Через тернии...

"Расскажи мне о своей катастрофе Я приду среди ночи, если так будет нужно. Не знаю, найду ли подходящие строки Но обещаю, что буду внимательно слушать" Маркус дрожал от ужаса — в деревню вторглась вражеская армия. Его чуткий нос сразу же уловил больше сотни запахов злых и уставших воинов. Запах сотен альф, желающих развлечься. Он знал, что этот день когда-нибудь настанет, что чужаки придут и его размеренной жизни настанет конец, но чтобы это произошло так быстро и скоро... Нет, Маркус не был готов. И его организм, готовящийся принять первую течку - тоже. Омега вывалился из своего дома и тут же бросился искать своего жениха - он должен был стать мужем Бравуса в это полнолуние, когда Боги дадут ему возможность войти в пору зрелости. Маленький и юркий Маркус прокрался вдоль поленницы и почти ползком добрался до забора соседа-беты. В его огороде он с ужасом увидел двух красноглазых шакалов, закованных в черные блестящие доспехи, которые с радостным рыком насиловали соседского мужа-омегу. Торн со слезами смотрел на загрызенного мужа и уже не сопротивлялся, потому как смысл его жизни был утерян. Омега встретился глазами с почти обессилевшим Торном и мог поклясться, что тот мысленно умолял его бежать. В конце концов, измученный оборотнями белокурый омега одними губами прошептал "Спасайся" и Маркус послушался. Он просочился через щель между досками забора на задний двор соседа, а оттуда - на участок к Бравусу. За спиной послышался предсмертный крик Торна - он ушел вслед за своим мужем, хотя тот не был альфой. Невероятная любовь. Маркус никогда не отличался особой эмоциональностью, зачастую предпочитая чувствам холодный разум, но увиденное подняло в нем волну ярости, по силе сравнимую только с цунами. -Нет!- он рванулся к хрипящему от боли Бравусу, но почти сразу же отпрянул - из-за спины раненого альфы с отвратительным хихиканьем вышел шакал. Существо было заковано в блестящие черные доспехи, но на спине у него шла ярко-красная полоса, имитирующая шерсть. Главарь. -Красавчик! За тебя нам дадут не меньше шестидесяти золотых! Нынче омеги в цене. - Смуглый мужчина взъерошил красный ирокез на бритой голове и посмотрел на умирающего у его ног альфу. - А про этого забудь - не пара он тебе. Пара дырок - и уже захлебывается в своей крови. Не дело это, так умирать. Умирать надо в бою. К вожаку подошло еще пятеро шакалов и одна гиена. Маркус даже удивился - самка и вдруг альфа. Редкость для армии. Шестерка остановилась в нескольких шагах от своего главаря, склонив головы и тихо поскуливая, а когда он кивнул, то с заливистым лаем бросилась на еще живого Бравуса. Альфа взревел от боли, как бизон, а гиена вторила ему отвратительным хохотом, который заглушил хруст костей и хлюпанье свежей крови. Омега замер, не в силах пошевелиться. Он смотрел на смерть своего суженого и не мог понять своих чувств и желаний - хотелось убежать и умереть на месте одновременно. Долг альфы - охранять свою омегу до самого конца, но священное право омеги - уйти вслед за своим альфой. Только вот был ли Бравус тем самым альфой для Маркуса? Шакал стиснул его в своих руках и, закинув токую рубаху парню на голову, принялся шарить по белому телу. Ногти царапали нежную кожу, но захватчик не останавливался, а наоборот, только больше распускал свои руки. Другой шакал, получив молчаливое согласие вожака, приспустил омежьи штаны и бесцеремонно полез лапать розоватый зад. -Не лезь! - огрызнулась женщина-гиена, толкая наглеца под руку. -Не лезть? Да я полгода без омеги! - шакал ощерился и ущипнул Маркуса за румяную ягодицу. - Он так сладко пахнет...- омега взбрыкнул и попытался вывернуться из мерзких рук. Оборотень среагировал моментально: пощечина была больше похожа на удар. Маркус заскулили от боли и сглотнул кровь из разбитой губы.- Будешь знать, как перечить сильным, подстилка! -Отвалите, я первый! - Главарь отпихнул двоих других насильников, но те не только не поспешили отойти и дать старшему действовать, а даже ощерились. Гиена обратилась и, позвякивая латами, пошла на главаря. Секунда и два зверя сцепились в схватке, самозабвенно вгрызаясь друг в друга с остервенелым рыком и воем. Все застыли, с интересом следя за поединком. Другого шанса у Маркуса может и не быть. Омега сорвался с места и помчался в сторону леса - там есть возможность скрыться, запутать следы, переждать и, может даже, выжить. Лес не пугал Маркуса, хотя отец много раз повторял, что это место может убить неподготовленного человека. Но вместе с тем, лес, как заботливый родитель, может даровать спасение тому, кто этого достоин. В спину молодому парню задышала свежей кровью и смертью гиена, а он думал, что никогда раньше не хотел так жить. Послышался мерзкий звук ломающихся костей, а затем вопли боли, мольбы о помощи и рык. Маркус открыл глаза и застыл: перед ним, лениво пережёвывая бело-желтую кость, стоял Зверояр. Парень несколько раз слышал от отца, что эти шестилапые существа когда-то были людьми, но каждый из них был проклят за совершенные ими темные дела. Однажды он, напросившись в сопровождающие к отцу, издалека видел этого прекрасного зверя - тот пришел к лесному озеру и долго пил, высовывая длинный фиолетовый язык из тощей острозубой пасти. Атун был хорошим отцом, мужем и охотником, но как-то по весне его не стало - упал в реку и тронувшийся лёд убил его. Зверь был красивый: его длинное гибкое тело было покрыто густой иссиня-черной шерстью с проблесками благородной седины. Голова же его была похожа на череп, обтянутый искусным мастером темно-голубой, слегка светящейся в сумерках кожей, на которой, подобно звездам, были раскиданы белые пятнышки. Такие бывают у людей и называются веснушками. Маркус сглотнул и посмотрел зверояру в глаза. "Никогда не смотри зверю в глаза" Боже, эти глаза были самыми красивыми из всех, что доводилось ему видеть. Три ярко-синих, иногда вспыхивающих белым глаза с едва заметными точками зрачков смотрели на него в упор, не мигая. Омега замер. Он не понимал, что ему надо сделать, чтобы остаться в живых, как повернуться, куда бежать. Против создания столь древнего не убежать и не скрыться в лесу. Тем более, если это не твой, а ЕГО лес. Мальчишка пригнулся к земле, отмечая как дернулся черный кончик хвоста у зверояра. Зачем он ему? Почему это существо не убило его вместе с преследователем? Он не знал ответов на все эти вопросы. Великие Боги, да он же омега! Ему не положено знать всех этих звериных заморочек! Зверояр коротко рыкнул, а потом в один прыжок оказался рядом с обомлевшим человеком. Сгреб окаменевшего от ужаса мальчишку в лапы и кинулся в глубь леса. Защищать омегу - его неоспоримое право.

