***
Темнело. Повозка Мориса неспешно катилась по лесу, каждый раз подпрыгивая, когда под колесо попадал случайный камень. Старый добрый Филипп лениво переставлял ноги, поминутно фыркая и продолжая тащить телегу. Морис был в пути только первый день, а потому погрузился во все свои мечты и надежды. Ему представлялись идеи, как он приедет в большой город и начнёт продавать чудесные механизмы. Люди будет собираться вокруг его прилавка, удивлённо перешептываясь и тыкая пальцами на разные устройства. Возможно, сама знать оценит его творения и здорово обогатит. Морис невольно усмехнулся свои мыслям. Как все они походили на сказку. Повозка резко остановилась. Лесные тропы, петлявшие под ногами, привели странника к развилке. Огромное дерево препятствовало проезду по нужному пути. — Что ж, придется в обход,– недовольно пробурчал старик. Он дернул вожжи, но Филипп упрямо оставался на месте. Тогда мужчина потянул поводья еще сильней, вынуждая животное подчиниться. — Не вредничай, Филипп! Конь нехотя сменил курс и побрел по новой дороге. Дымка тумана клубилась под копытами и, казалось, сама ночь быстрее вступала в свои права. Холодок пробежал по спине старика, заставив поежиться. Лесные тропы петляли и путали. Молочный туман застилал взор. И вдруг раздался волчий вой. Конь ошарашенно взбунтовался и резво побежал вперед. Природный инстинкт взял своё. Животное совершенно испугалось за свою жизнь. Страшные звери с красными пастями были позади и отчаянно бежали за своей целью. Колесо отлетело и повозка, перевернувшись, упала, увлекая за собой бедного старика Мориса. Он еще слышал завывания волков, стук копыт и голос буйного ветра, прежде чем разум не покинул его голову и он не лишился чувств. Темнота и странные картинки мелькали в его памяти, пока пыль медленно оседала на остатки телеги.***
Белль бежала сквозь сонную аллею. Молочное озеро тумана шелестело под ногами, застилая дорогу впереди. Голые серые ветви беспросветным коконом оплетали небо, не давая возможности даже спокойно вздохнуть. Неизвестный всадник, весь в чёрном, преследовал девушку. Она не видела его, но слышала хрип коня и удары бича, раздающиеся под быстрые скачки. Белль оборачивается и видит чёрный силуэт с огромным мечом в руке. Девушка спотыкается, подворачивает ногу и падает. Бег лошади переходит на шаг, а воздухе начинает звучать женский мелодичный голос, словно из старинной баллады, поющий странный куплет песни. "Когда слова поранят словно ножь, Когда ответ сожжет..." Чёрный всадник спешивается и начинает двигаться в её сторону. Белль слышит тяжелые шаги и все тот же женский голос. Красавица закрывает глаза, понимая, что обречена. Шаги резко затихают. Где-то рядом раздаётся нечеловеческий рёв и Белль сильнее жмурится. Звучит удар молнии и чьё-то тело падает рядом с ней. "Истлеет верность и любовь, Чудовище в душе взойдет" Девушка несмело оборачивается, что бы увидеть что лежит подле неё. В длинных седых волосах, впалых чёрных глазах и измождённом морщинами лице Белль обнаруживает себя. Жуткая старушка с прищуром смотрит на неё мертвенной улыбкой и внезапно начинает смеяться ядовитым голосом. Красавица кричит и пытается отодвинуться, но костлявая рука хватает её за ногу и тянет на себя. Гнилой рот в последний раз смеется, прежде чем раздается удар и голова старухи падает к ногам Белль. — Убей Чудовище! – раздается в воздухе низкий голос. –Не дай ему поработить себя! – вторит женский. Неизвестный всадник подхватывает девушку и сажает на вороного коня. Раздаётся свист и вот они, дева и её спаситель или похититель, уже скачут вовсю. Озноб бьёт Белль и она сама не замечает, как просыпается. Девушка словно выныривает из воды и до сих пор не может поверить, что сон лишь игра разума. — Какой ужас, – шепчет она и пытается отдышаться,– ужас, ужас...***
— Я не верю в разные гадания, сны, предсказания, и прочую чепуху, Белль,– говорила Аннет во время утренней прогулки по лесу,– Это всего лишь воображение. Ты не открыла вечером форточку и тебе стало душно, отсюда и разные сны. У меня подобное происходит только по таким причинам. — И все же, Аннет, со мной прежде такого не случалось. Рыжая девушка усмехнулась, сорвала одинокий лесной цветок и положила в корзину. — Не бери в голову, дорогая. Белль еще грустила, тогда Аннет решилась разыграть сцену. — На самом деле, я подложила тебе кое-что в чай, чтобы ты сейчас молчала или рассказывала всякие истории про призраков-приведений и ржущих старушек. — Что? — Рыжая ведьма Аннет, ахаха! Белль покраснела и легонько ударила подругу. — Глупышка! – засмеялась в ответ последняя. Девушки неспешно продолжали шагать по лесу, оживленно обсуждая последние новости города и отгремевшую войну. — Знаешь, Белль, я очень боюсь продолжения религиозных войн. Они стали так часты. Уверена, Людовика беспокоит состояние дел в стране, но о настоящей жесткости он и не мыслит. Это ужасно. С нашего города так много ушло на фронт и так мало вернулось. — Что поделать, Аннет, результаты войн измеряют в жертвах, землях, людях, правителях. Для кого-то война – способ наживы, а для кого-то – честь отстоять родину. И те, и другие рвутся в бой, и те и другие отдают жизни. Бесчисленные и бессмысленные битвы и баталии. И