Господин

Наконец-то, она поставила его на место. Госпожа обошла раба по кругу и оказалась за его спиной. Обнажённый, послушный, он сидел на коленях посреди комнаты и смотрел строго перед собой. И, наверно, всё ещё уверен, что месть Королевы закончена. Как бы не так, девушки никогда и ничего не прощают. Потому их лучше никогда и ни за что не обижать! Сегодня Хозяйка заведения была облачена в чёрную паутину. Толстая плотная сетка сходилась лучами от плеч к солнечному сплетению и между лопаток, а затем расходилась от центров спиралями. Кроме основных кругов паутины были ещё три поменьше, почти лишённые щелей, скрывавшие под собой интимные места Владычицы – лоно и грудь. Между ног платье не смыкалось, переходя в верёвочную юбку. Глянцевые сапоги на тонких острых каблуках поднимались выше колена. - Здравствуйте, моя Госпожа, - произнёс пленник. Доминантка обошла его по кругу, остановилась и наклонилась, оказавшись лицом к лицу. Подняла его подбородок выше и заглянула в полные решимости глаза. Ещё не сдался, не покорился окончательно. Твёрдость его духа нужно ценить, пока она ещё есть. Её нужно ценить и при этом продолжать ломать, наслаждаясь процессом. Садистка влепила рабу мощную оплеуху. - Больше покорности во взгляде! И благодарности! – проговорила она, и раб поморщился от боли, после чего произнёс без тени изменений заученную фразу: - Да, моя Госпожа. - Играешь с огнём, мой мальчик, - возмутилась Королева и прижала подошвой туфли яйца узника. Тот сразу застонал и с ощутимой самоотдачей протараторил: - Прошу прощения, моя Госпожа! - То-то же, - фыркнула Хозяйка заведения и потянула его за ошейник. – Вставай, у меня для тебя есть одна интересная игра. - Хорошо, моя Госпожа, - ответил он, поднимаясь на ноги. До конца урок не усвоил, но в словах появилось куда больше энергии, чем минуту назад. За это тоже ответишь, но чуть позже! Владычица вывела пленника из помещения и направилась по коридору. Охранники стояли будто статуи, но после вчерашнего у каждого во взгляде читалось напряжение, а на губах повис неозвучиваемый вопрос – никто и не посмеет задать его. Казалось бы, никто... кроме раба: - По-моему, они начали нервничать после вчерашнего. Вам так не кажется? - Урок им впрок. Чтобы больше подобного себе не позволяли! - Не боитесь, что растеряете власть? - Кто? Я? Не неси чушь, меня боится каждая мышь в этом заведении! – произнесла Доминантка, гостеприимно распахнула дверь и пропустила свою любимую игрушку вперёд со словами: - Проходи и держи рот на замке, пока от тебя не потребуют слова. Это было просторное помещение с парой десятков стальных колец, выглядывавших из-под паркета, продиравшихся сквозь штукатурку, висевших на потолке. Подполковник стоял у середины стены. Запястья и лодыжки сковывали грубые браслеты, толстой цепью соединявшиеся с кольцами. Мужчина был обездвижен и распят, но взгляд его пытался выжечь всё в пределах видимости. - Скучал по мне, милый? – промурлыкала Госпожа, пересекая комнату по направлению к военному. Тот поморщился и дёрнул цепями, проверяя их надёжность. К его сожалению – надёжные, не позволяющие ни освободиться, ни повернуться, ни хоть как-то воспрепятствовать сладострастным домогательствам возбуждённой кошки Катрин. Её шаловливые пальчики стали нежно ласкать эрегированный член и закалённую тренировками грудь, а мягкие губы прильнули к напряжённой щеке. Но мужчина сопротивлялся её страсти, брезгливо отворачивался и всячески отказывался участвовать в предлагаемых оргиях. Как невежливо с его стороны отказываться от гостеприимства её Величества, ая-я-яй! Женщина потянула за скалистый подбородок, пока их взгляды не встретились, и задала вопрос: - Разве я не красива? Разве я тебя не возбуждаю? - Это не имеет значения. Я не собираюсь принимать участия в твоих играх. - О, дорогой, ты уже в их эпицентре! – львица клацнула зубами у самых его губ, и мужчина отшатнулся, заставив Доминантку рассмеяться. - Но я выберусь отсюда сразу же, как появится малейшая возможность. Сними кандалы, и меня уже ничто не остановит. - Бр-р, как холодно от твоего голоса! И как жарко греться о тебя! – девушка тесно прижалась к мужчине, сжав бёдрами пенис. – Ну, порадуй свою Госпожу. Скажи ей что-то ласковое! Может, я бы тогда даже согласилась стать твоей рабыней? - Прекращай этот