Господин

Солнце только-только поднялось над крышами домов, распуская по округе паутину ярких лучей. Вместе с этим мир лениво просыпался от сонной неги. Устало трясли головами караульные, осадившие Заведение с четырёх сторон. Они с нетерпением ждали, когда их сменят, и бесцельно гуляли взглядами по элементам окружающего пейзажа. В укрытии дремало подкрепление, готовое вскочить и броситься на боевое задание по первому приказу, который уже больше недели никак не мог сорваться с командирского языка. Заложники удерживали офицеров от активных действий, погрузив вооружённые подразделения в состояние, схожее с анабиозом. Внезапно привычную тишину разорвал истошный вопль: - Штурмуйте! Немедленно штурмуйте! По лестнице публичного дома сбегал обнажённый мужчина, машущий руками. Солдаты мгновенно доложили о неопознанном человеке начальнику караула, на этом посчитав свой долг оконченным. Никто не воспринимал бурные указания пленника всерьёз, а потому ничего более и не делал. Из бронированной машины выглянул майор, поправляя фуражку и пытаясь разлепить на ярком рассветном солнце глаза, чтобы, наконец, разглядеть бегущего паникёра. Его ярко вычерченное военное лицо не сразу нашло отголоски в сонной памяти офицера. Это был пленённый подполковник, вне сомнений! И он уже успел пересечь половину площадки перед входом в здание и на ходу требовал немедленно начать операцию, которая требовала разрешения лиц куда более высоких полномочий, чем имели как беглец, так и начальник караула вместе взятые. Но одно было ясно – нужно действовать. Офицер бросился обратно в броневую машину, поднимая по телефону всех, кто мог позволить начать штурм, пока его помощник объявлял аврал по всему гарнизону. Бойцы среагировали, как на учениях – спавшие при почти полном обмундировании, они мгновенно выстроились в укрытиях. Дежурившие на соседних крышах, снайперы побежали к своим позициям, а в это время одно из окон неприступного Заведения распахнулось настежь. В высоком узком проёме окна появилась женщина, одетая в блестящую на солнце приторно-алую одежду. Что-то было подвязано к её рукам и поясу, но в тени проёма различить это было трудно. Девушка вытянула перед собой пистолет и прицелилась в бегущего подполковника. Госпожа проявила милосердие, считая, что всё-таки сможет отпустить его, однако стоило тому скрыться за дверьми, как вся уверенность пропала, и Королева поспешила исправить свою ошибку. Револьвер громко хлопнул, выплёвывая пулю, которая высекла из асфальта сноп пыли, пролетев мимо цели. Слишком далеко, да и Властительница – не снайпер. Однако, у неё ещё есть пять попыток в барабане. Второй выстрел – снова мимо. Неужели, он так и убежит? Стой, милый! Ты должен принадлежать либо единственной и неповторимой Королеве, либо никому вообще! Третий промах. Вдруг с крыш по её глазам резанули целеуказатели винтовок, и Госпожа поняла, что упустила свою волшебную игрушку. На четвёртый выстрел времени уже не было. Всё пошло немного не по плану, но ещё не слишком с ним вразрез. Похоже, придётся отпустить любимчика, а жаль! Девушка глубоко вдохнула и развела руки в стороны, когда на всю округу раздался грохот снайперского оружия. Тонкая пуля пронзила её грудь насквозь, будто не встретив никаких препятствий. Хозяйка лишь немного дёрнулась назад, а на одежде выступила, сливаясь с ней одинаковым цветом, кровь. Сознание помутилось, стремительно поглощаемое жуткой болью. Прежде, чем весь мир поблек, Госпожа ощутила лёгкий толчок сзади, заставивший её упасть не на спину, а вперёд. Её тело рухнуло вниз с карниза, но, пролетев пару метров, замерло в воздухе, повиснув на веревках, обвязанных вокруг талии и запястий таким образом, что девушка широко развела прямые руки, от которых от запястий до пояса растянулось переливающееся оранжевым и жёлтым цветом полотно, напоминающее пламенные крылья, тут же подхваченные лёгким городским ветерком, раскрывшем ткань, словно знамя. В этот момент синхронно распахнулись ещё шесть окон, из которых вывалились высокопоставленные шишки, связанные по рукам и ногам. Они сорвались с подоконников и повисли на петлях, обтянувших их шеи. На голой груди рабов последовательно, слева направо, было написано: «Я феникс» «сгорела» «в собственном» «огне» «и возрожусь» «из пепла» Бойцы беспорядочно зашевелились под сбивающиеся приказы командиров. Прошло несколько минут, прежде чем им отдали чёткие распоряжения, и они бросились на штурм здания, надеясь успеть спасти хоть кого-то. И ещё небольшая группа столпилась под окнами, беспомощно наблюдая за задыхающимися шишками. Раздался синхронный залп нескольких винтовок - снайперы пытались перебить верёвки, попасть в которые оказалось непростой задачей. Ни одна из них не оборвалась, но на двух разошлась бо́льшая часть переплетения. Ещё залп. Двое мужчин рухнули вниз, в руки спецназовцев. С них торопливо стянули петли, но первый был без сознания и, казалось, уже не дышал, а второй хрипло кашлял, не понимая, что происходит. Спустить вниз всех людей удалось лишь после четвёртого выстрела, но до того момента троим дожить не удалось. Бойцы выломали входные ворота и понеслись по коридорам Заведения, пинком распахивая одну дверь за другой. Помещения были абсолютно пусты и безжизненны. Даже в кабинете директора никого не оказалось, как и секретный лаз остался незамеченным. Лишь в одной из комнат, в той, откуда протянулась верёвка к мёртвой Королеве, им удалось встретить последнюю жительницу борделя. Голая девушка сидела в углу, выпрямив спину и высоко подняв подбородок. Волосы были свободно откинуты назад. По телу тянулись порезы от плетей, ожоги, синяки от ударов и следы прочих пыток. А на шее на тонкой цепочке висел триксель – посмертный подарок Хозяйки. Девушка ласково и непринуждённо улыбнулась гостям, после чего сладко пропела: - Здравствуйте, Господá. Я – рабыня по имени Катрин. Чем могу вам помочь? А в это время в её кротких безмятежных глазах полыхало пламя.