дружеского, снисходительного тона, призванного сделать что? Заставить тебя устыдиться? Прислушаться? Поверить им на слово? Что они мудрее и уверены в том, как надо жить? Потому что у них есть матка и они рожали? В связи с чем имеют право говорить таким тоном?       Да они, верно, ебнулись.       Таким, как я, нельзя размножаться, понимаете?       Моя жизнь – это как тупой второсортный боевик: ты полтора часа пялишься в экран и ни хера не втыкаешь, что там происходит. Кто-то стреляет, кому-то бьют морду, все бегают, суетятся, вокруг взрывы и кишки разлетаются. Где-то на второй трети – горячий, бессмысленный и беспощадный трах. Это обязательно. А ты сидишь и вообще ни хера не втыкаешь. Жрешь попкорн и смотришь. И все ждешь, что в конце тебе объяснят смысл происходящего.       Но нет. В финале предсказуемо появляется The End. А смысл так и не появился.       Вот это моя жизнь.       Это как эпидемия чумы, которую уже не остановить. Нет лекарства против идиотизма. Появилось с десяток Морганов – и прощай! Через сотню лет человечество вымрет. Не то что бы я сильно переживаю за человечество... Оно и так вымрет. Спойлер, извините, но, думаю, он вам известен, как и то, что Дарт Вайдер – отец Люка Скайуокера.       Откровенно говоря, я просто не хочу жениться. И не хочу детей. И мой дом – это только мой дом. Не собираюсь его ни с кем делить. Спросите лучше у Бэтмена, почему он не женится? Он, сука, богат, красив, да еще мир спасает каждый день. Особенно выходные заняты. Он живет в роскошной пещере и срать хотел на потомство. И семью. Альфред – не в счет. И Робин тоже. Этот мелкий пиздюк явно не в ученики к Бэтмену набивался. Вот до него доебитесь.       А мне лучше не задавать подобных вопросов. На них у меня есть миллион ответов, и ни один из них нельзя озвучить в прямом эфире. Хотя я как-то раз сделал это – выругался матом в прямом эфире. Заплатил штраф. И выругался бы снова – денег хватает. Но мне запретил Саша Берне. Он сказал: «Сделаешь так еще раз, и я тебя кастрирую». Он может. Поэтому я больше так не делал.       Так что, если вам приспичило высказать свое мнение перед камерой на общечеловеческом – просто приготовьте n-ную сумму денег. Это работает. Главное – не берите агентом Сашу Берне. Тогда не сработает.       Хотите покопаться в моем детстве? Найти там причины, объясняющие мое мировоззрение? Сложные отношения с матерью и прочее бла-бла-бла?       У меня не было проблем с мамой – у нас с ней нормальные товарно-денежные отношения. Ты – мне, я – тебе. Мама меня родила, и это с ее точки зрения крупный авансовый платеж, за который мне расплачиваться до ее смерти. Я помню, как она часто повторяла: «Когда ты вырастешь – ты должен будешь позаботиться обо мне: будь добр, обеспечь мне приличную старость. Я ведь тебя родила». Иногда мне кажется, что матушка решилась произвести меня на свет только по одной причине – как выгодное финансовое пенсионное вложение, ибо, знаете, государство, в этом смысле никогда не оправдывало ожиданий. И если бы я облажался – маман, вероятно, посчитала бы себя неудачницей, сделавшей крайне неудачную инвестицию.       И не надо сейчас переглядываться с понимающими лицами – меня все устраивало. Я рос без давления и великого надзора, никто меня не пичкал прописными истинами и не заставлял ходить по воскресеньям в церковь, не требовал посещать спортивные секции и вступать в какие-нибудь школьные сообщества... Буду ли я образованным кретином или неучем с едва оконченной школой за плечами – маму не интересовало. Это моя жизнь, мой выбор, мои проблемы. Она обозначила мне задачу, и на этом ее участие в моем становлении как личности завершилось.       Отца я не знал, но не думаю, что он бы сильно повлиял на меня. Если он посчитал необходимым свалить из семьи, когда мне исполнилось три года... Нет, я правда, не думаю, что он внес хоть какую-нибудь лепту. Кажется, у него был тот же принцип, что и у матушки, судя по тому, что папенька нарисовался в моей жизни именно в тот момент, когда гонорары за мои выступления перевалили за несколько сотен тысяч фунтов за один концерт. Как почетному донору спермы я ему презентовал немалую сумму. Мне не жалко.       