Свой среди своих

Когда гномы разошлись, ночная мгла стала совсем непроглядной, а Торин, обняв хоббита, крепко уснул, но Бильбо все еще никак не мог успокоиться. Торин был прав. Трижды, четырежды раз прав. Бильбо завозился, поворачиваясь к нему лицом: тот спал спокойно, осиянный светом луны. Настоящая любовь оказалась больше похожа на битву - приходилось отвоевывать свои позиции шаг за шагом. Бильбо не собирался подчиняться безоговорочно... Но Торин был прав. Ах, как не вовремя! Бильбо вздохнул - беременность походила на долгое путешествие, безнадежно долгое, и исход казался таким нереальным, невозможным. Провались оно все, Бильбо не хотел пускаться в это путешествие в одиночку! А Торин, кажется, только этого и желал. Вместо того чтоб быть рядом. Бильбо сердито уставился на него, подергал за ухо, но тот не проснулся. Гномий король, его величество Торин, потомок Дурина. Куда как проще спутаться с бакалейщиком и не знать таких проблем! Бильбо обнял его, прижимаясь ухом к его груди, слушая мерный стук сердца. Торин, Торин, Торин. Будущий ребенок казался таким маловероятным, а Торин был рядом, дышал глубоко и ровно. Невозможно было отказаться от него, от его пути, от приключения. Ответ пришел сам собой: в Эсгароте Бильбо не останется. Он любой ценой отправится в поход. И как только Бильбо понял это, так тревога и нерешительность отступили. Он подтянул одеяло и быстро уснул. *** Вопреки представлению Бильбо, Торин готовился к походу на Эребор основательно - так, будто и не спешил вовсе. Смету на припасы составил изрядную, будто собирался выдержать в Эреборе осаду. И за каждый золотой, потраченный на дело похода, торговался с градоправителем как заправский торгаш. - Нет, но вам не кажется, что это чересчур, Ваше Высочество? - градоправитель тоже оказался не лыком шит. Проглядев смету Торина, он принялся сдвигать засаленные костяшки на счетах, громко щелкая ими, и, добравшись до четвертой линии костяшек, замер, яростно и часто дыша. Торин же был сама невозмутимость - попивал вино, разглядывая языки пламени в камине. - Это чересчур! - выдохнул градоправитель, не желая успокаиваться. - Ваши запросы необоснованно высоки! - Ничего подобного. В смете все расписано. - Конечно, чужие деньги легче тратить. Я не согласен! - Так дела не делаются, - спокойно заметил Торин, - я вас не неволю. Расходимся? - Нет, нет, - покачал головой тот, - но поймите, у меня нет таких денег. - Деньги не грибы, - сказал Кили, - можно и зимой найти. Градоправитель уставился на Кили непонимающе, но тот улыбнулся широко и обезоруживающе. - Всегда можно взять взаймы, - намекнул Торин, - или у вас так мало денег, что никто не согласится ссудить? - Не поймите меня неправильно, но ваше появление как туман, - забормотал градоправитель, - так зыбко и призрачно… - Вы что, сомневаетесь?! - Торин поднялся, уперся руками в бока, и градоправитель, забормотал извинения, засопел, зафырчал, как сердитый кролик. Вытащил из сапога засаленную тряпку и положил на стол перед Торином. Глухо звякнуло золото. - Это все, что я сегодня могу вам дать! Балин с легким интересом развернул тряпку, быстро сосчитав монеты. - Маловато будет, - едва заметно фыркнул Кили. - Похоже, что денег и правда нет, - усмехнулся Фили ехидно, - даже на кошелек. - Если денег нет, то и кошелек не нужен. Может дядя найдет кого-нибудь посолиднее? - Нет, нет, нет, - хлопнул градоправитель ладонью по столу, - это исключено. - Тогда возьмите смету, - кивнул на бумагу Торин, - и постарайтесь обеспечить недостающее. Я гарантирую, что в накладе вы не останетесь. Градоправитель взял бумагу, пересчитал все еще раз, не унимаясь - и