В первый раз всегда больно

Впервые нового соседа Колин увидел за неделю до Рождества. Тот сидел на лестнице между вторым и третьим этажом и курил прямо под запрещающим знаком. Выглядел он как человек, который вернулся домой после очень пафосной вечеринки: узкие, сшитые на заказ синие брюки, белая рубашка с жабо, расстегнутая почти до середины груди, распахнутое шерстяное пальто и кожаные дорогие, но ужасно неудобные туфли с острыми мысами. Заметив его, Колин на секунду замер — он не ожидал встретить кого-нибудь на лестнице в шесть утра, — но затем снова возобновил спуск. Думал пройти мимо, однако сосед поднял на него неожиданно трезвый взгляд и хрипло произнес: — Привет. Не ответить было бы невежливо, и хоть Колин уже немного опаздывал на самолет, он остановился на нижней ступеньке и кивнул: — Доброе утро. Кого-то ждете? — Я въехал два дня назад. И сегодня… потерял ключи. — Сосед растянул яркие, будто накрашенные губы в улыбке, и Колин сразу узнал это выражение лица. Похоже, сегодня сосед курил не только сигареты. — Зайдите к управляющему. У него должны быть запасные. — Не знаю, где его найти. — Он живет в двенадцатой квартире, — подсказал Колин и, решив, что разговор окончен, продолжил путь к выходу. — Спасибо, … мистер Фаррелл, — прилетело ему в спину. Колин даже не сбился с шага, он привык, что его узнают. После Колин видел соседа еще несколько раз: иногда курящим на пожарной лестнице, иногда выходящим из своей квартиры. Колин не любил лифты, предпочитал ходить пешком, так что на лестнице они тоже сталкивались. Сосед оказался музыкантом — время от времени из его квартиры доносились звуки скрипки и фортепиано. Больше ничего Колин не знал и не стремился узнать. Весь дом был битком набит известными личностями, творческими людьми, бизнесменами и их пассиями, здесь не принято было лезть в чужую жизнь. Да и у Колина не было времени на выяснение людских тайн — он с группой писал новый альбом. И рождался тот в страшных муках. Колин, кажется, переругался с каждым участником своей группы и менеджером уже не по одному разу, однако к общему мнению по поводу стиля и звучания будущего альбома они пока так и не пришли. До самой Пасхи Колин работал как проклятый: проводил в студии по шестнадцать часов в день, иногда даже домой не приезжал, ночуя там же на матрасе. Если бы не Моника, жена их басиста Райли, они заработали бы язву из-за нерегулярных сухих перекусов. Но эта святая женщина каждый день носила им нормальную домашнюю еду, не обделяя никого, даже придурочного барабанщика Бена, которого слегка недолюбливала. Примерно в этот же период Колину еще раз выпал шанс пообщаться со своим соседом снизу. Это случилось в одну из тех ночей, когда он все же смог добраться до дома и даже мог поспать чуть больше четырех часов. Поднимался в свою квартиру он по привычке пешком, и на предпоследнем этаже столкнулся с соседом, стоящим у дверей с телефоном в руках. Увидев Колина, тот улыбнулся и спрятал смартфон в карман свободных штанов. — Мистер Фаррелл, доброй ночи. — Привет, — отозвался Колин, мимолетно подумав, что неплохо хотя бы ради приличия узнать его имя. Он уже прошел мимо и поднялся выше, как тот его окликнул. — Постойте! Колин оглянулся и едва не вздрогнул, увидев соседа довольно близко от себя. Двигался тот стремительно и не особо уважал чужое личное пространство. — Я знаю, что уже поздно, но у меня вечеринка в самом разгаре, и я подумал, может, вы захотите присоединиться? Вздернув брови в удивлении, Колин внимательно оглядел соседа, сильно его этим смутив. Тот отвел взгляд и, расчесав пятерней волосы, нервно облизал губы. Даже интересно стало, что толкнуло его это предложить. Парень не походил на человека, которому одиноко, скучно и нужно хоть чье-нибудь внимание. Фанат? Вряд ли. Был бы он девушкой, Колин решил бы, что его зовут перепихнуться. — Ладно, простите, — тут же сдал назад сосед, — но если надумаете, мои двери всегда открыты. Смелое заявление, подумал Колин, учитывая, что они совсем незнакомы. Тем не менее, поблагодарил за приглашение, попрощался и продолжил подъем к себе в квартиру, чтобы хоть немного поспать и утром снова окунуться в рабочую мясорубку. К счастью, рано или поздно сумасшедшая гонка должна была закончиться, и хоть впереди было еще много работы, на Пасху они решили сделать перерыв на две недели — пообщаться с семьями