И надеюсь, моя драгоценная родительница безмерно счастлива тем, что ее инвестиции окупились. Особенно сейчас, когда она горестно промакивает сухие глаза платочком. Я вовремя съебался из ее жизни, отписав ей посмертно практически все свое состояние и оставив роскошную квартиру в центре Лондона. Да еще авторские отчисления. Ей под шестьдесят, она бодра и крепка здоровьем – думаю, курорты Европы будут рады принять ее у себя.       Вы можете написать целую биографию, разложив мою личность по полочкам и знатно поковырявшись в детстве, и с удовлетворением найти там ответы на многие вопросы. Но я вам так скажу: «Идите нахуй». В гробу я видал ваши выводы – оцените юмор.       Я и сам все про себя знаю, и могу сказать, что в принципе с этим знанием можно жить. Вполне неплохо жить. Да блять! Я жил, как король. Король, у которого гарем шлюх, немерено бабла, толпы фанатов и любая прихоть - по щелчку пальца.       В том, что я решил сегодня пустить себе пулю в лоб, виновата только моя долбанная одержимость Сашей Берне.       И, сука, я не знаю, почему и как это произошло...       Почему в какой-то восхитительно-прекрасный момент один пидорас становится центром твоей блядской вселенной, и когда он говорит: «Да пошел ты!» и абсолютно нелогично уходит сам... ты давишься пустотой, и даже излюбленное лекарство – отменная наркота - больше никак и ничем не закрывают эту черную дыру. Он ушел, и ты вспоминаешь о своем гениальном решении – запланированной смерти. И считаешь его настолько гениальным, что гордишься собой и готов запатентовать. Готов рекламировать и продавать за бешеные бабки, потому что это хороший способ поставить точку в нужное время в нужном месте.       И это не от отчаяния. Нет. Это не попытка что-то и кому-то доказать. В особенности Саше Берне. Ему на это наплевать. Если на свете и есть худшее зло, чем Виктор Морган, то это Саша Берне. Я знаю, о чем говорю.       Я так решил, потому что больше не испытываю никакого интереса к происходящему. Вообще. Ноль.       Мне просто скучно.       Я Виктор Морган – человек, которому стоит только открыть рот, как люди вокруг уже давятся смехом. Им кажется, что я говорю какие-то смешные вещи. Я шут и клоун, я паяц и самый популярный стэнд-ап комик, билеты на бенефисы которого разбираются в первые десять минут после открытия продаж.       Я наркоман со стажем, алкоголик и когда я говорю, что за всю жизнь не написал ни одной толковой шутки, то так оно и есть. Ну может, эта, про сэндвичи, была ничего. То наследство, что я оставлю после себя, - дерьмо собачье, которое дОлжно вычеркнуть из всемирной антологии юмора, если такая существует. Потому что, твою мать, я никогда не шутил – я просто говорил то, что думал. Без цензуры и купюр. Назовем вещи своими именами – я пиздабол, которому откровенно положить на общественные нормы морали.       Оказывается, за это люди хотят платить. Я не знаю, почему. Я не мессия и точно не самый веселый человек во вселенной – у меня просто нет тормозов, и мой мозг давно превратился в желе. Я несу со сцены откровенную чушь... А что еще может произвести и сгенерировать мозг торчка? Но у меня хуева туча наград и премий. Я – «Голос поколения», чтоб вы знали. По моему мнению, это свидетельствует об одном: если в кумиры попадают такие герои, как я, - апокалипсис уже случился.       Поэтому мне совсем не смешно. Руку даю на отсечение, вы никогда не видели, как смеюсь я. Или хотя бы улыбаюсь.       Единственный, кто мог сотворить это непотребство со мной, - Саша Берне.       Смысла нет, ни в чем, но его можно придумать.       Однажды я придумал, что Саша Берне – смысл.       Потому что он всегда был рядом.       Сейчас его рядом нет.       И смысла тоже нет.       Поэтому мне невыносимо скучно.       И это история не про любовь. Это пьяный бред Виктора Моргана.       Моя исповедь. Мой прощальный монолог.       У меня в кармане лежит пистолет, я – донельзя неузнаваемый и бухой вконец, стою, покачиваясь на ветру, у собственный могилы и наблюдаю за тем, как меня хоронят.       В понедельник, 17 марта, в 17.00.       Добро пожаловать на мои похороны!