разговор пошел по второму кругу. Торин не упускал ни единого медяка. "Кажется, я все-таки спутался с бакалейщиком", - подумал Бильбо, скучая у окна. По стеклу ползли капли дождя, медленно как слизняки. На него никто не обращал внимания, словно все забыли о его существовании. Там, где говорили деньги, чувства молчали. А слушать все это не хотелось, от слова "деньги" уже звенело в ушах. Бильбо зевнул, подтянул себе торинову кружку и принялся попивать вино, пока присутствующие не успокоились. - По рукам, - заявил, наконец, градоправитель, - вы, видно, превосходный делец и знаете цену деньгам. Торин от похвалы, как ни странно, помрачнел. - Буду с нетерпением ожидать вашего возвращения! Надеюсь, вы не заставите нас волноваться. - Разрезание. Потрошение, - пробормотал хоббит, - испепеление. - Что? - На горе сидит дракон, - улыбнулся Кили, - не так-то просто будет с ним сладить. - Вы обязательно вернетесь, вашество, - улыбнулся градоначальник, поглядывая на хоббита. А Торин вдруг неприязненно сощурился. Словно осознал что-то, что раньше упустил из виду. *** - Что может быть лучше полсотни золотых? - спросил Кили, когда компания вновь собралась наверху. - Что, мистер Бэггинс? - Понятия не имею, - буркнул Бильбо. - Конечно, сотня! - усмехнулся Фили, а потом глянул на дядю. - Когда мы выступаем? - Завтра он найдет деньги, - сказал Торин, расхаживая по комнате задумчиво, - значит, послезавтра можно будет отправиться к Одинокой Горе. - Ура! Наконец-то! - обрадовался Кили, выхватил у брата меч и взмахнул им, едва не разрубив подоконник. - Эй! - воскликнул Нори. - Нашел место! Но Кили не унимался, рассказывая в подробностях, как какой-то древний гномий царь убил дракона - самолично, без чьей либо помощи. Бильбо подошел к Торину, который все еще думал о чем-то, стоя в стороне. - Ты недоволен? - негромко поинтересовался Бильбо, взяв его за руку, внутренне похолодев от ощущения предстоящей разлуки. - Не хочу тебя оставлять. - Так не оставляй. - Надо, - Торин взял его лицо в ладони, поглаживая медленно и осторожно. Бильбо зажмурился, чтоб почувствовать это прикосновение, сохранить в памяти. - Это должно случиться нескоро, - заговорил Бильбо, - времени еще много. - Нет, ты должен остаться в безопасности. Этот тип весьма скользкий, но о походе на Эребор не может быть и речи. - Тогда не трепи мне душу, - буркнул Бильбо, недовольный всем. Плана, как выступить вместе с остальными, у него еще не было. Потом он вспомнил о градоправителе и поднял взгляд: - Он назвал тебя дельцом. Тебе это не понравилось. - Я могу быть дельцом, - вздохнул Торин, обнял хоббита, - могу ковать, могу чинить и чистить украшения, могу охранять купеческие подводы в пути... Он не договорил, прикусив губу, и Бильбо не заставил его продолжать. Представил вдруг себе его жизнь, длинную, полную событий, тревог и тяжелого труда, всего, что заставило очерстветь его сердце. Кажется, Гэндальф говорил об огне внутри - таким огнем для Торина был Эребор. Маленькое, теплое пятнышко света, танцующее как огонек свечи. Горько было сознавать, что не любовь, не будущий ребенок - а Эребор. Но иначе и Торин был бы не Торин. Он изначально был слишком высоко для домоседа хоббита из Шира, и оставался все так же высоко - в чем-то недосягаемый, хоть такой близкий, желанный одновременно. Как звезда в ночи. Бильбо поймал себя на мысли, что он ходит по кругу, который день размышляя об одном и том же. Торин и его гора. Эребор, близкий как никогда раньше, бросал свою тень на них двоих. - О чем задумался? - тихо спросил Торин. - О том, что я люблю тебя, как идиот, - шепнул Бильбо, хоть в комнате и было шумно: Бифур