и прийти в себя. Колин воспользовался этим, чтобы съездить к сыновьям в Эл-Эй, но много времени там не провел — жара и бывшие жены выматывали сильнее, чем турне с самым жестким графиком. Поэтому, вернувшись в Нью-Йорк, Колин выключил все телефоны, закрылся у себя в квартире и спал почти двое суток, лишь раз встав с кровати, чтобы поесть. Снова почувствовал себя бодрым только вечером в четверг. На часах было уже почти одиннадцать, торопиться — совершенно некуда, поэтому Колин перекусил позавчерашней китайской лапшой, думая, что нужно бы заказать чего-нибудь посвежее, принял душ и завалился на диван в гостиной с текстами будущих песен. Однако долго поваляться ему не удалось, около двенадцати раздался стук в дверь. Колин вздрогнул и с удивление обернулся на стук. В свое время он здорово переплатил за этот лофт, чтобы иметь возможность строго контролировать каждого посетителя — ни курьеров, ни гостей не пускали в здание без предварительного звонка хозяину, и это правило никогда не нарушалось. Либо что-то изменилось, пока он пропадал в студии, либо стучался кто-то из жильцов. Запахнув поплотнее халат, накинутый на голое тело, Колин открыл дверь. На пороге стоял тот самый сосед. Все так же стильно одетый и слегка растрепанный, с ведерком и лопаткой для льда в руках. Увидев Колина, он заулыбался и чуть прищурился, вмиг став похожим на чернобурую лису. — Добрый вечер, мистер Фаррелл. Не разбудил? — Нет. Что-то надо? — У нас кончился лед. Не одолжите? — сосед приподнял пустое ведерко в доказательство своих слов. Колин, вздернув брови, пару секунд смотрел на непрошенного гостя, а потом посторонился, пропуская того внутрь. — Холодильник справа. Захлопнув дверь, Колин вернулся на диван, пока сосед с любопытством оглядывался, вероятно, подмечая разницу в их апартаментах. Три года назад, когда Колин брал эту квартиру, она была лучшей из свободных: двухуровневая, с высокими потолками и широкими проемами. Стоила она почти столько же, сколько и дом в Эл-Эй, хотя была меньшего его в четыре раза. Однако за все время Колин ни разу не пожалел о покупке. — Вау! У меня квартира поменьше. Колин пожал плечами. — Я люблю пространство. — У вас клаустрофобия? — С чего ты взял? — Колин с недоумением посмотрел на соседа, который отставил принесенное ведро на барную стойку и, кажется, совсем забыл про лед. — Вы не ездите на лифтах. — Пройтись пешком полезно. У меня нет клаустрофобии. — И стеснения, — довольным тоном добавил сосед, опустив глаза вниз. Колин посмотрел туда же и заметил, что его халат распахнулся, показав хозяина во всей красе. Парнишка что, пытался его смутить? — Я у себя дома, разве нет? Сосед вспыхнул и пробормотал: — Прошу прощения. — Но глаза отвел не сразу. Колин фыркнул и все-таки прикрылся. Ситуация становилась все интереснее и интереснее. За свою уже довольно долгую карьеру рок-звезды, Колин многое повидал, но никто еще не врывался в его квартиру под странным предлогом, чтобы бесстыдно его разглядывать. Никто, кроме фанаток, но те, слава богу, доступа к его дому не имели. — Лед, — напомнил Колин. — Точно! Пока сосед, повернувшись к дивану спиной, возился со льдом, Колин его рассматривал. Высокий, длинноногий, худой, немного нескладный — он был совсем не во вкусе Колина, однако что-то в нем привлекало. Необычная внешность? Выпирающие скулы и яркие, будто нарисованные губы, определенно притягивали взор. Поведение? Взгляд? Колин вряд ли смог бы ответить, однако смотреть на этого парня хотелось. Он вызывал интерес. Но все это Колин заметил еще на лестничной площадке несколько месяцев назад. Сейчас его больше интересовало, какого хрена этот парень забыл в его квартире. Не за льдом же он пришел в самом деле. — Как тебя зовут? — Эзра. — Что это за имя такое? Тот повел плечами и, обернувшись, вздернул подбородок, словно собирался защищаться. Колин даже залюбовался им в этот момент, настолько ему шла эта воинственность. — Еврейское. — Хорошо. Ты совершеннолетний, Эзра? Кажется, вопрос застал Эзру врасплох. Он тут же растерял весь апломб, замер, глядя прямо перед собой, а потом медленно перевел взгляд на Колина. Потрясение, которое читалось в его глазах, даже позабавило. — Я… мне девятнадцать. — Значит, выпить тебе не предлагаю. — Что? — Эзра медленно моргнул, удивление на его лице проступило еще отчетливей. Усмехнувшись, Колин встал, подошел к