это чудовищно. Рыжая девушка нервно провела ладонью по волосам, перебирая светлые прядки. — Я так боюсь за наших мужчин. За их семьи, за оставленных детей. Ах, как бы я хотела помочь! Я бы пошла на фронт! Белль хотела было что-то ответить, но внезапный треск ломающихся ветвей и конный топот прервал её. Большая темно-рыжая лошадь протиснулась через заросли, а ездок лихо развернулся, покачивая массивным телом. Пёс отчаянно залаял и красавица поспешила успокоить бравого защитника. — Какие люди! – радостно раздалось в воздухе. Аннет и Белль резко обернулись и последняя узнала в незнакомце вчерашнего наездника. Лефу уверено и горделиво проехал перед девушками, потом притормозил животное и, видимо, собирался слезть со скакуна, но в мгновение передумал. — Доброе утро, Лефу,– поприветствовала рыжеволосая,– не думала увидеть тебя в столь ранний час. Мужчина ухмыльнулся и подъехал еще ближе. — Доброе, Аннет, доброе... Бонжур, мадам,– он обратился к красавице, как того требовала простая вежливость,– чудесное утро, не правда ли? Прогулки на свежем воздухе поднимают дух, заставляют вершить великие дела. — Ты один, Лефу?– спросила рыжая. Красавица удивленно рассудила фамильярность в разговоре подруги за близкое знакомство Аннет и мужчины. — Да, моему спутнику пришло письмо, сам не знаю, от кого, но предполагаю, что от очередной...впрочем, не важно. В дуэте с Форестом,– он похлопал по темно-рыжей спине, – мы отправились на охоту. Мужчина развернулся и уже прошелся шагом несколько метров, чтобы далее поскакать в чащу леса, как голос рыжеволосой окликнул его. — Лефу! — Да? — Могу я попросить тебя? Всадник недоуменно взглянул на девушку. — Я на днях обнаружила, что у меня закончились травы полыни. Словно исчезли вовсе. Ты наверняка знаешь, что это за растение. — Да, припоминаю. — У нас они не растут, и искать нужно на окраине восточного леса. Не мог бы ты сорвать несколько веточек?.. — Как скажешь, мне это ничего не стоит,– ухмыльнулся наездник на искреннюю улыбку Аннет. — Благодарю, Лефу! Мужчина нагнулся всем своим тучным телом к лошади и поскакал, скрываясь с виду. — Как хорошо, что я это вспомнила! – обрадовалась раскрасневшаяся Аннет. Красавица нагнулась и сорвала голубой цветок. — Вы знакомы? — Да, я знаю Лефу с детства. Мы вместе играли и выросли. Он единственный всегда мне ведал свои тайны. Я помню, как он влюбился в черноглазую Жюли из соседнего городка и мучился, не зная, как её добиться. Но прошло время, и он перестал о ней думать. Забавно вышло. Были времена, когда Лефу занимался в театре и имел хорошие результаты. Ему даже давали какую-то важную партию исполнять. Он был мне почти как брат. Мы давно не виделись, и, думаю, наши старые-добрые времена он уже начал забывать. У мужчин короткая на это память. — Сколько вы не виделись? — Года четыре. Он здорово изменился с тех пор. Возмужал. И в тоже время, в нем появилось что-то новое и странное. — О чем ты? — А может, мне просто кажется. Не слушай меня, Белль, я, наверное, говорю чепуху. — Да нет, мне показалось, что он тебе не безразличен. Красавица хитро улыбнулась и легонько толкнула рыжую. — Тебе показалось, Белль. Девушки переглянулись и чуть позже лес огласил звонкий смех.***
Холодным ранним утром, в тот самый день, когда Белль и Аннет отправились на прогулку, раздался внезапный звонок в дверь комнаты Гастона. Мужчина не сразу покинул сновидения, но услышав отчаянный звук колокольчика, заставил свою совесть проснуться и ответить нежданному гостю. — Вам письмо,– были слова молодого курьера, появившегося на пороге дома. Человека, лет 18-20, уставшего, измученного долгой поездкой, но не потерявшего стойкость и готовность принимать решения. Гастону хотелось сказать ему пару ласковых слов, за столь ранний визит, но парень быстро перебил, отметая таковую возможность: — От вашей матери. Она больна. Лицо мужчины исказила гримаса недоумения и тревоги. Гастон резко выдернул конверт, и отошел в другой конец комнаты, начиная читать дорогие строки. " Любимый сын! Как бы мне не хотелось огорчать тебя этим посланием, но по стечению обстоятельств, придется пересилить всю мою любовь к тебе и написать то, что нужно. Курьер Джей уже наверняка передал тебе, что я больна. Врачи не могут сказать точную причину моего недуга, но я вижу, как они на меня смотрят. И больше чем уверена, диагноз будет верным. Мне осталось не так много отведённого времени. По утрам, когда воздух ещё чист и свеж, мне разрешают выйти в сад, подышать. Знаешь, я вспоминаю те моменты, когда ты был еще маленьким мальчиком, а я молодой женщиной, как мы бегали с тобой по саду, а твой отец смеялся своей доброй улыбкой. Сейчас я старая женщина, вдова, и от этого еще тяжелее. Мне нужен ты, сын! Надеюсь, это письмо дойдет до тебя раньше, чем другое известие. Приезжай, Гастон! Твоя мама" Дочитав последние строки, мужчина словно вынырнул из пучины. Уверенный, но строгий взгляд сковал его лицо. Гастон развернулся, убирая письмо в карман под грудь. В этот момент он ощутил невероятное желание действовать и жить, но тень пробежала по его лицу. — Велите запрягать лошадей? – раздался голос курьера. — Нет,– спустя мгновение, Гастон поднял тяжелый, мрачный взгляд на молодое лицо,– поедем верхом.