завел песню про дракона на древнегномском языке, и молодежь слушала с интересом. - Почему идиот? - Потому что ты Король-под-Горой. - А ты мой хоббит, - сказал Торин, положив ему ладонь на живот, - и ты будешь моим всегда. И наш ребенок родится здоровым. - Ты так решил? - усмехнулся Бильбо, потерся об него ухом. - Мой король... Мысль о том, что Торин вновь станет настоящим королем Эребора, казалась такой же сказочно-невозможной, как и о будущем ребенке - но с другой стороны, почему бы и не помечтать! *** Долгие проводы - долгие слезы. Так объяснил Торин, поцеловав его в щеку на прощанье, а Бильбо в этот момент почувствовал себя совсем паршиво, вроде ребенка, которому пообещали поездку на ярмарку, но обманули. Торин и компания уходили в поход, в приключение, на этот раз без него. И Бильбо вовсе не манил уют и тепло богатого дома градоправителя, о нет, как раз именно сейчас ему хотелось вместе со всеми выступить, выйти на дорогу, оставив город за спиной. Гномы тоже смотрели на Бильбо с горестью и грустью - без взломщика, который умел ходить бесшумно и невидимо, придется несладко. И, наскоро попрощавшись, ведь долгих проводов точно не выдержать, Бильбо отправился наверх - там, где его уже поджидала жена градоправителя, охочая до всяких сплетен. - Говорят, у гномов-то все плохо с детками, - проговорила она, с интересом разглядывая Бильбо. - Говорят, совсем они не родят. - Наверное, - пожал плечами тот, усевшись у окна. Эребор возвышался на северо-западе. - Говорят, оттого, что женщин у них и вовсе нет. - Не знаю. Не видел. - А вы, господин Бэггинс, чьих будете? - Ториновых, - буркнул он, не оборачиваясь. - Нет, я хотел спросить, вы гном? А то вы странный какой-то гном. Или у них все, кто родят, без бороды ходят? - заговорила она, не выпуская из рук вязания. - Не положено на сносях бороду носить, - брякнул Бильбо. - Ах, вон как! Прямо не положено? - А у вас положено? Вы вот, будучи на сносях, брили бороду или нет? - Не брила, - задумалась та, - потому что у меня ее никогда и не росло. А вы что думаете, мистер Бэггинс, в Эреборе действительно столько золота, как в песне поют? - Наверное. Просто так дракон там не залег бы. - И то верно, - кивнула она, - Нэн мне говорила, что там не только гномьи денежки лежат, но и сокровища со всего света. - Очень может быть. - А вы, мистер Бэггинс, какой раз в положении?.. - Простите, - выдохнул тот, приложив ладонь ко лбу, - что-то мне нехорошо стало. Пожалуй, я полежу. - Да-да, ложитесь, мы вам тут чисто постелили, - сказала жена и уселась на край кровати, - а еще Нэн мне говорит... - Пожалуй, я посплю, - выдохнул Бильбо еще громче, - а то голова кружится, знаете ли. - Как вам удобнее, мистер Бэггинс, - расстроилась та, - как считаете нужным. А Бильбо считал нужным избавиться от назойливой собеседницы, и, как только это ему удалось, он тут же спрыгнул с кровати и принялся расхаживать по комнате, размышляя. Раздобыть пони и какую-нибудь книгу повитухи, наставления лекаря или что-то в этом роде. С пони, на первый взгляд, все было просто - отвязывай вот того толстенького дружка по кличке Бонни, и спеши вслед за гномами! Но, во-первых, Бонни мог испугаться невидимого хоббита, а красть пони в открытую Бильбо не хотелось. Во-вторых, увидев одинокого пони, Торин мог сообразить, что дело тут неладно. Потому нельзя было вот так бросаться в омут с головой. С книгой все оказалось проще – градоправитель, решив подстраховаться, чтоб ненароком не угробить гномьего полурослика, приволок какие-то замшелые свитки, без конца и начала, повествующие про странную парочку: томилу, теребилу и других непонятных существ. Раздобыв