барной стойке и достал из-за нее бутылку виски и стакан. — Выпить, говорю, не предлагаю, — плеснув себе на полпальца, Колин закрыл бутылку и потянулся к ведру со льдом, которое Эзра сжимал в руках. — Надеюсь, ты там на своей вечеринке пьешь безалкогольные коктейли? — Не говорите со мной, как с малолеткой! — А кто ты? — сделав глоток, спросил Колин. И сам не заметил, как подошел к Эзре очень близко, настолько, что тот отклонился назад и попятился, пока не уперся в столешницу. При этом он не выглядел напуганным, скорее наоборот. Близость Колина как будто придала ему уверенности, движения и поза стали более тягучими, плавными, в глазах появился странный блеск. Если у Колина и были до этого сомнения, для чего этот парень заявился к ему, они тут же исчезли. Он не первый раз видел такие метаморфозы рядом с собой. — И что вообще здесь делаешь? За льдом пришел? Не смеши меня. Я нечасто бываю дома, но ты удивительным образом постучал именно в такое время. Знаешь номер моей квартиры, езжу или не езжу я на лифте. Следишь за мной? — У вас паранойя, мистер Фаррелл, — Эзра по-птичьи наклонил голову, умудряясь при своем высоком росте смотреть снизу вверх. — Я просто наблюдательный. — Вот как, — Колин залпом допил виски и отставил бокал в сторону, облизав напоследок смоченные алкоголем губы, и Эзра залип. Это уже даже становилось смешным. — Бери свой лед и убирайся. — Он вернулся в гостиную зону и попытался погрузиться в работу с текстами. На Эзру он демонстративно не обращал внимания. Тот немного постоял неподвижно, а потом Колин услышал, как он поставил несчастное ведерко обратно на барную стойку. — Возможно, я не следил за вами специально… но я мог пойти за льдом к управляющему, а не к вам. — И почему я должен это знать? — Вы мне интересны, мистер Фаррелл. Я хочу заняться с вами сексом. Приехали. Колин отбросил листы с текстами и снова посмотрел на Эзру. Сейчас тот не очень-то походил на человека, который пытается подкатить, хотя еще секунд пять назад у него получалось выглядеть соблазнительно. Эзра как будто не был уверен в том, что делает. — С чего ты взял, что это интересно мне? — спокойным тоном уточнил Колин. Он не хотел никого сбивать с толку, ему действительно был любопытен ответ. — Иначе вы меня не впустили бы. Это была правда. Он не любил пускать кого-то в свою квартиру, даже женщин сюда не водил, предпочитая отели или съемное жилье. Карьера в шоу-бизнесе научила его ценить свое личное пространство, как ничто другое. Но откуда Эзре знать о нем такое? Интересовался им, спрашивал о нем? Это польстило. И все равно правильнее было выгнать парня, посоветовать больше не лезть к взрослым людям с нелепыми предложениями и закрыть за ним дверь. Но то, как Эзра сейчас смотрел на него, что-то тронуло в душе Колина. Такой отчаянный, яростный и горячий взгляд. До мурашек пробивает. — Ну и что ты там стоишь? — приподнял брови Колин, развязывая пояс халата. Эзра тут же сделал шаг вперед, замер на мгновение, а затем быстро преодолел оставшееся расстояние и забрался на диван, нависнув над Колином. Вид у него был до смешного решительный. — Душ? Эзра мотнул головой, наклонился и поцеловал его в губы. Поцелуй был на вкус как сладкий коктейль и жвачка, немного бестолковый, какой-то отчаянный и страстный. Колин не собирался уделять прелюдии много внимания, но Эзра был так настойчив и хорош, что он поплыл, позволил себе немного томных облизываний, тягучих, как патока, откровенных и интимных. Колин смог остановиться лишь тогда, когда жар затопил все тело до краев, а в ушах зашумело от прилившей крови. Эзра в тот момент уже лишился рубашки и расстегнул брюки. — Раздевайся и иди наверх, я сейчас буду, — скомандовал Колин, отстраняясь. — Что? Нет. Давай здесь, — Эзра снова потянулся за поцелуем, но Колин остановил его, коснувшись кончиками пальцев губ. — В кровати удобнее. Тем более, здесь у меня ничего нет, все в ванной. Я принесу, а ты пока раздевайся. Пару секунд у Эзры был такой вид, будто он сейчас снова начнет возражать, но он не стал. Кивнул, поднялся с дивана и, чуть покачиваясь, направился к лестнице на второй уровень в спальню. Рубашка осталась валяться у дивана. Колин же зашел в ванную, вынул из шкафчика над раковиной презервативы и смазку, а после чуть остудил лицо водой. Не то чтобы это сильно ему помогло. Когда он поднялся в спальню, Эзра уже