цирк, - выдохнул через силу. Хозяйка заведения отстранилась и ответила: - Никогда бы не подумала, что лёд твоих слов может так обжигать. Тем не менее, тебе придётся стать частью одной моей прелестной игры. Вам обоим, - Садистка обернулась ко второму рабу и указала на него, добавив: - Подойди ближе. - Если ты помнишь, гомосексуальные контакты у меня в табу. - Ни зли меня, милый. Я прекрасно заучила все твои правила. И рада, что ты их тоже не забываешь. Так что избавь меня от напоминаний, пока от тебя не потребуется обратного, иначе пожалеешь, понятно? – последнее она произнесла с вызовом. - Да, Госпожа, - ответил узник и покорно приблизился к паре, перебирая в голове, что же ещё упустил в своих запретах такого, что вычислила эта ведьма. - Я не прошу вас трахаться. Даже на минет не принуждаю. Мне нужно всего-ничего, чтобы вы поиграли немножко. Ты мог уже заметить, что этот безупречный мужчина совершенно не реагирует на мои ласки, не слушает моих приказов, отказывается от всех моих самых смелых предложений, которых я ещё не делала практически никому! Меня сводит с ума его отчуждённость и упорство! – Королева остановила узника, положив ладонь ему на грудь, а затем пальчиками пошла вверх к шее. – Я хочу, чтобы к концу дня подполковник стоял передо мной на коленях и лизал пальчики моих ног. Чего ты так насупился? Разве это противоречит твоим табу? - Нет, Госпожа. - К слову, я буду совсем не против и даже очень благодарна, если ты решишь ломать его волю минетом или ещё более близким сексуальным контактом. По собственному желанию, конечно же. У тебя полный карт-бланш на его воспитание. Можешь приступать, - королева махнула рукой и отошла к мягкому креслу, в котором разлеглась, словно львица на перине. Того гляди, начнёт довольно вылизываться. Но пленник браться за задание не спешил. Он просто не знал, с какой стороны вообще подступиться к военному. Одно дело, мягкохарактерные девушки, слабые и не способные терпеть боль. К таким можно было подобраться, они легко сгибались под сильным давлением и отчаянием. Но не дисциплинированный офицер, закалённый жизнью. У него высокий болевой порог, у него выточена сила воли, да и отчаяние его не берёт, он продолжает верить, что способен выбраться своими силами... либо, что его спасут, но это уже неважно. Бывалый Господин пребывал в ступоре, обдумывая свои возможности и величину представшей перед ним преграды. - Что такое, милый? Часы тикают. - Это не так просто – принудить его к чему-нибудь. Размышляю. - Тебе стоит поторопиться. О, придумала! Тебе нужен стимул. Давай так? Если к концу дня мои пальчики не будут блестеть от его языка, я прикажу тебе застрелить ту рабыню, которую ты вчера уже чуть было не убил. Ты можешь сколько угодно мне врать про своё безразличие, но та сука всё равно тебе очень дорога. Сегодня её жизнь находится исключительно в твоих руках. И кровь её будет на твоей совести. Я ведь не прошу невозможного. Приступай, - махнула Королева рукой, и узник за пару секунд перебрал в голове с десяток идей, наконец, решив, что должен делать. Вздохнул. Сжал кулаки. - Мне нужны ключи от его замков, - потребовал он. Нет, не попросил, а грубо потребовал, абстрагировавшись от мира и сословий. Госпожа поставила условия весьма удачно. Исполнив приказ, он ничего не терял, как это было в прошлые разы. Зато, потерпев поражение в своей задаче, он лишался довольно весомой частицы себя – той рабыни, на воспитание которой потратил столько сил, чтобы она вместе с ним могла противостоять своим хозяевам. Один из немногих козырей на его руках, который нельзя так просто потерять. Сейчас мужчина готов был пойти на всё, чтобы бросить подполковника на колени и спасти жизнь девушки. Королева не стала придираться к тому, что раб забыл своё место. В конце концов, в ближайшие несколько часов ему необходимо вновь ощущать себя Господином. Иначе у него не будет ни шанса преуспеть в жестокой игре. - Они в шкафу, - заинтригованно ответила Садистка. Пленник хищной поступью направился к инвентарю. Он взял ключ, пару замков, стальной ошейник и цепь, после чего сблизился со своей целью. У обоих мужчин в глазах блестел жгучий лёд. Они понимали друг друга без слов, никто уступать в этом неравном противостоянии не собирается. Первым делом парень обвил цепь вокруг торса офицера, сначала ниже