себе чашку чая и пару кексов, облитых сахарной глазурью, Бильбо расположился в укромном уголке у камина и принялся читать. «…то был первый раз, когда появился томила-беспута в наших краях. Прежде беспут мы резали к лешему, как только таковые нарождались. Однако сей беспута был уже не юнец, но муж, и с виду он не шибко отличался, разве что хилее был, да плюгавее прочих. И проявилось чудо из чудес – запах такой стоял от взрослого беспуты, что многие из наших с ума посходили и едва не начали друг дружку дубьем колотить, да кольями дуплить, такая пошла потеха от одного только беспуты приблудного. Однако угомонился народ, говорил так: «Один вред от этого беспуты, только запах-дурман, а толку-то нет! Давайте-ка отдуплим его кольями и погоним прочь!» И нашелся Яролюб, каковой решился оным беспутой овладеть: как только мысль гнусная ему в голову пришла – неясно! Но овладел, прямо сразу, за большим амбаром. Мы, конечно, не глядели на это поганище, но очень интересно было. Но не смотрели, держались. Слушали только и подглядывали. Жили потом Яролюб и его Утеха душу в душу, и поговаривали, что Утеха гусей родит, словно гусыня. Да только вранье все это, нормальные у них ребятишки народились. Почти все. Был один кривой, так мы его прирезали к лешему. Вот и стали его сыновей делать на тех, кто томила, и, стало быть, теребила. Чтоб созвучно стало». «Ежели ты младшой, и захворал – полечись. Особенно следи за собой, ежели на сносях. От головной боли помогает растереть ладони и наложить на чело. При сильной боли в паху – надави на ребро, авось полегчает. Чеснок помогает от всего, если разжевать и приложить к запястью. Усталость свою проминают указательным пальцем. Старшого не тереби безмерно, иначе сердит он будет» «…а кликать их надобно уважительно, не дразнить злыми прозвищами, не то старшой обозлится, предаст обидчика кровавой сече!» Бильбо со смеха едва не выронил свитки в камин, не зная, что и думать. Практических советов в них не было никаких, неясно даже было – сколько времени ему еще осталось спокойно жить. Он хотел было подняться наверх, как в комнату вдруг вошли люди. - Уважаемый мой, - взмахнул ладонью градоправитель, впуская гостя в комнату, - вы слишком переживаете по пустякам. - Орки, - коротко сказал тот, - есть сведения, что орков чересчур много стало. - Орков всегда было много. Вы все жалуетесь на орков. Но я вас спрашивать должен, Бард, почему у нас так много орков? Почему вы, как капитан городской стражи, ничего не делаете с этим? Бездействуете? Посетитель мрачно взглянул на него, откинув мокрый капюшон со лба. - Только не говорите, что городской страже слишком мало платят, - улыбнулся одними губами градоправитель Эсгарота, - эту песню я слышу от всех. - У нас нет союзников, - проговорил, наконец, Бард. – Эльфам вряд ли будет дело до нас, да и гномам Железных гор тоже. К тому же ваши недавние гости рискуют разбудить дракона. - Наши гости могут прикончить дракона. То, чего вашей страже никогда не сделать, воинственный вы мой. Капитан стражи молчал, влажные волосы поблескивали в свете камина. - Вы так уверены в этом Торине? Вы дали им так много, весь город только и гудит о гномах. А если Торин пойдет… своим путем? Как мы убедим его помочь нам? - У меня есть способы надавить на Торина в случае чего, - сощурился градоправитель, - не лезьте в политику, мой дорогой Бард, вы все равно ничего в ней не смыслите. Надавить на Торина! Бильбо так и фыркнул насмешливо, но вовремя умолк, чтоб присутствующие не спохватились. Молча вынул тяжелое золотое колечко и решительно надел на палец. Настала пора действовать. Отряд не мог существовать без Взломщика!