*
Кафе-кондитерская «Пряничный домик» располагалось недалеко от центра Нью-Йорка. Оно славилось своим широким выбором неповторимого мороженого. Рецепт лакомства передавался по наследству и хранился в строжайшем секрете вот уже почти шестьдесят лет. Наверно, именно благодаря своему мороженому «Пряничный домик» сумел так долго продержаться в высоко конкурентной среде мегаполиса. Хезер Вереск встала во главе этого кафе совсем недавно, но быстро смогла найти общий язык со всем персоналом, мистер и миссис Данброх — владельцы тоже были благосклонны к новой сотруднице. Но девушка не обольщалась, прекрасно понимая, что два месяца с лишним, проведенные на посту директора, бесспорно важны, но все самое трудное начнется дальше. Пока не закончился летний сезон дела шли более чем успешно. Только вот уже сентябрь перевалил за половину, и, несмотря на то, что погода на улице по-прежнему была тёплая, спрос на мороженое уже начал падать. А еще, как бы это не было трудно признавать, но кафе вполне могло не дожить до следующего лета. Хезер, как никто другой, лучше всех представляла себе реальную картину дел. Чтобы сохранить бизнес необходимо было придумать что-то, что могло привлечь внимание покупателей в новом сезоне, не позволяя забыть про небольшое семейное заведение. От раздумий её отвлек телефонный звонок. Это была Астрид. Порадовавшись успехам подруги, Вереск вернулась к работе. То, что сейчас был её законный обеденный перерыв, она прекрасно знала, но предпочитала тратить время на решение первоочередных задач. В конце концов, она всегда могла перекусить на кухне. Она как раз хотела вызвать мастера, чтобы тот отремонтировал сломавшуюся накануне кофе-машину, когда её снова потревожили. В дверь постучали и, не дождавшись разрешения, вошли. — Начальница, вы опять забыли про обед! — Возмутился вошедший парень. В руках у него были стакан с кофе и бумажный пакет с масляным пятном на боку. — Поэтому я принес вам еду. Это, конечно, не лобстеры, но всё же лучше, чем ничего. — Спасибо, Джек, — улыбнулась брюнетка. Ей нравилось то дружеское отношение, которое проявлял парень, несмотря на то, что Хезер была его начальником. — Ты опять меня выручаешь. — Мне не сложно. Если вам что-нибудь понадобиться, только скажите, — Джек растрепал волосы на затылке и улыбнулся. На щеках появились обаятельные ямочки. — Ты очень любезен. Но я не хочу отвлекать тебя от работы. Да и ты ведь кондитер, а не секретарь. — Я бы никогда не стал отвлекаться от своих обязанностей. А сейчас всё равно в кафе нет посетителей. Хезер нахмурилась. Джек уловил изменение в настроении собеседницы, попрощался и поспешил удалиться. Вереск подперла голову руками и вздохнула.*
Сумерки — тонкая хрупкая грань между днем и вечером. Солнце уже скрылось за горизонтом, но небосвод еще алеет гранатовыми сполохами. Воздух пахнет смесью нагретой пыли и холода приближающейся ночи. А сам город похож на светскую даму, готовящуюся к выходу в свет. Джек Фрост любил задерживать на работе, наводя идеальный порядок на кухне. Он это делал по двум причинам: первая — полировка кухонного оборудования прекрасно успокаивала нервы; а вторая — он не любил жару, поэтому предпочитал возвращаться домой в сумерках. Частенько он заходил в Центральный парк по пути домой и мог до наступления ночи сидеть на лавочке, смотреть на уток или же на танцующих людей, отдыхая от целого дня, проведенного на ногах. Хотя всё-таки задерживаться до темноты Джек побаивался. В этот раз он не стал нарушать уже сложившуюся традицию. Фрост проверил перед уходом, всё ли на своих местах, выключил свет и закрыл кухню. Ключи он повесил на гвоздик в щитке рядом с кабинетом директора. Взгляд на секунду задержался на двери. Подошвы кед приятно пружинили, в наушниках играла прекрасная музыка, продукты для сегодняшнего ужина, который обещал быть весьма и весьма неплохим, были куплены в ближайшем магазине. Настроение было приподнятое. Возможно, из-за того, что Фрост смог купить пачку замороженной стручковой фасоли с огромной скидкой. Возможно, из-за прекрасной погоды. В последние два месяца настроение почему-то не опускалось ниже отметки «хорошее». Хотя у Джека и были подозрения почему. Когда в самом начале июля всех сотрудников «Пряничного домика» собрали перед началом рабочего дня, и миссис Данброх представила нового директора, Джеку тогда показалось, что у новой начальницы не получится руководить кафе. Хезер Вереск только-только закончила университет, получив степень магистра, и производила впечатление несчастной родственницы, взятой на такую должность только из безвыходности положения, в котором оказалось кафе. Молоденькая менеджер высшего звена, как это было заявлена у неё в дипломе, поначалу растерялась. В первый её рабочий день Джеку, как самому незанятому на тот момент, было поручено провести небольшую экскурсию и терпеливо ответить на все вопросы. Девушка внимательно слушала, смотрела и активно интересовалась техническими аспектами работы её подчиненных. В последующие дни стало понятно, что первое впечатление о Хезер как о нерешительной и слабохарактерной было ошибочным. То, как Вереск смогла выпроводить зашедшую днем пару пьянчуг, стало тому подтверждением. Начальница понравилась Джеку. Она симпатизировала ему как руководитель и как человек. Поэтому, желая как можно скорее помочь ей освоиться, Фрост стал помогать по мелочам: подсказывать, где можно найти специалиста по ремонту холодильников для мороженого или же где дешевле будет заказать миндаль. Иногда он просто интересовался, как идут дела, и ободрял словом. Или таскал еду перекусить. Как сегодня, например. Плавая где-то в своих мыслях, Джек дошел до дома. Вокруг уже стемнело, на улицах зажглись фонари. Темные окна собственной квартиры подсказали, что сосед еще не вернулся домой. Фрост посмотрел на время, высветившееся на экране мобильного. Было девять вечера. Джек набрал номер соседа раз пять, но всё попытки дозвониться оставались без ответа, поэтому он бросил это дело и сосредоточил мысли на предстоящем ужине.*