груди, потом выше. Затянул и сомкнул на замóк, чтоб никуда не делось. Затем закрепил под подбородком ошейник с поводком в виде тонкого стального троса. После этого опустился на колено и присоединил один конец цепи к левой ноге, которую высвободил из прежних пут и через силу, пользуясь беззащитностью оппонента, притянул к другой ноге, соединив их на короткой привязи. Господин поднялся, тяжело дыша от усталости. Бороться с натренированным бойцом – не самое простое дело. А ведь их сражение только началось. Мужчина отцепил правую кисть и, прилагая все усилия, притянул к левому плечу, соединив браслет на запястье с прежде обвитой вокруг торса цепью. Аналогично он поступил и с левой рукой, сотворив металлом нечто наподобие смирительной рубашки. После этого он нагнулся к правой ноге и окончательно отцепил противника от стены. Поднялся, взял за трос и собрался повести к середине комнаты, как вдруг подполковник размахнулся головой и ударил лбом по переносице Господина, сбив на пол. И затем попытался пнуть, но помешала цепь на ногах, а его оппонент вскочил уже через секунду. Стерев с носа текущую кровь, парень размахнулся и ударил кулаком по челюсти врага, ощутив, как от стального подбородка будто хрустнули и заболели костяшки пальцев и запястье. Подполковник легко стерпел удар и махнул плечом, пытаясь бортануть соперника, но тот увернулся, намотал часть металлического поводка на кулак и ударил снова, в этот раз ближе к виску и уже ощутимо больнее. В ушах у офицера зазвенело, а перед глазами заплясали искры. Пользуясь тем, что военный оглушён, Господин вывел его на середину комнаты и присоединил трос к кольцу в полу так, чтобы цепь едва позволяла стоять в полный рост. И ещё прикрепил две цепи одним концом к плечам, а другим – к стене напротив, чтобы у офицера не было возможности развернуться. Первый этап его плана был, наконец-то, преодолён. Здесь пленнику не на что опереться. Теперь нужно заставить его свалиться на колени. Сам он падать не станет – это выше его достоинства. Сбивать с ног нельзя – это даст не тот эффект, который нужен. Необходимо, чтобы узник рухнул сам собой. И для этого мужчина вернулся к шкафу и достал оттуда кнут. Он обошёл подполковника со спины и встал на нужном ему расстоянии, разогревая в руках холодную и оттого неподатливую чёрную кожу. А затем отвёл руку назад и размахнулся со всей силы, хлестанув плетью по спине. Военный стиснул зубы, но не издал ни звука. Стерпел боль и на второй раз, и на третий. Господин не сдерживал себя в силе удара. Перед ним была не хрупкая девушка, не беспомощная рабыня, а опытный офицер, пусть и заключённый в цепи, но всё ещё боеспособный, который использует любую возможность, что ему предоставят. Хлыст упорно вгрызался в жёсткую кожу, но всё равно не мог забраться слишком глубоко. Подполковник мужественно стоял под натиском ударов плети и молча терпел боль, вспыхивающую с каждым разом с новой силой. Сначала он почти не шевелился. Потом начал дёргаться после особо удачных замахов. Его дыхание тяжелело, смешивалось с еле слышным животным рычанием. По лицу стекал пот, а по спине – кровь, но сдаваться он не собирался. Когда лопатки равномерно окрасились в багровые тона, военный перестал молчать, и каждый удар стал вызывать у него мучительный стон, но ещё не крик. Боль изматывала, отбирала силы и охватывала сознание и каждую клеточку тела. Ноги начинали трястись, но не от страха, а от усталости. Однако офицер продолжал стоять, понимая, что именно падения от него и добиваются. Каждое касание кнута разносилось по помещению хлопком, словно выстрел. По ощущениям - будто каждый раз вгоняло пулю. Подполковник боролся до конца, и это его губило. Именно этого от него и ждал Господин – отдать в первой же битве все силы, чтобы остаться беспомощным в остальной войне. Сколько они уже так боролись? Время потеряло свой счёт и растворилось в противостоянии, словно сахар в кофейном напитке. Хлопок и стон, а с ними новая порция дрожи. Ещё хлопок, ещё стон, и офицер уже едва не подгибает ноги от бессилия. Мучитель отвёл руку назад для нового замаха, и раздался поворот ключа в двери. Этот щелчок словно снял с мыслей завесу гипноза, одержимости, транса. Он обернулся, и Хозяйка заведения, всё это время с огромным интересом следившая за беспощадной пыткой, тоже