раздетый и лежал на кровати поверх покрывала. Он был сложен лучше, чем можно было подумать, глядя на него одетого. Уделял внимание не только репетициям, но и тренажерному залу? А еще он совсем не стеснялся своего тела, позволил Колину смотреть. Даже выгнулся, чтобы было лучше видно: вытянул вверх длинные ноги, опустил, перекатился на кровати, показывая подтянутую задницу и ровную узкую спину. Стеснение и неуверенность он оставил на первом этаже. Или в нем их никогда и не было, а Колину все показалось. — Хорош, — с усмешкой одобрил он, кидая на край кровати презервативы и смазку. — Соскучился? — Очень, — Эзра поманил его к себе. Колин забрался к нему, лег сверху и накрыл его губы своими. Поцелуй снова затянулся: медленный, сладкий. Эзра чуть слышно постанывал, гладил Колина по спине, стискивал коленями бока, прижимался всем телом. Прервав поцелуй, Колин спустился губами ниже, тронул подбородок, шею. С левой стороны на коже темнел синяк от скрипки, не удержавшись, Колин укусил это место. Эзра ахнул и выгнулся под ним, ноги у него совсем разъехались, член окончательно затвердел. — Такой отзывчивый, с ума сойти, — не удержался от комментария Колин, не переставая целовать распростертое под ним тело. — Хочу посмотреть, как ты будешь принимать. — Схватив Эзру за ягодицу, он чуть оттянул ее в сторону и внимательно проследил за реакцией. Тому это явно понравилось. О, да-а! Он задышал чаще, поверхностно, его грудь, шею и лицо затопил румянец, волосы у висков намокли от пота и сильнее закурчавились. Облизав губы, Эзра сглотнул и то ли выдохнул, то ли простонал: — Да-а-а. Колин зарычал, ему так сильно захотелось его трахнуть, что на секунду свело челюсть. Он не ожидал от себя такой реакции. Пять минут назад он даже имени этого парня не знал, а сейчас его аж трясло от желания. — Перевернись на живот. Эзра не сразу сообразил, о чем его попросили. Кажется, все его силы уходили лишь на то, чтобы не прикасаться к себе и не кончить раньше времени. Так что Колин помог ему перевернуться, а после, не удержавшись, приласкал задницу. Эзра тут же обернулся через плечо и, улыбнувшись, развел ноги в сторону, сгибая их в коленях и чуть задирая попу. — Молодец, — похвалил Колин, целуя его в бедро. — Сейчас все будет, потерпи. Терпеть пришлось недолго — Колин быстро расправился с презервативом и смазкой, которую нанес на член и на пальцы. Не хотелось тратить много времени на подготовку, но стоило проверить, насколько Эзра узкий. Он был очень узким. Сжимался так, что Колину пришлось его успокаивать: гладить по спине, целовать в шею, засосать в губы. Ждать, пока он расслабится и раскроется, вскинет бедра в такт имеющей его руке. И только затем войти несколькими осторожными толчками. — Какой же ты все-таки узкий, Эзра, — прошептал Колин, накрывая его своим телом. — Так сжимаешься, будто хочешь, чтобы я остался в тебе навсегда. Хочешь, чтобы я остался в тебе навсегда? Постоянно чувствовать мой член внутри? Ты же его чувствуешь? Эзра вздрогнул всем телом и застонал, захлебываясь воздухом. Колин даже не сразу понял, что он что-то говорит. Расслышал лишь: — Да, о боги, да, я чувствую его. Чувствую. — Это еще не все, малыш. И Колин задвигался, взяв сразу жесткий, быстрый ритм. Он больше не мог миндальничать и нежничать. У него крышу сносило. Эзра принял это. Вцепившись в изголовье кровати, он не просто стонал — скулил на одной ноте — и вскидывал бедра в такт толчкам. Иногда это скорее мешало, чем помогало, поэтому Колин в конце концов навалился на него всем телом и дотрахал сам, почти обездвижив его. Кончил он первым, и оргазм на минуту почти оглушил его. Когда пришел в себя, Эзра лежал под ним тихо, как мышь, только тяжело и быстро дышал. Колин вытащил член, приподнялся и, добавив немного смазки, снова сунул в него пальцы. — Давай, малыш, сделай это для меня, — прошептал он, целуя Эзру в плечо. Много времени тому не понадобилось. Он кончил, впившись зубами себе в руку, и сжался так, что Колину не сразу удалось вытащить пальцы. Сразу после Эзра обмяк на кровати и зарылся лицом в подушку. Он не выглядел как человек, который хочет пообщаться после секса. Колина это не обидело. Откровенно говоря, ему хотелось в душ и жрать, а не разбираться с чужими загонами. Поэтому, объявив, что идет в ванную, Колин оставил Эзру одного. Когда он вернулся из душа, спальня уже была пуста.