— Вот адрес. Иккинг только кивает в ответ и забирает сумку с горячей пиццей. — И помни, ты должен уложиться в двадцать минут, иначе будешь платить сам. — Понял, — снова кивнул Иккинг, выходя на улицу. «Должен. Всем и всегда что-то должен,» — подумал парень, поправляя шлем на голове. Старый велосипед заскрипел педалями. Это была его последняя доставка на сегодня, Иккинг спешил закончить свою смену как можно скорее и получить деньги. Улицы, здания, люди — окружающий мир слился для него в единый поток, от пестроты которого в глазах резало, а голова кружилась. Хотелось уже в конце концов остановиться. «И спать-спать-спать». До пункта назначения Иккинг добрался за десять минут, порой балансируя на грани, едва не нарушая правила дорожного движения. В доме, в котором жил заказчик, как оказалось, сломался лифт. Иккингу пришлось собрать остатки сил, чтобы, не теряя темпа, подняться на двенадцатый этаж. Он убедился, что от положенных двадцати у него еще три минуты в запасе, позвонил в звонок и поправил шлем на голове. Музыка по ту сторону двери приглушили так, что стало слышно небольшой диалог обитателей квартиры. «О! Это, должно быть, пицца!» — сказал один женский голос. «Хезер, открой, пожалуйста!» — вторил ему второй, более звонкий. А потом он же добавил, оправдываясь: «Я с бутылкой воюю. Деньги на столе.» Через несколько секунд дверь отворилась. — Доставка пиццы, — дежурно улыбнулся Иккинг и спросил, сверяясь с адресом на бумажке, — Это квартира шестьдесят один? — Да. — Ваш заказ, — парень открыл сумку и вытащил три коробки. — «Пепперонни», «Маргарита» и «Гавайская». С вас десять долларов и шестьдесят центов. — Вот, держите, — Хезер протянула доставщику деньги и забрала коробки. — Приятного аппетита. Послышался приглушенный хлопок, за ним последовало «Ну ты долго еще?». И дверь закрылась. Иккинг еще пару секунд потоптался на площадке и начал спускаться. Ему еще предстояло вернуть велосипед в пиццерию, а потом почти сорок минут добиться домой на метро. В подземке было прохладно и тихо. Немногочисленные люди были заняты своими делами и практически не разговаривали друг с другом: кто дремал, кто слушал музыку, кто зависал в своем телефоне. Один раз рельсы резво перебежала крупная упитанная крыса. Иккинг достал из рюкзака слегка помятую тетрадь, пролистал несколько страниц и, найдя нужное место, принялся вчитываться в написанное. Лампы тускло светили, да и усталость брала своё. Глаза слезились и слипались, отказываясь что-либо воспринимать. Мозг поддерживал эту странную забастовку: Иккинг даже не мог вспомнить то, что прочитал секунду назад. Едва не засыпая на ходу, он все-же сумел сесть в поезд, а затем не пропустить свою станцию. Прогулка на свежем ночном воздухе немного взбодрила, но ровно до тех пор, пока он не переступил порог квартиры. — Привет! — раздалось из глубины единственной комнаты. — Что-то ты сегодня поздно. Почти одиннадцать. — Привет, Джек, — устало улыбнулся Иккинг, снимая куртку. — Так получилось. — Паршиво выглядишь, — заметил Фрост опухшие красные глаза. — Тебе бы поспать. — Ты же знаешь, что не могу. Завтра контрольный срез по латыни, а я до сих пор тетрадь не открывал, — Иккинг прошел в кухню. Джек проследовал за ним. — Может, следует взять выходной на работе? Хотя бы на какой-нибудь одной. — Я и так с трудом смог устроиться. Чуть что — и меня сразу уволят. — Я могу порекомендовать тебя на должность кассира или что-нибудь в этом роде, — Фрост поставил тарелку с ужином в микроволновку, нажал на «старт» и принялся заваривать кофе. — Если я поручусь за тебя, то тебя примут. — У тебя в кафе? Брось, Джек. Не нужно. Вы и так не в самом лучшем положении. Иккинг лежал на вытянутой руке на столе. Ему была неприятна эта тема, и он поспешил увести разговор в другое русло. — Кстати, говоря о твоей работе. Как там ваш новый директор? Освоилась? — Да, вполне. Знаешь, я думаю, она сможет удержать кафе на плаву или даже улучшить положение дел. — У неё что, суперспособности есть? Микроволновка пикнула, прерывая разговор. Джек достал тарелку, поставил её и чашку с кофе перед другом и сам сел напротив. — Да нет. Она просто производит впечатление умного и уверенного человека. — Она тебе нравиться? — Думаю, мы бы подружились. Хотя это наверно странно: подчиненный и начальник — лучшие друзья. — Думаю, что одной дружбой дело не ограничится, — Иккинг улыбнулся, прикрывая рот чашкой. — Что-о? На что это ты намекаешь? — Джек сложил руки на груди и прищурился. — Ни на что, о благороднейший из благороднейших! — Иккинг! — Просто ты о ней так отзываешься, что кажется, будто ты влюблен в неё. Хотя, кто знает. Может, и впрямь влюбился? — Хэддок! — взревел красный как рак Фрост.