***

Он лежал на теплой соломе и собирался вздремнуть, когда услышал душераздирающие крики. Уши против его воли дернулись вверх, делая и без того бесчеловечную морду абсолютно животной. Сейчас Айвен прекрасно понимал, что совершенная пакость, которая должна была остаться невинной шуткой, не стоила всех его бед. Из-за глупости и гордости молодого охотника погибло много людей, почти столько же остались калеками. А он - пышущий силой и здоровьем, отказал им в помощи. И лес, пострадавший тогда при пожаре от его руки, обратил свой первобытный гнев против зазнавшегося альфы. Крики стали более четкими и разбавились мольбами о пощаде, а в воздухе повис тяжелый запах свежей крови и непередаваемая вонь ужаса. Такого он не чувствовал уже давно - с последней человеческой охоты, на которой он чуть не лишился третьей пары лап. Теперь, когда он смог увидеть мир с другой стороны, понял, что люди являются гораздо более жестокими, чем кажется. Со стороны поселения запахло дымом и паленой плотью. Пришлось подниматься с нагретого места - пускать такой беспредельный беспредел на самотек было бы опасно уже для собственной жизни. По-большому счету, зверояру было глубоко плевать на тех истошно орущих людишек, чей век недолог, но в этот раз что-то шевельнулось внутри его огромной груди, что-то заставило передвигать массивными когтистыми лапами быстрее обычного, заставило злобно оскалиться на чужаков и рвать, рвать, рвать почти до безумия их до безумия! Его красивый мех слипся на груди от вражьей крови, но в голове продолжала стучать навязчивая мысль - он что-то упустил. Что-то очень важное. Жизненно-необходимое. Интуиция не подвела, впрочем, как и всегда. Паренек перед ним был испуган, но при этом в его глазах светилось неподдельное восхищение. Аргус неверяще моргнул, но все осталось прежним: пропахший гарью лес, мертвые тела перевертышей, мерзкая на вкус кровь в пасти и странный омега. Омега, запах которого был его запахом. Аромат его существования, смысла жизни, будущего. Пара. Человек. Тот, за кого Аргус отдаст свою жизнь, не раздумывая. Инстинкт сработал быстрее головы и зверь, прижав потрясенного пережитым человека к мягкому животу, ринулся в дальнее логово - никто не найдет их. Он не позволит кому-либо кроме него смотреть и прикасаться к его сокровищу. Аргус не отпустит омегу и исполнит долг любого альфы, нашедшего свою родственную душу. Альфа умрет за этого белокурого юношу, если это потребуется.