обратила внимание на тех, кто посмел нарушить покой её Величества. Дверь распахнулась настежь и громко ударилась о стену, а в комнату влетели несколько охранников, что-то бестолково крича себе под нос и рьяно озираясь. - Стоять! – резко скомандовала Хозяйка заведения, и амбалы опешили, остановились. – Какого хрена вы творите? – спросила она, поднимаясь и выступая от стены навстречу незваным гостям, гордо вскидывая подбородок. - Свободы хотим. И раз вы её не даёте, мы возьмём сами, - выдохнул самый первый из них. Но не успел он закончить фразу, как Королева выхватила пистолет. Бугаи зашевелились, намереваясь опередить свинец, но когда первая пуля свалила одного из них, покорно остановились. Катрин тоже не стала дальше стрелять. - Предатели! Что вы себе позволяете?! – прокричала она. Отвечать никто не смел. Кажется, они решили провести нападение без задержек, и им бы могло сойти с рук, но парни слишком привыкли подчиняться. Её Господский голос засел в их головах на уровне рефлексов, удержать в узде которые у них не получилось. Иначе бы наверняка успели обезоружить Хозяйку. Однако сейчас они были на мушке, а расстояние достаточно велико, чтобы успеть уложить их всех. Разве что пуль не хватит, но кто посмеет броситься вперёд остальных? Они просто стояли. Тем не менее, это был тот самый шанс, которого Господину не хватало. Он знал, что нужно сделать, а потому отбросил кнут и сдвинулся с места, когда Садистка спросила: – И что мне теперь с вами делать? Убивать всю охрану? - Отпустить, - ответил пленник, вставая между ней и её целями, аккурат под дулом револьвера. - Отойди, - прорычала львица. - Разве не видишь? Произошло то, о чём я тебя предупреждал. - Моя власть по-прежнему сильна. Горстка дезертиров покинет этот свет, и всё станет, как было. - Твоя власть – это количество рабов, исполняющих твои приказы. И теперь их стало ещё меньше. - Отойди прочь! Их у меня всё равно много! - Как ты собираешься поддерживать жизнь заведения, когда растеряешь основных своих исполнителей, когда сама перебьёшь охрану? - Найду на их место других, более послушных. Место-то сладкое, желанное столь многими... - Думаешь, только их отставкой всё и ограничится? За ними последуют Госпожи и Господины, которые тоже не смогут терпеть такое управление! А потом потянутся и привилегированные рабы. В конце концов у тебя останутся лишь те, кто послушен только на цепи и под кнутом. Но и они сбегут сразу же, как ты им срежешь ошейник. Это уже не власть. - Я тебя сейчас самого на тот свет отправлю. Хочешь уйти вместе с предателями? - Нет, умирать не собираюсь. И сбегать тоже не желаю. Я хочу, чтобы ТЫ отпустила! – узник выделил интонацией предпоследнее слово и сделал шаг вперёд. - Ты смеешь ослушаться меня?! – воскликнула Королева и теперь уже сама нацелилась в грудь мерзавца. - Я смею лишь раскрыть тебе глаза. Твоё правление закончилось, - ответил тот и сделал вперед другой шаг. - Обе твои шлюхи отправятся на тот свет вслед за тобой! – рассы́пала она угрозы. - Это будет уже неважно, если ты меня убьёшь. И если отпустишь. А других выборов у тебя нет. Опусти оружие, - спокойно произнёс мужчина и подошёл ещё ближе. - Тогда лишь пораню, чтобы ты мог увидеть, как они обе сдохнут в мучениях. О, я позабочусь о самой суровой для них гибели! - Королева должна заботиться о своих подопечных, а не губить их, - парировал парень, медленно подступая к Доминантке. - О подопечных, а не о гнилых предателях. Таким лишь одна дорога! - Они хотят уйти, потому что ты растеряла всю свою власть. Убери оружие и отпусти всех, - ещё шаг. - Мне такие крысы не нужны. - Но ведь это ты ваяла их души и воспитывала, вычерчивала их поведение. Они стали такими из-за твоего правления. Пора это закончить, Госпожа, признай это, - он находился уже совсем близко. - Я – твоя Хозяйка! И если ты сделаешь ещё хоть шаг, то сдохнешь! - Как ты можешь быть моей Хозяйкой, если не управляешь мной, если даже верный раб больше не слушает тебя? – спросил он, протягивая руку к револьверу. - Назад! Ты не посмеешь! - Всё кончено, Госпожа, - тихо произнёс он, взял пистолет за дуло и лёгким усилием направил вниз, не встречая с стороны Королевы никакого сопротивления. Лишь дрожь пальцев. И когда оружие выпало из её рук, вслед за этим на пол посыпались капли неудержимых женских слёз.